15. Вернемся чуточку назад. В рубрике «Критики о фантастике» на стр. 69—71 напечатана статья Томаша Пинделя/Tomasz Pindel
Если попытаться нарисовать карту всемирной литературной фантастики, обозначая красным цветом страны с богатыми традициями НФ, фэнтези и horror-а, желтым – с не очень богатыми традициями, а зеленым – страны и вовсе такими традициями бедные, то, вероятно, регионы с доминированием испанского языка окажутся окрашенными в бледно-зеленый (салатовый) цвет. Англосаксонских авторов мы знаем многие десятки, российских и польских – тоже немало. Но кто сможет с ходу назвать автора НФ из Испании или Латинской Америки?
Испаноязычную литературу мы знаем слабо и довольно-таки односторонне. После латиноамериканского бума 70-х годов XX века осталось в памяти несколько имен – Гарсиа Маркес, Варгас Льоса, Фуэнтес, остались также воспоминания о магическом реализме, поддерживаемые зачастую эпигонскими продолжателями. Остались Кортаcар и Борхес, охотно ассоциируемые с фантастикой, далеко, впрочем, не типичной. А НФ, а фэнтези, а horror? Разве в литературе такого могучего языка, как испанский, ничего подобного нет?
Чтобы объяснить загадку отсутствия испаноязычной фантастики в общественном сознании, нужно заглянуть в XIX век или еще глубже. Этот век начинался Эрнестом Теодором Амадеем Гофманом и пылким романтизмом, продолжался Эдгаром Алланом По, Мэри Шелли и Жюлем Верном, а завершился Бремом Стокером и Гербертом Уэллсом. Почему англичане, немцы, французы и россияне могли позволить себе культивацию фантастических жанров, а испанцы и латиноамериканцы – нет? Ну что ж, основную вину, как обычно, несет политика. Ибо если большая часть Европы в то время тешилась относительными спокойствием и стабильностью, то у испанских и испано-американских интеллектуалов хватало иных проблем, чем витание в облаках фантазии.
Краткий исторический обзор: Испания вошла в XIX век в уверенности, что она находится среди самых могущественных государств мира – ее колониальные владения простирались от Мексики до Огненной Земли. Но пришел Наполеон, испанская монархия оказалась не более устойчивой, чем карточный домик, и, хотя испанцы избавились от вторгшихся в страну французов, многие века неумелого правления дали о себе знать – Испания клонилась к хозяйственному и политическому упадку. Не прошли и три декады нового века, как на месте колоний выросли независимые республики. Испания едва держалась на глиняных ножках, а новые латиноамериканские государства вынуждены были самостоятельно решать великое множество социальных, политических и хозяйственных проблем.
В такой ситуации каждый интеллектуал чувствовал свою ответственность за родную страну, а перо принимал за оружие, которым следовало сражаться с чем-то, просвещать народ или описывать его тяжелую долю. Литература Испании и новых республик концентрировалась прежде всего на описании действительности, чтобы путем ее анализа показать дороги реформ и перемен. И где тут было найти место для фантастики?
Конечно, из этого не следует, что и в самом деле никто не давал себе соблазниться на написание хотя бы короткого фантастического текста. Великий классик испанского реализма Бенито Перес Гальдос (Benito Pérez Galdós) написал повесть «Призрак» («La sombra”).
Другой литературный колосс той эпохи Леопольдо Алас, по прозвищу Кларин (Leopoldo Alas, Clarin), также писал фантастическую прозу,
а по обе стороны океана появлялись время от времени экстравагантные литераторы, не гнушавшиеся фантастических жанров – такие как Хосе Фернандес Бремон (José Fernández Bremon) в Испании,
Хуана Мануэла Горрити (Juana Manuela Gorriti)
и Эдуардо Ладислао Холмберг (Eduardo Ladislao Holmberg) в Аргентине
или Хосе Мария Роа Барсена (José Maria Roa Bárcena) в Мексике.
Но хотя среди этих произведений попадаются жемчужины, в большинстве своем это поспешно написанные и изрядно отягощенные дидактикой тексты, а у настоящей фантастики нет большего врага, чем подчинение сюжета идеологически правильной морали.
Становлению испаноязычной фантастики мешало еще одно обстоятельство: естественным источником фантастики в национальных литературах обычно являлась «чудесная» проза. В средневековой Испании, казалось бы, ее было более, чем достаточно: бесконечные серии романов о рыцарях без страха и упрека читались повсеместно и среди них хватало интересных произведений. Но эти традиции оборвали датировавшееся 1492 годом событие и дальнейшая эксплуатация Нового Света. И правда, зачем выдумывать нечто невероятное, если действительность намного более необыкновенна. А природа Америки и удивительные цивилизации ее аборигенов удивляли современников примерно так, как нас удивили бы города на Марсе и марсианские пейзажи.
(Продолжение следует)
цитировать