Боги не любят оставаться в дураках. Особенно два раза подряд.
Стивен ЭРИКСОН
Серия Черная Fantasy
М.: Эксмо, 2018 год – 752 стр.
Доп. тираж 2 000 экз.
Прочитать этот роман – некоторый подвиг, что под силу только заядлому любителю фэнтези, ищущему новых ощущений. Когда все уже читал, знаешь вероятный расклад персонажей, их возможные действия и ограничения… Как в сексе, когда привычное уже не возбуждает. И тут появляется ЭРИКСОН с циклом «Малазанская «Книга Павших», где «Сады Луны» стали первым томом.
Почти до середины романа ничего не понятно: буквально «смешались в кучу кони, люди/ И залпы тысячи орудий». Начинается рассказ об одном персонаже, через страницу – речь идет уже о другом, через две – о третьем, через пару дюжин – о ...цатом. Повествование рваное, истории внутри фрагментов неоконченные, действующих лиц – масса и продолжают появляться новые. Куча магов, и у каждого особенная, отличающаяся от других система колдовства.
Упоминается десяток рас, о которых сказано, что они не человеческие, хотя так и непонятно, что, собственно, в них нечеловеческого, кроме того, что они опасные воины. Причем опасные воители – каждая из этих рас. И до самого конца недоумеваешь, чем «тлан имассы» отличаются от «тисте анди».
Впрочем ко второй половине книги этот огромный пазл начинает складываться в общую картину, где зубчики одного элемента прилегают к впадинам другого, и уже как-то ориентируешься в большей части персонажей, каждый из которых плетет собственную интригу. Есть Императрица, ставшая таковой после неожиданной и подозрительной гибели Императора. Она ведет войну и против вольных городов, и против старой гвардии из собственного войска. От этой «гвардии» остался лишь отряд ветеранов-мостожогов, и их бросают на все более опасные задания.
Одновременно на вольный Даруджистан движется разбуженное из тысячелетнего кургана чудовище – ягутт, опаснее которого в этом мире почти никого нет. На протяжении сотни страниц мы ждем, что вот-вот он уничтожит город, но в конце романа его легко и небрежно убивает только что появившееся в повествовании нечто похожее на растение – азат, тоже неожиданно выбравшееся из тысячелетнего забвения – и там, в этой табакерке прошлого, еще много таких чертиков.