Клайв Баркер «Восставший из ада»
Жизнь Фрэнка была похожа на захватывающий роман: бесконечные путешествия и авантюры, погоня за наслаждениями во всех их проявлениях, десятки разбитых женских сердец. Про таких людей интересно читать, иметь их в родственниках – такое себе. И вот однажды не чуждый мистике Фрэнк узнал о шкатулке Лемаршана, если проникнуть в ее тайну, то можно получить по-настоящему неописуемые наслаждения. Он не мог пройти мимо такого и сделал все, чтобы овладеть этим секретом. И на зов Фрэнка явились сенобиты, существа, которые понимают наслаждение совсем не так, как хотелось бы человеку. Они утащили Фрэнка в ад навстречу неизъяснимому страданию, так он и получил вовсе не то, чего хотел. На этом и закончилась бы история Фрэнка, если бы случай не позволил ему сбежать. Теперь он скрывается в доме своего брата и жаждет кровавых подношений, чтобы вновь обрести полноценное тело. А помощь приходит к нему от той, кто казалась самой примерной женой в мире...
Будет много крови и всяческих гадких подробностей. Это же Клайв Баркер. Назвать же эту его повесть прямо-таки хоррором как-то не получается, перед нами, скорее, темная сказка. Но опять же – это Клайв Баркер. Вообще, «Восставший из ада», если воспринять его с чистого листа, кажется даже притчей. Притчей о силе зависимости. А еще о том, что никто никогда не получает того, чего хочет. А шкатулка Лемаршана, чудовищные сенобиты и всякие жестокости – это виньетки для привлечения внимания, образы и метафоры, позволяющие сделать историю запоминающейся.
«Восставший из ада» представляет собой предельно компактный текст, образец жанровой лаконичности. Клайв Баркер не льет воду, все сцены нужны, каждый эпизод работает на сюжет и идею. Порой случаются вкрапления практически поэтических описаний (в такие моменты сразу же вспоминается Рэй Брэдбери), но они тут точно так же выполняют чисто служебную функцию, надо же у читателя сформировать ощущение определённой атмосферы. Какой-нибудь автор (например, Стивен Кинг) на основе идеи сенобитов создал бы гигантский роман, Клайв Баркер ограничился тонкой книжкой. «Восставший из ада» запросто мог бы стать еще одним текстом из легендарных «Книг крови», но автор, возможно, решил, что он длинней, чем следует.
А потом кинематограф выдул из этой сравнительно небольшой повести целую франшизу, сагу в десяти частях, закономерно скатившуюся, но все еще привлекающую алчущий взгляд продюсеров. Первую часть поставил сам Клайв Баркер. На тот момент он разочаровался в том, как его фантазии адаптируют для кино другие люди, и решил показать, как же надо это делать. В итоге получилось феноменальное кино, которое до сих пор волнует, классика жанра на века. А уж потом пошло-поехало. В этом отношении ознакомиться с литературным первоисточником интересно еще и по соображениям из разряда «откуда что берется». Но как бы мы ни относились к феномену сиквелов, приквелов и прочих вбоквелов, с помощью которых киноделы порой десятилетиями доят когда-то успешные проекты, невозможно отрицать одного: если бы не кинематограф, про Клайва Баркера (в общем) и про «Восставшего из ада» (в частности) большинство давным-давно забыло бы.
По прошествии стольких лет стало ясно, насколько хитер был Стивен Кинг, который в 1980-ых объявил Клайва Баркера своим «наследником». Уже тогда «королю ужасов» должно было быть ясно, что в коммерческом плане Баркер никогда за ним не угонится и не сможет стать настоящим конкурентом, ведь в его книгах напрочь отсутствуют те компоненты, которые делают отдельные образцы хоррора международными бестселлерами. В любом таком хорроре неизбежна социальная компонента, ведь все эти пугалки и страшилки для того, чтобы по-настоящему продирало, должны быть отражением реальных страхов читателя, которые, чаще всего, имеют именно что общественную природу. Стивен Кинг никогда не забывал писать про злобные корпорации, бесчеловечность государства, злоупотребления чиновников, ужасы нужды и прочее, прочее, прочее. С другой стороны, мы не сможем сопереживать недостаточно правдоподобным персонажам. Лучший герой для хоррора – это давно знакомый сосед со всеми его простыми проблемами и понятными привычками. Именно таких героев мы и обнаруживаем в опусах Стивена Кинга. К тому же, несмотря на то, что ужасное в хорроре должно быть, в общем-то, таинственным и загадочными, лучше всего, чтобы оно все-таки оказалось понятным. Более того, уязвимым, чтобы персонажи имели возможность с ним справиться. Вот потому у Стивена Кинга монстров и можно подорвать самым банальным динамитом. Нельзя сказать, что у Клайва Баркера такого не найдешь. Если прочитать все его произведения, что-нибудь да наскребется. Но социальные проблемы его явно никогда не занимали, в персонажах, чаще всего, ходят личности уникальные, экзотичные, порой психологически неправдоподобные, а уж трансцендентного в живописуемых Баркером ужасах столько, что для иного и места не хватит. Баркер всегда брал причудливостью воображения, необычными построениями, парадоксальным сплавом сказки, оккультизма и натуралистических подробностей. Да, на заре карьеры он произвел эффект взрыва сверхновой, но эффект быстро прошел, и книги Баркера стали интересны достаточно небольшой группе читателей. Целевая аудитория у него явно поменьше, чем у мистера Кинга. Да и то, что стало творится с его творчеством в нулевых не пошло на пользу ситуации. Оборванные циклы, длинные паузы между книгами, падение качества самих текстов – Баркер, увы, перегорел. Не будем пытаться докопаться до того, что стало причиной кризиса. Он просто случился. Вот и вышло, что на сегодняшний день (2024-ый год) самым известным текстом Клайва Баркера так и остался «Восставший из ада» 1986-ого года выделки.
Возможно, сам Клайв Баркер желавший славы и признания (как и любой амбициозный писатель, а в том, что он был в молодости амбициозен, сомнений нет) получил вовсе не то, чего желал, и просто не справился. Но не думайте, пожалуйста, что автор этих строк проводит параллели между творческой биографией автора «Восставшего из ада» и судьбой персонажей «Восставшего из ада». Тут ситуация все-таки иная, если про нее и писать, то совсем другую историю.