9. В рубрике «Что было бы, если…» обсуждается революция 1917 года:
«АРКАДИУШ ЭКЕРТ: В результате так называемой Октябрьской революции в 1917 году власть в России захватили большевики. Что было бы, если бы Ленину со товарищи не удался бы октябрьский переворот?
ПАВЕЛ ВЕЧОРКЕВИЧ: По правде говоря, это весьма мало правдоподобное допущение, потому что большевиков можно было бы осадить несколькими месяцами ранее, но не в октябре. Однако, действительно, генерал Корнилов, став летом 1917 года во главе военного путча, имел некоторые шансы сдержать, а то и вовсе разгромить революционное движение.
Россия встретила бы конец Первой мировой войны в едином блоке с Антантой и была бы одним из тех государств, которые диктовали условия мирного договора. Она стала бы могучей державой и не пережила бы трагедии чудовищной и сокрушительной гражданской войны. Восстановление военных разрушений не затянулось бы надолго, и Россия возродилась бы как государство, более сильное, чем довоенное. Она была бы великим соседом Польши. Какой Польши? Польши маленькой, в лучшем случае состоящей из Конгрессовой Польши (Царство Польское), Познаньского региона и так называемой Западной Малопольши, то есть Польши с той же восточной границей, что и сегодня, а западной – какой она была в 1939 году. Слабой Польши. «Белая карта» была Польше «не в масть», поэтому Пилсудский не поддерживал «белую» Россию в гражданской войне.
АРКАДИУШ ЭКЕРТ: А что с коммунистической идеологией? Мог ли в Европе занять место большевизма коммунизм французский или, скажем, немецкий?
ПАВЕЛ ВЕЧОРКЕВИЧ: Не имел на то особых шансов. Быть может, дошло бы, как это и случилось в 1918 или 1919 годах, до попыток коммунистического переворота в Германии, но с ними тем более легче и быстрее расправились бы. Коммунизм, как идеология и известная нам практика, остался бы одной из не реализованных утопий, лишенных видов на будущее.
Следующая обсуждаемая тема: «Мундиаль 1978»:
АРКАДИУШ ЭКЕРТ: Пан профессор, что было бы, если бы польская футбольная команда победила бы на первенстве мира ну, скажем, в 1978 году?
ПАВЕЛ ВЕЧОРКЕВИЧ: В 1978 году это было вполне возможно. У нас была прекрасная команда. Великий, величайший польский футболист Казимеж Дейна, тигренок Збигнев Бонек, Влодзимеж Любаньский. Это была команда оптимального по возрасту состава и в оптимальной форме.
Что интересно, тогдашние наши власти, жившие в атмосфере пропаганды успехов, начали достигать все меньших и меньших этих самых успехов. Вспомним хотя бы 1976 год: Урсус, Радом, проблемы с рыночным снабжением.
Насколько я знаю, тогдашний секретарь партии по вопросам пропаганды Ежи Лукасевич приготовил даже уже плакаты, воспевающие эту победу. Команда ехала за золотой медалью и должна была ее добыть. И тут интереснее всего, что, похоже, именно это и связало руки тогдашнему тренеру команды. Яцек Гмох боялся экспериментировать, боялся рисковать, хотел играть только наверняка и в результате не выиграл того, что мог и должен был выиграть.
Если бы ему удалось – что ж, думаю, что такого ранга успех в такой футбольной стране, как Польша, помог бы Гереку и его людям спокойно прожить больше, чем год или два. Он бы затмил все проблемы – ну в самом деле, что значат очередь за колбасой, подорожание колбасы, а то и вовсе пропажа колбасы с прилавков, если мы стали чемпионами мира по футболу! Каждый из нас, по крайней мере из нас – мужчин, так и сказал бы.
То есть кризис 1980 года, кризис доверия к власти разразился бы позже. Интересно, что случилось бы, если бы кульминация событий пришлась бы, ну, скажем, на момент смерти Брежнева? Интересная ситуация. Трудно сказать, как повел бы себя Советский Cоюз. К власти там как раз пришел тогда Андропов и возможно, что у нас тогда на улицах Варшавы появились бы советские танки. А если бы тление недовольства привело бы к кризису еще позже – во времена Горбачева – то я не исключал бы договоренности правительства с «Солидарностью», которая возникла бы, разумеется, во второй половине 80-х годов… Тем самым не имеющий на первый взгляд с политикой факт из совершенно другой области общественной жизни, спортивной, мог бы обрести действительно существенное политическое значение. К несчастью для Герека, Дейна не забил штрафного Аргентине, а команда не сумела победить ни в этом, ни в следующем матче».
цитировать
свернуть ветку