Mierin 
|
 25 июня 2010 г. 21:07
|
Как женщина, по своим ощущениям, могу сказать: ближе брата для меня нет мужчины и не будет. Ни мужа, ни сына. Брат — это одна кровь, одна плоть, роднее трудно представить человека. Муж еще может быть, ребенок — тоже. Если не будет брата, другого тоже уже не будет (мы же не о детском возрасте говорим).
На эту тему есть русская история о Марфе-посаднице. Раньше я ее не понимала, но когда мой брат чуть не умер, я поняла целиком и полностью.
Вот как-то так
|
 свернуть ветку | |
zmey-uj
|
| 26 июня 2010 г. 02:54
|
|
Мне попадался вариант, где сестра носит имя Кримхильда, и там она мстит своим братьям, вернее, выходит вторично замуж как раз потому, что король обещает ей отомстить за смерть первого мужа. И там многое крутится вокруг сокровищ. Какой вариант верный?
А еще мне кажется, что в знатных семьях, особенно королевских, отношения строятся вообще по-другому, у них все «родственно-имущественные» понятия иные. Например, история Владимира и Рогнеды — семь или девять лет (по разным источникам) понадобилось ей, чтобы попытаться отомстить за убийство родных, а до этого детей ему рожала. Отомстить не получилось, решил он ее убить — прибежал их сын с мечом и стал защищать мать. Тут уже князь сам не смог убить Рогнеду, сослал ее подальше, а потом даже предлагал выйти замуж за другого...
|
| свернуть ветку | |
Завета
|
| 26 июня 2010 г. 08:03
|
|
У тех же древних скандинавов даже поговорки были: «Каждый рождается в дядю по матери» и «Брат — первая защита сестры». И у них, и у нас дядя по матери считался более близким родственником ребенка, чем отец, именно потому, что он — мужчина материнского рода. Так что месть за брата — это обязательно, а месть за первого мужа — это я только один пример знаю. А месть мужу за убийство родных — это святое (Вольсунг-сага). Так что я за основную версию.
Но надо отметить такой момент: дошедшие до нас сюжеты родились из многовековой путаницы обрядов, еще более старых мифов и обрывков исторических преданий. Есть же версия, что Гудрун-Кримхильд — и есть та женщина, по имени Ильдико, убившая Аттилу, потому что имя Ильдико — гуннский вариант германского имени с компонентом «хильд». Но это сходство надо раскапывать экскаватором. Так что сюжет отражает не то, что было, а то, что по общему мнению древних рассказчиков, должно было быть. Это «художественная правда» древних, а не историческая. И я чем больше занимаюсь этим вопросом, тем меньше верю летописным и легендарным сюжетам. Пример номер один: Рагнару Кожаные Штаны, вполне историческому персонажу, приписан преданиями чисти сказочный сюжет об освобождении принцессы от дракона, а потом он женился на дочери... того самого Сигурда Убийцы Дракона, то есть для древних Рагнар и Сигурд — одного поля ягоды. Пример номер два: на фестивале в Изборске, на котором я была пару недель назад, два человека рассказывали мне захватывающую сагу о маневрах двухлетней давности в этих места, в которых они оба участвовали. Рассказы совпали процентов на 60, а в остальном версии расходились. А ведь это их собственные воспоминания всего-то двухлетней давности, это молодые мужчины, у них еще нет склероза! Просто в пылу сражения они не очень разглядели, кого именно лупили топором по шлему и куда он потом побежал. Вот я и делаю выводы — насколько можно верить летописям, в которые записывали предания столетней давности, прошедшие через сорок рассказчиков. Вроде как про Владимира и Рогнеду...
|
| свернуть ветку | |
ааа иии 
|
| 27 июня 2010 г. 19:15
|
|
Инициации у женщин были. И свои тайные обряды. Иногда, не менее жестокие, чем у мужчин — европейские феминистки обалдели, когда выяснили, что главный инициатор обрезания девушек в верхнем Египте — старые бабы. Встречался анализ поведения персонала в советских роддомах с этой точки зрения, но источника не помню, врать не стану.
Но! Это крайности. А на практике — на тайное собрание женской половины рода приходилось брать малых детей — вот тебе и тайна; в условия повсеместного воровства жен девушки одни в лесу — не лучший обычай, т.е., программа была сокращенной. Об этом писал, в частности, Березкин. Так что труба пониже и дым пожиже.
По заглавной теме — есть такая русская песня, кто сколько по тебе горюет. Сестра — до замужества, мать всю жизнь.
Попадалась и сомалийская сказка про женщину, оказавшуюся в похожей ситуации — муж убил отца. Реакция была однозначной. И на вопрос матери, мол, чего приехала, был ответ:«Сказать, что в твоем и моем роду не осталось мужчин».
Не помню, вменялось ли осуществление мести в Скандинавии женскому полу в обязанность. Возможно, все обстояло прямо наоборот наоборот — случай настолько нетипичный, что потребовал осмысления в фольклоре.
|
| свернуть ветку | |
|
не по-детски.
цитировать
По-моему, скандинавский миф надо воспринимать «as is», по крайней мере сначала. Понять, чему же он нас учит? А уж потом — баловаться сравнительно-историческим анализом ;)
