Последняя Башня.
Отец Ольги обещал, что сломает мне ноги.
Если я еще раз, в его ночную смену, навещу его дочь. Отец Ольги — старшина гильдии каменотесов, голой ладонью гвоздь в доску вбивает. Если такой кабан вызовет на арену, шансов уйти на своих двоих нет. Но я все равно пришел. Ольга текла и гнулась в моих руках, укутав нас своей золотой гривой, и шептала, что всегда будет моей. Она дурила меня, но я так хотел ей верить, да и как не верить голой женщине? Много позже я узнал, что результаты повторной экспертизы стали известны накануне. Моя женщина досталась Константину, парню с наивысшим генетическим статусом. На брак с Ольгой претендовали четверо, но двоих она сама отвергла, а нас с Константином долго водила за нос. Получив результаты, я пришел к матери, и мать впервые не знала, куда деть глаза.
— Значит, это правда? – спросил я, — Мама, я порченый?
— Я хотела рассказать... Я не думала, что ты решишь так рано обзавестись семьей, — мама смотрела в сторону.
— Рано? – удивился я, — Мама, на Ольгу Росси пять претендентов. Ты знаешь ее отца, он мечтает выдать ее за кого-то из богатых сынков. Дело в моем папе? Или из-за дедушки?
Дед погиб молодым. В нашей семье дедом гордились, он служил техником в команде обеспечения боевого периметра. Конечно же, не в самой Башне. Гражданское лицо не может вот так просто попасть на службу в Башню. Военные стали военными еще тогда, когда кратер был горячий, а люди прятались внизу, в тоннелях, где когда-то ездили в вагонах по рельсам.
— Ваш дед работал без защиты... Он устанавливал мины и маяки в Горелой степи, — сказала мама, — Тогда военные привлекали гражданских для укрепления периметра.
Да, нам рассказывали в школе. В те годы бестии перли на Петрополис волна за волной, едва не становились в очередь перед входом в ущелье Смерти. Говорят, что когда-то это было не сухое ущелье, а русло реки по имени Нева... А некоторые бестии, самые наглые, даже пытались штурмовать кратер со стороны отвесных скал. Ясно, что все они там и полегли. Но вояки на Башнях не справлялись с установкой маяков, и рытьем рвов. Дед служил в полевой команде, он провел слишком много времени в зоне излучения северной Башни.
— Внешне он никак не изменился, — вздохнула мама, — Ваш папа очень походил на него, оба кудрявые, веселые, сильные… Карлосу разрешили на мне жениться, — мама опять смотрела в сторону, — Мы…мы не представляли, как жить друг без друга. Если бы ему отказали…я бы…
Она не договорила, мы с сестрой переглянулись. Я взял маму за руку, не мог смотреть, как она плачет. Если мужчине нельзя иметь детей, существует лишь один выход. Стерилизация. А женщине предлагают родить детей от другого. Если конечно, мужчина на такое согласится – воспитывать чужих детей...
— Ваш отец получил разрешение, вы оба родились здоровыми, — продолжала мать, — О болезнях тогда старались не говорить, заседания Магистрата были засекречены. Потом гражданских окончательно отстранили от службы вблизи Башен. Кстати, ваш дед еще вспоминал, как в заливе была вода...
— Из-за воды рождалось много гибридов? – еле слышно спросила сестра.
Мать дернулась, как от пощечины.
— Не называй так своего отца. Всем известно, во что превращаются защитники Башен… Но их вред, их излучение, не знаю, как верно сказать…он раньше направлялся наружу кратера, — мама помахала ладонью, будто указывая направление, — Ваш отец потому и пошел на службу в Магистрат науки. Он считал, что проблемы со скотом, с растениями, а потом и с людьми начались, когда упала южная Башня.
— Но…южная Башня упала больше ста лет назад? – наморщила лоб сестра, — Даже дедушка тогда еще не родился.
— Вот именно, — горько посетовала мама, — Магистрат ведь вечно экономит деньги. Мне рассказывала моя бабушка, люди радовались и плясали на улицах, когда отключили реакторы южной Башни. Южная Башня пожирала чуть ли не четверть всех ресурсов, многие жили на хлебе и воде, а мясо, почти вся фермерская скотина уходила в биореакторы. Весь Петрополис работал на оборону. Болтали даже, что Башню можно было спасти, но ее сознательно загубили.
— Разве она не защищала нас от бестий?
— Может и защищала, но как видите, сотню лет город обходится без нее, — вздохнула мама, — Все ведь под секретом. Болтали, что на южной Башне имелось какое-то другое оружие, уже ненужное оружие, да и бестии уже не нападали так часто. А когда южной не стало, северная Башня стала вредить городу. Может, повернута как-то неправильно. Может, скалы кратера отражают что-то внутрь. Ведь когда-то и кратера не было, пока не упал кусок солнца. Я не ученый, откуда мне знать, почему так?
— Мама, закажи мне повторный тест, — упрямо заявил я, — Я заплачу, сто рублей у меня есть.
— Миха, это тест на совместимость, — не слишком удачно напомнила мама, — Ты вполне здоров, и есть немало других девушек, с которыми…
— Но я хочу эту! – отрубил я, и вышел из спальни.
Неделю спустя я стоял на ковре перед комиссией в Магистрате семьи.
— Михаил Подъяческий? – подняла на меня глаза госпожа магистр. — Нам искренне неприятно вас огорчать, но вы вторично не прошли семейный тест на сожительство с Ольгой Росси. Рекомендуем вам…
Я не слышал, что она говорила. В своих мечтах я отвечал комиссии жестко и резко. Я твердил этим напыщенным старцам, что они ничего не понимают в чувствах... Спорить с Магистратом семьи бесполезно. Если их лаборатория вынесла вердикт, что твое семя недостаточно здоровое для избранницы, или в ваших родословных критически много скрещиваний, угрожающих генотипу, или есть как минимум еще один кандидат, которому девушка тоже дала согласие…
Еще один кандидат. Вот в чем дело.
Константин. Противный белобрысый кабанчик из гильдии каменотесов. Я вышел в приемную. Константин лапал мою девушку ниже пояса, эта дешевая гильза делала вид, что отталкивает его, а сама прижималась все крепче. Константин даже не прятался от меня, он ухмыльнулся и показал мне непристойный жест. Мне хватило сил сдержаться. Врежь я ему при всех – полиция тут как тут, поволокут к судье, присудят год в шахте.
— Чем могу помочь, малявка? – нарочито громко заржал Константин. Ольга глядела в другую сторону, губы ее вздрагивали. Она всегда страшно заводилась, когда парни из-за нее били друг другу морды. Прежде мне это даже нравилось. Мне нравилось ломать на арене Эрмитажа ее ухажеров, и уходить с ней под ручку, под одобрительный свист друганов. Еще больше мне нравилось, когда Ольга слизывала с меня кровь после драк…
Но все сладкое погибло в прошлом.
— В десять на арене? – предложил я, пряча кулаки за спиной.
— Ты о чем, лошадник? – выкатил белесые глазки Константин, — Я тебя не задевал, тут полно свидетелей.
— Значит, боишься? – громко уточнил я.
Я подвинулся к Константину поближе, стараясь не обращать внимания на Ольгу. Хотя не так-то просто не обращать внимания на гильзу, которая стонала подо мной всего пару часов назад, а теперь трется о бедро другого. На нас пялились со всех сторон. Двое охранников готовились скрутить меня. Константин обозвал меня лошадником и малявкой, хотя выше меня всего на пять сантиметров. Выше и толще. Но дрался я лучше. Мы сходились четырежды под столбом с ангелом, на арене у развалин, которые почему-то называются Эрмитажем, и трижды я валил его.
— Эй, парни, вам лучше разойтись по домам, — пробасил охранник Магистрата, встревая между нами.
Пожалуй, мы бы разошлись. Но Константин, тупой кабанчик, совершил большую глупость. Щупая уже чужую для меня женщину ниже пояса, он произнес одними губами то самое слово.
Порченый.
Одними губами я сказал своему счастливому сопернику то, что запросто оскорбит любого парня. Я ведь тоже знал о нем кое-что, благодаря Ольге. Наша общая гильза ведь не скрывала того, что спит с обоими. Ну, если честно, мне она клялась, что больше в сторону Константина не смотрит. Наверняка, ему она плела то же самое.
Константин побагровел. Но между нами держал руку охранник.
— Как договорились, — с кривой улыбкой, кивнул он.
И пошел к выходу. А я злорадно наблюдал, как он шаркает ногами, и уже не тянется лапать нашу золотоволосую подружку. Наверняка, Ольге теперь предстояло объясняться, откуда мне известно о его маленьком грешке. Ну, достаточно маленьком для нее. Каюсь, я поступил не слишком красиво. Но кличка «порченый» требовала разобраться.
Разобраться не получилось.
Петрополис засыпал, сеть над площадями светилась сотнями контактных огней. С нижних галерей доносилась музыка, там справляли свадьбу. Кому-то повезло родиться с чистой кровью, и нарожать детей. А кому-то придется пасти свиней, и сдавать мясо в биореактор. Вдали, над гребнем кратера, крошечной голубой точкой, полз военный тарантул. Патрульные с Башни проверяли маяки.
И тут взвыла сирена. Бестии ринулись в атаку.