Что ж, вот и дочитан весь официально изданный у нас в стране Эллисон. Конечно, судя по фантлабовской библиографии, переведено намного больше, но это всё, как я понимаю, полуподпольные издания, не получившие благословения автора, а подобные шутки с мистером Эллисоном ох как плохи. Судя по его же эссе и предисловиям к некоторым рассказам, входящих в эти сборники.
Жаль, но первоначальное впечатление оказалось несколько преувеличенным — он не стал для меня вторым Воннегутом. Как автор статей на злобу дня, ироничных историй о собственной жизни, философских эссе обо всём на свете — он, несомненно, великолепен и ничуть не уступает тому же Воннегуту. Но вот непосредственно художественные произведения... Чего-то в них мне не хватает. Нет, есть, конечно, рассказы «на десятку» («В землях опустелых» или «Птица смерти», например) — но на удивление мало. Чаще я ставил семёрки (кто-то считает это высокой оценкой, а для меня «три с плюсом»), а то и шестёрки. Язык, слог автора, конечно же, хорош, но иногда чрезмерно заумен, непонятен. Вот когда рассказ в гротескной сатире показывает нас самих, наши человеческие проблемы — тогда это супер, тогда это просто песня. А вот когда «сурьёзным» образом повествуется в общем-то о том же — появляется какое-то нагромождение, излишняя жёсткость, мешающая восприятию. Потому мне и «не зашёл» заглавный, самый известный рассказ Эллисона — «У меня нет рта, а я хочу кричать». А вот «Парень и его пёс» понравился — больше того, мне понравился даже охаянный автором фильм, я почему-то не увидел в нём никаких противоречий с первоисточником.
Итог: с замечательным американским писателем Харланом Эллисоном ознакомился, но первоначальные ожидания оказались чрезмерными, отчего общее впечатление несколько снизилось (очень не люблю обманываться в минус — в плюс другое дело, потому и предпочитаю заранее ждать плохого: случится — что ж, так и думал, а нет — ох, как здорово-то и приятно!). Признаю все его многочисленные заслуги, но в мой личный топ-десять американских авторов (и даже топ-десять американцев ХХ века) он, увы, не попал.
Пожалуй, невозможно написать пятнадцатый (я не считал, но «Кристина» точно во втором десятке, и это не считая повестей и рассказов) по счёту роман ни разу не повторив самого себя. Вот и Королю не удалось.
Если отложить пока мистическую составляющую книги, то всё уже встречалось раньше — подросток-изгой, его друг-герой, до невозможности правильная подруга, в которую так и хочется самому влюбиться, сложные отношения с родителями. Но с другой стороны — что ж? — даже среди собственных друзей и знакомых мы, бывает, встречаем похожие типажи или жизненные повороты. От этого они не перестают быть уникальными. Так что история превращения Эрни Каннингейма в омерзительного старикашку Лебэя, хоть и напоминает и «Кэрри», и «Сияние», и «Дорожные работы» — всё же другая. А уж качественно прописать персонажа, так, что ты прямо видишь его перед собой — фирменный знак Кинга.
С мистикой же автор немного слажал. Нет, сама по себе идея одушевления автомобиля, хоть и не новая, но интересная. И написано пугающе. Но вовсе непонятен момент с приходом Кристины в негодность. Если уж Лебэй так был к ней привязан, так послушен, а сама Кристина многократно демонстрировала возможности регенерации, то как она «дошла до жизни такой», до того вида, в котором её впервые увидели Эрни с Деннисом? Чтобы испытать верность нового адепта? Ну, и последний дешёвый трюк «всё вернулось» подпортил впечатление.
Ещё молодая и симпатичная вдова Фусако по просьбе тринадцатилетнего сына Нобору ведёт его в порт на экскурсию по сухогрузу. Корабль им показывает второй помощник Рюдзи. Между мужчиной и женщиной вдруг вспыхивают чувства...
Главный герой, конечно, подросток Нобору, хотя поначалу кажется, что основным будут именно зарождающиеся отношения его матери, владелицы процветающего магазина импортного ширпотреба с моряком Рюдзи. Мисима мастерски раскрывает известную «морскую болезнь»: второму помощнику осточертела жизнь на корабле, качка, запахи, люди — он разом, вдруг, решает остаться на суше, но уже через две недели понимает, что жить здесь и так он не сможет. И вдова, получившая в наследство от умершего мужа этот самый магазин и с головой ушедшая в него от всего происходящего вокруг, тоже вдруг, неожиданно для себя, встречает другого мужчину и разом обретает «простое женское счастье». А за всем этим подглядывает (во всех смыслах) мрачный, замкнутый Нобору. Вновь Мисима иносказательно описывает собственную жизнь — тотальное непонимание со стороны взрослых, тайное общество интеллектуалов, неприятие существующего порядка. Дома Нобору «на вражеской территории», мать, умерший отец, на глазах появляющийся отчим — самые ненавистные существа. Тем не менее, всё это происходит только в мыслях подростка, внешне почти не проявляясь. А снаружи счастливый школьник рад приходу в их дом мужчины, да ещё какого — офицера дальнего плавания!
Спустя три четверти книги поймал себя на мысли — что ж, эта идиллия так и будет продолжаться? Это же Мисима, не может быть! Да, не может, это Мисима. Но так ли ужасен всё-таки не описанный в подробностях (и спасибо за это!) конец? Ведь Рюдзи именно в момент разговора с друзьями Нобору понимает, что всё пошло не так, что «смерть и славу» он променял на женщину — и, конечно, он наверняка не пожелал бы такой развязки прямо здесь и сейчас, но внутренне уже готов. И будь он настоящим самураем, не потребовался бы и чай. Но всякий знает, что «слава горька на вкус».
Очень давно в очереди к прочтению стоит этот автор, у которого «премий больше, чем произведений». Попробуем...
Тед Чан. Вавилонская башня
В Вавилоне уже несколько веков строят башню. Четыре месяца занимает подъём на вершину, где трудятся каменщики, никогда не спускавшиеся вниз, на землю. И вот с Элама вызваны рудокопы, потому что башня наконец достигла небесного свода и нужно прокопать его, чтобы попасть в небесные чертоги, где живет сам Яхве...
Великолепно стилизованная под древний эпос вещица. Но за внешней красивостью я ничего не увидел: «Что было бы, если б Земля была плоской, а вавилонский столп не разрушен за дерзость и его достроили до неба?»
Приятно, любопытно, но мало. В большой роман типа «Гильгамеша» рассказик не вырос и кирпичиком в сборнике подобных легенд тоже не стал. А сам по себе он — симпатичная безделушка, вариант мироустройства «плоской Земли».
Понимай
Слишком уж напоминает «Цветы для Элджернона». Конечно, поднакручено, добавлены спецслужбы, «экшн», итоговый поединок двух сверхчеловеков — но как-то пустенько. Начинаю разочаровываться в американце Теде Чане.
Деление на ноль
Здесь и вовсе малопонятная история. Гениальная математичка доказывает теорию, отменяющую смысл всей математики вообще. Куча невнятных отсылок и к истории математики, и к истории героев рассказа. Вообще мимо.
История твоей жизни
Прилетели инопланетяне. Военные, конечно, взяли Контакт под своё крыло. Луиза Бэнкс, специалист по лингвистике, привлечена к работе по переводу языка гептаподов.
Сейчас, пожалуй, эта повесть неразрывно связана с фильмом. Кино знаковое, качественное, но, как часто бывает, от книги в нём остались «рожки да ножки». Как в старом анекдоте про «Ночной дозор» — жуют две козы, одна книжку, другая видеокассету, и говорят: «А книга-то лучше!»
А в повести главное не собственно контакт с инопланетной расой, а развитие мысли, что человек, изучивший чужой язык до такой степени, что начинает на нём думать, сам перенимает мировоззрение носителя. Среди землян просто не нашлось народов с симультантным восприятием, пришлось автору привлекать гептаподов. И вот земные лингвисты, по крайней мере те, кто всей душой погрузился в изучение языка инопланетян, начинают воспринимать время и саму жизнь по другому, по сути, становятся не-людьми. В памяти всплыл маленький рассказик «Белая трость калибра 7,62» — но у Чана какой-то особой враждебности гептаподов не заметно. Они просто самим своим появлением и обучением землян универсальному графическому письму передают знание и возможность видеть мир не так, и у некоторых это получается. Пойдёт ли это дальше, станет ли всё человечество видеть своё будущее, или это будет уделом некоторых одиночек, а в целом останется прежнее, линейное восприятие — автор умалчивает.
72 буквы
Снова лингвистические изыски.
История Земли пошла по другому с библейских времён. Люди способны оживлять големов, вкладывая в них «имя».
Забавно, но не более того. Придуманные герои в придуманном мире справляются с придуманными проблемами.
Эволюция человеческой науки
А вот тут поинтересней. После некой операции ещё на плоде люди развиваются в «металюдей».
Рассказ написан в виде статьи в научном журнале «обычных» людей, и там обсуждаются возможности развития безнадёжно отставших научных исследований. Понравился пассаж про индейцев, пытавшихся выплавить бронзу при имеющихся европейских железных изделий.