Мне приснился дождь.

Он стучал по карнизу.

Он ходил по земле,

Лаская листву.

Мне приснился дождь.

Его капли порхали,

Отражаясь в глазах

И улыбках родных.

Мне приснился дождь.

Его капли шептали

Озарением свыше,

Откровеньем иным...

Это не стихи, это просто мысли, пришедшие ночью, не дававшие спать. И дело даже не в жаре, духоте и слепом солнце. Не в жажде дождя, омывающего пыльную землю. А, наверное, в чем-то другом. Особенном, тихом, печальном и хрупком. Как крылья тех мотыльков, что летят на свет моей комнаты. Как снежинка с тысячью иголок-лепестков, падающая на ладонь, на которую боишься дышать, боишься разрушить ее красоту... Как рисунки на песке, как первая изморось, как роса в жару...

Мир полон тысячами красок, форм и видов. Но нет ничего прекрасней человеческой души, ибо в ней — целая вселенная, она не имеет конца и края, она совершенна, точна, и в то же время — неопределнна, загадочна.

А ведь мне всего лишь приснился дождь... Колотящие капли, крупные, тяжелые, полные живительной влаги. Первые падают на землю, почти не оставляя следов, лишь разнося смутный запах мокрого песка и перегноя. Гулко падают капли на раскаленный асфальт, шелестя, спускаются по листьям деревьев. Смеясь, хлопаются о детские ладошки, доверчиво подставленные под летний ливень...

Мне приснился дождь, я слышала его песню.

Мне приснился дождь, только приснился...

Впрочем, кто знает — может, сны и сбываются?..

12 августа, 01.49.

На прошедшей в честь открытия кабинета и его успешной работы пресс-конференции врачи и руководитель городского департамента здравоохранения Владислав Романов говорили о важности действующей ныне в городе программы для больных сахарным диабетом. О том, что кроме этого кабинета скоро в больнице им. Пирогова будет открыт еще один, а здешний будет городским центром. Что во всех крупных поликлиниках города работают 20 школ диабета, которые будут направлять больных сюда, а каждый больной сахарным диабетом дважды в год должен проходить обследование в кабинете диабетической стопы. Где должны обучить человека уходу за ногами, правильному осмотру, правильному педикюру. Говорилось о важности профилактики — а это ежедневный осмотр ступней, правильная обувь, гигиенический уход, своевременное обращение в случае малейшей травмы и, обязательно, контроль уровня сахара в крови, недопущение его высоких показателей.

Вот только о том, как больным поддерживать уровень глюкозы в крови в норме сказать забыли. Напомним, что для больного сахарным диабетом жизненно необходим гормон инсулин, который их организм не вырабатывает, и который в виде лекарства для инъекций они получают по программе льготного обеспечения лекарственными средствами. Вот тут и начинаются проблемы. Последнее время получить инсулин диабетикам все сложнее и сложнее. В поликлиниках людям говорят, что лекарства нет, а когда будет — неизвестно. Поставки случаются, конечно, но крайне нерегулярно. И, как водится, на всех не хватает. В свободной продаже его тоже нет, да и стоит оно, мягко говоря, недешево. Власть имущие в ответ на вопросы лишь разводят руками.

Вот комментарий руководителя городского департамента здравоохранения Владислава Романова: «Понимаете, здесь, к сожалению, наши полномочия тоже ограничены. Наша задача — собрать заявки по больным сахарным диабетом и передать. Это федеральная программа. Мы формируем заявку, передаем туда и получаем средства. И в том объеме, в котором нам выделяют, мы все доводим до наших больных. Я могу сказать, что сейчас существует 818 приказ министерства здравоохранения и социального развития, где 4 категории больных сахарным диабетом выделены в отдельную группу, которой добавляется дополнительно еще 50 % финансирования в отношении лекарственной поддержки больных. Программа гарантированного лекарственного обеспечения больных сахарным диабетом. Этот приказ выполняется с апреля. Вопрос не в нашей компетенции. Поскольку действительно наши полномочия ограничены. Мы и делаем программы, такие как «Диабетическая стопа», чтобы помочь больным сахарным диабетом, чтобы было дополнение к программе лекарственного обеспечения. Если нет препаратов, мы можем предложить больному госпитализацию. Это в наших полномочиях. Но обеспечение лекарственными средствами — нет. Мы только заказчики и действуем в очень строгих рамках заказа. Сегодня в минздраве было совещание по этому вопросу, надо было присутствовать и задавать вопросы там».

«Конечно, проблема несвоевременной поставки инсулина существует и никто ее не скрывает, — поддерживает руководитель городского центра медицинской профилактики Галина Тихонова. — Могу сказать однозначно, что в поликлиниках она решается индивидуально, хотя и не на все 100 %. Буквально вчера у нас был лечебный совет, посвященный и лекарственному обеспечению больных сахарным диабетом и вообще проблеме. И очень многие говорили о том, что у больных есть 3-4 месячные запасы инсулина. Я их понимаю очень хорошо — люди вынуждены идти на это. Я с больными сахарным диабетом очень часто общаюсь и я не знаю такого, чтобы у человека не было инсулина вообще. Просто больные обеспокоены: будут ли дальше поставки. Если вы встречаетесь с такими проблемами, обратитесь индивидуально в поликлинику, в конце концов, есть телефон горячей линии. Мы решаем вопросы по мере их поступления. Никто не оставит больного без инсулина, такого в городе не будет никогда. Всегда можно найти возможность, как помочь конкретному человеку».

Кроме инсулина, диабетикам нужны и другие препараты. Тоже недешевые. Вопрос о стоимости возникает сразу, поскольку лечиться люди должны за свой счет. Задала вопрос и об этом. Заведующий отделением городской больницы № 8, где лежат как раз диабетики, говорил нечто настолько невразумительное, что я даже не смогла разобрать с диктофона. Пустой набор слов. Госпожа Тихонова сказала примерно следующее: «Стоимость лечения любого диабетика значительно превышает возможности лечебного учреждения. Поэтому так важно заниматься профилактикой. Диабет — прежде всего, правильный образ жизни. Поэтому необходимо заниматься профилактикой, следить за собой, правильно питаться. Даже если есть осложнения, его лечение не должно основываться только на лекарствах. Самое первое, что нужно сделать — нормализовать сахар в крови. Если сахар будет в норме, то и сосуды расширятся».

Еще сказали, что купить лекарства не могут единичные неплатежеспособные пациенты. (Остальные, стало быть, могут и обязаны) Однако препараты стоят каждый около тысячи рублей. И таких препаратов нужно несколько, и лечение рассчитано на курс, а не на единичное применение. Если учесть, что пенсия по инвалидности не такая уж и большая, а устроиться на работу с сахарным диабетом весьма проблематично, при этом лекарства продолжают дорожать — таких неплатежеспособных пациентов наберется не так уж и мало. Кроме того, необходимо постоянно следить за уровнем сахара в крови, для чего нужно пользоваться глюкометром. Тест-полоски для глюкометра, тоже отдельная строка бюджета любого диабетика. На них уходит до нескольких тысяч в месяц.

Вот так и получается замкнутый круг. Чтобы снизить уровень сахара в крови, нужен инсулин и другие препараты, поддерживающие сосуды. А их, ка к золота в серых горах, нет.

… Зима в нашем квартале, в шестьдесят шестом, как все его называют, была особая. Почти деревенская. Не по-городскому тихая. Знаете, как пахнет деревянный дом зимой? Обложенный снегом извне и протапливаемый изнутри. У него совершенно особый запах. Так же, как и у утреннего морозного воздуха. Это ни с чем не сравнимое сочетание мерзлого снега и горящих дров в чьей-нибудь печке, тонкой струйкой дыма выходящих из трубы на крыше… Где-то подаст голос собака и твоя, спохватившись и загремев цепью, ответит ей хриплым лаем, почти не вылезая из будки…

Утро. Так тихо, что внутри дома чувствуешь себя словно в ледяной пещере. А снаружи – снаружи весело искрится и скрипит под ногами свежий снег. И солнце – такое яркое, что слепит глаза. Изредка тишину нарушит стая галок, галдящих где-то в вышине. До сих пор, как их увижу – вспоминаю зиму. Ту зиму, нет, те зимы, которые остались далеко-далеко в моей памяти.

Новый год… Новый год пахнет хвоей, мандаринами и старыми игрушками, извлекаемыми всякий раз из большой коробки, стоявшей в сенях. Там был дед Мороз, которого каждый год ставили под елку, а в мешок ему закладывали сладости. И их можно было найти. Это так здорово, получить подарок от самого деда Мороза. И таинственно. Еще зимой мы ходили в парк, что на Металлурге. Там ставили две, три… нет, целых шесть огромных елок! И они стояли там все новогодние праздники, все школьные каникулы… Яркие огни в ранние январские вечера, катания на лошадях вокруг покрытого льдом озера, горки, карусели, детвора… Мороз щиплет щеки, одежда уже ледяным колом стоит, а ты все просишь: «Еще чуть-чуть, еще немного». А перед сном – зимние сказки с голубых пластинок, вырезанных из журнала «Колобок», музыка новогодних снежинок и каша «дружба» со смородиновым вареньем…

Нет, не те стали зимы нынче. Отсырели, подобрели… А и народ нынче стал не тот. Вон, какие все мы – слабые да хворые. Где уж нам пережить суровую русскую зиму. Да с морозцем, да с бураном… Любим мы назад оглядываться. А ведь иногда и интересно.

Мой прапрадед Михаил, говорят, недюжинной силы был мужчина. Настоящий сибиряк, богатырь — два с лишком метра ростом, широкоплечий, здоровенный как медведь. К животинкам жалость имел. Бывало, едет на груженой телеге, остановит посреди дороги лошадь: «Устала, милая? А ну-ка, отдохни». И… впрягается вместо нее да тащит телегу с грузом на себе. Пока лошадь не отдохнет. «Отдохнула? Ну, теперь давай ты». А однажды лошадь увязла в болотной трясине. Всей деревней голову ломали, как беднягу вызволить. Веревками цепляли, лошади тащили – ни в какую. Крепко увязла. А Михайло в одиночку на руках ее вынес. Вызволил…

А еще был мой прапрадед неисправимый романтик. Иначе и не скажешь… Возле деревни цыгане остановились табором. Приглянулась Михаилу одна цыганочка – молодая, красивая. Только вот цыгане – народ строгий, свою девицу за чужака не отдадут, как ни проси. А Михаил и не просил. Пришел и забрал ее. Выкрал. И разбавил кровь вольных казаков жгучей цыганской кровью…

Другой мой прадед, это уже ближе, с непривычным для русского уха именем Эрнст, потому как латыш, в далекую Сибирь попал за дела политические. И надо же было так случиться, что именно здесь латышский коммунист, которого занесла нелегкая из Риги в такую даль, встретил свою судьбу. Красавицу Катерину, дочку церковного старосты. А отец у Кати строгий: кто такой, и знать не знаем, дочь не отдам. Венчаться-то как – инославный ведь, да и зовут – сразу и не выговоришь. Ради нее, ради любимой стал Эрнст Андреем, выполнил строгие условия старосты. Какой шаг! О таком ведь только в книжках пишут…

Да… Были люди… Способны ли сегодняшние мужчины на безумные поступки ради нас, слабых и хрупких? Или перевелись на земле романтики, горячие сердца и сильные руки? А может, просто любовь к себе, собственный комфорт и спокойствие пересиливают все прочие чувства? Избаловали мы вас, изнежили, и сами превратились в сильный пол. Грустно сказал Ницше, а ведь в точку: самая лучшая, самая глубокая любовь скорее добивает, чем спасает. Это он про нас, про женщин. Добили мы вас, изничтожили. И некому теперь нас носить на руках, петь серенады под окном, дарить цветы просто так, без повода, бросить курить ради любимой, быть рядом не только когда ей весело, но и когда грустно и хочется плакать… Печально, что мы стали чужими друг другу. Не те нынче зимы. Не те нынче люди… А может, не перевелись еще романтики?..

Вот доклад канадского врача. Называется "Здравоохранение, центрированное на пациенте". Слово "центрированное" — корявое. Но смысл! Врач должен уметь разделять заболевание и болезнь. Заболевание — явление физиологического характера. В организме человека произошла поломка, он нуждается в лечении, ремонте. А болезнь — переживание пациента. Боли, дискомфорта — не всегда вызванных заболеванием. Как часто человек жалуется на боли в груди, животе, головные боли, не имеющие под собой никаких физиологических оснований. Поломок в организме нет, а боль — есть. Упадок сил — есть. И задача врача — выяснить, почему, по какой причине больному не становится лучше. По тому ли, что он переживает свой несчастный брак, его увольняют или ему просто одиноко и он не видит смысла жизни.

При этих словах я представила своего участкового врача. "Не морочьте мне голову, ничего у вас не болит. Вы просто не хотите работать". А для пожилых: "А что вы хотели?! Вам сколько лет? Это у вас от старости. В вашем возрасте и не положено быть здоровым". И никакие деньги не заставят таких медиков думать по-другому. Из разговора с пресс-секретарем министра здравоохранения и социального развития нашей области: "Мы пытаемся как-то воздействовать на врачей. Но проблема в том, что даже приходя в частную клинику на бОльшую, гораздо бОльшую зарплату, врач не меняет отношения к пациенту". "Работа только ради денег — это моя головная боль", — это уже слова руководителя частной медицинской компании, успешно работающей в губернии.

Я не говорю, что на западе все в шоколаде. И там тоже есть проблемы, и там есть врачи, пришедшие в профессию зарабатывать деньги, строить карьеру, делать открытия в медицине, но... не лечить людей. Но как-то с этим борются. А что можно сделать, чтобы у нас врачи лечили людей? Не заболевания, вернее, не только заболевания, но и людей. Ведь не зря же говорили древние, что если тебе не стало легче после одного визита к врачу, значит, это плохой врач.