3. Синяя
Твоё место в море
Петрович сходу заявил, что его место в море – на пляже, под шезлонгом, в десяти шагах от бара с холодным пивом. И никак иначе!
Экспедиция (2)
У Петровича есть своя концепция развития монотеизма.
«Вот эти ваши, которые завели блох в свитере, и по всему интернету у них блохи, — ухмыляется он, — рано или поздно они придумывают какого-нибудь ключевого персонажа, с которым начинает происходить вся их рекламная заказуха, все особо важные события, и попить пивка они идут тоже к нему. Почему? Потому что нельзя до бесконечности выдумывать новые события и персонажей! Рано или поздно фантазия иссякает. Вот и у древних было то же самое. Придумали Зевса, Аполлона, Артемиду, Афину, там ещё всяких, потом богов стало до черта – в ход пошли полубоги, там и четвертьбоги какие-нибудь, всякие музы, паны, баяны и прочие арфы с гуслями, все они спят друг с другом, дерутся, делают подляны – чисто общага, уже все забыли, кому молиться, кому поклоняться, а кто просто так мимо проходил. И тут кто-то умный говорит: а давайте сделаем одного такого прошаренного, но только чтобы все чудеса и подвиги он делал! И все такие: опа, как мы сами не додумались! И началось».
Это всё к тому, что он разглядел в истории что-то христианское и его, как водится, понесло на лекцию по истмату.
Галактика Своими Руками
«Этот ваш «Вжух»… Это ж кот! Такое вредное создание…» И Петрович рассказал про то, как в молодые годы хаживал к одной барышне и там её кот имел привычку когтить кавалера за голую задницу в самые неподходящие моменты.
Тест
Тут речь зашла про собеседования и я рассказал, как жену три или четыре раза собеседовали в одной и то же организации на должность аналитика. И тут Петрович мне говорит, дескать, тебя не смущает, что женщина будет зарабатывать больше мужа? Всё же, мужчина в доме хозяин и добытчик, должен приносить, а иначе женщины совсем оборзеют и распоясаются. Тут я ему кратко обрисовал свои планы, и мы незаметно перешли на обсуждение программистов.
Древнее заклятье
Петрович рассказал схожий случай, когда в одном из домов его бригада переделывала коммуникации. Тоже всё сделали вроде по уму, а тепла нет и давление куда-то делось. А потом нашли дефект в схеме теплоснабжения, заложенный ещё на стадии проектирования в конкретном здании. Пришлось переделывать всю систему целиком.
«И ладно ещё, — говорит Петрович, — что вместо начальника был его зам. А то бы тот сразу сказал: возвращайте, как было, и сидели бы те ребята до сих пор с чуть тёплыми батареями и горячей водой строго после спуска всего стояка. И все проблемы – из-за того, что проектировщики зачем-то напридумывали дурацких штук».
Каменный гость
«Ну хоть в интернет сходил, — замечает Петрович. – А мой отец так его и не видел ни разу. Вот, рассказывает, в новостях всё время передают что-нибудь или ролики крутят, а он даже не знает, как к этому всему подойти – так и помрёт неучёным, говорит».
Темные века
Петрович выказал явный скепсис относительно того, что сжигаемый заживо человек был бы абсолютно спокоен. И даже вспомнил, как на ремонте теплотрассы возле детского сада один сварщик случайно накапал на другого расплавленным металлом, после чего дети из садика как минимум полгода заворачивали трёхэтажным матом.
Капля во вселенной
Петрович рассказал старый, но смешной анекдот про «а это я капнул».
Пионер (2)
Петрович вспомнил детство и согласился с тем, что пионер, желающий стать пионером-героем, должен, как минимум, героически умереть.
Работа не волк
А Петрович только знай себе попивает водочку, чередуя с минералкой, да сетует, что куда ни плюнь – всюду работа, всюду обязанности, и никуда не деться. Даже унитазы кто-то всё равно тестирует, тщательно вымеряя предполагаемые объёмы, массу и консистенцию целевого продукта.
И он был первым (2)
Петрович смеётся: ну вот же почтовый демон, он сейчас детальку себе в карман цоп! — и живи дальше, счастливое человечество.
Рекорды космической эры
«Не, ну, в общем-то, очевидно», — говорит Петрович и вспоминает «Особенности национальной охоты» с исторической цитатой: «Жить захочешь – и не так раскорячишься».
Начало
«Ну было же!» — гневно восклицает Петрович, попутно объясняя необходимость обязательно Незваную Гостью накормить, напоить и при возможности – в постель уложить. Особенно молодую.
Возвращение
«Зачем же он жену с детьми ломал?!» — воскликнул Петрович. Потом сказал, что зомби – это ненаучно.
Мууу
Петрович вспоминает старый анекдот: «…И вот сидит этот король и сокрушается. Построил он пять городов, но никто не зовёт его Строителем. Набегал на соседей, но не зовут Завоевателем. Решал споры своих братьев, даже других королей урезонивал, порой военной силой, но Миротворцем не зовут. Гонял подданных, но не зовут Грозным; экономил, но не зовут Бережливым. Но стоило один раз в походе по пьяни влупить козе…»
После нас
«А я читал маленький рассказ с похожей идеей, называется «Ответ», — радостно делится знаниями Петрович.
Участь безымянного героя
Петрович вспоминает перестроечную историю Москвы и считает, что лимиты по-настоящему не мешали, но отфильтровывали самых нахрапистых и бойких, которые и закреплялись.
Пикник
Петрович поведал о своей богатой коллекции записей в туалетах.
Минувшее
Петрович сокрушается о том, как много людей пишут про атомную пыль. «Новостей наслушались, балбесы», — ворчит он.
Записка, приложенная к Т-образной трубе с двумя клапанами и самодельной насадкой
Тут Петрович заинтересованно приподнялся, но, прочитав рассказ, расстроился и сел обратно.
Ком
Петрович смеётся: «а Морозко там не проходил?»
Ирония судьбы
Петрович считает, что это очень глупо и неправильно – оценивать целую планету по первому встречному алкоголику. Так могут поступать только те, кто всё уже решил и теперь просто ищет повод это решение пропихнуть.
Быть мужиком
«Зачем заварили собачку, изверги?» — спрашивает Петрович. По его мнению, от бесцельного сжигания животины – никакого толку.
Эксперимент
Петрович рассказывает про эльфов и поражается, как это из маленьких хтонических созданий, духов природы эльфы стали вот такой вот гуманоидной расой.
Последний
Петрович замечает, что фантастика – это одно, а сказка – совсем другое. И вообще, люди вызвали у редкого вида животных несварение желудка: опять будут возмущаться экологи. Ну или это очередная версия «корабля поколений»?
Это не конец
Петрович налил и немедленно выпил.
Фаюмский портрет
Петрович налил снова, посмотрел на рюмку и нехотя отставил её в сторонку.
«Ничего не понимаю, — виновато сказал он. – Старею…»
Здравейте! Вас приветствует официальный вентролог филиала...
Петрович рассказал, как однажды чуть не купил китайский автомобиль, но так долго ржал с инструкции по эксплуатации, что его попросили выйти.
Сохранитель
Однажды Петрович с бригадой наткнулись на жилище бомжа под теплотрассой. Его хозяин лежал под трубой минимум неделю и успел как следует разложиться: не до конца, конечно, но иные суровые мужики блевали, ничуть не стесняясь. И как-то даже вспоминать это не хочется, а о том, чтобы представить на месте трупа что-то живое, молодое и здоровое, даже речи не шло.
Поэтому просто сдали труп полиции и пошли трубы варить.
Программа невозвращения
Петрович сокрушается, что дураки обидели хорошего человека и тем похерили весь эксперимент.
Доброволец
Петрович жалуется, что опять про паразитов. И находит глупым, что некие сущности, способные пересекать космос, используют людей в качестве инкубаторов. Неужели ничего другого у сущностей нет? Как же они, бедняжки, без людей жили?
Красный
Петрович вспомнил песню Леонтьева про светофор, и даже напел, садюга.
Хроника хорошо забытого будущего
Петрович всерьёз ожидает рассказ про суп с котом. И котятами, озорно глядящими из пирожков.
Яна, жена Симурга
Петрович недоумевает, зачем роботу объяснять, что он человек, если он робот. Для трагичности, что ли? Ну робот и робот – его послали, он и работает. И попросил меня, как будущего программиста, разъяснить ему всё это. Так мы перешли обратно к дурацким правилам, устанавливаемым непонятно кем и для чего.
Она строит песчаные замки на краю океана вечности
Петрович рассказывает, как у одного человека дочь делала перепланировку в квартире и случайно затопила соседей. «Потом делала такое скорбное лицо типа «а я не знала, что ванную нельзя переносить в коридор», — вспоминает он. И ругает косоруких гастарбайтеров.
Сын дьявола
Петрович рассказал старый анекдот про «нового русского» и барабан Страдивари. Потом понял, что перепутал одного с другим.
А тот ли первый?
Пока все спят, Петрович рассказал матерную поэму из своей коллекции сортирного творчества, написанную гекзаметром. Рассказал бы её и я, но увы.
В пустыне
Петрович считает, что был прав насчёт пирожков с котятами.
Суд над победителями
Петрович высказался в том смысле, что толпа завалит любого геракла, будь он хоть как силён, а потому нечего было что-то кому-то доказывать. Драпать надо было и вдали от врагов тихо, но систематично качать мышцу.
Рокировка
Петрович в очередном анекдоте ясно доказывает, что от мужчины, пришедшего домой подшофе из шахматного клуба, наверняка будет пахнуть водкой, но никак не шахматами.
Сублимация
Петрович узнал, что такое погремушка.
Поэт
Петрович рассказал анекдот про зиму, двух воробьёв и лошадь, приносящую им горячее, без коего, замечтавшись, можно и остаться.
Выбор
«Если бы на войне так всегда и было, — говорит Петрович, — войны бы и не начинались».
Первый шаг
Петрович жалуется на то, что самые нормальные мужики вечно умирают в конце. А остаются какие-то не пришей кобыле хвост.
Ветер Африки
Петрович намекает, что Африке самой себя бы спасти, а потом уже за остальных приниматься.
Писатель
Петрович вдруг задумался, а не является ли всё прочитанное продуктом какой-нибудь нейронной сети.
Стабилизатор
«Только начнёшь говорить по сути, — грустит Петрович, — как или водка закончится, или начальник заткнёт. Смотря по тому, где ты сидишь и о чём болтаешь».