Данная статья напечатана в марте 1955 года в фэнзине Grue, который выходил в Висконсине в период 1950-1970-х гг. стараниями Дина Греннелла.
ОТПРАВИТЬ ДЖОРДЖУ
Около десяти лет назад одному из профессиональных агентств по исследованию общественного мнения, не помню какому, было поручено спрашивать людей, чем бы они хотели заниматься, если бы им предоставили свободу выбора. Если проценты, показанные в выборке, справедливы для всего нашего населения, то около пяти миллионов человек в США хотят стать писателями.
Это должна быть ужасающая статистика для тех из нас, кто зарабатывает на жизнь, полностью или частично, писательством. В конце концов, нас не так уж много. Полных 90% всех материалов, напечатанных в газетных журналах за год, вносят около 500 штатных профессионалов; остальные 10% поставляют около 1000 писателей. Если эти 4.998.500 других людей начнут писать...
Однако я пока не собираюсь вешаться. Я уже видел некоторые работы, которые делают эти люди.
Я работал год в крупном литературном агентстве, (которое до сих пор представляет довольно много высококлассных писателей-фантастов), которое получало большую часть своего дохода от клиентов, платящих гонорары за чтение. Бизнес с гонорарами за чтение, хотя и не в лучшем состоянии среди большинства агентов и писателей, может вестись с разумной честностью, и это был как раз тот случай. Трое из нас, которые читали рукописи для агента (я буду называть его Джорджем), добросовестно читали каждую страницу каждой истории, рекомендовали Джорджу для маркетинга всё, что, по нашему мнению, могло бы быть продаваемым, и писали письма с честной и конкретной критикой по всем остальным. Единственное ограничение, которое Джордж наложил на нас, заключалось в том, насколько суровыми мы могли быть с действительно ужасной работой; в конце концов, он не хотел полностью отпугнуть клиента, если был шанс, что он может прислать еще один сценарий и еще от трех до десяти долларов.
Каждый из нас выдавал тридцать или более таких писем в неделю. Примерно раз в месяц кто-то из нас находил что-то стоящее, чтобы отправить рассказ в офис Джорджа. Джордж согласился, возможно, на одну из пяти таких рекомендаций и выставил историю на рынок, и я предполагаю, что половина из тех, что он предлагал издателям, были проданы.
Но остальные...
Месяцами я говорил клиентам не решать сюжетные проблемы внешним вмешательством и использовал обычную стандартную, абсурдную иллюстрацию: окончание вашей истории, сказал бы я несчастному клиенту, в основном так же невероятно, как если бы злодея поразила молния в кризис.
Ну, сэр, однажды ко мне на стол попала рукопись под названием «Мальчик, Бык и Бог», в которой, когда злодей преследовал любимого быка мальчика с дробовиком в руках, в него ударила молния.
Мораль, как мы позже поняли в журнале Джорджа, заключается в том, что нет такого примера, который был бы слишком идиотским, чтобы быть невозможным; рано или поздно кто-то предложит вам именно такую ситуацию со всей серьезностью.
Одним из «моих» клиентов был человек, у которого, казалось, был бесконечный запас денег. За все время моей работы он присылал нам по одному длинному рассказу каждые две недели, аккуратно напечатанному синей лентой, и одинаково, вызывающе нелепыми. Ничто из того, что мы могли ему сказать, или, по крайней мере, что нам было разрешено ему сказать, не могло его обескуражить — но ничто из того, что мы говорили, ничему его не научило, хотя мы все старались. Он был человеком, для которого один из нас троих придумал термин "идиотский сюжет" — это сюжет, в котором события происходят так, как происходят, только потому, что все в истории идиоты. Это сюжет, в котором героиня необъяснимым образом не догадывается вызвать полицию, пока не становится слишком поздно; злодей, вместо того чтобы сразу застрелить героя, объясняет свои подлые планы в мельчайших подробностях и позволяет герою напасть на него с другого конца комнаты, такой большой, как банкетный зал; сложные осложнения с ошибочной идентификацией возникают из-за того, что кто-то не задает один-единственный разумный вопрос; жена и муж отдаляются, потому что автор торопит вас пройти момент, когда любой нормальный человек сказал бы, что он или она просто ходили по магазинам. Фильмы (а также радио и телевидение — черт возьми) постоянно используют эти сюжеты, но их сложнее продать журналам. Этот же упорный писатель также поднял планку идиотизма на высоту, о которой не мечтали большинство наших клиентов. Я до сих пор помню одного из его злодеев, который, бедняга, должен был запрокидывать голову, хлопать в ладоши, подпрыгивать в воздухе и щелкать каблуками перед каждой речью.
Иногда нам давали научно-фантастический рассказ. Больше всего мне понравилась небольшая история юной девушки, героиня которой (до боли явно сама) и ее «подруга» посетили Марс. Король Марса предложил подружке свою руку и сердце, и — вероломство! — подруга согласилась!) Был еще один памятный момент, когда героине, имеющей надлежащие удостоверения, было отказано во входе в марсианское правительственное здание, потому что, как объяснил охранник у двери, ее удостоверения могли быть поддельными. Как марсиане проникли в здание мимо такого проницательного воина, до сих пор время от времени озадачивает меня.
Некоторые из наших клиентов были случаями — я отказываюсь говорить, какими. Однажды мне вручили десятистраничную историю, напечатанную с одинарным интервалом с обеих сторон бумаги и аккуратно сшитую по левому полю швейной машинкой. Было сопроводительное письмо с бланком, объявляющим что отправитель «Автор коротких рассказов — короткие рассказы на заказ». Рассказ, который назывался «Отпуск моей мечты», ясно давал понять, что мечты писателя не были чьими-то. Во время «отпуска мечты» героя и героиню преследовал по пейзажу персонаж, описанный как лучший друг героя. Единственная функция лучшего друга в рассказе заключалась в том, чтобы его били, пинали, бросали через водопады, били бочками и кричали на него. Единственной причиной этого оскорбления, которое можно найти в тексте, было то, что герой внезапно решил, что лучший друг — крыса. («Получай, грязная крыса», — сказал я.)
Рукописи такого рода были ужасными проблемами для Джорджа, которому приходилось взвешивать возможность того, что писатель может послать ему еще три доллара, против столь же хорошей возможности, что такого писателя не было, и что рассказ был вместо этого отправлен в агентство одним из писательских клубов, чтобы посмотреть, все ли еще Джордж на подъеме. Эти «вонючие» оазисы всегда попадали к нему вместе с хорошими вещами; если они были такими плохими, как мы говорили, нам разрешалось снять перчатки и сказать писателю заняться бондарным ремеслом или каким-то другим невнятным искусством. Однако это случалось так редко, что, боюсь, мы были более, чем обычно, дикими, когда нам разрешалось писать «воняющее» письмо.
Некоторые из «воняющих» случаев начинали с подбородков, прикрывая себя вымышленными славами. Одна хотела, чтобы мы знали, что некоторые из её стихотворений были напечатаны в справочнике «Кто есть кто в Калифорнии». Другой утверждал, что один из самых известных профессиональных клиентов Джорджа — человек, которому мы, читатели, благоговейно меняли нашу копирку всякий раз, когда он приходил в офис — был всего лишь псевдонимом клиента, платившего за чтение.
Плагиаторы были далеко не так распространены, как, я думаю, все мы ожидали. Я видел только один случай «списано-напечатано» за год работы в агентстве. Однако была еще одна рукопись, о которой мы так и не смогли составить свое мнение. Это была хорошая, компетентная вещь — детективная история с гениальным трюком — и выглядела продаваемой, но она казалась до боли знакомой всем нам троим, и Джорджу тоже.
Поскольку никто из нас не мог вспомнить, из какой истории, по нашему мнению, она могла быть плагиатом, Джордж в конце концов попросил автора прислать аффидевит (лат., клятвенное удостоверение), что это была его собственная работа, что он и сделал. По сей день я не знаю, была ли эта история пиратством или нет, и я готов поспорить, что Джордж тоже не знает.
Мое необоснованное мнение заключается в том, что больше пиратства, скорее всего, исходит из агентства, взимающего плату за чтение, чем приходит в него, особенно если агентство, в отличие от агентства Джорджа, является фабрикой, не пытающейся предложить ценность за гонорары. Искушение, связанное с этим, значительно и постоянно. Не проходит и дня, чтобы вы не увидели прекрасную идею, сюжетный трюк или какую-то другую полезную часть собственности, встроенную в произведение клиента, который, как вы знаете, не продаст ни строчки до самой своей смерти. Более того, объем рукописей, с которыми читатель сталкивается за год, настолько огромен, что он, возможно, не может запомнить каждую работу по отдельности; если читатель также является писателем, то годы спустя он может появиться в рассказе с частью чужой собственности, которая, как он уже не помнит, не принадлежит ему. Почти все писатели активно ненавидят плагиат, а плагиаторы так же сильно, как священники ненавидят грех; но если вы поставите трех священников на ежедневное дежурство в бордель, сколько из них выйдут в конце года, не попробовав товар? Это, насколько я могу судить, одна из второстепенных причин, по которой бизнес с оплатой за чтение не одобряется ответственными организациями. Однако главная причина заключается в том, что мы трое усвоили это на собственном горьком опыте: ни один клиент с оплатой за чтение из тысячи не умеет писать, и, более того, их не может научить писать даже самый честный и компетентный критик, которого только можно себе представить. Мы трое постепенно пришли к пониманию этого как характерной черты породы: у всех клиентов с оплатой за чтение, как сказал один из моих коллег, дыры в головах. Любая информация, которую вы в них вкладываете, тут же вываливается, когда они наклоняются, чтобы завязать шнурки. Для остальных из нас это, как обобщение для большой группы людей, казалось, вероятно, неверным; но это оказалось верным. Не было такой ошибки, которую клиент не мог бы совершить, и после того, как ему на нее указали, совершить ее снова в следующей рукописи, и снова, и снова...
Поэтому, когда эти 4.998.500 человек наконец сядут за свои пишущие машинки, я не ожидаю, что меня выгонят из бизнеса. Кроме того, все они отправят свои рукописи Джорджу. И я боюсь, что он этого заслуживает.
цитировать
свернуть ветку
