ФИЛИП ДИК (Часть 13)

(ФИЛИП ДИК – продолжение)

Следует хотя бы кратко охарактеризовать очередные уровни иллюзии, очередные псевдомиры, потому что они очень ярко иллюстрируют своей спецификой и структурой личность и способ мышления очередных «передатчиков».

Как уже было выше сказано, миром офицера-отставника управляют строгие правила и законы, вытекающие из какой-то странной безумной религии: автоматы по продаже прохладительных напитков действуют здесь как мифологические рога изобилия – напитки льются из них без остановки и монеты бросать в них не нужно, греховность и обман караются налетом роя ос, которые материализуются над головой виновника и нещадно его жалят. Наш герой, совершая воздушную прогулку с помощью зонтика, который, как воздушный шар, поднимает его в небеса (!), открывает, что Земля плоская, под ней пылает мрачная пропасть ада, а из небесной высоты огромное неподвижное око Бога следит за порядком в этом мире…

Следующая иллюзия – мир, лишенный зловонных мусорных куч, смога, ужасно громких сигналов машин, заводских выбросов в атмосферу вредных веществ: работают только фабрики, производящие ароматические мыла и парфюмерию, нет в природе мерзких и отвратительных пауков, весь мир построен миленько и приятненько, в полном соответствии с пуританско-мелкомещанскими канонами эстетики и правилами приличия. Нет также грубого секса, поэтому супруга нашего героя не имеет ярко выраженных внешних признаков своего пола.

В одной из последних иллюзий наш герой совершает интересное открытие. В мрачном зловещем мире, в котором они находятся, где-то вдали пылают фабрики и банки, отовсюду слышится треск и звон разбивающегося стекла в витринах магазинов, то и дело проскальзывают украдкой люди, навьюченные украденными предметами роскоши, в темных каньонах улиц, перегороженных баррикадами, разгорается битва не на жизнь, а на смерть между когортами полиции и толпами городского пролетариата. Развеваются красные флаги и черные знамена бунта, гремит мятежная песня… Наши герои, спасаясь от очередного приступа социальной бури, укрываются в одном из немногих еще открытых баров. Здесь они пытаются угадать, кто из них генерирует эту удручающую иллюзию. Подозрение падает на жену Гамильтона, он сам вынужден признать, что, учитывая направленность ее политических убеждений в прошлом, до которых докопался их общий знакомый, подозрения имеют достаточно крепкие основания. Поскольку в этом убеждении их горячо утверждает этот самый знакомый, супруге Гамильтона не остается ничего иного, как позволить себя оглушить, чтобы этим доказать их ошибку и избавиться от несправедливых инсинуаций. Гамильтон нокаутирует ее ударом в челюсть – она теряет сознание, но иллюзия не исчезает. Выясняется, что «передатчик» — вот этот самый их знакомый, это он был некогда активным членом Коммунистической партии США, однако, пронюхав о хороших заработках в контрразведке, предал свои идеалы, утаил свое прошлое и с тех пор ведет ревностную «охоту на ведьм» в своем окружении, неустанно опасаясь того, что кто-то его опередит и раскроет утаенное. Это он, параноик и негодяй, вынюхивает везде и во всем коммунистический заговор.

Он был, впрочем, последним «передатчиком». После его нейтрализации все теряют сознание и, очнувшись, осознают, что находятся в беватроне. На месте происшествия крутится группа техников и медиков, жертвам катастрофы оказывают первую помощь и отправляют в настоящий на этот раз госпиталь. После выписки из госпиталя Гамильтон осознает, что он имеет реальную возможность возвращения на работу, с которой его выгнали – теперь он может доказать ложность обвинений, адресованных его жене, тенденциозность и скрытые мотивы действий их общего знакомого. Он однако отказывается и от мести, и от попытки восстановления на работе и решает открыть собственную фабрику, в которой будет производиться стереофоническая звуковая аппаратура высшего класса. Его партнером намеревается стать один из товарищей по несчастью – честный и интеллигентный чернокожий электроник, который был их экскурсоводом во время посещения беватрона.

Филип Дик не был бы Филипом Диком, если бы в финале романа не приготовил читателям головокружительный кульбит, действующий подобно ведру холодной воды на голову и сводящий на нет удовольствие, которое читатель ощущает в тот момент, когда осознает, что роман заканчивается в соответствии с его ожиданиями, и что он понимает его полностью и однозначно.

Вот этот финальный эпизод. Наш герой вместе с женой и новым деловым партнером сердечно прощаются с одной из жертв удивительного происшествия. Именно эта дама-пуританка, которая была вторым по порядку «передатчиком», помогла Гамильтону, согласившись одолжить ему несколько тысяч долларов для развертывания предприятия. Провожая ее к автомобилю, Гамильтон заверяет, что их совместное предприятие наверняка окажется удачным, что деньги ее не пропадут и капитал принесет прибыль. Партнер Гамильтона кричит вдогонку отъезжающей машине, что гарантирует возврат долга в течение полугода. И тут же кричит от неожиданности и боли: оса жалит его в ногу. Случайное совпадение или…

Заметим, как оригинально и изобретательно творит Дик психологическую прозу, пользуясь, как правило, избитыми НФ-реквизитами. Ускорители элементарных частиц, магнитные экраны, силовые поля – все это мы знаем из бесчисленных произведений, новое качество возникает в романе при ином, новом использовании этих реквизитов, приданию им служебной роли относительно основной цели, при отказе от нудного описания различных технических чудес. Чисто инструментальной трактовкой этих элементов технической оснастки Дик как бы говорит, что сами по себе они не так уж и важны, важно то, что из них вытекает.

Дик намеренно ограничивает свои предикативные действия – он отказывается развивать в научной фантастике футурологию, направленную на предугадывание возможных процессов технологического прогресса и его материальных результатов. За матово поблескивающими телами ракет, блоками вычислительных машин и прочими аксессуарами Дик пытается увидеть человека будущего, отсюда исходное положение о фантастике второго уровня. Центр тяжести и познавательная ценность заключены здесь в психологическом и социальном анализе индивидуумов и сообществ, вовлеченных в решение сложных моральных проблем, рожденных столкновением медленно эволюционирующего сознания индивидуума с молниеносно преобразующимся внешним миром.

В то же время – какая это плодотворная мысль: конструировать психологический роман, как цепь миров. До сих пор мы читали обширные внутренние монологи, различные потоки сознания и подсознания, следили за авторскими рассуждениями, высказываемыми напрямик или устами героев. Здесь иное: цепь литературных реальностей, каждая из которых спецификой и структурой правдиво и полностью обнажает интимнейшие черты и частности психики, психологии и личности героев. Как много можно, оказывается, узнать о человеке, подсмотрев его субъективное видение внешнего мира.

Кроме того, так задуманный психологический роман дает дополнительную возможность наполнить его действием, настолько напряженным, насколько это возможно до сих пор было только в приключенческом романе. Дику удалось объять необъятное: написать глубокий и богатый в своей психологической проблематике роман, от чтения которого, в то же время, невозможно оторваться ни на минуту.

Наконец, столь многосторонний и полиморфный характер литературных реальностей сам по себе заслуживает более глубокого анализа. Герои Дика живут в сложных мирах, которые, внешне монолитные, неожиданно распадаются на несвязанные части, обнажая их иллюзорный характер. Герой «перетекает» через очередные уровни реальностей, надеясь на то, что последней окажется именно та первая, исходная и единственно настоящая. По мере развития действия героизм поступков героев направляется не на улучшение и переделку окружающей действительности, как в современной научной фантастике, но на срывании с нее очередных масок. Этот мотив поиска окончательных истин, конечного смысла доминирует во всем творчестве Филипа Дика.

Особого внимания в его романах, повестях и рассказах заслуживает трогательный гуманизм, которым насыщено все, что он пишет. Какими бы ни были образы современной научной фантастики с человеком на первом плане, неважно – выигрывает он или проигрывает при столкновении с окружающей действительностью, всегда эта единственная и неизменная, монолитная действительность была мерилом и фоном человеческих взлетов и падений. У Дика иначе. Его герои, совершенно обычные люди, отличаются тем большими героизмом, выдержкой и упорством, чем полнее распадается окружающий их мир. Тем упорнее они срывают покровы очередной иллюзии с действительности, чем глубже эта единственная настоящая действительность скрыта. Тем большей волей к жизни они обладают, чем слабее эти миры в прочностном отношении.

(Продолжение следует)