(избранное)
Хемуль стоял и молился Мне: «Господи!
благодарю Тебя, что я не таков,
как этот Снусмумрик!...»
А Снусмумрик, в своей дырявой палатке,
с губной своею гармошкой,
с чадящею трубкой, —
понятное дело,
не шибко знал что и ответить.
Итак, Снусмумрик ушёл
в начале осени
более оправданным,
а Хемуль (хотя
никуда и не думал уходить,
остался перебирать
эту свою коллекцию) –
более-менее оправданным.
Чтобы
усвоить всё это – эй, зверюшки,
завяжите
бантиком хвосты!
* * * *
О Филифьонка!
одного тебе не хватает –
Филифьонка.
А пока, милая,
начни-ка свою
весеннюю уборку.
Сходи за водой, — вот
Источник.
* * * *
А вот не надо про Морру,
не надо.
Она, единственная из всех,
пошла ко Мне по воде.
Превращая воду в лёд? – что же.
Иначе
она не умела.
* * * *
Эй, маленький народец, не бойтесь! — Я
привёл к вам этого
большого белого человека
не для того, чтоб напугать вас:
просто он, бедолага, шибко
нуждается в любви.
Обращайтесь с ним осторожно.
Я поручаю его тебе, Снифф (да-да,
именно тебе: во-первых,
он твой тёзка – его зовут Жан-Поль,
во-вторых, тебе близок опыт преодоления
непрестанной
метафизической тошноты).
* * * *
Ироничность, прохладная отдалённость от мира,
но и готовность прийти ему, отвратительному, на помощь
в случае чего —
одна из основ монашества (ты-то
Меня понимаешь,
Мюмла?)
* * * *
Ну вот. Сочти число –
шестьсот шестьдесят шесть.
А дальше написано: это –
число человеческое.
Так что
тебе – чего и переживать: ты-то –
просто Ондатр.
* * * *
Гремит и грохочет море, волна за волной!
Маяк не светит, беда мореходам – смерть за кормой!
Эй, дети Мои, — вперёд, в Муми-дален, за Мной!
С Моррой, со смертью и тьмой – песнь ликования спой,
На берегу полуночном зажги фонарь керосиновый свой –
Эй, дети Мои, — вперёд, в Муми-дален, за Мной!
Рушится мир, плывут хаттифнаты вслед за грозой, —
Новое небо и новую землю увидим весенней порой!
Эй, дети Мои, — вперёд, в Муми-дален, за Мной!
цитировать
