7. И еще одна публикация в рубрике «Комикс» — статья Кшиштофа Липки “Wojna bez cenzury/Война без цензуры” (стр. 7), в которой рассматривается уникальная антология, где собраны около двух десятков комиксов, посвященных тематике Второй мировой войны. Большинство работ было выполнено специально для этой книги, а их авторы – в основном представляют среднее и младшее поколение польских рисовальщиков и сценаристов. Еще никогда в истории отечественного комикса не создавалось столь толстого тома, составленного специально написанными и нарисованными для него историями. Итак,
У польских двадцатилетних юношей и девушек война ассоциируется с Четырьмя танкистами (и, разумеется, собакой) или с капитаном Клоссом, реже с «Польскими дорогами/Polskie drogi». Из фильмов быстрее и легче вспоминаются комедии типа «Джузеппе в Варшаве/Giuseppe w Warszawie» или «Где генерал?/Gdzie jest general?», чем некая героическая продукция. Школьная индоктринация («От Ленино до Берлина/Od Lenino do Berlina», «Мартирология польского народа/Martyrologia narodu polskiego»), а также обстоятельства, имеющие мало общего с искусством, привели к тому, что о событиях 1939—1945 годов у нас долго рассказывали – в фильмах, в книгах, даже в комиксах – тяжело, в морализаторском тоне и… ужасно нудно. Собственно, только теперь изданная “Egmont”-ом антология комиксных историй предоставила возможность 20–30-летним сценаристам и рисовальщикам показать их собственное, новаторское видение. Видение значимое, интересное, отказавшееся от шор типа «нельзя это так показывать», не отдающее дань пропагандистским стереотипам и избавленное от давления политической цензуры.
Замысел удалось воплотить в жизнь, хотя не все авторы сумели избежать налета назидательности и «патриотического» пафоса. “Wieża/Башня” (о молодых партизанах) ЯНУША ОРДОНА и Рафала Урбаньского, “Czwarta bitwa/Четвертая битва” МАТЕУША СКУТНИКА (воспоминания ветерана Монте-Кассино), “Pamięć/Память” ЯЦЕКА КОВАЛЬСКОГО и Давида Прескота (улан из разгромленного эскадрона пытается спасти двоих детей от немецких и советских солдат) или “Przebicie/Пробоина” ЗЮТЫ (после войны дети играют в Варшавское восстание, а новая власть аккурат в этот момент приступает к арестам) – это вполне традиционные новеллки, которые не задели бы воображение читателя даже 20-30 лет назад (исключая работников известной службы). Это касается и комикса “Ucieczka anioła/Побег ангела” ПШЕМЫСЛАВА ТРУСЦИНЬСКОГО и Томаша Колодзейчака (солдат Армии Крайовой, которого пытают агенты СБ, решается на самоубийство) – самого политизированного комикса во всей антологии – и с художественной точки зрения по меньшей мере спорного (видение польских офицером с ангельскими крыльями, возносящихся над инфернальным гулагом – это нечто кичевато-жуткое).
К счастью, в томе хватает заслуживающих внимания новеллок: «Wrześniowe popołudnie/Сентябрь, ближе к вечеру» ДАГМАРЫ МАТУШАК и Камиля Смялковского – реконструкция трагической и в то же время глупой и бессмысленной гибели Доленги-Мостовича. «Jej oczy/Ее глаза» МАРЦИНА НОВАКОВСКОГО и Войтека Францблау – лагерная притча о том, что нужно вынести, пережить посланное судьбой (и о несостоявшейся любви?), «Skarb/Сокровище» ХУБЕРТА РОНКА, в котором дети прячут потерявшего сознание беглеца из концлагеря в полосатой куртке, но видят в нем лишь титульное сокровище, а не нуждающегося в помощи человека.
В антологии нашлось место и фантастике – сказочной, гротескной, кошмарной, потрясающей и… оптимистичной. Герои комикса “Spotkanie/Встреча” ТОМАША ЛЕСЬНЯКА и Рафала Скаржицкого – Жердь, Бочонок и Скруток – кажутся вынутыми из детской сказки и вброшенными в не сказочную реальность (эта новеллка, видимо, фрагмент чего-то большего – те же самые герои выступают в одном из эпизодов сборника “Komiks kontra AIDS”). Единственным недостатком великолепного комикса “Kaczka/Утка” ЯЦЕКА ФРОНСЯ является то, что эта новеллка уже печаталась в журнале “Świat Komiksu”, поэтому не имеет премьерного характера. Титульный “Ostatni ułan/Последний улан” ЯЦЕКА МИХАЛЬСКОГО – призрак, методично истребляющий немецких солдат (это выглядит как продолжение комикса “Pamięć/Память”, герой которого восстает из гроба). Наиболее эффектно выглядит “Blok № 7/Блок № 7” ПЕТРА КОВАЛЬСКОГО – длинная, на 28-и панелях, новелла. Видение концентрационного лагеря как убежища для монструозной Матери требовал от автора изрядной фантазии и смелости. Жаль, что КОВАЛЬСКИЙ не решился развернуть историю в масштабе полноценного альбома, но короткий метраж способствует конденсации сюжета, повышению темпа рассказа и… сохранению тайны. В “Блоке № 7” важно то, что остается неизвестным. Анонимный «человек без особых примет» дает поймать себя немцам и попадает в концлагерь. Какая организация его послала – партизаны? Разведка союзников? Или, может быть, кто-то еще? Комендант лагеря, похоже, получает приказы не только из Берлина. Аноним попадает в титульный блок № 7, где содержат непокорных узников. Там он встречается с Матерью – странным существом (пришельцем из космоса? Из другого измерения). Пришелец и комендант сбрасывают маски; кульминация новеллы оказывается завершением другой, более важной и таинственной истории, для которой оккупационные реалии были всего лишь прикрытием.
Антологию увенчивают 14 панелей знаменитого комикса “Burza/Буря” Мацея Паровского и КШИШТОФА ГАВРОНКЕВИЧА, который рождается в муках на протяжении вот уже многих лет (если верить заметкам Паровского, замысел “Бури” зародился у него в голове в 1983 году!) Не хочу цепляться, но суета вокруг этого проекта кажется мне не серьезной. Вместо того, чтобы бесконечно тасовать фрагменты, анонсы, проекты – не лучше ли сесть и, наконец, сотворить альбом… или оставить этот замысел в покое. Я охотно взглянул бы на «Бурю» в окончательном ее варианте, и я охотно поприветствую следующие антологии, маркированные “Egmont”-ом (дай Бог чаще, чем раз в три года). Следом за “Сентябрем” может прилететь “Октябрь” (1917? Или, может быть, 1956?). А затем “Ноябрь” (разумеется 1918), “Декабрь” (1981)… Каждому из месяцев можно подыскать важный, переломный отрезок истории. «Нарисованная война» доказывает, что о прошлом можно рассказывать не банальным образом. А то, что не все истории презентуют одинаково высокий уровень? На то она и антология.
«Сентябрь – нарисованная война. Антология польского комикса» (“Wrzesień – wojna narysowana”. Antologia komiksu polskiego. Wybór: Tomasz Kołodziejczak. “Egmont Polska”, 2003. Серия “Klub Świata Komiksu”).
Содержание тома:
“Spotkanie” — Tomasz Leśniak, Rafał Skarżycki
“Wieża” — Janusz Ordon, Rafał Urbański
“Pamięć” — Jacek Kowalski, David Prescot
“Wrześniowe przedpołudnie” — Dagmara Matuszak, Kamil Śmiałkowski
«Ostatni ułan» — Jacek Michalski
“Der Hund” — Tomasz Piorunowski, Piotr Kabulak
“Jej oczy” — Marcin Nowakowski, Wojtek Franzblau
“Niebo i ziemia” — Mariusz Zabdyr, Michał Gałek
“Blok nr 7” — Piotr Kowalski
“Czwarta bitwa” — Mateusz Skutnik
“Stille Nacht” — Paweł Miedziński, Marcin Mielicki
“Skarb” — Hubert Ronek
“Kaczka” — Jacek Frąś
“Mundur dziadka” — Tomasz Tomaszewski
“Przebicie” — Ziuto
“Ucieczka Anioła” — Przemysław Truściński, Tomasz Kołodziejczak
“Burza” — Krzysztof Gawronkiwecz, Maciej Parowski.
Ну и последнее – эта журнальная рецензия весьма слабо мною иллюстрирована. Ну так это сделано не без причины. Дело в том, что альбом очень легко выловить из Сети. Задайте себе труд воспользоваться «GOOGLE» – и через пару минут альбом предстанет перед вами воочию, а не в чьем-то пересказе: пусть даже таком добротном, как у пана Кшиштофа… W.