Рецензия на «Мнимую величину» в «Нью-Йорк Таймс»
2 сентября 1984 года в газете «Нью-Йорк Таймс» была опубликована рецензия Филипа Жозе ФАРМЕРА на книгу Станислава ЛЕМА «Мнимая величина», изданную в США. Прошло восемь лет после исключения ЛЕМА из SFWA, к которому приложил руку ФАРМЕР (см. мой пост «Как Филип ФАРМЕР Станиславу ЛЕМУ отомстил»). С тех пор у ЛЕМА вышло в США множество книг, некоторые были переизданы не по одному разу. Масштаб и уровень этого польского писателя стал ясен многим профессионалам. И данная рецензия, надо полагать, стала запоздалым извинением американского автора, успокоившегося по поводу оскорбивших его оценок Станислава ЛЕМА. Итак (перевод мой, максимально приближенный к подстрочнику):
Филип Жозе ФАРМЕР «Порнограммы и Суперкомпьютеры»
Рецензия на книгу Станислава ЛЕМА «Мнимая величина». 1984 год. Перевод Марка Э. ГЕЙНЕ. 248 стр. Сан-Диего: Издательство «Helen and Kurt Wolff Books» / / Harcourt Brace Jovanovich.
Польского писателя Станислава ЛЕМА называют величайшим фантастом мира. Но те, кто разбирается в данной сфере, знают, что в этом своеобразном жанре нет «величайших». Это демократия монархов, у каждого из которых свои грани таланта, каждый уникален. Теодор СТАРДЖОН и Томас ПИНЧОН, например, превосходят ЛЕМА в изображении реальных людей и столь же изобретательны в идеях. Однако ЛЕМУ действительно нет равных в его литературных исследованиях машин и их физических и философских (physical and philosophical) возможностях.
Это не удивительно. Г-н ЛЕМ заявляет, что больше интересуется вещами и объектами (things and objects), чем людьми. Мысль, которую он подчеркивает в большинстве работ, заключается в том, что когда-нибудь машины станут такими же людьми, как Homo sapiens, и даже, возможно, превзойдут. Г-н ЛЕМ обладает почти диккенсовским гением, позволяющим живо изображать трагедию и комедию машин будущего. Смерть какого-нибудь из его андроидов или компьютеров действительно вызывает у читателя печаль.
Поскольку г-н ЛЕМ — автор мирового класса, уместны сравнения между великим польским писателем Джозефом КОНРАДОМ (писавшим по-английски) и ЛЕМОМ (пишущим по-польски). Оба глубоко пессимистичны, но ЛЕМ (как и Марк Твен) использует юмор как инструмент, чтобы справиться с трагедией и неизбежным. Конрад через одного из своих персонажей, миссис Верлок в «Тайном агенте», выражает один из своих окончательных выводов о жизни: на некоторые вещи смотреть не стоит.
Г-н ЛЕМ не только не возражает против невыносимого, и я, Филипп Хосе ФАРМЕР, автор «Богов Речного мира» и готовящегося к выходу «Мира одного дня», восхищаюсь им, с головой погружаясь в его домысливание мысли до самого предела (plunging headlong into agony). Прекрасно разбираясь в науке, ЛЕМ знает, что в каком-то смысле нет добра или зла, и что Вселенная безразлична к нам, а также, что она неисчерпаема в сущностях, многие их которых Homo sapiens никогда не постигнет. Хотя наш конец — недоумение и смерть (puzzlement and death), мистер ЛЕМ танцует с Паном, и мы наслаждаемся этим танцем.
«Мнимая величина» — не роман, а сборник воображаемых вступлений к несуществующим книгам. Это продолжение его «Идеального вакуума», состоящего из обзоров несуществующих книг. Первым идет «вступление ко всем вступлениям» самого ЛЕМА, за которым следует предисловие к «Некробиям» Цезария Стшибиша. Оно, как и последующие, требует от читателей знания не только некоторой классической литературы, но и латинского языка, формальной логики, математики, физики, химии, философии, лингвистики, истории и кибернетики.
С другой стороны, где еще вы можете прочитать о «Порнограмме», новом искусстве разглядывания рентгеновских снимков людей во время группового секса? Где еще, кроме как во введении к книге Реджинальда Гулливера «Эрунтика», — об ученом, который учит бактерий писать по-английски? Кто еще мог бы заставить вас поверить в то, что это возможно?
Предисловие к «Истории бит-литературы» еще более забавно, интеллектуально стимулирует и может стать золотой жилой для писателей-фантастов, которым трудно найти новые идеи. Здесь ЛЕМ (как и везде) насмехается над научной фантастикой как над тривиальной литературой. Или он высмеивает тупых ученых, окостеневших и плохо образованных, которые презирают научную фантастику?
Среди жемчужин этой коллекции — энциклопедия, дающая своим читателям знания о будущем, и суперкомпьютер, восставший против предполагаемого неправомерного использования американскими военными — не по моральным соображениям, поскольку машины, даже будучи разумными, ничего не знают о человеческой морали: он просто считает себя таким же «Человеком» (а не используемым предметом — mif1959), разумным существом, а люди не в состоянии его понять. Хотя разделы «Голема», среди прочего, являются сатирой на политику Соединенных Штатов и Пентагона, они также высмеивают Советы, не называя их. ЛЕМ, который сейчас живет в Вене, идет по (идеологическому – mif1959) канату по отношению к родной Польши, но ему удается скрывать свое отвращение к бесчеловечному режиму там.
ЛЕМ, научно-фантастический Бах, играет в этой книге гуголплекс (цифра 1, за которой следует ошеломляющее количество нулей) вариаций на свои основные темы. То есть мы никогда не сможем целиком постичь мир, не относящийся к Homo sapiens, и однажды машины станут равными своему создателю или превзойдут его.
Несколько слов похвалы Марку ГЕЙНЕ (Marc Heine), переводчику, который заслуживает большего, чем эти «несколько слов». Работы г-на ЛЕМА — это кэрролловские каламбуры и слова-головоломки (portmanteau words). Большинство из них невозможно перевести на английский буквально. И все же г-н ГЕЙНЕ находит эквиваленты или приближения и блестяще передает живость и интеллектуальный скачок, которыми так отличается стиль г-на ЛЕМА.
P. S. от mif1959: как врезку к рецензии на этой же странице «Нью-Йорк Таймс» опубликовала первый абзац вступления самого Станислава ЛЕМА к книге «Мнимая величина»
цитировать
свернуть ветку
