Надо сказать, сборник получился очень даже ничего. Именно полдень и полночь. И новые имена прозвучали) Полноценно так, на уровне корифеев. Не поленился, сыскал товарищей на Самиздате. Гелприн как всегда порадовал! Ну а Дивов, Злотников и Лукин в представлении не нуждаются — их все знают.

Для ценителей Стругацких большой подарок и дань памяти, да.

Спасибо за книгу, ребята, порадовали!

По духу, по стилистике, читается как одна из новелл «Полдня...». Может, и впрямь завалялась у мэтров рассказка в ящике стола, а теперь, задним числом, опубликовали? :)) Рассказ оставил незабываемое ощущение — хотелось бы мне пожить в этом мире. Да лучше бы там и остаться...

Невероятно доброе, непостижимо человечное! Это сага о великой любви, о мелочности предательства и бескрайности Вселенной. И конечно — о людях. Ничего подобного нет в западной фантастике с её угрозами, антиутопиями и апокалипсами, где человек подобно крысе вынужден бежать, скрываться и пресмыкаться перед тотальным Злом, контролирующим каждый его шаг.

Когда читаешь, ощущаешь себя мальчишкой, чьи мечты о космосе, о звёздах, о её покорителях, претворились в реальность. Небо голубее, трава зеленее, как может быть только во сне. Но автор легко подымает вас над обыденностью и несёт по просторам мечты, которая реальнее серых будней за окном.

Очень близко по духу «Туманности Андромеды», но легче. Здесь больше воздуха и нет той тяжёлой академичности Ивана Ефремова. Люди Сергея Снегова ближе и понятнее, а их доброта и щедрость тех, кто выиграл Вторую Мировую войну. Персонажи списаны с ровесников автора, живущих в середине шестидесятых прошлого века — СССР на вершине славы, как победителя: в войне, в космосе, в поступи строителей социализма по планете.

Особенно интересно, что Снегов лично был знаком с Львом Гумилёвым и астрофизиком Николаем Козыревым. Да-да, с тем самым Гумилёвым и тем самы Козыревым, и не где-нибудь, а в заключении, где провёл десять лет! И после этого ни желчи, не ненависти, ни проклятий. Отнюдь, такая щедрая доброта романа, такая безбашенная романтика... Чего стоит вот это: «Завтра, с 10 до 14 часов, выпадет сорок семь миллиметров осадков, потом будет солнце и тишь»– сколько раз я слышал подобные объявления. Но что-то ни разу мне не попадалась такая сводка: «Этой осенью яркость листьев на кленах превысит среднегодовую на 18 процентов, а дали будут прозрачней на 24 процента, журавлиное же курлыканье прозвучит особенно призывно»...

И конечно, какая «космическая опера» без зловредов? Самое забавное, что именно так их здесь и называют: зловреды, разрушители. Здесь даже есть своя «звезда смерти». Ох, неспроста она появилась у Лукаса. Так же как имя главного злодея Дарта Вейдера — в противовес Ефремовскому Дар Ветру...

Люди как боги — один из лучших примеров того, о чём мечтали ваши отцы и деды.

Люди как боги — читать всю трилогию в непременном порядке.

Как тут верно заметили, по прочтении спрячьте в сейф — всё идёт к тому, что скоро будут жечь книги. Жечь будут либо те, что слева, либо те, что справа, либо те, что с чалмой — пришло время править историю (Фоменко, да возрадуйся!). Небольшая повесть-памфлет, но сколько эмоций она порождает. Если вы конечно не равнодушны к судьбе Отечества и человечества в целом.

В первый раз была прочитана мною в далёком 77-м году, когда подобного рода книжки ходили по рукам в рукописях. Вам давали почитать и по прочтении, вы должны были отдать оригинал плюс пять или шесть копий прочитанного. Вот так и «гуляли». В том варианте название было «Ферма животных». Теперь это — «Скотный двор».

Посыл повести к «неизменной» подлости человека, к неизбежному предательству — когда, с одной стороны вера простого человека в Свободу, Равенство, Братство (провозглашённые рупором Французской революции Робеспьером), и с другой — низменная жадность власти вожаков, решивших, что они элита, по праву имеющая право на «постель с простынями», а «по воскресеньям украшать хвостики зелеными ленточками»... Не важно, вожаки из народа или по «праву, данному богом». Как мы знаем, власть уничтожает любого Человека, и благие намерения ведут дорогою в ад.

Помимо прочего мы, в лице Оруэлла, имеем специалиста Тавистокского института, начавшего планомерную психологическую войну против Советского Союза. Ведь если отбросить литературные достоинства с зашифрованными узнаваемыми образами, мы видим план, по которму будет уничтожаться Красная Россия. И ведь так произошло. Партократия, возомнившая себя элитой, сбросила маски и продала «Скотный двор» так называемым Людям. А псы, которые должны были стоять на охране этого двора, возглавили рынок по продаже... Сказать, что Оруэлл злорадствовал в своём произведении, насмехался? Нет же, каждое его слово отдаётся болью и кровью. Не мог человек равнодушный или откровенно враждебный писать вот так, оплакивая будущее. Может в этом кроется причина того, что Оруэлл не так популярен на Западе, как Хаксли или тот же Замятин, где акцент смещён на «ужасы» тоталитаризма? Может, это было предупреждение всем нам: люди, будьте бдительны, не доверяйте власть избранным из народа, управляйте своей судьбой, сила и право на вашей стороне...

Как видим, легко поддаться на пряники своей личной исключительности, довериться лжи, что один в поле воин; что твоё дело, как кухарки, работать на кухне, а бразды власти должны быть у обученных управленцев, у бюрократов (столоначальников, если перевести буквально).

«Скотный двор» — это настольная книга, которая должна стоять на видном месте. Как напоминание, как предостережение.

Ещё не конец, история продолжается. Слаб отдельно каждый прутик. Веник целый не сломать — выметайте мусор, не давайте давить ему на ваши мозги.

В списке лучших антиутопий, я бы поставил 1984 на второе место, после «Фермы животных». Хотя, на деле, читать их надо вместе. Контроль над сознанием, Большой брат, новояз — теперь неотъемлемые составные части тоталитарного империализма. С экранов телеящиков и с интернета нас убеждают, что без контроля над нашей жизнью жизни нам вовек не видать. Террористы, ишь, распоясались, религиозники, педофилы, сумасшедшие, да мало ли кто. Без контроля над стадом, а мы стадо, которое не знает правильных радостей жизни, ряженые в овечек волки не могут нас по-человечьи кушать — брыкаемся, панимашь. В каждой стране свой Большой Брат, и все они, братаны, немецкие, французские американские и прочие, повязаны бараньей, то есть, нашей с вами, кровью. А как без новояза и дацзыбао, на котором регулярно меняют «незыблимые» нравственные ценности? Ещё министр пропаганды Геббельс сыскал перед потомками сомнительную славу специалиста по перекрашиванию белого в чёрное и наоборот.

1984 — правда без прикрас, этот тот Вий, которому подняли веки. К сожалению, сомнительные армии «доброхотов», что жужжали нам в уши, что роман направлен против советского тоталитаризма, разжижил наши мозги. Теперь-то мы видим, что нынешняя реальность тотального сыска и безнаказанности перед единичным гражданином не стоит даже близко с жизнью в СССР. Там пытались построить Человека светлого будущего, прививали ростки совести, уажениия и любви. Сейчас же время постмодернисткого стёба над всем лучшим, что ещё шевелится, без света и без воздуха, в наших душах. Все семьждесят лет Большой брат тоталитарного имериализма выбрасывал на рынок пропаганды один новояз за другим, очерняя страну социализма, чтобы наконец дорваться до глобальной власти и контроля над нашими душами. Ну, и свершилось. Как вам грядущий глобализм?

Любовь теперь только секс, и не верьте глупым бредням церковником, — Христос призывал к сексу своих братьев и сестёр. Надеюсь, с этим вы согласны? Совести, как принято говорить, вообще никто не видел... Мать — побобязанности вас родила, и может теперь катиться к чёрту, как и отец, который, вообще ни к месту...

Антиутопия затопляет мир. Прочитайте «Ферму животных», прочувствуйте, как нас с вами предавали и шаг за шагом подводили к братской могиле, узнайте — как это было на Само деле.

1984 — читать каждые два года на протяжении остатков жизни. Текст разобрать на цитаты и смотреть в оба: Большой брат рядом.

Роман «Фиаско» — апофеоз творчества пана Станислава, классический образец научной фантастики. Наравне с «Эдемом», «Возвращением со звёзд», «Непобедимым», «Солярисом», «Миром на Земле». Также не нужно забывать, что Лем не только фантаст, но и крупный философ, автор «Суммы технологий». В некотором роде этим произведением Лем ставит точку в своём споре с фантастами-антропоцентристами, в частности, с Иваном Ефремовым, начатом им ещё в романе «Эдем». Вселенная бесконечна и жизнь не только не обязана, но и не должна повторять кальки с Земли. Так же как понятия Добра, Справедливости, Прощения не обязаны априори ставиться во главу угла Разумом, вышедшим в космос.

Лем не мизантроп, он не чужд любви, и это отлично показано на примере «Возвращения» и «Соляриса», но его пессимизм по отношению к возможности Контакта, а потом — и к возможности существования жизни в обозримом космосе — доминирует над всем его творчеством.

И не случайно в «Фиаско» появляется пилот Пиркс. Лем писал, что этот роман будет последним. Поэтому закономерно — чтобы поставить точку в своём творчестве и споре, он привлёк любимого героя. Пиркс — человек на рубеже пятидесятых-шестидесятых ХХ века, когда самопожертвование, следование высоким идеалам, честь и совесть были не словами, а делом миллионов. Когда люди сравнивали горы и выкапывали русла рек не ради денег или славы, а потому что Нужно, потому что здесь и сейчас это можешь сделать только ты...

Поэтому Пиркс пошёл в Бирнамский лес при минимальных шансах, поэтому в критическую минуту, когда на карту был поставлен не только смысл полёта экспедиции, но и один из главных вопросов Человечества, её пославшего — в возможности установления Контакта, — тоже понадобился Пиркс. Он уже сполна отдал долг на Земле, но цена его воскрешения оборачивается долгом перед теми, кто его спас.

Надо сказать, Лем это любит — ставить неразрешимые философские и моральные проблемы. Проблема бетризации в Возвращении — уничтожение насилия в человеке за счёт его человечности. Невозможность наказания Зла, которое по сути оказывается схожим с природной стихией — в «Непобедимом». И опять же, вспоминаются аналогии с Роханом, который добровольно идёт на поиски пропавших: кто как не ты? Человек или тварь дрожащая? Учёный-двутел из «Эдема», ради знания самого по себе, жертвующий собой.

«Фиаско» — это, на деле, один из важнейших вопросов философии: быть или не быть нам людьми. Сможем ли мы смириться с одиночеством Вселенной, сможем ли, оставаясь людьми, полюбить в себе и в ближнем достойного себе, и жить не за счёт другого, а плечом друг к другу? Лем говорит: если мы не сможем подняться над своим мещанством, над потаканием своей мелочности и эгоизму; если не научимся смотреть вперёд, прячя голову в сиюминутном, нас ожидает закономерное фиаско, нас всех.

Станислав Лем уникален. Как Человек, как Мыслитель, как Поэт завтрашнего дня. Так обнажим же головы, глядя в прошлое и засучим рукава, глядя в будущее, ибо так сказал Бернард Шоу.