Василий Захарченко. Проводи меня до звезды. Лирико-эпическое повествование о путях в будущее // В. Захарченко. Мир у себя дома, М. 1977
Василий Захарченко. На пороге страны «Компутопии», с. 164-171
------------------------------------------------------ ----------------------------------------------------
Василий Захарченко.
На пороге страны «Компутопии».
---
Что ж, кибернетика,
давай поговорим,
Пока ты в колыбели
и пока
Вокруг тебя волнуемся, горим,
Суля тебе успехи на века.
Предсказывать судьбу твою,
пророчить!
Не наше дело.
Нам ли эта честь!
Мы просто люди...
Потому, короче,
Мы знать желаем:
Кто ты есть?
Кто ты, всепонимающий компьютер?
Неужто правда — электронный ум?
Все нити философские запутал
Вокруг тебя неумолимый шум.
А в мире перелетная погода —
Орбит окололунные круги.
В мельканье спиц на трассе лунохода —
Твои тысячеверстные шаги.
Мир выворачивая наизнанку,
Отцы в семнадцатом
вот так же шли!
И луноход мне кажется тачанкой
На фоне звезд
в космической пыли.
---
«Идеальное общество грядущего, созданное компьютером. «Компутопия» — мечта сегодняшнего дня!»
Эти слова я прочитал у подножия древней деревянной пагоды — одного из удивительных павильонов ЭКСПО.
«Компутопия» — новое слово, возникшее из двух составляющих: «компьютер» — что значит счетно-решающая машина, и «утопия» — мечта о прекрасном обществе. Не о таком ли обществе, сконструированном с помощью счетно-решающих машин, мечтают организаторы павильона «Электроника», втиснутого в седую древность башни?
Павильон-пагода возвышается над всей мозаикой выставочных залов. Эта колоссальная башня — точная копия знаменитой пагоды Тодайи, построенной в 728—749 годах н. э. В те бесконечно далекие годы строительство семиэтажной башни являлось воплощением мечты древних буддистов. Таким же воплощением мечты, но уже современных промышленников Японии по замыслу фирмы должен стать павильон «Компутопия». И если для сооружения неоднократно горевшей и перестраиваемой башни было использовано, согласно старинным письменам, 26 723 деревянных бревна и 133 660 досок, то для павильона «Компутопия» потребовалось, вероятно, еще большее количество электронных приборов, реле и транзисторов, призванных доказать величие кибернетики.
Да, здесь есть чему удивляться. Вы входите в ярко освещенный зал. Перед вами как символ нашего математического времени переливается всеми цветами радуги знаменитая «лента Мебиуса» — кольцо с вечно односторонней поверхностью, — как известно, задавшая ученым бесчисленное число загадок.
Отсюда вы попадаете к колоссальному стеклянному аквариуму. Сквозь холодную толщу стекла семиметровой длины и четырехметровой ширины перед вашими глазами раскрывается первая тайна «Компутопии» — машина-робот, подчиняющаяся голосу человека.
Нет, не нажатие кнопки, не клавиатура и рубильники, а тонкий голосок случайно забредшего в заповедную страну электроники мальчишки заставляет машину выполнять довольно сложную работу. Шесть различных команд, произнесенных голосом, заставляют работать телеуправляемый грейфер. Да и работа, казалось бы, несложная — машина перекладывает разбросанные по сухому дну аквариума цветные шары в желтые, красные, голубые и зеленые цилиндры, выстроившиеся в ряд возле микрофона.
«Вправо», «влево», «вперед», «назад», «взять», «бросить» — вот команды на японском, английском, французском и немецком языках, которым послушна удивительная машина. Достаточно одной внятно произнесенной команды, чтобы стальные щупальца четко и уверенно выполнили приказ.
Но и это еще не все. Машина подчиняется и более сложному приказанию.
— Положить шар один в красный цилиндр, — произносит мальчик.
Электронный робот безошибочно подбирается своей стальной рукой, к первому шару. Аккуратно берет его, поднимает и несет к красному цилиндру.
Какую же сложную и многообещающую схему электроники создали ученые, чтобы подвести нас вплотную к заветной мечте — управлять машиной голосом!
Но вот другая электронная машина. Она выполняет более веселые функции. Возле нее оживленная толпа женщин. Еще бы, компьютер за несколько секунд порекомендует и выдаст выкройку платья, созданного с помощью электроники соответственно вашим желаниям и вашим размерам.
Девушка подает вам небольшую стандартную карточку. На ней ряд модных причесок, различные расцветки тканей, фигурки довольно сложной формы, а также указания вашего роста, возраста и характера туалета. От вас требуется немного: поставить крестик над соответствующей прической, цветом и формой платья, которые вам по душе. Карточку вставляют в читающее устройство машины. Оптический глаз мгновенно передает счетно-решающей машине все требования заказчицы. Согласно поступившим данным компьютер выбирает из 320 базисных форм модной одежды ту, которая соответствует вашему вкусу и желанию. Лучшие дизайнеры платья трудились, чтобы заложить в машину этот богатый ассортимент платьев.
Но вот нужное сочетание вариантов мгновенно выбрано компьютером, и он дает команду печатающей машине изобразить на бумаге будущее платье. Молоточки с черными тире стремительно выколачивают на широкой ленте абрис элегантно одетой женщины, и через несколько секунд после того, как карточка-заказ была проглочена электронным портным, из чрева машины разматывается к ногам посетительницы метровой ширины бумажное полотно. Здесь же оговорены цвет платья, обуви, отделки и другие детали, которые подтверждают исключительный вкус обладательницы электронного наряда.
Чудо на каждом шагу. Сейчас оно в небольшом застекленном павильоне, где опять электроника.
— Ваша подпись на банковском чеке уже не имеет никакого значения. Вы можете подписываться собственным голосом!
Быть не может!.. Но, оказывается, голос любого человека имеет свои неповторимые индивидуальные признаки, так же как отпечатки пальцев или личная подпись.
Несколько слов произнесены в микрофон. Где-то в глубинах машинной памяти они запечатлелись, пройдя специальную обработку, выявляющую индивидуальные особенности вашего голоса. В банке памяти машины могут быть десятки тысяч отпечатков голосов разных людей. Хотите удостовериться в том, что звуки вашего голоса зарегистрированы машиной — произнесите несколько слов и внятно назовите ваше имя. Почти мгновенно на экране телевизора появится ваше изображение, сделанное в те далекие дни, когда вы вложили в банк памяти свой первый голосовой отпечаток.
Но оказывается, машина реагирует не только на незримые нити голосовых особенностей, но и на имя. Если: вы заведомо назовете чужую фамилию (предположим, Иван Петров), машина ответит: «Нет, вы не Иван Петров!» И покажет на экране физиономию подлинного Ивана Петрова.
Создатели этого электронного чуда, говоря о перспективах его применения, строят планы, связанные с будущим использованием голоса-подписи в банках и торговых учреждениях. Некоторые предлагают заменить «отпечатком голоса» модные в Америке отпечатки пальцев. Для нас интересно другое — машины научились понимать с голоса не только то, что требует от них человек, но и узнавать разговаривающего с компьютером.
Наконец, мы в последнем зале «Компутопии». Здесь машина вместо композитора сочиняет музыку и одновременно рисует абстрактные светомузыкальные изображения, сопровождающие звук. В полукруглом зале два белых электрических органа. Возле широкого экрана на элегантной подставке ряд металлических трубок. Это обычный металлофон — целая октава. Вам предлагают деревянным молоточком воспроизвести на несложном музыкальном инструменте любую мелодию.
Я выколачиваю с детства знакомое: «Чижик-пыжик, где бы был?..»
— А сейчас, — объясняет хозяйка павильона, — вы можете заказать любую музыкальную интерпретацию вашей мелодии. У вас пятнадцать возможностей. Вы можете послушать на вашу мелодию популярную музыку: вальс, блюз, танго, босанову, румбу, самбу, свинг или, наконец, просто марш. Но, если пожелаете, компьютер выдаст вам вашу мелодию в классическом исполнении. Что-то вроде ноктюрна или шопеновского вальса. Или же в форме хорала, сделанного под Баха. Если ваша мелодия, заданная на металлофоне, какофонична, то есть лишена мелодичности, компьютер одарит вас современной конкретной музыкой — без ритма, без мелодии, без какого-либо значения.
Мне хочется услышать все хитросплетения сочинений электронного композитора. Я заказываю классику. Зал содрогается от органных звуков невидимого электронного оркестра. В реве труб, исполняющих реквием Баха, под сумбурное движение цветовых пятен, синусоид и овалов на экране я прослушиваю незабвенного «чижика».
Но вот оркестр звучит уже в стремительном ритме самбы. Меняется темп вспышек цвета на экране. Но родной «чижик-пыжик» четко стучит своими хрупкими крылышками в барабанную перепонку. Основная мелодия все та же.
Меня хватило всего на пять оркестровых аранжировок из 15 возможных. Электронный композитор работал безукоризненно и с непостижимой скоростью преобразовывал «чижика-пыжика» из классического ноктюрна в танцевальный ритм, из торжественного вальса в стремительный свинг.
На магнитных барабанах записаны сотни мелодий и ритмов в исполнении самых различных оркестров. Это музыкальная память машины. Именно отсюда, из застывшей кладовой звуков, машина с неимоверной скоростью выхватывает те музыкальные сочетания, которые, нанизываясь на цепочку заданной мелодии, и выдают новое музыкальное произведение в заказанном стиле по заказанному мелодическому образцу.
Но это не все. Звук сопровождается абстрактным изображением и переливом цветов. Думается, вторая половина работы электронного композитора осуществляется проще. Каждому звуку соответствует цветовой сигнал. Он-то и выдается машиной через электронно-оптические устройства на экран в зависимости от музыкального звучания.
Так есть ли предел компьютерского таланта? Электронный портной, служащий, рабочий, наконец, композитор?
Вы выходите из павильона «Компутопия». Деревянная семиэтажная пагода далеких предков современных японцев у вас за спиной. XX век соорудил у ее подножия свое электронное чудо. Кое-кто надеется, что именно оно и ляжет в основу создания «идеального общества» новой, существующей пока лишь в воображении страны Компутопии. О чем же мечтают ее создатели?
В этой стране не будет рабочих — за них работают машины, подчиняясь голосу... Не нужны люди искусства — за них творят компьютеры... Сфера обслуживания тоже не нуждается ни в банковских служащих, ни в портных все делает электроника... Чем не «идеальная страна» — никаких социальных противоречий, забастовок и конфликтов. Вокруг одни машины, умная техника...
Я удивляюсь наивности этих рассуждений. Как известно, не технические, а социальные изменения лежат в основе перестройки старого мира. Поймут ли это талантливые ученые и инженеры, сумевшие продемонстрировать удивительные возможности электронных машин?
Об этом хочется думать сегодня, когда автоматика достигла таких впечатляющих успехов в исследовании космического пространства. По ноздреватой поверхности Луны, обходя кратеры, передвигается самоходная лаборатория «Луноход», доставленная сюда с помощью ракеты.
Водитель, бортинженер и механик с командного пункта на Земле управляют движением лунохода, глядя на экран телевизора. Картины лунного пейзажа, открывающиеся перед движущимся автоматом, передаются на Землю.
Между водителем и Морем Дождей, где действует лунный автомат, — почти полмиллиона километров. Чтобы пробежать это расстояние, радиосигналу требуется секунда — так далеко отстоит автомат от человека. Но он подчиняется команде с Земли и информирует ученых обо всем, что происходит на другой планете.
Разве это не чудо электроники? Таким же чудом представляется и автоматическое возвращение на Землю контейнера с образцами лунного грунта, собранного электронной лабораторией. Каким же «разумом» должны обладать машины, чтобы безошибочно осуществить весь комплекс работ между двумя вращающимися небесными телами?
Я вспоминаю не затухавшие на протяжении десяти дней симпозиума разговоры с одним из самых известных фантастов нашего времени — Артуром Кларком. Астроном по профессии, Кларк первый предложил четверть века назад идею спутников связи для глобальной телепередачи вокруг земного шара. Реальный проект сегодня осуществляется. Вот уже многие годы Кларк постоянно живет на Цейлоне, где занимается астрономией и научной фантастикой.
— Я весьма внимательно слежу за успехами советских ученых, — говорит Кларк, поблескивая глазами из-под очков в золотой оправе. — Двух моих собак я назвал по-русски: Спутник и Лайка. Мои встречи с Алексеем Леоновым и советскими учеными, исследующими космос, останутся в памяти на всю жизнь. Нам необходимо разъяснить людям реальную важность космических исследований. Этому я отдаю много времени и сил. Кларк задумывается...
— Когда несколько лет назад, — продолжает он, — я уехал на Цейлон, я не предполагал, что отсюда мир станет мне виднее. Здесь есть время задуматься и оглядеться. Я люблю природу, подводное плавание. Сюда возвращаюсь, чтобы осмыслить очередную космическую одиссею, — улыбается Кларк, намекая на свой нашумевший на весь мир фильм «Одиссея 2001 года».
— Паровоз и электрический телеграф, — продолжает Кларк, — вот два изобретения, ставшие в свое время своеобразным началом технической революции в Европе. Реактивный самолет и спутник — символы нынешнего развития науки и техники во всем мире. Можно не сомневаться, что именно спутники создадут универсальный язык для будущего мира.
Действительно, возможности применения спутников необычайно широки. Навигационные спутники в будущем сэкономят миллионы рублей и спасут сотни человеческих жизней. А метеорологические спутники! Теперь стало возможным одновременно видеть всю Землю, изучать движение облаков, возникновение штормов и ураганов над материками и морями, от одного полюса до другого. Целых 20 лет пытались ученые выяснить, отчего происходит загрязнение воды в Мексиканском заливе. Проблему удалось наконец решить с помощью одной-единственной фотографии, сделанной космическим кораблем.
Спутники прямой связи могли бы нести знания отсталым и слаборазвитым странам, каких еще немало в Южной Америке, Африке, части Азии. Телевизионные передачи по самым важным медицинским вопросам, передачи, обучающие людей письму и чтению, — все это может способствовать быстрейшей ликвидации безграмотности и отсталости населения ряда стран.
Революция в радио и телесвязи разрешит наболевшие вопросы движения и транспорта. Не исключено, что в будущем необходимость в поездках по деловым вопросам вообще отпадет. Таковы лишь некоторые стороны использования спутников в околоземных пространствах на ближайшие десятилетия.
— Я уверен, — продолжает Кларк, — в будущем космические полеты будут носить не столько прикладной, сколько духовный и философский оттенок. Подумайте сами: пятьсот лет назад Коперник разбил средневековую космологию и доказал, что Земля не является центром мироздания. Новая теория дала очень много науке и философии. Для большинства людей наша планета и доныне продолжает оставаться вселенной. Они знают, что существуют другие миры, но эти знания ни в коей мере не меняют уклада их жизни. Не таков будет XXI век. За несколько десятилетий наши представления о мире изменятся больше, чем за всю эпоху Возрождения и век великих открытий.
Чем будет Луна для наших детей? — продолжает Кларк. — Тем же, чем почти пятьсот лет назад Америка была для европейцев, — миром, полным неизведанных тайн. И для человеческого ума границы раздвинутся до Марса, Венеры. Вслед за космонавтами в просторы вселенной отправятся ученые открывать неизведанные миры с помощью приборов, которые еще не родились. За ними придут поселенцы. Они заложат основы новых культур, которые в свое время превзойдут культуры планет, откуда они пришли. Факел цивилизации в прошлом уже много раз передавался от одной цивилизации к другой. Но разве могли создатели Вавилонской башни — одного из чудес прошлого — представить себе современный Токио или Нью-Йорк? Так же и мы не можем представить себе цитаделей, которые наши потомки когда-нибудь возведут на Меркурии или под холодными звездами Плутона.
Человечество вечно будет притягивать неизвестность вселенной. Пространство между мирами бросает нам вызов. И если мы не примем этого вызова, если перестанем думать о высотах, которых мы еще не достигли, человечество отступит на миллионы лет назад, к первоначальной дикости. Исследование космоса — следующий шаг в земной эволюции. Шаг столь же важный, как и полмиллиарда лет назад, когда дикий человек впервые осознал, что он гомо сапиенс — «человек разумный».
Кларк один из тех людей, кто всю свою жизнь отдал пропаганде космических знаний. Его вдохновенные слова заставляют задуматься о величии той работы, которую проводят сейчас в области исследования космоса советские ученые.
Мы покидаем Всемирную выставку по необыкновенно голубым, как небо, дорожкам, уводящим нас в шумный мир аттракционов и дешевых ресторанчиков.
Взгляд мой останавливается на стеклянном балагане, окруженном толпой японских юношей. Обычный аттракцион «Эксполенда» — веселого городка выставки.
Обычный ли?
«Электронная гадалка предскажет ваше будущее, — читаю я. — Вы узнаете, какие капиталы вам предстоит унаследовать от ваших родных и друзей». Как не зайти — здесь опять кибернетика...
Сотрудники в белых халатах склоняются над перфорированными картами. Мигает и урчит электронное нутро компьютеров. Стучат рычаги самописцев. Все электронное, на промышленной основе — прямо из «Компутопии»...
Юноши и девушки с надеждой тянутся к загадочной машине, способной предсказать их завтрашний день. Ведь это не обычный старичок предсказатель, которого и сегодня можно встретить в бедных кварталах Токио: около велосипеда, прислоненного к стене, сидит себе перед освещенным японским фонариком ящиком сморщенное существо, которое берет на себя смелость знать ваше прошлое и предсказывать будущее... Нет, сегодня таким гаданьем не удивишь никого. То ли дело вам предсказывает будущее умная электронная машина!
Увы, так думают наивные люди, ослепленные яркой мишурой кибернетического века.
Но время, берет свое. Я верю, сама жизнь этого быстро приспособившегося к кибернетике общества с ее все обостряющимися противоречиями неотвратимо заставит понять всю неизбежность непреложного закона развития человеческого общества: на смену капитализм придет не Компутопия — Коммунизм!
-------------------------
Сохранена орфография 1977 года. Перевод в текстовый формат ЛысенкоВИ