Вещь интересная, но для Ницше, я бы сказала, довольно слабая. Или, может, это издержи моего персонального восприятия — потому что я как недоисторик никак не могу согласиться с тем, что он говорит про вред истории. Умом понимая, что он прав, все равно буду упорно держаться за свое чувство *самостоятельной* ценности истории — в смысле, ценности как знания, которое просто существует, а не как знания, которое можно использовать для чего-то другого. «Мы, современные, ничего не имеем своего; только благодаря тому, что мы нагружаем и перегружаем себя чужими эпохами, нравами, искусствами, философскими учениями, религиями, знаниями, мы становимся чем-то достойным внимания, а именно ходячими энциклопедиями». И, разумеется, в энциклопедии интересно содержание, но никак не обложка, то есть опять же чужое, а не мы.
Ницше, разумеется, по-своему прав, что накопление бесполезных знаний — вещь бесполезная и местами очень даже вредная. Потому что место в голове и в душе они занимают, но ничего не дают для развития личности и для деяний этой личности. Ну да, история «нужна нам для жизни и деятельности, а не для удобного уклонения от жизни и деятельности», но с каких пор развлечение стало считаться «удобным уклонением»?)
Хотя не могу не согласиться с позицией относительно великих людей и великих деяний: что это как раз люди, которые не оглядываются на историю. Иначе они потратили бы все силы на ее разглядывание и анализ, и на великие деяния уже ничего бы не осталось. Ну да, «каждый деятель любит свое деяние в бесконечно большей степени, чем оно того заслуживает» — иначе он вообще не стал бы этим заниматься! Впрочем, Гитлеру не помешало бы извлечь урок из истории Наполеона, заметим в скобках 
Впрочем, есть и позитивный вариант такого «оглядывания» — т.н. «исторические люди», в которых обращение к прошлому вызывает стремление к будущему, то есть попытку сделать в будущем лучше и извлечь уроки. «История принадлежит прежде всего деятельному и мощному, тому, кто ведет великую борьбу, кто нуждается в образцах, учителях, утешителях и не может найти такивых между своими современниками и в настоящем». Красиво сказано, но я вижу здесь ошибку: нет пророков не только в своем отечестве, но и в своем времени, современники еще не успели посмертно заслужить авторитет, достаточный, чтобы на них обратил внимание тот, кто ищет великих авторитетов, но ведь после своей смерти они уже не изменятся, следовательно, в истории ищут не столько личность, сколько авторитет, созданный последующим временем. Хотя Ницще очень верно замечает, что если что-то великое хоть раз существовало, значит, оно может повториться и еще раз, что в некоторой степени воодушевляет. При этом «только тот, кто строит будущее, имеет право быть судьей прошлого» — что логично) другим просто не понять.
Как всегда, Ницше выдает очень много разноплановых мыслей на заданную тему, по сути, не объединенных единой канвой. Итак, другой аспект «вреда истории» — вопрос искусства и признания в искусстве. «Искусство может быть убито искусством же», и тут нельзя спорить, потому что все много раз это видели: «авторитеты» от искусства, то есть критики, которые сами никогда и ничего не создают, говорят молодым художникам и авторам: да вы все неправильно делаете, вот смотрите, как делал Рафаэль. А у вас что за мазня? Встали и вышли со своим кубизмом. итд 
Вот вам и вредное влияние истории искусства на развитие искусства.
Подводя итог — Ницше обложил историю как мог)) и что она по сути «замаскированная теология», и что эти проклятые факты никому не нужны, и уж тем более не образуют в совокупности никаких законов, и что под грузом фактов только задыхается все новое, самая реальная жизнь. И что если человек добродетелен хоть в чем-то, то «потому, что восстает против слепой власти фактов, против тирании действитльного и подчиняется законам, которые не тождественны с законами исторических приливов и отливов». На мой взгляд — Ницше сначала упорно создает себе врага в виде истории, обладающей какими-то специфическими признаками (которые, разумеются, все имеют место — в отдельных случаях и иногда), а потом упорно с ним борется и торжественно побеждает)) Впрочем, он довольно часто так делает, и в деталях его блестящий ум всегда оказывается на высоте, да и наблюдение за процессом борьбы вызывает восхищение и доставляет чисто эстетическое удовольствие читателю.