Но опять был нарушен желанный покой:
Тех красавиц, что шли, говорят, за водой,
И мужчин, отправлявшихся в путь, злые дивы
Стали жизни лишать у опушки лесной.
Тихо их поджидали они, говорят,
И живьем пожирали они, говорят,
Крови вдоволь напившись, на землю валили
И сердца вырывали они, говорят.
Змеи жалили снова людей, говорят.
Люди, в страхе стеная, с мольбой, говорят,
Все к Уралу пришли, обо всем рассказали –
Им защиту Урал обещал, говорят.
Дивы как-то прознали о том, говорят,
Перестали на свет выходить, говорят,
Но Урал, не замедлив вернуться с ответом,
Сыновьям своим войско отдал, говорят.
Сам же меч свой булатный из ножен достав,
До Шульгенова озера, бурю подняв,
Вмиг домчался на верном Акбузе-тулпаре,
Весь свой праведный гнев по пути расплескав.
Урал:
«Выпью озеро это до самого дна!
И Шульгену, и дивам воздастся сполна!
Эту землю от них я очищу навеки,
Какова ни была непомерна цена!»
Стал он озеро то выпивать, говорят,
Начала в нем вода закипать, говорят.
Дивы в страхе из тысячи глоток вопили,
Но Шульген им собраться велел, говорят.
Пьет из озера воду Урал, говорят,
Дивы точат его изнутри, говорят.
Когда сердце его источили – обратно
Злое озеро выплюнул он, говорят.
Когда силы уже покидали его
И надежда иссякла во взгляде его,
Он упал и не мог уже больше подняться…
Горько плакали люди над телом его.
Урал:
«Вы своими глазами увидели все:
Свора дивов озерных кишела во мне,
Истерзали они мое сердце и душу –
Меч булатный уже не поднять было мне.
Мой народ, вот что я напоследок скажу,
Сыновья мои – вам напоследок скажу:
Дивы будут водиться в озерах глубоких –
Воду эту не пейте отныне, скажу».
Воду их обходите теперь стороной.
Пусть теперь потеряют злодеи покой.
Против дивов пойдя, эту землю очистил –
Мне опорой в бою был Акбуз верховой.
Чтобы войско собрать, был булат у меня;
И батыры в стране, что ценили меня,
Только я, богатырством своим упоенный,
Не внимал им, и в этом вините меня.
Дети, слушайте – слово свое говорю!
О, страна моя, слушай – тебе говорю!
Пусть батыром родился от крови батыра –
Сердце сильным не будет без крови в бою!
Без советов дела не вершите свои,
Злу секреты открыть не спешите свои!
На земле, что очистил я, счастье найдите
Для людей, сыновья дорогие мои!
В битве сами стремитесь батырами стать,
Чтобы вечную славу стране добывать.
Мудрость в том, чтобы, вняв наставлениям старших,
Младших тоже примером своим наставлять.
Вы ресницами станьте для глаз сироты –
Да избегнет он ложной тогда слепоты.
Акбузат и булатный мой меч остаются
Вместе с теми, чьи помыслы будут чисты.
Лишь тому, кто сумеет его оседлать,
Меч булатный кто сможет в бою удержать,
Акбузат будет другом, лишенных отваги
Никогда не позволит к себе подпускать.
Сыновья, матерям передайте своим,
Пусть всем сердцем простят безрассудства мои,
Пусть не плачут, навеки с Уралом прощаясь,
И запомнят благие деянья мои!
Это славное имя твое – Человек!
Да пребудет с тобою добро, Человек!
Пусть к душе твоей зло позабудет дорогу,
Свет добра озаряет ее, Человек!»
После слов этих умер Урал, говорят.
В скорби низко склонился народ, говорят.
С неба звезды упали – о смерти батыра
Так Хумай известили они, говорят.
Птицей став, прилетела Хумай, говорят,
Отыскала Урала Хумай, говорят,
И, лежащего мертвым, с таким словами
Горячо целовала она, говорят.
Хумай:
«Не застала тебя я в живых, мой Урал!
Слов твоих не слыхала последних, Урал!
Не успела утешить тебя перед смертью
И сама безутешной осталась, Урал!»
Когда в юности я повстречала тебя,
То от радости сбросила птичий наряд;
Когда дивам-злодеям войну объявил ты,
Сердце пело в груди, провожая тебя.
Я живого тебя не успела застать,
Губ твоих мне теперь уже не целовать!
Если девушкой стану, кого полюблю я? –
Птичий облик отныне не буду менять.
Я второго Урала найти не смогу
И батыра ему подарить не смогу,
Акбузату не выберу больше батыра,
Меч булатный другому отдать не смогу.
Птичий облик не сброшу отныне и впредь.
Дети птицами будут отныне и впредь.
Словно самые чистые помыслы, белым
Оперенье их будет отныне и впредь.
У дороги, которой ты в битву скакал,
На горе, что из дивов-злодеев создал,
Похороним в могиле, достойной батыра,
Добрым словом тебя поминая, Урал!
Путь батыра не смоет большая вода,
Горы с нежностью примут тебя навсегда
И, с тобою едины пребудут навеки –
Не погаснет Урала-батыра звезда.
Море дивов когда-то ты здесь осушил
И, страну основав, в ней батыром прослыл.
Ты бесценное благо для каждого, муж мой,
И бессмертное имя себе заслужил!»
Так сказала Уралу Хумай, говорят.
На горе схоронила его, говорят,
А затем, птичий облик приняв, улетела,
Вряд ли сможет вернуться она, говорят.
Горы те, что батыр воздвигал, говорят,
Имя приняли то же – Урал, говорят.
Много весен спустя, от тоски изнывая,
Прилетела обратно Хумай, говорят.
Белым лебедем стала она, говорят,
И птенцов выводила она, говорят.
Люди их за потомков Урала признали,
Мясо стали запретным считать, говорят.
Прочих птиц и животных с собой привела
И природа Урала с тех пор ожила:
Благодатные земли наполнились дичью –
Так Хумай долгожданный покой обрела.
Бык Катила, об этом узнал, говорят,
И к отрогам Урала пришел, говорят:
Здесь, на этой земле, с сыновьями Урала
Жить осталось и племя его, говорят.
По дорогам и странам бродил Акбузат,
Лошадей на Урал приводил Акбузат.
Человеку со временем все подчинились,
Расплодились во множестве там, говорят.
Каждый день на Урал приходили они,
Месяцам свое имя давали они ,
Каждый день, прославляя Урала-батыра,
Землю родом своим наполняли они.
Вскоре после того, как ушел, говорят,
Когда кости истлели его, говорят,
Небывалое чудо увидели люди –
Прах в могиле Урала сиял, говорят.
В руки взяли по горсти земли, говорят,
И восславили имя его, говорят,
А со временем в этих местах и поныне
Золотые пласты пролегли, говорят.
Птицы стали во множестве в небе летать
И воды в родниках перестало хватать,
А из озера, следуя воле Урала,
Пить боялись: «Что делать и как поступать?»
Люди к детям Урала пришли, говорят,
Растерявшись, совета просить, говорят.
Оседлал Акбузата Идель, меч отцовский
В руки взял и ответил тогда, говорят:
Идель:
«До тех пор, пока в водах, которые пьем,
До тех пор, пока в мире, в котором живем,
Зло таится – живая душа не родится,
Да и мы все навряд ли покой обретем.
Так давайте же новую битву начнем
И Шульгеново войско вконец разобьем,
Снова нашу страну от злодеев избавим,
Драгоценную влагу себе заберем!»
И хотел было войско вести, говорят,
Но Хумай подлетела к нему, говорят,
Убедила его от решений поспешных
Вот какими словами она, говорят:
Хумай:
«Тот егет, что от крови Урала рожден,
Разве робостью будет своей сокрушен?
Даже если с Шульгеном ты снова сразишься,
То не будет тот бой на успех обречен.
Не заполнит озера другая вода,
Для людей бесполезна та злая вода,
Нашу жажду она утолить не сумеет,
Молоком материнским не станет вода.
Знал ли кто-то из умерших или живых,
Что дорогу проложит в пучинах морских,
Дивов всех изрубив, эти горы оставит
Твой отец, вдохновивший тебя и других?
Меч булатный он детям свои завещал,
Эту землю беречь и любить завещал,
Умирая, сказал: «Злую воду не пейте!»
Понапрасну себя не губить завещал».
Слово матери выслушал он, говорят.
Призадумался славный Идель, говорят,
Соскочив с Акбузата, с булатом отцовским
На высокую гору взошел, говорят.
Идель:
«Меч отцу помогал эту гору сложить.
Сын достоин ли имя батыра носить
И впоследствии славным батыром считаться,
Если влагой не может людей напоить?»
С тем к удару примерился он, говорят,
Одним махом рассек он ее, говорят.
Серебристою нитью ручей показался,
По горе заструился поток, говорят.
До горы Ямантау добежал, говорят,
Но Идель и ее разрубил, говорят.
Стала эта гора Иремель называться,
А ущелье – Кыркты – с той поры, говорят.
Воду ту, что Идель отворил, говорят,
Люди тоже Иделью зовут, говорят,
Ее сладкие воды избавят от грусти,
Даже слезы иссушат они, говорят.
Когда люди заполнили берег ее,
На лугах и в долинах построив жилье,
Братья, снова собравшись, обдумали дело
На совете и слово сказали свое.
И Нугуш, и Хакмар, и Яик, говорят,
Стали новую воду искать, говорят,
Три реки растеклись благодатною влагой
И назвались по имени их, говорят.
Расселились там люди с тех пор, говорят,
Прославляли батыров с тех пор, говорят,
И во всех поколениях вечная слава
В сердце гордых потомков живет, говорят.
Примечания:
Море дивов осушил – в оригинале фраза звучит как «ты вскрыл поверхность моря».
В древности башкиры вели летоисчисление по двенадцатилетнему животному циклу.
Иремель – горный массив Южного Урала, расположен в северо-восточной части Республики Башкортостан.
Кыркты (Кырктытау) – скалистая гора, один из хребтов Южного Урала, находящийся на территории Абзелиловского района Республики Башкортостан.
Идель (Агидель) – река на Южном Урале и в Предуралье; левый и самый крупный приток Камы.