* * *
Это вторая, завершающая часть материала о голоде в Поволжье 1921-1922 годов. В газетной публикации не получилось, а здесь я не могу не упомянуть тех, благодаря кому этот материал состоялся. В первую очередь, это моя прабабушка Валентина (Варвара) Сергеевна Сукачева, пережившая в детстве этот страшный голод. Во-вторых, самарский поэт и режиссер, талантливый человек Владимир Ильич Осипов, чей фильм невозможно смотреть без слез. Ну и в-третьих (the last but not the least, как говорят англичане) это Григорий Геннадьевич Циденков, краевед, один из ведущих специалистов по теме голода, без его лекций сложно было бы во всем разобраться. Кроме того, в подготовке материала использовалась книга Михаила Горева "Голод" (1922 год), выдержки из архивных материалов, которые удалось раскопать в интернете.
* * *
Голод в Поволжье унес по разным данным от четырех до пяти миллионов жизней. Кто виноват в этом и что было сделано, чтобы справиться с бедой.
Кто виноват?
Летом 1921 года на территории Советской России случилась невероятная засуха. Погиб весь урожай, обмелели реки, зной выжег землю, начался голод.
Но у голода не может быть лишь одной причины. Как так случилось, что у всероссийской житницы не оказалось ни крохи хлеба? Кто был виноват в том, что люди, еще вчера успешно торговавшие излишками зерна, стали голодать? В первое время после победы над голодом в основные виновники записывали Белую гвардию, отбиравшую последние запасы у крестьян, не желавших продавать его за деньги, обесценивающиеся ежедневно. С развалом Советского Союза стало модно винить во всем большевиков, устроивших переворот и кровавую Гражданскую войну. Но, как это всегда бывает в истории, все гораздо, гораздо сложнее.
Голодные годы случались и в царское время. Не такие масштабные, это факт. Но и ситуация в начале XX века на нашей земле сложилась уникальная. Если сегодня говорят, что Россия «сидит на нефтяной игле», то в то время страна твердо «сидела» на игле хлебной. Например, вся экономика Поволжья была заточена на производство только хлеба. Крестьяне ничем иным не занимались, поскольку это живые деньги. Огромное количество зерна шло на экспорт. С началом Первой мировой войны и всеобщей мобилизации в Российской империи обрабатывать огромные площади стало некому, так что их пришлось сократить. В то же время едоков прибавилось – теперь молодых крепких мужчин, которые могли бы сеять и собирать урожай, нужно было кормить, чтобы они могли отстаивать честь родины с винтовкой в руках. При
этом не прекращался и экспорт зерна – страна была в кредитах, а плату за них требовали хлебом. Союзникам тоже надо было кормить своих солдат.
Заводы работают на фронт, железнодорожные перевозки направлены на фронт, а крестьяне отказываются продавать зерно. Кстати, именно тогда и появилась первая продразверстка, как предупредительная мера на случай голода. В правительстве создаются специальные органы, которые разверстывают будущий урожай – берут данные о посевных площадях, высчитывают средний урожай по губернии и предписывают, сколько излишком надо по твердым закупочным ценам изъять. Правда, идеально построенная в теории схема не сработала на практике. Крестьяне прятали зерно, чтобы потом продать по более высокой цене городским, мельники отказывались молоть по твердым ценам. И даже собранный и закупленный хлеб невозможно было вывезти, потому что все паровозы заняты военными перевозками.
А дальше мы все знаем: Петроград и Москва начинают голодать, Февральская революция, Октябрьская революция, Гражданская война… Страшная разруха, ресурсов нет, по производящей хлеб полосе постоянно двигалась линия фронта. Большевики доработали продразверстку, которая действовала централизованно по конкретным приказам. Но одновременно появились стихийные продотряды, которые никому не подчинялись, зато выгребали у крестьян все до зернышка. С другой стороны занималась ревизией продовольствия Белая армия. И к аномальной засухе 1921 года страна оказалась совершенно «голой» — без запасов и без возможности их где-то закупить, поскольку Советская Россия находилась в полной экономической блокаде, установленной Антантой. Молодое государство отказалось платить по долгам царского и временного правительства, чем вызвало гнев бывших союзников. Поэтому на все обращения к Лиге наций и мировой общественности, на просьбы о помощи и предоставить кредиты мы получили отрицательный ответ. Кстати, во многом «благодаря» средствам массовой информации, уже тогда вовсю формировавшим общественное мнение. Эмигрантская пресса заявляла, что никакого голода в России нет, просто большевики хотят накормить свою Красную армию, чтобы напасть на Польшу, захватить Прибалтику ну и далее, вперед к мировой революции. Почему-то им поверили больше.
Что делать?
Говорить, что мы выжили только благодаря иностранной помощи, будет неправильно. Впрочем, утверждение, что с голодом справились бы и без них, тоже неверно. Справились бы, но какой ценой, сколько было бы потерь и смогла бы развиться промышленность к тридцатым годам – вопросы, на которые лучше не знать ответов. Иностранцы действительно спасли много жизней и помогли стране встать на ноги. Но получить эту помощь тоже было непросто.
Американская благотворительная организация АРА (Американская администрация помощи – American Relief Administration) в Самаре, 1921-1922 гг.
Когда большевистскому правительству было отказано в какой-либо помощи и даже предоставлении кредитов, Ленин решил пойти другим путем. Он обратился к Максиму Горькому, а также к патриарху Тихону. И эти два имеющих внушительный авторитет человека пишут воззвания. Патриарх Тихон написал три письма: в США католическому архиепископу, архиепископу Кентерберийскому и английскому народу и к Папе Римскому. К сожалению, откликнулся только последний. Горькому повезло больше. Его письмо «Ко всем честным людям» тронуло сердца и совесть многих. «Осмеливаюсь верить, — писал он, — что культурные люди Европы и Америки, понимающие трагическое положение русского народа, поспешат помочь ему хлебом и медикаментами. Если вера в гуманность и отзывчивость людей поколеблена проклятой войной и жестоким отношением победителей к побежденным, если, говорю я, в вере в творческую силу этих людей и в отзывчивости победителей к побежденным приходится усомниться, то бедствие России дает представителям гуманности блестящий случай доказать жизненность этих идей». И они откликнулись.
Первыми на помощь пришли знаменитый путешественник, исследователь, норвежец Фритьоф Нансен и будущий президент США, а на тот момент министр торговли Герберт Гувер, руководитель организации «Американская администрация помощи», известная по аббревиатуре АРА (ARA).
Отгрузка детского питания, присланного американской благотворительной организацией «ARA» для районов Самарской губернии
Нансен собрал в Женеве конференцию Международного Красного креста и поручился под свое честное слово, что все продовольствие, которое будет направлено в Россию, достанется голодающим. Он создал свой комитет и лично поехал в голодные районы. О поездке Нансена по Самарской губернии на IX
Всероссийском съезде советов рассказывал Антонов-Овсеенко: «Его повезли недалеко от Самары в одну из волостей Дубовый Омет. Там было больше 1500 человек, опухших от голода. В селе Колывань умерло голодной смертью 423 человека. В Дубовом Омете умерло 145 человек за один только месяц ноябрь. Из 4000 лошадей осталось 125. Когда Нансен там побывал и через переводчиков говорил с крестьянами, — женщины бросались ему в ноги, показывали своих истощенных детей и просили о помощи. И тогда заплакал этот человек, который не плакал перед лицом смертельных опасностей, который видел вечные льды и привык смотреть смерти в глаза». Сам путешественник вспоминал, что самым ужасным для него было посещение кладбища, на котором была гора из 70 или 80 голых трупов, большинство из которых принадлежали детям, умершим за последние два дня и привезенных сюда из приютов или просто подобранных на улицах. Трупы голые, потому что одежду забирают себе живые. Нансен спросил у могильщика, сколько умерших привозят на кладбище ежедневно, и получил ответ, что их привозят «телегами». Каждый день. Могильщики, сами голодая, не справлялись с таким количеством покойников, поскольку земля замерзла и копалась очень тяжело. Поэтому из тел несчастных вырастали горы.
Американцы тоже не до конца верили в масштабы голода, пока не приехали сюда и не увидели все своими глазами. Они даже везли сюда небольшие пайки для детей из какао и сдобной булочки, предполагая, что их помощь – это всего лишь дополнение к детскому питанию. Естественно, что такая еда, с которой сельские дети и в сытые годы не были знакомы, могла только навредить. В некоторых селах ребятишки не то что какао не пили, они с булочкой не знали, что делать. АРА пришлось срочно запрашивать центр и везти другое продовольствие, разворачивать столовые. К зиме 1922 года они уже кормили миллион детей. Но одними детьми ограничиваться было нельзя. К столовым приходили и взрослые, старики, холодные, голодные и нагие. Толпились с утра до поздней ночи и просили дать им похлебать хотя бы той воды, которой моют котлы. Так что к лету 1922-го АРА кормили уже 10 миллионов человек. Организация Нансена кормила около миллиона, но зато ей удалось прорвать экономическую блокаду.
Всего в разное время на помощи голодающим работали более тридцати организаций. Это были и религиозные – например, квакеры, среди которых было много врачей. Они помогали пострадавшим от голода в Бузулукском уезде, обеспечивали примерно двести тысяч человек. Лечили, одевали, привезли сельскохозяйственную технику, выписали семена с родины. Или Всемирная сионистская организация, первоначально планировавшая кормить только еврейское население Украины, но согласившаяся на жесткие условия советского правительства: кормить на одного «своего» одного «не своего». Кстати, такие нормативы были для всех религиозных организаций.
Медицинская помощь беспризорникам Поволжья.
Очень помогла Международная рабочая помощь – созданная в Берлине организация, объединяющая всех рабочих мира. Они прислали оборудование и направили в Россию профессиональные рабочие отряды. Из США «Друзья Советской России» тоже присылали техническую помощь: станки, оборудование, тракторы. Английский Международный союз помощи детям кормил около двухсот тысяч детей в Саратовской губернии.
Техническая помощь была необходима, нужны были паровозы, чтобы подвозить продовольствие. Иначе люди просто не могли получить свой хлеб, так как везти его было просто не на чем – лошади тоже погибли. Сообщают из наиболее пострадавшего Сенгилеевского уезда Симбирской губернии: «Сенгилеевская комиссия помощи назначила для Старо Тукмушской волости 40 пудов хлеба с тем, чтобы крестьяне приехали и забрали этот хлеб, но волость сделать этого не в состоянии, так как нет лошадей. Волисполком пытался заменить лошадей людьми и посылал несколько человек с салазками для доставки муки за десятки верст. Но голодные оказались не в состоянии пройти даже пяти верст. Они падали и ползком возвращались обратно в село».
А что же наши власти, само советское правительство? Наши власти выполняли основной объем работы по помощи пострадавшим от голода. Голодающие губернии прикрепляли к непострадавшим, которые делились своими запасами. Туда же эвакуируют квалифицированных работников и детей. Кроме того, детей эвакуируют в Туркестан и западную Украину. Кстати, в Ташкенте до сих пор коренные жители хранят память о голодающих Поволжья, о детях, которых везли в «город хлебный».
Все организации, которые получали паек от государства – это армия, железнодорожники, госслужащие, партийные работники – обязаны были брать под шефство детские дома и отдавать туда
свои пайки. Среди населения активно идет кампания по сбору помощи голодающим Поволжья, вводится продналог. С осени 1922 года все иностранные организации, вместе взятые, кормят не более 5 миллионов человек. Остальные порядка 20 миллионов кормит советское правительство.
Голод продлился до лета 1923 года, пока не сняли нормальный урожай. Он закончился бы раньше – урожай 1922 года обещал быть хорошим, но на нашу землю вновь посыпались «казни египетские». Из Ирана пришла аномальная стая саранчи, уничтожившая все посадки подчистую. «Летела саранча отселя доселя, что солнце прикрывала, — рассказывали очевидцы. – Все сожрала, даже ни одной соломинки не оставила. Как была пашня до посева, так и осталась пашня…» Тем не менее, было уже легче. Страна начинала потихоньку выбираться из катастрофы.
Чтобы не повторилось
Страшную страницу нашей истории, несмотря на то, что ее никто не замалчивал, почему-то не любят ни историки, ни публицисты. Фраза «голодающие Поволжья» приобрела в языке снисходительно-ироничный характер и употребляется, порой, совершенно не к месту. Тем не менее, уроки отсюда были извлечены и выводы сделаны. Чтобы снова не остаться без урожая в засуху, на границах полей начали сажать деревья, те самые лесопосадки, к которым мы привыкли с детства. Началась разрабатываться система мелиорации, в засушливых районах создавались искусственные водоемы. На полях стали сеять не только одну пшеницу и рожь, но и другие, более неприхотливые культуры. Которые в случае беды помогли бы выжить.
А еще это урок всем нам. Потому что тогда, сто лет назад, одни люди смогли забыть о разногласиях, политике и прочих грязных делах, и помочь тем, кто нуждался. А другие – также забыв и отложив дело мировой революции, принять эту помощь. И какие бы подводные камни не лежали под этим, было сделано главное – спасены миллионы жизней. Об этом надо помнить. Всегда.
цитировать
