Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах
Но напрямую она ничего не спросила.
Всё как всегда.
Обычно об игре шептались только онлайн, обсуждали ее в кругу одержимых конспирологическими теориями единомышленников, собравшись в каком-нибудь магазине комиксов или зале игровых автоматов. В реальном мире говорить о ней было страшно, как делать шаг навстречу опасности, как выглядывать за край платформы, прислушиваясь к рокоту приближающегося поезда.
Игра была этим поездом.
– Игроки умирают тысячами, – добавляет худой рыжеволосый мужчина, которому не дашь больше тридцати пяти. – А все следы заметают к хренам, будто их и не было.
– Теорий много, – говорю я, как и тысячи раз до этого, – и да, некоторые действительно считают, что во время игры погибали люди.
– Почему ты зовешь ее просто «игрой»? Есть же нормальное название, – спрашивает женщина в инвалидной коляске, одетая как библиотекарша из пятидесятых, с очками, болтающимися на бисерной цепочке. Мы уже виделись. Это Салли Беркман; у нее проходят самые популярные партии Dungeons & Dragons в городе. Оригинальная редакция, усложненные правила.
– Сдаем телефоны и прочую технику, – говорю я, проигнорировав вопрос Салли. Людям нравится, когда я нагоняю страх. Происходящее сразу кажется таким таинственным и опасным».
Терри Майлз. Игра в кроликов
Главный герой всегда любил загадки, головоломки и поиск скрытых закономерностей. И в итоге увлекся таинственной игрой «Кролики», о которой никто ничего не знает, но желающих хоть что-то выяснить – множество. По слухам, это очень древняя игра, она идет уже не одну тысячу лет. Кто ее запустил, неведомо. Каков главный приз – тоже. Может, в тайный орден избранных примут. Или на работу пригласят в солидную спецслужбу… Интересно, куда в этом смысле могли позвать победителя пару тысяч лет назад? А может, результатом будут просто деньги, очень много денег.
Сама по себе игра, как ее изображают легенды, состоит в следовании за подсказками. Видишь, к примеру, старую фотографию, но на ней почему-то человек со смартфоном. Узнаёшь, что в честь фотографа названа улица. Идёшь туда – и вуаля, снимок-то сделан именно там. А в точке съемки обнаруживается еще одна зацепка. И так до бесконечности, то есть, пока мешок золота не дадут или не позовут в условное ЦРУ начальником отдела. Хотя может быть и менее приятный исход… Поиграть герою всё никак не удается, а вот собирать вокруг себя своеобразный фанклуб у него отлично получается.
Но на одну такую тусовку является странноватый и вроде как сказочно богатый персонаж. Представляется герою победителем одного из предыдущих этапов этой самой игры. И сообщает, что с игрой происходит нечто плохое и непонятное, а спасти ее может только герой. И тот решает, что это действительно его шанс…
«Куда меня вообще занесло?
Все вокруг кажется незнакомым, как слово, значение которого на мгновение вылетело из головы. Я присматриваюсь к указателю. Я на Девятнадцатой авеню, прямо напротив кафе «Кингфиш».
Так-то лучше.
Я очень люблю «Кингфиш». Раньше мы часто обедали там с друзьями, но в последнее время мне не удавалось к ним заглянуть.
Постепенно мир приходит в норму.
Последнее, что я помню, – как мы обсуждали WorGames в кабинете Фокусника.
Я смотрю на экран телефона. На часах половина шестого.
Я не помню, как прошли последние шесть часов.
В туалете «Кингфиш» я брызгаю водой на лицо и проверяю, не появились ли на мне новые синяки. Но все в полном порядке: видимо, за прошедшие шесть часов со мной не случилось ничего криминального.
Провалы в памяти – это, конечно, неприятно, но приходящее с ними бессилие еще хуже. Что со мной случилось? Неужели я так никогда этого и не вспомню?
А потом тревога только усиливается, потому что до меня вдруг доходит: «Кингфиш» закрылось в 2015-м – и больше не открывалось…»
***
Об этих происшествиях говорило с гордостью все его племя, Бенни Хуссаниа, грубое, мчащееся по пустыням племя бедуинов, наделенное слабыми представлениями о чести и могучей жаждой наживы, уставшее от бесплодных арабских песков и стремившееся к удовольствиям восточного базара и рыночной площади – да, это был человек, взращенный городом. Об этом говорили со смесью страха и зависти к Почетной Гильдии Багдадских Воров, где когда-то он был весьма почитаемым человеком. История широко распространилась вместе с черными палатками кочевников от Мекки до Джедды и дальше, с шепотом загорелых, сморщенных старушек, которые сплетничали, варя кофе к завтраку, или качали вздувшиеся шкуры на коленях, пока масляные валики не пожелтеют и не вспенятся; она срывалась с потрескавшихся от солнца губ погонщиков верблюдов, с лживых губ сухопутных торговцев и купцов; эта история достигла Сахары на юге, зеленой, каменной Бохры – на севере, резных Ворот Дракона – в Пекине, золотых гор Индостана – на юго-востоке и северо-востоке, прекрасных, душистых садов Марокко – на западе; болтливые старцы обсуждали ее, словно переваривая храбрые подвиги прошлого во вьющемся синем дыме своих кальянов».
Ахмед Абдулла. Багдадский Вор
Нечасто встречаются издания, когда-то открывшие новые темы. Вышедший в серии Grand Fantasy авторский сборник Ахмеда Абдуллы (отечественного эмигранта Александра Романова) состоит из романа «Багдадский Вор» и трех повестей, и роман, как написано на его обложке, — «веха «героического фэнтези!»
В предисловии Александра Сорочана описана история фильмов «Багдадский Вор» (1924 года) и «Чанг: легенды диких краев». Роман был написан почти столетие назад на основе своего сценария одноименного фильма, в котором есть романтика и сатира, любовь и ненависть, чудеса и приключения. Однажды Багдадский Вор, помимо кошелька у купца, украл волшебную веревку у индусского чародея и решил с помощью забираться во дворец халифа, чтобы славно поживиться. Но вместо этого он увидел спящую принцессу Зобейду (единственную дочерь и наследницу правящего халифа) и влюбился с первого раза, унеся из дворца ее маленькую туфельку.
В это самое время в Багдад прибывают три чужестранных принца из Монголии, Персии и Индии, чтобы посвататься к Зобейде. Принцессе же предсказательница сообщила, что та выйдет замуж за того жениха, который первым прикоснется к розовому дереву в саду под окнами принцессы. И вот свататься к принцессе прибыли трое настоящих принцев и Ахмед, принц Морских Островов и Семи Дворцов. Но его разоблачили и несмотря на то, что принцесса сказала, что любит Багдадского Вора, ее отец принял решение, что она должна выбрать одного из настоящих принцев.
Принцы должны вернуться на седьмой луне, и тот из них, который принесет самое редкое сокровище, женится на Зобейде. Но Багдадский Вор покинул родной город в поисках сокровища, о котором можно только мечтать.
«И принц Монголии улыбнулся, как и двое других. Но у его сардонического веселья была и иная, более разумная причина. Ибо он оставался чрезвычайно практичным мужчиной. Он предпочитал двойную уверенность, а лучше даже тройную. Так что, не удовлетворившись сокровищем острова Вак, не удовлетворившись своим планом послать монгольских воинов под маской мирных торговцев в Багдад в случае, если все пойдет не так, как должно, он отдал приказы свои шпионам неотступно следовать за принцами Индии и Персии и немедленно докладывать ему все, что бы они ни выяснили.
Он даже не думал о самозваном принце Островов, Багдадском Воре.
Принц представлял, что к этому времени Ахмед был убит, съеден и переварен гориллой халифа. И даже если бы он знал о побеге Ахмеда, то не стал бы беспокоиться: Ахмед, одиночка, вор, отверженный; все люди против него, а у него нет ничего, кроме меча, небольшой сумки с едой и, возможно, слабой надежды; идущий по горькому, тернистому пути, покоряя сначала себя, а потом величайшее сокровище на земле!
Трудным, трудным было начало пути Ахмеда.
Ибо дорога вела его по Долине Семи Соблазнов, где даже меч не мог ему помочь, где не было для него иного оружия или щита, кроме сердца.
Эту долину населяли духи тех, кто погиб, уступив одному из семи соблазнов, семи смертных человеческих грехов. Эти духи ползали по земле, как черви, или летали на черных крыльях среди деревьев, в то время как скелеты, чьи заплесневелые желтые кости, державшиеся на кусочках обугленных сухожилий, следовали за ними, как убийцы за своими жертвами. Воздух был наполнен их пронзительными и жалобными криками и время от времени душераздирающими воплями облегчения, когда души, наказание которых подошло к концу, перевоплощались по воле Аллаха в новые тела, чтобы еще раз вернуться к земному существованию, еще раз столкнуться с семью соблазнами и, возможно, выйти победителями на следующей дороге жизни. Также здесь скакали злобные карлики и ведьмы со сверкающей голубоватой кожей и кроваво-красными глазами; как гоблины, они кричали в небеса, и крики напоминали и уханье совы, и лай гиены, и длинный, дикий вой шакала. То были духи, которые родились дважды, дважды поддались соблазну и теперь были обречены жить в долине три сотни и семь вечностей.
Более того, там обнаружилось множество других видений и звуков, которые древний арабский летописец отказался описывать «из-за страха, – говорит он, – что я могу остановить сердце читателя своими рассказами!».
***
Само собой, о Никте она слышала и раньше, но только не о телевизионной программе, которую тогда только-только анонсировали, а о планете земного типа, намного меньше Земли. Еще она слышала, что добраться до солнечной системы Никты можно по туннелю, проложенному по дну Тихого океана. И что у нее нет луны. Что она относится к типу небесных тел синхронного вращения, поэтому, в отличие от Земли, на одной ее стороне всегда день, а на другой… А что на другой — не знал никто. Айрис видела снимки Никты в интернете, и почти на всех она выглядела как розовая Сахара, а кое-где удавалось разглядеть даже темно-синее озеро, окруженное лесом. Первозданная природа, как когда-то на самой Земле. Айрис читала, что из-за состава атмосферы человеческая жизнь на Никте невозможна, однако люди там уже жили — в герметизированном сооружении, именуемом Центром. Они прибыли туда, чтобы остаться на Никте навсегда. Обратного пути не было.
О существовании Никты слышали все, за исключением, быть может, глубоких стариков, душевнобольных или представителей отдельных племен, отрезанных от цивилизации, — да и то не факт. Британский антрополог Мария Тэмпл, посетившая одно из них, обитающее в джунглях Амазонки, убедилась, что молва о Никте докатилась и до этих мест. Аборигены, не имевшие понятия о том, что такое планета, или Солнечная система, или Вселенная, назвали новорожденную девочку Никтой. Доктор Тэмпл сфотографировала малышку на телефон и вывесила снимок в соцсети. Две недели спустя фото опубликовала «Нью-Йорк таймс», после чего его расшерили миллионы людей по всему миру. Айрис наткнулась на него, когда ехала в автобусе на работу, как обычно просматривая телефон. Картинка мелькнула, не вызвав никакого интереса, и большой палец Айрис продолжил листать страницы экрана».
Луиза Саума. Всё, чего ты хотела
Жила-была симпатичная образованная молодая женщина, работала в креативном агентстве и как-то развлекалась. Но все было скучно и поэтому однажды она решила все поменять, куда-то далеко отправиться и там начать всё заново! Но действительно все начать заново (а не бросить это и не начать по-прежнему) – это же не просто, для этого нужны особые условия. Те, в которых ты не можешь вернуться к прежнему образу жизни. Да, есть один такой вариант. Для этого лишь нужно попасть в сто тех счастливчиков, которые отправятся на планету Никта, где обещают искусственный рай.
Однако перед претендентами на жизнь на новой планете (куда, увы, можно попасть через океанский провал) ставятся суровые условия: раз это реалити-шоу, то никаких сообщений, связей с Землёй. Улетела — обратно на Землю не вернёшься. Но если хочешь получить новую жизнь там — то выбора у тебя нет. Это всё написано достаточно достоверно, может даже с избытком чувств и наплывом эмоций.
Но при этом по самой планете есть вопросы – и самый главный касается целесообразности ее освоения и отправления на нее людей. Атмосфера ядовитая (ходить за пределами благоустроенной колонии в скафандре), вроде нет ничего ценного, ради чего стоило сюда прибыть и провести всю свою оставшуюся жизнь, глядя на сиреневый песочек. Можно, конечно, дружно трудиться и надеяться на лучшее. А оно точно будет?..
«— Если вам нравится работа, почему вы хотите попасть в «Жизнь на Никте»?
— Ой, извините, на самом деле мне не очень нравится моя работа. Не знаю, почему дала такой ответ. Само вырвалось. Ведь положено любить свою работу, да?
— Отвечайте, пожалуйста, честно. — В голосе Тары прозвучал намек на досаду, как у живого человека. — Что вы на самом деле думаете о своей работе?
— Думаю, что она ни в коей мере не делает этот мир лучше. Я просто помогаю фирмам продавать товар.
— Почему бы вам тогда не найти работу по душе?
— Я не представляю себе, чем еще могла бы заниматься, а бросить не могу из-за денег. А так — да, я хотела бы делать что-то другое. Что-то преследующее более важную цель. — Айрис нервно рассмеялась собственным словам.
— А «Жизнь на Никте» преследует более важную цель?
— Безусловно. Жить на другой планете — ух! Для меня было бы огромной честью участвовать в этом.
— Что вы сказали начальству, отпрашиваясь сегодня с работы?
— Что я записана на прием к врачу.
— Вы легко идете на обман?
— Это ведь безобидная ложь. В выходные у вас собеседования не проводятся, а это был мой единственный шанс. Думаю, почти всем вашим кандидатам приходится врать на работе.
— Как вы относитесь к тому, что вас будут до конца жизни постоянно снимать на видео?
— Думаю, что через какое-то время просто перестану обращать на это внимание. Я люблю сцену. Наверное, это похожие ощущения.
— Но с этой сцены вы никогда не сможете спуститься.
— Никогда?
— Почти. Правда, мы приняли решение не снимать участников в спальне и в ванной комнате.
— Тогда все будет о’кей.
— Вы станете знаменитой. Как вы относитесь к такой перспективе?
— Нормально. Понимаете, я буду слишком далеко, чтобы почувствовать, что знаменита. Мне же не придется волноваться, что кто-нибудь сфоткает, как я покупаю молоко.
— Вы больше никогда не сможете покупать молоко — и все остальное. Вы никогда не вернетесь на Землю. Вы никогда больше не увидите родных и друзей и не сможете с ними поговорить.
— Хм. Не знаю, как ответить, чтобы не показаться монстром. Будет нелегко, но я думаю, что справлюсь.
— Вам будет очень трудно: эмоционально, ментально и физически. Вы действительно хотите посвятить этому свою жизнь?
— Да. А можно мне спросить?
— Конечно.
— Почему нельзя будет связаться с Землей? Ну, то есть скорее всего это возможно, раз передачу будут транслировать через интернет, ведь так?
— Это тоже объясняется в условиях договора».
***
Японский синтоизм, сохранившийся с приходом буддизма, также многомерен, как аборигенные культы до индуизма. Анималистические существа, боги-воины и творцы, грозные защитницы и богини любви и матери – родственны по духу, как богиня Аматэрасу или духи леса Шишигами. Аматэрасу (полное имя Аматэрасу-о-Миками – «Владычица Неба») — Богиня Солнца. Творческое созидательное начало (как инд. Шакти). Самая почитаемая Богиня, глава пантеона синтоистких богов и прародительница японских императоров (как Дэви, прародительница древнеиндийских родов). От нее зависит свет и порядок, плодородие. «Тэру» и «тэрасу» – «светить», «блестеть» (если «ама» — в инд. значении «мать», получается «Мать Света» или Матерь Мира, Дэви), созвучно элементам малайского и индонезийского языков, связывая культы Аматэрасу (миф. «Кодзики», «Нихонги» и т.д.) с верованиями народов Юго-Восточной Азии. Происхождение Аматэрасу неизвестно, предполагается, что первоначально она была спутницей неизвестного Бога Солнца, после слилась с ним в единое божество».
Арти Д. Александер. Танцующие с Богами. Индийская энциклопедия
В большом красочном издании наглядно и доступно рассказывается об искусстве Индии, ее истории, эпосе и традициях. Среди тем: ювелирные украшения, старинное оружие, боевые искусства и психология красоты, костюмы и украшения, уникальные тексты из старинных трактатов, жизнь наследников великих династий. Последние королевские привилегии, обещанные Индией за добровольное присоединение, упразднила И. Ганди в 1975 г. Раджи, задушенные счетами, налоговыми штрафами и имущественными и земельными преследованиями, распродавали за бесценок оставшиеся ценности, обстановку и дома. Больше повезло тем, кто адаптировался и положил начало семейному бизнесу, как раджа Удайпура, превративший свой дворец в роскошный отель. Благодаря ему сегодня любой уважающий себя турист с нескучным счетом в банке, имеет шанс «почувствовать себя настоящим индийским раджой»... Озлобленные раджи образовали мафию и преступные синдикаты, став «плохими парнями», без которых немыслимы герои блокбастеров. Любители дикой природы пошли охранять заповедники и сохранили для нас жизнь исчезающей популяции тигров и самобытные племена. Удачливые политики стали первыми индийскими дипломатами…
Непомерная жадность и транжирство были присущи лишь раджам из детских сказок. Короли были хранителями сокровищ, накопленных в течение столетий. Даже колонизаторы не смогли отнять все. В 1947 году княжество Джайпур ожидало присоединение к Индии. Махараджа предложил хранителям-мина выбрать, кому передать сокровища — последним из клана раджей или государству. Чиновники, обыскавшие форт, ничего не нашли, а семья бывшего махараджи и сейчас одна из самых обеспеченных. После упразднения раджей драгоценности, лишенные пользы, стали нерешаемой проблемой. Держать их при себе стало нереально из-за налогов на предметы роскоши, но и продать тоже нельзя – они объявлены «национальным культурным наследием». Официально вывозить драгоценности махараджей за границу – запрещено, поэтому мало кто знает, где они теперь пребывают неофициально. Что-то было распилено в Европе на части и переделано до неузнаваемости, а что-то обнаружилось на международных ювелирных аукционах. «Покупательская способность индийских раджей поражала иностранцев, бывший вице-король Индии (1899-1905гг.) лорд Керзон, сказал: «Пока мы правим Индией, мы остаемся великой державой мира. Если мы потеряем ее, мы сразу превратимся в третьеразрядное государство». Так и случилось, теперь бывшие раджи скупают в Англии недвижимость разорившейся английской знати, и основали одну из влиятельных диаспор в мире — индийскую. В парках раджей окружающих дворцы, гуляли прирученные лани, голуби, гуси, цапли, павлины и хищники в ошейниках на цепях. Ради каприза их окрашивали в необычные цвета, подводили каджалом глаза, надевали дорогие украшения, газелям и оленям золотили копыта и рога. Для охоты держали прирученных гепардов, способных загонять дичь быстрее собак…
«Одним из немногих уцелевших «мертвых городов» Земли является полный тайн Фатехпур-Сикри. Построенный императором Акбаром, город был столицей Индии с 1571 по 1585 гг. В записках падре Монсаррата, иезуита, посетившего Фатехпур-Сикри в 1580 г., рассказывается, что великий император сам участвовал в строительстве и тесал вместе с мастеровыми камень... Великолепием и изяществом отличались дворцовые постройки. Такие как – «Диван-кхас» — Зал личных аудиенций (при Моголах «диван» — канцелярия, ведомство, заседание госчиновников, или титул министра), и культовые части города — Соборная мечеть «Джама-Масджид», знаменитый «Ибадаткхана» — молитвенный дом, где Акбар встречался с представителями всех религий, желая создать единую… По оценкам историков, население города в период его короткого расцвета составляло не менее 220 000 чел. Побывавший в нем в 1584 г. английский купец Ральф Фитч писал: «Я видел огромный город, превосходивший Лондон по размерам и числу жителей». Акбар покинул новую столицу, отправившись сначала в Лахор, а потом в Агру. До сих пор нет точного объяснения всеобщего «исхода» — версия, что жители ушли из-за отсутствия воды, опровергнута учеными. Фатехпури-Сикри и сейчас остается большой загадкой — из 118 средневековых построек ученые смогли определить назначение только 53. За прошедшие 400 лет город стал легендой, постепенно исчезающей во Времени».
***
…Меж тем в сказаньях, притчах всех широт
О Древе Знанья говорит народ.
Оно повсюду ветви простирает
И познающих светом озаряет,
Да я и сам, насколько было сил,
Узрел его и плод его вкусил…»
Джалаладдин Руми. Дорога превращений
Сборник объединяет притчи из поэмы персидского классика Руми «Маснави», заново переведенные известным ученым и поэтом Дмитрием Щедровицким. Он же написал подробную вступительную статью, где говорится об источниках сюжетов для отдельных эпизодов «Маснави». Каждая из притч снабжена развернутыми философскими, историческими и психологическими комментариями.
Персидский поэт-классик Руми появился на свет в начале XIII века в городе Балх на территории современного Афганистана. Его семья была образованной и уважаемой, мать даже состояла в родстве с местными правителями. Впоследствии семья переехала в город Конья, что в Малой Азии. Это произошло незадолго до нашествия монголов под предводительством Чингисхана. Джалаладдин получил образование сначала дома под руководством отца, а потом уехал учиться в Дамаск и Алеппо.
Поначалу Джалаладдин обрел известность как мыслитель и проповедник. Но после встречи со странствующим мистиком Шамсом в нём пробудился поэтический талант, он стал создавать сложные произведения с духовным и философским подтекстом. Тогда и появился его поэтический псевдоним «Руми», что означало – румиец, то есть, житель земли, именуемой Рум (Малой Азии).
«На рослом верблюде один бедуин
Вез пару огромных и полных корзин.
В дороге он странника встретил, и тот
Спросил, что за ношу с собой он везет.
Наездник сказал: «На боку на одном
Верблюд перевозит корзину с зерном,
А для равновесия вздумалось мне
Корзину с песком на другой стороне
Привесить ему». — Но прохожий изрек:
«Из этой корзины ты высыпь песок,
В нее пересыпь половину зерна,
И ноша твоя будет облегчена,
И сам ты спасешься от лишних забот,
И вдвое быстрее верблюд твой дойдет».
А тот: «Я умом твоим так восхищен!
Я мудрым вниманьем твоим так польщен!
Но что ж ты пешком совершаешь свой путь?
Садись на верблюда! Еще что-нибудь
Поведай, раскрой своей мудрости ширь!
Ты, верно, правитель? Иль, может, визирь?»
А тот: «Посмотри на мой старый халат:
Ужель на правителе столько заплат?!»
…В данной притче бедуин, вместо того чтобы принять относящийся к своей жизни благой совет странника, принимается анализировать жизнь этого последнего, сопоставляя ее со своей собственной. Но оценка жизни мудреца простолюдином «со своей колокольни» — дело бессмысленное. Дерзко взявшись оценивать, бедуин лишается пользы, которую мог бы извлечь из встречи с мудрецом».
***
Непобедимость заключена в себе самом, возможность победы заключена в противнике.
Поэтому тот, кто хорошо сражается, может сделать себя непобедимым, но не может заставить противника обязательно дать себя победить. Поэтому и сказано: «Победу знать можно, сделать ее нельзя».
Непобедимость есть оборона; возможность победить есть наступление.
Когда обороняются, значит есть в чем-то недостаток; когда нападают, значит есть все в избытке.
Тот, кто хорошо обороняется, прячется в глубины преисподней; тот, кто хорошо нападает, действует с высоты небес.
Поэтому умеют себя сохранить и в то же время одерживают полную победу.
Тот, кто видит победу не более чем прочие люди, не лучший из лучших. Когда кто-либо, сражаясь, одержит победу и в Поднебесной скажут: "хорошо", это не будет лучший из лучших.
Когда поднимают легкое перышко, это не считается большой силой; когда видят солнце и луну, это не считается острым зрением; когда слышат раскаты грома, это не считается тонким слухом.
Про кого в древности говорили, что он хорошо сражается, тот побеждал, когда было легко победить. Поэтому, когда хорошо сражавшийся побеждал, у него не оказывалось ни славы ума, ни подвигов мужества.
Поэтому, когда он сражался и побеждал, это не расходилось с его расчетами. Не расходилось с его расчетами — это значит, что все предпринятое им обязательно давало победу; он побеждал уже побежденного.
Поэтому тот, кто хорошо сражается, стоит на почве невозможности своего поражения и не упускает возможности поражения противника. По этой причине войско, долженствующее победить, сначала побеждает, а потом ищет сражения; войско, осужденное на поражение, сначала сражается, а потом ищет победы.
Тот, кто хорошо ведет войну, осуществляет Путь и соблюдает Закон. Поэтому он и может управлять победой и поражением».
Сунь-Цзы. Искусство войны. Первое иллюстрированное издание. Коллекционный артбук
Этот огромный фолиант представляет изысканное иллюстрированное издание в переводе и комментариях выдающегося востоковеда — академика Н. И. Конрада. Имя автора — крупнейшего военачальника и военного теоретика древнего Китая Сунь-цзы (VI-V вв. до н. э.) – навсегда вошло в мировую историю. Текст — соединение философии, искусства и науки ведения войны, это Путь самопознания и противостояния, самый первый известный в истории человечества трактат, посвященный войне и военному искусству. Эта книга изучалась Наполеоном и другими великими военачальниками, известными политиками и государственными деятелями, бизнесменами и руководителями корпораций и банков, помогая им побеждать противников и конкурентов, достигать выгодного сотрудничества и совершенствовать методы управления и добиваться успехов.
Текст коллекционного издания органично дополнен более чем двумя сотнями великолепных рисунков В. Ивановой, выполненных в черно-белой графике.
«Сунь-цзы сказал: управлять массами все равно, что управлять немногими: дело в частях и в числе.
Вести в бой массы все равно, что вести в бой немногих: дело в форме и названии.
То, что делает армию при встрече с противником непобедимой, это правильный бой и маневр.
Удар войска подобен тому, как если бы ударили камнем по яйцу: это есть полнота и пустота.
Вообще в бою схватываются с противником правильным боем, побеждают же маневром. Поэтому тот, кто хорошо пускает в ход маневр, безграничен подобно небу н земле, неисчерпаем подобно Хуан-хэ и Янцзы-цзяну.
Кончаются и снова начинаются — таковы солнце и луна; умирают и снова нарождаются — таковы времена года. Тонов не более пяти, но изменений этих пяти тонов всех и слышать невозможно; цветов не более пяти, но изменений этих пяти цветов всех и видеть невозможно; вкусов не более пяти, но изменений этих пяти вкусов всех и ощутить невозможно.
Действий в сражении всего только два — правильный бой и маневр…»
***
Для античной Греции и Рима таким пространством была агора и форум, для Востока – базар, для христианского мира – литургическое пространство храма и литература, для современного общества это территория СМИ, соцсетей и кинематографа. Для нацистской Германии таким место стали маршевые поля вместо площадей, а для Концентрационного мира, наоборот, это был аппельплац – главная площадь лагеря, где проводились утренние, вечерние и внеплановые проверки и осуществлялись публичные казни».
Борис Якименко. Пепел над пропастью. Феномен Концентрационного мира нацистской Германии и его отражение в социокультурном пространстве Европы середины – второй половины ХХ столетия
Многогранное научное исследование, вышедшее в серии «Война на уничтожение. Третий Рейх против России», рассказывающее не только об организации этих лагерей, быте узников, насилии и массовых убийствах, но и об происходивших в нацистских концлагерях целенаправленном уничтожении признаков интеллекта, знаний и идеалов. Так в тексте подчёркивается, что во многом катастрофа ученых и интеллектуалов, попавших в лагеря, была в том, что в своей прежней жизни они стремились достичь целей в науке, культуре, общественной или политической жизни. А в концентрационных лагерях, территории чрезвычайного положения, где всё это стало бессмысленно, прошлые обнуленные стремления лишь мешали существовать. Поэтому лагерная система делала всё, чтобы обессмыслить существование заключённых, и поэтому их заставляли выполнять бессмысленные работы. Человек, находившийся в лагере, не мог ничего планировать — ни на завтра, ни на неделю, ни тем более — на годы.
Одна из глав посвящена языку концентрационных лагерей, в том числе – «телесному языку» узников, характеру позы. Привычные слова в лагерях лишались первоначальных значений. Язык эвфемизмов использовался как инструмент «обезвреживания» реальности, подмены терминов, обозначающих уничтожение узников.
Для уничтожения заключённых администрация лагерей применялись способы, подобные уничтожению животных. Заключённые часто теряли смысл жизни, поскольку обитали в абсурдных ситуациях.
Немаловажное место в издании отведено источникам и историографии.
«В то же время, когда создавались данные работы, продолжал пополняться круг собственно источников по жизни и быту концентрационных лагерей. В 1950–1960-х годах начинает выходить ряд воспоминаний бывших узников нацистских концентрационных лагерей, и этот процесс продолжается до настоящего времени, однако лишь немногие авторы мемуаров делают попытки подробного осмысления произошедшего. Среди таких авторов – В. Гоби, К. Живульская, Людо ван Экхаут, О. Ленгель и другие, их воспоминания легли в основу как некоторых указанных выше работ, так и последующих исследований темы. Все эти работы сыграли очень большое значение прежде всего для тех тысяч выживших узников, которые свидетельствовали о пережитом только устно и тем самым создавали неатрибутируемое в литературных или научных категориях пространство нарратива. Устным свидетельствам большинству слушателей трудно было поверить, и указанные выше работы фактом своего издания служили заверявшим устное свидетельство «официальным документом», на который всегда можно было сослаться.
В целом как таковая историографическая традиция, связанная с темой нацистских концентрационных лагерей, окончательно сформировалась на Западе лишь к 1980-м годам. Это было связано со сменой поколения свидетелей на поколение, условно говоря, их «наследников», которые могли усвоить прошлое не как собственный опыт, а только лишь как метафору пережитого другими трагического опыта. Это вызвало в Западной Германии волну так называемой литературы об отцах, когда «наследники» умерших и чаще всего молчавших свидетелей стремились запоздало вступить в диалог с ушедшими, чтобы прояснить то, что оставалось не прояснённым при жизни. Еще одной причиной стали рассеивание эмоционального фона вокруг данной темы, активно идущие дискуссии о Второй мировой войне и роли Германии в истории Европы, о типологии и формах исторической памяти».
***
Мария Видясова. Египет: от Насера до наших дней
Этот научный труд посвящен истории Египта — с второй половины прошлого века до начала нынешнего. 25 января 1952 года во время столкновений английских военных и местных властей погибли несколько десятков египетских полицейских, что привело к бунту в Каире, который был жестоко подавлен. После этого руководитель группы «Свободные офицеры» Гамаль Абдель Насер выступил с манифестом, призывая ограничить прежние социальные порядки и прекратить британское вмешательство во внутренние дела и экономику Египта. В мае 1956 года Насеру сообщили, что король и правительство знают о существовании «Свободных офицеров», имеют список участников и готовятся их арестовать. Ждать было больше нельзя и началась подготовка к военному перевороту. Официально его возглавил генерал Нагиб – сам Насер был в то время лишь подполковником и справедливо опасался, что служившие тогда в египетской армии высокопоставленные офицеры не захотят поддерживать переворот, возглавляемый низшим чем они по званию офицером. Помимо этого, перед началом переворота Насер информировал об этом американское и английские посольства, предлагая им – ввиду негативного отношения армии к королю Фаруку – не оказывать монарху помощь.
22—23 июля 1952 года солдаты под командованием членов «Свободных офицеров» оцепили и взяли под контроль столичные правительственные здания, в том числе и здание генерального штаба, радиостанции и полицейские участки. Сам Насер, облачившись в штатское, руководил действиями военных. Фарук был вынужден отречься и покинул страну, приняв подданство Монако. После его отречения королем был провозглашен его сын Ахмед Фуад II, которому тогда исполнилось шесть месяцев. Но уже 18 июня 1953 года Египет был провозглашен республикой, и бывший король со своими няньками отправился в изгнание — к отцовской семье.
Президентом стал Нагиб, началась борьба с привилегиями аристократических семей и высших чиновников прежней королевской администрации. После вынужденной отставки Нагиба власть в стране перешла к Насеру. 26 октября 1954 года, во время его публичного выступления в Александрии по случаю вывода британских войск из страны, в Насера несколько раз стреляли. Он не растерялся и выступил с речью, заявив, что живет во имя свободы страны.
«Осуществленная силами примерно 200 офицеров и трех тысяч солдат, она почти не встретила сопротивления ни при захвате Каира, ни в «летней столице» Александрии, где пребывали королевская семья, двор и правительство, и была встречена положительно большей частью египетской общественности, ибо ее непосредственным результатом стало отречение от престола короля Фарука I, прослывшего под конец своего правления «тираном», лакеем англичан и, к тому же, морально разложившейся личностью. Стоит вкратце остановиться на ней. Фарук I (1920–1965) был коронован 28 июля 1937 г. Пригожий юноша, хотя и склонный к полноте, которая потом перерастет в ожирение, он поначалу возбудил большие надежды у египетских либералов. Однако он не собирался выводить Египет из-под власти англичан. Яркий эпизод из его жизни выпал на 4 февраля 1942 г., когда фельдмаршал Роммель, рвавшийся из Ливии к Суэцкому каналу, был уже на марше к Александрии. Многие в Каире – от политиков до уличной толпы – его с нетерпением ждали. Сложилась легенда, что английский посол въехал тогда в королевский дворец Абидин на танке, чтобы потребовать от Фарука I смены правительства. Это почти соответствует действительности».
***
Когда он приезжал на рынок в Градец-Кралове, все на него оглядывались: и студент, и епископ, и господин генерал. Ну, с голодным-то студентом или с генералом, сухим и хмурым, как селёдка, всё ясно! Но сам господин епископ — даже тот и близко не был таким толстым и румяным, таким коренастым и приземистым, как мой покойный прадедушка.
Лицо у него было выбрито до лоска; нос, щёки и уши были красные, точно свёкла; на шею он повязывал пёстрый платок; вздымающийся живот обтягивал необъятный жилет с двумя рядами металлических пуговиц, а в жилете хранилась большущая табакерка, в которую помещался целый фунт нюхательного табака. Прадедушка стоял среди возчиков и крестьян, среди мельников и лесорубов и говорил, и рассказывал. А иной раз, когда у него болели ноги, сидел в трактире и там, в честной компании, говорил, и рассказывал, и балагурил. Эх, в наше время таких почтенных людей уж не сыскать! Да и таких невероятных событий, что произошли с моим прадедушкой, нынче уже не случается».
Карел Чапек, Йозеф Чапек. Разбойничьи сказки
Вышедшая в серии «Великие писатели – детям» красочная книга, написанная прославленным писателем Карелом Чапеком и его старшим братом, художником Йозефом Чапеком, весело рассказывает о разбойниках и тех, кому с ними пришлось сталкиваться.
Первая разбойничья сказка – «О толстом прадедушке и разбойниках». Эта забавная история рассказывает о том, как однажды после продажи коней прадедушка (который раньше был лесорубом, а заодно приторговывал лошадьми и семенами клевера) вместе со своим псом Барбосом возвращался домой. Но попал в горах в грозу и решил найти место, где можно укрыться. Но рядом был только один подозрительный трактир и прадедушка зашёл в него. А там был разбойничий бал-маскарад во главе с предводителем разбойников. Вторая разбойничья сказка – «Сказка об учтивом разбойнике», рассказывает об учтивом и вежливом разбойнике, который из-аз этого не мог грабить. В книге – много забавных ситуаций и смешных эпизодов, способных позабавить юных читателей.
«Прадедушка был сильно удивлён, когда увидел, что попал прямиком на бал. Он немного смутился, но даже и не подумал, что перед ним не кто иной, как разбойники.
Барбос фыркал, отряхивался и, похоже, вообще ни о чём не думал. Прадедушка поклонился со словами «Доброго вечера всей честной компании!», присел в сторонке и заказал себе пива с сыром. Тогда один из разбойников, который лакомился отбивной, закусывая поочередно огурцами, мороженым и трубочками с кремом, ему и говорит:
— Приятного аппетита!
А прадедушка ему отвечает со всей учтивостью:
— Взаимно, и вам того же в том же духе.
Ну, ясное дело, когда разбойники поняли, какая наивная овечка попалась им в руки, они тотчас задумали недоброе и решили бессовестно посмеяться над гостем.
И принялись за дело.
— Папаша Крепыш, — прощебетала Цыпочка прадедушке (Крепыш? Да ведь его-то звали Новотный!) — Папаша, из нас с вами получится отличная пара! А ну давайте спляшем вместе шотландскую кадриль, а ещё лучше — галоп.
Разбойники так и покатились со смеху. Цыпочка была тонюсенькая-претонюсенькая, какой уж там галоп с толстяком прадедушкой! А тому даже обидно стало от этих переглядываний и смеха.
Ему вспомнилась прабабушка — а как я сказал, Цыпочка была худая, как щепка. Вот уж чем девушке кичиться не стоило! И тогда прадедушка поднял свой огромный башмак с подковками и гвоздями и говорит:
— Я с собой не взял лакированные туфли для танцев. Не дай бог, милая девушка, наступлю вам на ножку — у вас-то, я гляжу, ножки как веточки, как спички, да что я говорю, как лапки у воробушка.
Цыпочке такой ответ совсем не понравился, она нахмурилась и повернулась к своему Лотрандо, лютому разбойнику. Лотрандо зловеще подёргал себя за тощую бородку:
— Ха, да знаешь ли ты, где оказался, жалкий деревенщина? Ты попал к разбойникам!»