Третье стихотворение в сборнике "Глупая лошадь" приведу целиком (хотя на сканах тоже должно читаться).
После спокойных разминочных стихотворений с открытым концом Левин предлагает серьёзную для младенческого ума загадку, разгадать которую помогают иллюстраторы.
В поздних изданиях (которых у меня в детстве не было) автор к слову "эсквайр" делает сноску: "английское слово". Хорошее пояснение. Думаю, что если я в первый раз у родителей спрашивал про эсквайра, то получил, вероятно, такой же ответ. А так меня этот "эсквайр" не беспокоил (мне запомнилась, что много позднее я озадачился ненадолго этим "эсквайром" в рассказах про Шерлока Холмса — а оказывается, это была вторая встреча).
На первом развороте Калачёв иллюстрирует первую строфу: счастливый лягушонок с зонтиком, в котелке и галстуке-бабочке. На жилище — бочонке — герб эсквайра.
На втором цветном развороте — утка, после прогулки которой лягушонок исчез. Тяжело было придти к выводу, что утка съела лягушонка — ведь прямо об этом не говорилось, оставался шанс, что мистер Квакли не погиб. Но суровый иллюстратор Калачёв не оставлял шанса: подробное изучение рисунка показало, что зонтик и котелок перешли к мистеру Крякли, а из клюва у него свисает галстук-бабочка. Сильное потрясение от разгаданной недоговорённости.
Антоненков, конечно, более плотно и цветасто отобразил историю. Он жалеет маленьких читателей: из реквизитов победы над лягушкой — только флажок, прихваченный уткой. Конечно, и портрет пожранного мистера Квакли, водружённый непосредственно в кадушке, смотрится как установленный памятник... Но всё же шансы на чудесное спасение остаются.
Ну а Спехова вовсе избегает трагичной нотки: у неё и лягушка, и утка живы и существуют в одном времени. Ну, значит, её читатели размышлениям над открытым концом предаваться не будут.
цитировать
свернуть ветку