В абсолютно белой комнате за столом сидит женщина в наручниках. Знакомьтесь, Джейн Шарлотта. Ее фамилию мы так и не узнаем. Она обвиняется в убийстве некоего мистера Диксона. Его имя мы так и не узнаем. Когда Джейн Шарлотту арестовывали, она заявила, что работает в Организации (абсолютно секретной), которая борется со злом. И теперь ей предстоит пройти собеседование с психологом, чья задача состоит, как и полагается, в том, чтобы оценить ее вменяемость. А вот и психолог. Он входит в комнату, садится перед арестованной, представляется: «Ричард Вейл». Задает обычные в таком случае вопросы. Но диалог уже скоро превратится в монолог. Хорошо продуманный, очень литературный, построенный по всем правилам триллера монолог. Джейн Шарлотта, кажется, одержима идеей рассказать свою историю, иначе она не стала бы кричать полицейским про «Злых Обезьян». Собственно, весь роман Мэтта Раффа представляет собой, скажем так, запись рассказа Джейн Шарлотты. Сразу становится ясно, что она – ненадежный рассказчик. Прекрасно! Ведь по ходу чтения можно еще и размышлять о том, где же она врет, где что-то умалчивает, а где правдива так, как может быть правдив только истинно верующий, которому во время исповеди вкололи сыворотку правды.
Все это с самого начала крайне кинематографично, словно читаешь новеллизацию неснятого фильма. Только стоит сказать, что эта новеллизация чертовски хороша, возможно, она даже лучше воображаемого фильма. Это ощущение проистекает из того, что все это мы уже так часто видели. Сама идея построить повествование в виде допроса – давно набивший оскомину штамп. Какие только фильма не начинались вот так. Из последних вспоминаются «Игра в имитацию» и «Аннигиляция». И чем дальше, тем больше будет этих штампов. В какой-то момент становится ясно, что это осознанный авторский прием. Вот важный звоночек: надо держать ухо востро, явно это «жу-жу-жу» неспроста. И да, неспроста.
Жила-была своенравная девчонка. Она все время ругалась с матерью, баловалась наркотой, учиться не желала, в общем, вела себе препаршиво. В какой-то момент ситуация дошла до такой степени, что девчонку отправили жить к дяде с тетей, иначе все могло закончиться хуже не придумаешь. Оказавшись в маленьком городке, девчонка заскучала. В итоге она увлеклась книжками про Нэнси Дрю и даже стала получать некоторое удовольствие от посещения школы (в конце концов, у нее не было больше никаких развлечений). А тут нашлось еще и приключение. Девчонка стала подозревать, что школьный уборщик является маньяком, который уже убил нескольких маленьких мальчиков в округе. Непроизвольно наша героиня принимается за расследование, словно копируя поведение героини своих любимых книжек. Но этого мало: оказывается, что рядом действует Организация (абсолютно секретная), которая явно избрала своенравную девчонку, чтобы та помогла в уничтожении маньяка. Дальше будет еще много всякого. Но пересказывать все остальное – это лишить читателя львиной доли удовольствия от книги.
Уже в завязке первого эпизода повествования виден основной парадокс: если Джейн Шарлотта все это выдумала (сознательно или не сознательно, не суть как важно), то она, конечно же, базировалась на том, какие книги читала и фильмы смотрела (вот оно оправдание для всего этого бесконечного количества штампов и отсылок к конкретным фильмам и книгам), но, если все сказанное психологу правда, то тогда ее история настолько похожа на выдумку, что ей не веришь. Первая трактовка может объяснить все те удивительные события, которые происходят с главной героиней. Вторая трактовка подразумевает, что мы должны всю эту небылицу принять на веру, объяснений многого так и не будет, они не нужны, ведь если ты веришь в происходящее, то в объяснениях не нуждаешься. «Верую, ибо абсурдно», – сказал Квинт Тертуллиан. И был, конечно, прав. Мэтт Рафф для обоснования этого тезиса вставляет в текст более пространную конструкцию, которую называет «проблемой Нода», но ее суть сводится к словам Тертуллиана. До самого финала мы не получаем хотя бы маленькой наводки на то, какая трактовка верная. Хотя, возможно, автор этих строк просто пропустил ее, ведь в тексте куча деталей, выглядящих многозначительно, но по сути отвлекающих внимание.
Повышенное внимание к мелочам провоцирует не только сам текст, но еще и рекламные отзывы на обложке. Поэтому порой в тексте можно увидеть то, чего в нем нет. Хотя тут, скорее, причина не в читателе, а в издателе. Местами Джейн Шарлотта говорит о себе в мужском роде. Кажется, что это должно что-то значить. На самом деле ничего не значит, банальные опечатки, вот и весь ответ. Что, конечно, несколько разочаровывает.
Второй важной темой романа после темы доверия становится вопрос определения истинного зла. Дело в том, что Организация, на которую Джейн Шарлотта по ее словам работает, занимается тем, что уничтожает людей, которых признает предельно злыми и вредными для общества. Но в каждом человеке есть доля зла. Нет абсолютно добрых людей. Поэтому эксперты Организации вынуждены всегда решать, стоит ли данный человек того, чтобы его убили. То есть понятно, что когда речь идет о каком-нибудь тихом извращенце, который лишь фантазирует о запретном, но никогда не претворит свои фантазии в реальность, его вряд ли решат убрать. А вот когда приходится решать, кого же убить, гангстера, который искалечил кучу людей, или тихого маньяка, который незаметно прикончил нескольких человек, но никогда не будет пойман полицией потому, что умело прятал следы, то ответ будет менее очевидным. Тут, конечно, Мэтт Рафф подпускает как раз-таки очевидный момент. Выстраивание стратегии деятельности любой организации всегда ограничено ресурсными рамками. И в этом ключе вопрос в другом: кого перспективней устранить – того, кого могут никогда не поймать, или того, кто рано или поздно окажется либо за решеткой, либо в могиле благодаря действиям собственных подельников? Конечно, вся эта казуистика отвлекает наше внимание от главного вопроса: можно ли считать добрыми людьми тех, кто возомнил себя имеющими право решать жить кому-то или нет? Парадоксальным образом ответ на этот вопрос столь же неочевиден, как и ответ на предыдущий вопрос; не будем забывать, что маньяк убил, скажем, десять человек, а гангстер искалечил сто десять. И вот тут дело уже за читателем. Это ему стоит ответить для себя на эти вопросы. Мэтт Рафф ни разу даже не пытается внятно их проговорить, не то, чтобы дать на них ответы.
Итак, мы имеем сложные гносеологические и этические вопросы в обертке лихого, почти пародийного боевика. Кажется, это беспроигрышный вариант. Плюс – ненадежный рассказчик и связанные с этим головоломки. Кажется, это тоже беспроигрышный вариант. Но, к сожалению, автору изменило чувство вкуса. Он так хотел поразить читателя, что в финале, мягко скажем, перемудрил. И опять же мы получили не какую-то там оригинальную развязку, а очередной набор штампов. Что указывает, безусловно, на то, что Мэтт Рафф последовательно используют ту же стратегию, с которой начал свой роман. Хотя вот тут-то не хватает как раз некоторого слома, смены правил, возможно, тогда бы финал по-настоящему поразил бы. С другой стороны есть книжки, в которых финалы пусть и неожиданные, но для опытного читателя предсказуемые. За примерами ходить далеко не надо: «Бойцовский клуб» Чака Паланика. Но опять же, эта книга берет не заковыристым сюжетом, а некоторым надрывом, сильным чувством, положенным в его основу. И вот тут-то виден главный изъян «Злых обезьян» Мэтта Раффа – этой книге очень не хватает безудержного порыва, настоящей ярости, божественного безумия, которое всегда сопровождает выдающиеся произведения искусства. Но это не означает, что «Злые обезьяны» не заслуживают внимания. Стоит повторить, это отличная сюжетная штука, которая еще и заковыристые вопросы поднимает.
цитировать
свернуть ветку
