Тяжело назвать эту книгу иначе, чем масштабным полотном, несмотря на всю затасканность такой фразы. Попытка Бэнкса создать анти-культурианскую книгу блестяще удалась. И, в очередной раз, у автора превосходно получилось выстроить в одном романе целую Вселенную (чего большинству авторов и близко не удается на протяжении многотомных натужливых эпопей). Но, будьте готовы к тому, что книга получилась довольно страшная. Не в смысле ужасов или хоррора, совсем нет, тут даже главный злодей архимандрит Люсеферус выглядит то откровенно ярмарочно-балаганным персонажем, то героем порно-пародии. Страшна книга в плане идей, мыслей и философских концепций автора, которые местами, особенно в середине романа, встречаются регулярно, вот, например: «…Общество… функционирует, основываясь на силе, власти и принуждении. Люди держат себя в рамках не потому, что они такие хорошие. Это либеральное заблуждение. Люди держат себя в рамках, потому что в противном случае они будут наказаны. Все это хорошо известно. Это даже не обсуждается. Цивилизация за цивилизацией, общество за обществом, вид за видом — все действуют по этой схеме. Общество означает контроль, а контроль — это награда и наказание. Награжденным разрешается пользоваться плодами общества, и существует правило, хотя и не абсолютно непреложное: никто не наказывается без причины…» Или вот здесь: «всегда лучше находиться на подъеме, в особенности потому, что единственный надежный способ двигаться вверх — ступать по спинам других людей, используя их как ступеньки, как платформы, как мостки».

И действительно, о различных наказаниях в романе «Алгебраист» говорится достаточно много.

Итак, события романа происходят в галактической империи Меркатории, жесткая иерархическая структура которой (кстати, описанная автором с задорным сарказмом) является полным противопоставлением вселенной Культуры. Апогеем этого противопоставления является тотальный запрет ИИ, действующий в Меркатории: любые признаки ИИ преследуются и выжигаются, как страшная зараза, причем иногда в стиле средневековых казней еретиков. При этом в Меркатории существует своеобразная религия – «Правда», этакая разновидность солипсизма, вера в иллюзорность окружающего мира. А названия многочисленных меркаторийские институций, построенные на латинской терминологии, сами по себе вызывают улыбку: Кульмина, Омнократия, Доминация, Шерифская Окула, Люстралии…

Но Меркатория, хоть и существует уже несколько тысяч лет, является мгновением на фоне масштабной истории Галактики, особняком в которой несколько миллиардов (да-да!!) лет существует цивилизация насельников – обитателей газовых гигантов, вроде Юпитера и Сатурна.

Главный герой, Фассин Таак, относится к особой касте «наблюдателей» — обществу людей, выполняющих функции исследователей и дипломатов от имени Меркатории в обществе насельников. В разгар очередного кризиса: с одной стороны – военный мятеж «культа Заморыша» (ещё один объект сарказма автора в романе), а с другой – разрушение межзвездного портала Меркатории в провинциальной системе Юлюбиса, всплывает старая легенда о том, что насельники скрывают тайную всегалактическую сеть ходов-червоточин, ключ к которой дает загадочный «насельнический список». И Фассин Таак помимо своей воли становится главным охотником, но увы, не единственным, за этим самым списком.

Вначале насельники чем-то напоминают Хамов из «Эксцессии», но постепенно автор вырисовывает их нечеловеческую природу: охота на собственных детей; многомиллионолетний жизненный цикл; положение в обществе, основанное на баллах (хотя, глядя как сейчас в соцсетях гоняются за «лайками», это уже скорее человеческий признак). Несмотря на то, что происхождение материальных ресурсов общества насельников в условиях существования газового гиганта остается достаточно туманным, цивилизация насельников – это, пожалуй, самый лучший образец описания негуманоидного общества, который мне встречался в фантастической литературе. Общество насельников сложно и неоднородно, но им удобнее выставлять себя идиотами перед всякими «быстрыми наблюдателями». И если эти самые наблюдатели считают, что «… насельники на самом деле нецивилизованный народ… у них толком нет общества даже в планетарном масштабе, а в галактическом — они не являются цивилизацией, скорее всего, они существуют в состоянии высокоразвитого варварства» – то насельникам это только на руку. В какой-то момент мне начало казаться, что автор изобразил цивилизацию насельников как своеобразное «альтер эго» Культуры. Так или иначе, насельникам довольно успешно удавалось водить за нос многочисленные цивилизации «быстрых», а уж тем более – сторонников солипсизма, сомневающихся в реальности окружающего мира.

Более – ни слова, читайте, рекомендую «Алгебраиста» всем, при всех составляющих это никак ни философский трактат, а увлекательнейшая приключенческая книга с немного мелодраматическим и слегка пафосным финалом. Так что получите удовольствие, если конечно Вам нравятся книги, которые заставляют думать.

А что же насельнический список, спросите Вы, удалось его найти? Ну, ответ будет не совсем простым, даже когда Вы прочитаете книгу. Потому что список этот и в самом деле окажется словно алгебра, а еще сигнал, средство и немного частота. А много ли Вы помните из алгебры? Лично я – почти ничего. Но, что Вы точно поймете, когда дочитаете до конца: почему родиться на водяной луне – это действительно круто!

Стихотворение Евгения Долматовского, начинающееся со строк «Жить и верить – это замечательно! Перед нами небывалые пути...», звучит как несбывшаяся мечта о несостоявшемся мире, как замершая беременность, как панихида по апрелю и всей личной весне, как кусочек голубого неба в осколке разбитого зеркала.

Вот строки простые, но довольно славные, может пафосно-заказные, но не это главное – как становится мечта трухой мерзости, почему происходит так с нами? Как, в каком возрасте, за аттестат ли зрелости, мы поменяли мечту крутую на вещи простые, и даже приятные: вместо садов на Марсе выросли вишни под окнами хаты с видом на окружную. Ну, так и будем корпеть над книгами, крутить зажигалку пальцами, банки варенья закатывать, и всё Маска спрашивать: как тебе, Илон, между Фобосом и Деймосом, где страшнее и что там ужаснее?

А если серьезно… Иногда я пытаюсь представить себе сайт «Фантлаба» в 60-х годах XX века. Ну, если бы все эти интернеты-компы были бы тогда в СССР, представляете себе? Многие классические авторы, конечно, были бы на «Фантлабе» уже тогда: Беляев, Уэллс, Верн, Саймак, молодые Стругацкие, может даже Толкиен (ну он вряд ли, мда…). Но девизом того несбывшегося «Фантлаба» были бы именно эти строки, не смотря на всю их наивность и поэтическую примитивность: «И на Марсе будут яблони цвести!» – в этом я уверен на 200%! И почему-то гложет меня такое убеждение (почти уверенность, что сродни знанию) – сейчас мы (как минимум) высаживались бы на Марсе. И не пришлось бы нам спрашивать у И.М. уже набившее оскомину, даже в голову такие глупости бы не приходили.

Такая вот чудная фантазия на рубеже зрелости и старости! Посетила меня, когда занимался этой осенью разбором завалов своей разбомбленной дачи под Харьковом. Какие-то обломки сгреб в кучу, жаль очень половины библиотеки, которая там погибла, еще более жалко памяти, а точнее – времени, которое, столкнувшись с памятью, узнало о своем бесправии, как говорил другой поэт, возможно более талантливый, чем Долматовский. А я лично почувствовал лишь своё бесправие, бессилие и предательство, найдя в обломках половинку глобуса Луны. Помните такие глобусы, они появились в 80-х годах? Стоили они очень не дешево (дороже глобуса Земли!), но я уговорил родителей купить мне такой, и проводил над ним часы, в упоении читая почти магические заклинания: Океан Бурь, Море Дождей, Море Москвы. Столкнувшись со временем, глобус Луны, как и часть библиотеки, как детская игрушка, как часть памяти, как часть меня, отправился на дачу, к другим запыленным мечтам, где время победило его. Или нет? У меня нет ответа, так что прости меня, обломок глобуса Луны.

…Не спрашивайте Маска, у него всё хорошо, свою мечту он не променял на садок под хатами. Спросите лучше себя: а как Вам такое? Как?

Средний по объему роман воспринимается словно грандиозный многотомный цикл. Снова Бэнксу удалось «объять необъятное», и написать интересную, но не простую книгу.

Автор задается вопросом: как бы развивалось человечество, навечно запертое в клетке системы одинокой звезды, затерянной в межгалактическом пространстве? Система Триала, кроме колыбели цивилизации – Голтара, включает в себя целое ожерелье пригодных для жизни планет и спутников. Космические путешествия начались 10 тысяч лет назад, и за декамиллениум люди Голтара освоили все уголки своей системы, все доступные для жизни пространства, полные удивительных чудес. Но, вокруг Триала нет звезд: это одинокое светило окружают беспросветная тьма и пустота, на многие миллионы световых лет. Таким образом, межзвездные путешествия невозможны априори: лететь просто некуда. Мир Голтара, развивающийся в таких условиях, восхищает и пугает одновременно: это цивилизация, неоднократно проходившая через периоды консолидации и фрагментации, упадка и расцвета, пережившая несколько ядерных конфликтов. Кажется, что груз прошедших тысячелетий постепенно погребает эту культуру под собственными историческими наслоениями, в которых ценности перемешаны с отходами, и последние побеждают первых. Беспринципные наемники, частные армии, сумасбродные олигархи, религиозные фанатики, военизированные секты – это всё мир Голтара, мир-калейдоскоп, в котором кровопролитная космическая война может разразиться из-за попытки повысить налоги на 5 процентов, а многие научные достижения прошлых эпох находятся фактически под запретом.

В лоскутной культуре Голтара особое место отведено древним артефактам, которые могут оказаться как бесполезными пустышками, так и могущественным оружием, и за которыми охотится главная героиня Шеррис со своими друзьями. Это не научная, а скорее социально-культурная фантастика в детективно-приключенческой обертке.

Конечно, этот роман читатели не могут не сравнивать со Вселенной Культуры. Лично для меня ПТСТ показалась созвучной «Выбору оружия» и «Эксцессии» из культурианского цикла, а проверка по библиографии автора подтверждает: действительно, она была написана во временном промежутке между ними. Из недостатков хочу отметить следующие моменты. В ПТСТ автор настолько избыточно использует флешбэки, что это иногда просто мешает чтению. Несмотря на динамичный сюжет, сквозь текст приходится «продираться» с определенным трудом, хотя лично для себя не нашел объяснения этому феномену. Сам сюжет довольно мелодраматичен и местами выглядит мыльной оперой. И ещё такой момент показался мне не логичным: если антагонист имел в своем распоряжении клон Шеррис, почему он не воспользовался им для получения доступа к башне с артефактами?

Несмотря на указанные недостатки, книга не просто понравилась: она заворожила меня. Мир Голтара получился настолько живым, цельным и реальным, что я отношу ПТСТ к тем историям, об отсутствии и невозможности продолжений которых испытываешь глубокое сожаление. И познакомиться с этим миром действительно рекомендую.

Классическая фантастическая история Корнея Ивановича Чуковского, которая фактически представляет собой вариацию архетипического куртуазного романа, изложенную в доступном для детей виде, в стихах, и базируется на оригинальной социально-энтомологической концепции. История одинокой мухи, находящейся в стадии имаго, вероятно представительнице вида Musca domestica, поражает своим драматизмом и глубиной раскрытия характеров персонажей. В данном произведении явно проявляются либертарианские воззрения автора, вступившего в пору кризиса среднего возраста на момент написания книги. Произведение начинается с того, как во время прогулки по полям (примечательно, что автор ничего не говорит об их хозяйственном возделывании), муха обнаруживает свободно лежащие денежные средства, которые немедленно присваивает, проявив повышенные умственные способности. (Здесь, по моему мнению, явно прослеживается аллюзия с романом М.Шолохова «Поднятая целина»). По случаю своего внезапного обогащения, чудесным образом совпавшим с именинами, муха приобретает исконно-традиционный символ семейного уюта (скорее всего изготовленный на тульском патронном заводе) и организовывает светский приём. Исповедуя священные паневропейские принципы инклюзивного мышления и биологического разнообразия, Tzokotucha приглашает представителей различных видов, таких, как Blattella germanica, Apis mellifera, Babochka krasavitza и Kozyavki bukashechkii. Несмотря на физиологическую несовместимость и сложные взаимоотношения в пищевой цепочке, указанные персонажи в полном согласии обильно поглощают различные яства и щедро одаривают хозяйку различными гифтами. Однако, в самый апогей торжества появляется местный анфан террибль – пожилой арахноморф со сложной судьбой, и совершает ужасающий акт киднеппинга, впоследствии подвергая несчастную Цокотуху жутким издевательствам. Поскольку книга детская, автор опускает некоторые откровенные подробности, которые очевидно имели место быть, за что ему отдельный респект от признательных родителей юных читателей. Не буду раскрывать все перипетии сюжета, дабы не спойлерить, но финальный поединок поражает своей эпичностью, олицетворяю вселенскую битву со злом, восходящую к библейской традиции. Концовка немного мелодраматична, но приятно-умиротворяющая в своей вакхической однозначности. Особое внимание в финале повествования автор уделяет танцу, как культурологическому феномену, известному с античности. Крещендо нарастает синкретический ритм ударных, и герои, выплясывая неистовый гопак, сплетают паттерны бытия и разрывают оковы дарвинизма, готовясь к гибридизации, которая становится их личным способом революционного скачка в сияющую будущность трансгуманизма. Однозначно рекомендую всем!

Несмотря на то, что мне в целом нравится Вертинский, вот уж не собирался писать на него отзыв на ФантЛабе (вообще даже не думал). Но прочитав сегодня то, что должен был сказать Вертинский, я понял, что должен это написать.

«И никто не додумался просто стать на колени…». Во времена моих родителей могилы таких мальчиков (точнее – символическое скульптурное подобие могил) были местом паломничества молодоженов с букетами, для проведения памятной фотосессии (предлагали два варианта на выбор: Ленин или мемориал). Когда уже я сам женился, такой моды не было, слава Богу. Но те самые памятники – героям Великой Отечественной (особенно в глубинке) сейчас стоят, как правило, облезлые, осыпавшиеся… Про могилы и памятники тех мальчиков, которых хоронил Вертинский, я вообще молчу.

Написано сто лет назад, а такое впечатление, что в этом году. «Я не знаю, кому и зачем это нужно…». Я тоже не знаю. Но очень-очень хочется верить, что есть кто-то, кто знает. Потому что, если не знает никто, и всё напрасно, и всё зря – тогда и жить не хочется. Прочитайте сами – и подумайте: а будет ли она, Весна?

«Богиня Иштар». Так называется песня «Мельницы», которая продолжительное время была визитной карточкой группы в начале двухтысячных. Я все время был уверен, что автором текста является Хелависа. И совершенно неожиданно узнаю – Марина Цветаева!

… Небольшое стихотворение, рвано-ломанный, речитативно-лающий текст, гипнотическое камлание… Думаю, так скифские женщины и занимались своей магией. В принципе, для поэтов Серебряного века в целом увлечение мистицизмом достаточно характерно. А Марине Цветаевой, с её страстным желанием видеть волшебство в обычных вещах, не составило труда услышать эту ворожбу сквозь мглу веков.

Сам не являюсь большим фанатом Цветаевой, да и не могу назвать этот стих особенно красивым, и уж тем более лучшим в её творческом наследии. И честно говоря, если бы не «Мельница», может и прошел бы мимо. Все-таки Хелависе удалось вдохнуть жизнь в эти скупые строчки (вот уж действительно магия!). Немного удивляет низкая оценка на ФантЛабе и всего трое оценивших. Ау, поклонники фэнтези, этот стих ведь для Вас!

Детальная история римских пап, написанная легким и доступным языком в конце XIX века французским авантюристом и фанатичным антиклерикалом Лео Таксилем. Представляет собой сборник очерков, каждый из которых посвящен отдельному папе римскому, в порядке исторической хронологии. Книга, прочитанная в юношеском возрасте, просто потрясла тем количеством ужасающих событий, которые сопровождали почти всю двухтысячелетнюю историю папского престола. Иногда казалось, что это какая-то выдумка, что такого не может быть, но поиск по историческим источникам подтверждает большинство приведенных фактов: начиная от всем известной инквизиции и привычных инцестов и фактов содомии, и заканчивая совершенно невообразимыми вещами (папесса Иоанна, порнократия и т.д.). Получается, в течении почти половины времени существования нашей человеческой цивилизации, папский престол был средоточием тех грехов, против которых должен был быть оплотом. А, как правило, бывших пап спустя какое-то время канонизируют, то есть верующие им молятся… С такой историей не удивительно, что нужная почва для Реформации была подготовлена самими иерархами церкви. О какой святости может идти речь в таком случае? Ведь возникает естественный вопрос – а не может ли груз грехов быть причиной утраты какой-либо связи с Господом для такой церкви?

… С другой стороны – как проложить границу между Земным и Небесным в душе человеческой? Ведь все папы и их епископы были всего лишь людьми, воспитанные своим социумом и временем. И, можно ли быть на сто процентов уверенным, что Лео Таксилю не подсказывал тот, кто есть исконный Враг рода человеческого? ...Конечно, учитывая личность автора, возможно и более прозаическое предположение о том, что Лео Таксиля просто спонсировали протестантские англо-саксонские круги, дабы поддержать брожение умов в традиционных католических странах...

Так что оценку этой книге я поставить не могу, первый раз, пожалуй. Прочитайте, может у Вас получится оценить.

Можно сказать, что мне повезло с циклом «Пять юных сыщиков и верный пёс». Сначала я, будучи на втором курсе института (вот же, инфантилизм какой, стыдно даже) прочитал первые пять книг, выпущенные издательством «Два слона», которые купили моему младшему брату. А спустя годы читал весь цикл уже своим детям. Так что можно сказать, зачитал до дыр в прямом смысле слова. Сколько раз перечитывал – сосчитать невозможно, уж очень детям нравилось. (А может быть, это нравилось мне, и я заставлял их слушать?!) Так или иначе, в определенный период жизни я помнил все повести практически на память.

Да, конечно, это детский детектив, а ещё юмористический. Иногда некоторые места просто нелепы, например, чего только стоит склонность Фэтти к переодеваниям, когда его ни мать родная, ни кто-либо еще, узнать не могут. Читаешь такое и думаешь: «Какая глупость, право слово!». А дети слушают, открыв рот. …А комичный туповатый полицейский мистер Гун, постоянно наступающий на одни и те же грабли… Но, честно говоря, разве туповатые взрослые – такая уж большая редкость? (У детей спросите, они подтвердят, что встречают таких персонажей на каждом шагу). Да, из повести в повесть повторяются определенные сюжетные штампы: навязчивое переодевания персонажей, цирк, театральщина, розыгрыши над Гуном. А пять юных сыщиков, которым в первой повести было 12-13 лет, на протяжении пятнадцати повестей вроде как бы и растут, но, естественно, остаются словно в одном возрасте (по моим подсчетам количества сменившихся времен года, с первой по последнюю повесть проходит 6 лет).

А знаете ли Вы, что Энид Блайтон в самые продуктивные периоды творчества выдавала по одной повести каждые один-полтора месяца? Десять повестей в год! И по рассказу или сказке – каждую неделю! Можете представить себе такую «недетскую» производительность? И это до эры Word’а со всеми его плюшками… Несмотря на такой «литературный конвейер», черт возьми, какие все-таки интересные и смешные эти повести! А детективные сюжеты – да зачастую, не хуже, чем у Конан Дойля, или даже (страшно сказать!) – Агаты Кристи! Конечно, тут нет убийств или изнасилований, всё-таки это детский детектив, и преступления тут описаны менее тяжкие: воровство, мошенничество, и т.п. Несмотря на «детскость», здесь нет откровенных логических ляпов или «роялей». И на удивление, повести этого цикла вполне достоверны с точки зрения детской психологии и все персонажи-дети тщательно выписаны.

Так что, если в детстве у Вас была компания, с которой Вы бродили по окрестностям (стройкам, заброшкам и прочее), и находили (собирали, встречали, натыкались) на всякие «тайны» и «подозрительных незнакомцев» – то смело можете браться за чтение «Пятерых юных сыщиков…» в любом возрасте. Если, конечно, еще помните, как были детьми.

Цикл произведений Иэна М. Бэнкса, которому он посвятил почти половину своей жизни. Прочитав весь цикл, за исключением «Водородной сонаты», могу подтвердить, что это одно из самых впечатляющих явлений в мировой фантастике, да и, пожалуй, в мировой культуре. Книги цикла не связаны между собой ни общими героями (кроме персонажа Дезиет Сма в «Выборе оружия» и «Последнем слове техники»), ни общими сюжетными линиями. Действие романов происходит в практически изолированных друг от друга пространственно-временных пластах, с изредка встречающимися историческими отсылками на предыдущие события. Поэтому книги цикла можно читать в любом порядке, лично я читал строго в рекомендуемой «Фантлабом» хронологической последовательности только лишь из-за своего врожденного занудства.

Вселенная «Культуры» – это мир удивительных технологических чудес, биологического разнообразия и практически безграничных возможностей разума. Не могу сказать, что фанатею от «Культуры», ибо многие назойливо-прогрессорские идеи Бэнкса сердцем приемлю, но разумом отвергаю. Также меня не особо впечатлили пасторальные живописания «человеческих стад», проводящих время в удовольствиях и наслаждениях, и пестуемых многомудрыми Разумами. Мне почему-то показалось, что это довольно печальная перспектива, мало чем отличающаяся от существования в виртуальной реальности (хотя, может быть, тут говорит моя глупость или зависть…). В общем, мне больше по вкусу райские утопии от Питера Гамильтона, чем Культурный гедонизм от Иэна М. Бэнкса. …Но все же, не всем культурианцам приходится по нраву перспектива провести жизнь в неге и праздности, и таким персонажам дорога в службу Контакта или его «спецназ» – Особые обстоятельства. Или бегство на какую-нибудь отсталую планету («Инверсии», «Дар Культуры», «Последнее слово техники»).

Далее хочу отметить некоторые характерные черты цикла, которые, так или иначе, проявляются почти во всех романах.

1. Прогрессорство. Собственно, идея направления отсталых цивилизаций на путь научного и социального прогресса – основной стержень практически всех романов цикла, особенно: «Инверсии», «Игрок», «Выбор оружия», «Материя». В последнем романе на отсталую туземную расу пытаются воздействовать другие сверх-цивилизации, кроме Культуры. По иронии автора, в романе «Вспомни о Флебе» показан обратный процесс де-культуризации: как только на приговоренном к уничтожению орбиталище исчезла руководящая и направляющая роль пастырей-Разумов, группа маргиналов-обитателей молниеносно деградирует до безумия и каннибализма.

2. Превосходство Культуры. Возможно, тут проявилось воспитанное социумом чувство западного превосходства над остальным миром, или какой-то англо-саксонский архетип подсознания писателя, но обычно в романах Бэнкса иные цивилизации и отстающие миры изображены или карикатурно-издевательски (например, Хамы в «Эксцессии», различные цивилизации-экзоты в «Материи»), или как мрачные оплоты насилия и угнетения («Игрок», «Материя», «Выбор оружия», «Инверсии»). То есть да здравствует Культура – луч света в темном царстве, но иногда это попахивает откровенной ксенофобией.

3. Богоборчество и антиклерикализм. Во многих романах цикла последователи и служители культов изображены откровенными подонками и маньяками, автор, будучи активным атеистом, откровенно насмехается над религией.

4. Антивоенная направленность. Трагедия личности человека-оружия и ужасы войны – одна из основных идей нескольких произведений цикла.

5. Свобода и Личность. Грани между искусственным и природным разумом не существует, во Вселенной Культуры люди и разумные машины – равноправные личности и граждане. По Бэнксу, в обществах, где не признают свободу личности машинного разума, нет и свободы для людей. При этом в некоторых романах встречается этакий «машинный шовинизм», когда автономники пытаются доказать своё превосходство над людьми.

6. Парадокс послежизни. Автор подробно изучает как физическое восстановление (воскрешение) личности после смерти посредством технических чудес, так и послежизни в виртуальных реальностях («Несущественная деталь», «Взгляд с наветренной стороны»), даже затрагивая юридические аспекты этого явления. К сожалению, в этом вопросе Бэнкс, отправившийся девять лет назад в Страну Вечной Охоты, возможно теперь разобрался абсолютно.

7. Секс. Ну, здесь все просто – какой же гедонизм без секса, хе-хе. Бэнкс, слава Богу, не поздний Хайнлайн и не Филип Фармер, но все же детям читать не стоит. Хотя особого эротизма в романах нет, тут дело в другом: секс, как удовольствие, – для людей в мирах Культуры – автор противопоставляет сексу в недоразвитых мирах, в которых это даже не инструмент продолжения рода, а средство для насилия, унижения, наказания и установления доминирования. Также, характерной чертой Культуры является благосклонность в вопросах смены пола, и некоторые персонажи-культурианцы меняют пол, стремясь не только к большему чувственному опыту, но и желая познать радости как отцовства, так и материнства.

8. Дети. Ну, как естественное следствие предыдущего пункта. Насколько я знаю, у писателя не было детей. Не представляю, был ли Бэнкс убеждённым чайлд-фри, или наоборот, мечтал о детях. Но беременности, вынашиванию и детям в романах цикла уделено особое место. В принципе, в обществе Культуры дети рождаются редко, но, когда они появляются в романах, то становятся центром внимания окружающих, и мир вокруг них словно замирает («Взгляд с наветренной стороны», «Инверсии», «Несущественная деталь»). Иногда проблемы персонажей кроются в их детских травмах («Выбор оружия», «Материя»), а иногда беременность трагическим образом становится равнозначной бесплодности («Вспомни о Флебе», «Эксцессия»).

И еще много разных концепций и философских идей, для желающих хватит не на одну культурологическую диссертацию (только тема «Изображение детей в творчестве Бэнкса» чего стоит). Отдельно стоит отметить сочный и шикарный язык Бэнкса, которым написан цикл, впрочем, в полной мере насладиться им смогут только лишь читающие на языке оригинала. Многие читатели отмечают юмор Бэнкса, однако мне эта стороны цикла почти «не зашла», и для меня «Культура» эмоционально окрашена в цвета сепии. В качестве книг с хорошим юмором могу отметить разве что роман «Несущественная деталь» и сборник рассказов «Последнее слово техники».

И конечно, одним из главных достоинств романов Бэнкса является то, что он требует от читателя и со-причастности, и со-переживания, и даже со-созидания описываемого им мира. Если Вы относитесь к читателям, которые ожидают, что автор все объяснит (кто, зачем, почему), на всех персонажей навесит ярлычки (этот плохой, этот хороший), то книги Бэнкса могут Вам не понравиться. При этом автор во многих романах словно тонко троллит читателей, помещая в конце подробнейшие эпилоги, как в классических романах, где расписывает дальнейшую судьбу персонажей (по типу: АА – женился, ББ – застрелился, ВВ – спился, ГГ – ну …это… сбежал, короче).

Подробно по каждому произведению я писал отдельные отзывы. Здесь же, подводя итог, могу назвать как лучшие, с моей точки зрения, книги цикла, так и те, что понравились меньше всего. По разным причинам я отношу к худшим книгам цикла: «Последнее слово техники», «Эксцессия», «Взгляд с наветренной стороны». И книги шедеврального уровня: «Игрок», «Выбор оружия», «Инверсии». И в данном случае оценка за цикл (9) не есть среднее арифметическое оценок отдельных произведений (8), в случае с Культурой алгебра не работает. Думаю, прочитав этот цикл, каждый найдет что-то свое, от полного восторга до резкого неприятия. Так что читайте, дамы и господа, окультуриваться надо!

Ах, всё-таки, какая это изящная и прелестная вещица! Условно можно отнести к тому самому циклу, если хочется, а можно и не относить – «Инверсии» чудесны сами по себе. Две параллельно развивающиеся истории в средневековом антураже, двух людей, каждый из них хранит жизнь своего правителя, один – будучи воином, а вторая – врачом. И знаете что самое интересное, уважаемый читатель? Вы так и не угадаете до самого конца, как переплетутся их судьбы, да и переплетутся ли они вообще. И в этом – искусность. И главная интрига книги.

Несмотря на то, что этот атмосферный роман небогат на события, от него сложно оторваться, это очень плотный и многоуровневый текст, местами орнаментальный (какая самоирония автора!), иногда — мелодраматичный. В небольшой по объему книге Бэнкс умудрился легко выстроить целый мир, со своей географией, историей, культурой, политикой и даже мифологией (иные горе-авторы не могут создать что-то подобное на протяжении многотомных эпопей). Сюжет выстроен мастерски, в процессе чтения постоянно задаешься вопросами типа: «Было или нет? Показалось или действительно произошло?». И если про Восилл всё становится понятным, то кто же на самом деле ДеВар? И уж точно никаких отсылок к Особым Обстоятельствам нет вообще!

Возможно, это горькая правда, но уж действительно, «нам не дано предугадать...». А также нам не дано постичь ни будущее, ни настоящее, ни даже, к нашей горечи, прошлое. Все, что кажется нам незыблемым, предсказуемым, планируемым, контролируемым, всё это в любой момент может пойти прахом, перевернуться, отразиться против нас. И в этом – мудрость. И основная идея книги.

Если Вам нравятся истории, где автор оставляет читателю простор для собственной фантазии, где все оказываются не теми, кем кажутся (да-да, инверсии), а истина (которая где-то рядом) так и остается скрытой (а иногда даже инвертированной), то роман «Инверсии» придется Вам по вкусу!

Наверное, это было вместо Гарри Поттера для тех, кто родился в 70-е. Как только я научился читать, с 1981 года, в течении нескольких лет, пока мне выписывали «Мурзилку», ждал продолжения этого чудо-сериала. Даже уже начав читать серьезные детские книги, все бросал, когда раз в месяц приходил новый номер журнала, – а вдруг?! Да, и тогда всё было: и замечательный сериал Волкова про Элли/Энни, и Муми-тролли, но «Ябеда-Корябеда» – это было другое, там волшебство было рядом, по соседству, так сказать. Незамысловатые, но какие увлекательные и смешные приключения! Простой, но ясный и волнительный сюжет! И добро и правда всегда побеждали, а вредная Ябеда-Корябеда и её агенты оставались с носом, или даже… перевоспитывались! (И пожалуй, это было самое большое чудо, это морально-нравственное перерождение «плохишей» в достойных граждан общества).

…А когда не печатали «Ябеду-Корябеду», в «Мурзилке» появилась наивная, но такая смешная «Совершенно секретная страница», с которой я всегда начитал читать журнал, и которую вел все тот же А. Семёнов…

К сожалению, в реальной жизни все получилось наоборот. Прошло десять лет, и Ябеда-Корябеда победила. И стали её агенты хозяевами жизни, и стали показывать их по телевизору с утра до вечера, так что и слава, и власть, и деньги – всё стало принадлежать им. Вы их все знаете: Таратора, Тыр, Пыр, Солёный, Тонечка, Катавасия – вот они, герои девяностых. Узнали, помните, как заглядывали им в рты? А те, кто в сериале Семёнова добром побеждал зло, выросли и стали: фарцовщиками, челночниками, таксистами, проститутками, в лучшем случае – слугами или наемными работниками в услужении у агентов Ябеды-Корябеды. Так получилось, так извернулись петли времени, такая вышла жизнь. И уж точно Александр Иванович Семёнов в этом не виноват.

Неожиданный утопически-танатологический роман из «Культурной» серии, этакие Pinturas negras от Бэнкса. Хотите узнать, что ощущает персонаж, насилуемый демонами, со всеми пикантными подробностями? Прочитав сей роман, Вы получите полное представление об этом удивительном процессе. А если серьезно, живописания ужасов ада вполне могут поставить Бэнкса в один ряд с Данте или Босхом.

Итак, в этом романе, как и в «Материи», кроме Культурианской цивилизации на арену выходят множество других галактических рас, появляется какой-то Галактический Совет, помимо Особых Обстоятельств начинают действовать разные другие подразделения Контакта. Иногда кажется, что это какой-то стеб Бэнкса над характерными сюжетными линиями космических опер, но пространные пояснения автора, которыми изобилует первая половина книги, говорят против такой версии. Так что все достаточно серьезно, и автор раскрывает поистине грандиозную картину виртуальных послежизней. Первые дуновения, простите за каламбур, ощущались в романе «Взгляд с наветренной стороны», а в «Несущественной детали» в виртуальных реальностях развернулась настоящая макабрическая схватка не на жизнь, а на смерть (после смерти). Воины в этой битве обречены на бесконечную череду перевоплощений, души умерших страдают в виртуальных Адах, галактические расы плетут интриги.

Честно говоря, на мой взгляд, в этом романе Бэнкс просто достиг вершин своей фантазии и книга читается с удовольствием. Все было бы отлично, если бы не два «минуса», маленький и большой. Первый, маленький «минус» – своеобразный перевод, изобилующий многоэтажным матом. Не знаю, насколько перевод мата аутентичен, но уверен, что книга не сильно бы проиграла, если бы переводчик был сдержаннее. И второй, главный «минус»: к сожалению, многие события романа противоречат логике и здравому смыслу. Почему Семзаринская Метелка сначала раскрыла все карты, а потом напала на Нсоквай? (Даже ссылки на её тайное нейросетевое кружево выглядят неубедительными…) Почему ГФКФ заняли определенную сторону в «Войне в небесах»? Чтобы подразнить Культуру? Зачем НР пыталась убить Нсоквай и её спутника? Да и вообще, почему те или иные расы занимают определенную сторону этого конфликта – кроме понятных побуждений Культуры, чем при этом руководствовались другие расы, не ясно… Да и в конце концов: почему Вепперс пошел ва-банк ради примитивно-сомнительной игрушки, обещанной ему иномирцами? – психология этого персонажа противоречит такому поступку… К концу романа все эти нелогичности и непонятности набираются как снежный ком, и оставляют определенное послевкусие неудовлетворённости, несмотря на шикарный эпилог.

А вообще, финал романа мне очень понравился! Должен признать, что несмотря на название, роман – существенная составляющая во Вселенной Культуры!

Наверное, у каждого автора бывают неудачные произведения. Может быть «Дар Культуры» и есть такая неудача? Ну, посудите сами: главный герой, бывший гражданин Культуры, трансгендер, сменивший пол с женского на мужской, сожительствует с содомитом-жиголо… (Как говорили во времена моей молодости: всякий стыд потеряли). А потом какие-то гангстеры берут нашего голубка за одно место и пытаются заставить его совершить преступление, используя культурианское wunderwaffe. И, как Вы думаете, этот голубок поступил? Угадали! Ну что это за рассказ? Да будь на месте Вробика наш старый знакомый Хозра, или Закалве, да они бы с этой гипер-пукалкой таких бы дел наворотили, чертям бы тошно стало. А этот, прости Господи, тьфу!

А может быть этот рассказ – просто эпизод, выброшенный автором из какого-нибудь романа, или из той же повести «Последнее слово техники», которая явно созвучна этому рассказу? Ну, Бэнкс посчитал, что в романе этот эпизод явно лишний, а для рассказа сойдет в самый раз. Может быть и так, но посмотрите на год написания – 1987. Если бы «Дар Культуры» был опубликован в наше время, я уверен, «Небьюла» ему была бы обеспечена. И неважно, что у рассказа по большему счету нет ни начала, ни конца, а важно, что под радужной сенью, так сказать. Однако, в 1987 году до фильма «Филадельфия» еще оставалось 6 лет, и даже первую ЛГБТ-премию «Лямбда» присудят еще через год. Так что тогда?

А если этот рассказ – просто хулиганство автора?! Ну о том, что Бэнкс был тем еще хулиганом, думаю никому рассказывать не нужно. Так и здесь. Заметив, как голубой бриз наполняет радужные паруса европейского культурного мейнстрима, Бэнкс взял да и выдал этот хулиганский рассказ. Посмеялся, так сказать, над тенденцией. А спустя 10 лет (десять!) какие-то деятели из журнала «Ozone» еще и приз ему выдали за это, ну это не удивительно: французы зачастую с трудом понимают английский юмор.

А может это просто рассказ о любви маленького несчастного человека? Да, у меня его чувства и поступки могут вызывать презрение, но для него – это его любовь, и его решение. И ему с ним жить. А многие бы поступили по-другому, окажись в подобной ситуации? Ах, говорите, что не оказались бы в подобной ситуации? Ну-ну, посмотрим, жизнь бывает такая кучерявая…

Пожалуй, это пока мое самое большое разочарование из всего Культурианского цикла. Роман скучный, меланхоличный и какой-то нервный. Плохие парни карикатурно отвратительны, а хорошие выглядят больными на всю голову, несмотря на всю свою чрезмерную патетику. Пожалуй, именно в этом романе в описаниях Культуры явственно проглядывают черты знакомого нам Града-На-Холме, несущего всем Свет из глубин Северной Америки. Такое же пренебрежительно-поверхностное отношение, такой же пафос, такие же постоянные грубые вмешательства, жестокость и бессердечие ради то ли «великой цели», то ли … ой, извините, отвлекся…

Так вот, «Взгляд с наветренной стороны» камерный роман, но все из его немногочисленных действующих лиц более чем эксцентричны, и заслуживают того, чтобы на них остановились подробнее. Итак, в романе три основных персонажа. Номер первый – Квилан, ветеран Кастовой войны с планеты Чел. Страдает пост-травматическим синдромом, его нескончаемая скорбь по трагически погибшей жене явно патологична и указывает на серьезное расстройство личности. Однако, вместо помощи хорошего психиатра, он попадает в лапы фанатиков (монахов и реваншистов, что для автора, очевидно, одно и тоже). Кстати, о лапах. У челгрианцев есть пятая конечность, расположенная на животе. Да, зайцам пятая нога не нужна, а тут – пожалуйте. Зачем эта штука нужна челгрианцам, и какова их анатомия в таком случае, автор толком не поясняет, просто есть и есть, в общем Квилан этот выглядит как Чубакка с пятой ногой (точнее рукой) на животе.

Номер второй – Махрай Циллер, махровый (зачеркнуто) мохнатый великий композитор, еще один челгрианец. Диссидент, который несколько лет назад изощренно оплевал всех своих соотечественников и бежал с Чела на Мейсак, гигантский орбитальный комплекс Культуры. У меня на протяжении всей книги он ассоциируется то с Ростроповичем, то с Рудольфом Нуриевым (были такие мохнатые (зачеркнуто) махровые диссиденты). В чем заключается гениальность этого композитора, толком не поясняется, просто крутой и всё, всем нравится, даже Квилану, а граждане Культуры в диком восторге. Музыку пишет по заказу, так сказать, правящих кругов, одним словом настоящий конъюнктурщик. Сам по себе этот Циллер – персонаж склочный, истеричный и патологически трусливый. Одна из последних глав романа, где показана его охота, выглядит довольно странно, возможно автору в какой-то момент стало самому противно от трусости этого персонажа, и он решил добавить этот эпизод, ну вроде как: может этот Циллер и не трус вовсе, а просто обычный социопат. Очень может быть.

Номер третий – Оген Цлеп, ученый из Культуры, сделал из себя летающую обезьяну, изучает мегафауну аэропузырей где-то на задворках Галактики. Случайно становится свидетелем заговора фашиствующих монахов, а потом оказывается героем «шикарного» разоблачительного эпизода! Бэнкс много раз подчеркивал, что в Культуре нет денег от слова вообще, и тут этот Цлеп на вопрос о том, как он будет расплачиваться, отвечает на голубом глазу: «С моего банковского счета в Культуре!» — Здесь вынужден добавить, что это вольности переводчика, и в оригинале нет никакого «банковского счета» (спасибо уважаемому FixedGrin).

Ну, и несколько второстепенных персонажей. Кейб – псевдопосол от цивилизации хомомданов, анатомия его столь же таинственна, как и его дипломатическая миссия, понятно только что телом своим он велик и тяжел. И.Х. Терсоно – назойливый автономник, похожий на летающую фарфоровую супницу, переливающуюся всеми цветами радуги. Хаб – повелитель (Разум) Орбиты Мейсак, тоже еще один ветеран, патологический манипулятор, безнравственный даже в своем суициде. По моему мнению, он если не заставляет, то уж точно поощряет и провоцирует вверенных ему обитателей Мейсака на все те безумные глупости, и по сравнению с которыми пресловутые мудрецы, пустившиеся поплавать в тазу по морю в грозу, выглядят настоящими Титанами здравомыслия. Хайлер – еще один ветеран-челгрианец, впрочем про него не буду, и так уже много написал…

Так вот, в романе всего несколько действующих лиц, все подчеркнуто не-люди, но при этом действуют, размышляют и поступают совершенно по-человечески. И еще пять миллиардов душ челгрианцев и пять миллиардов граждан Культуры. Но, как метко заметил один известный исторический деятель, гибель одного – трагедия, гибель миллионов – статистика. Так у Бэнкса и получилось, не смотря на весь гуманитарно-философский посыл этого романа.

К сожалению, финал в общем-то оказался ожидаемым и, на мой взгляд, неоправданно кровавым. Несмотря на приторно-правильный сюжет, искусно выстроенный Бэнксом, лично у меня осталась подспудная досада от того, что Квилану не удалось довести до конца свою миссию. Наверное, это не та реакция, на которую рассчитывал автор, но, с другой стороны, именно в этом романе Бэнкс наиболее ярко показал Культуру как сборище кровожадных садистов. А вообще, больше всего в романе мне понравились представители мегафауны из аэропузырей – бегемотаурусы, бегемотовые деревья (напомнили интегральные деревья Ларри Нивена), такие большие спокойные добряки, правда, немного с душком, но главное – настоящие Не-люди, и совершенно бес-Культурные.

Однажды у некоего радио (не будем уточнять какого, чтоб никого не обидеть, все сейчас на грани) спросили: «Война будет?». Радио отвечает: «Войны не будет. Но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется». Это краткое содержание романа Бэнкса «Выбор оружия».

А если серьезно, то это действительно антивоенная, трагичная и пронзительная книга. «Война – это высокий утес, его всегда можно просто обойти», – говорит Закалве. Для меня это не столько про Культуру, сколько про нас, нынешних. Нас, человечество, словно постоянно манит этот высокий утес, как будто в «царя горы» не наигрались в детстве, как будто с утеса этого можно развидеть что-то… Что? Голые скалы, мертвые камни и кости…

Возвращаясь к роману Бэнкса, то он действительно именно об этом. Если какая-то цивилизация лезет на этот высокий утес, на помощь тихонько приходит Культура, и незаметно манипулируя то тут, то там, помогает с этого утеса слезть, или обойти. Просто не всегда это происходит легко, иногда достаточно грязно и кроваво, часто планы Культуры нарушаются, исполнители попадают в разные ситуации и обстоятельства (нередко – особые). Один из таких исполнителей, этакий человек-оружие – главный герой романа Чераденин Закалве, показан в книге будто отражение Хозры Гобучула из «Вспомни о Флебе». Человек, работающий на Культуру, выполняющий для них ту самую грязную работу, и в то же время сражающийся внутри себя со своими призраками из прошлого, которое туманно и печально. Параллельно с основным сюжетом, автор разматывает клубок жизни Закалве, его историю, слой за слоем, двигаясь обратно во времени, пока в финале прошлое и настоящее Закалве не встретятся с пронзительной беспощадностью. А еще книга о невозможности достичь компромисса, и о том что в спорах ничего не рождается, и каждый остается при своем мнении, ибо для веры доказательства не нужны (подобная идея неоднократно встречаются у Бэнкса, например в рассказе «Единица хранения»).

Несмотря на то, что по времени написания (1990 год) это далеко не последняя книга цикла, на мой взгляд, это самая зрелая и, возможно, лучшая книга из культурианского эпоса. Неожиданно в романе вторым по значимости персонажем оказывается Дезиет Сма, с которой мы познакомились в повести «Последнее слово техники». Впрочем, «Выбор оружия» почти камерный роман, как «Игрок», и все персонажи словно просто оттеняют, подчеркивают и дают объем для центрального персонажа Закалве. Так и Сма практически неотличима, будто клон, от персонажа Джан Серий Анаплиан, которая действовала в «Материи» (хотя, если быть точным, скорее образ Сма был «клонирован» автором для персонажа Анаплиан, если исходить из хронологии написания).

Прочитав этот роман из цикла о Культуре, в очередной раз задумываешься: а кто все-таки играет основную роль в этой цивилизации – люди или Разумы и автономники? И, если автономники так превосходят людей, то почему они находятся у людей в услужении, а не наоборот? К сожалению, я не нашел у Бэнкса ответов на эти вопросы. И, к сожалению, рядом с Бэнксом не нашлось ни одного автономника, который помог бы ему и выжег бы заразу, как помогли Закалве, так что ответов мы, увы, никогда не узнаем.

… Однажды у некоего радио, не будем уточнять какого, спросили: «Война будет?». Но радио молчит, мертвый эфир, так что думайте сами, как обойти утёс …

Роман «Материя» стартует с характерного дебюта, который знаком нам по многим книгам фэнтези: короля подло убивает его ближайший соратник. Где это мы недавно читали? «Игра престолов»? «Дерини»? (Да ну, Вы бы ещё Гамлета вспомнили!)

Затем появляется впечатляющее описание пустотела Сурсамена. Сразу приходит на ум «Многоярусный мир» Филиппа Фармера. Но, в отличии от Фармера, которого никогда не интересовало, как работает физика в придуманных им мирах, Бэнкс на протяжении всей книги много раз подробно разъясняет устройство как Сурсамена, так и других пустототелов, приводя многочисленные статистические данные. Тем самым, миры-пустотелы выглядят очень достоверными, хотя описания подземной машинерии, со всеми циклопическими шестернями, произвели на меня несколько неоднозначное впечатление. Далее разворачивается история бегства Фербина и его слуги, теперь это начинает чем-то напоминать «Дон Кихота»: как и там, постепенно главным героем становится именно слуга Холс, этакий Санчо Панса. Затем неожиданно в сюжете появляется линия раскопок, напоминающая «Космоархеологов» Макдевита, и тут-то уже будет вполне ожидаемо, когда становится ясно, что именно они раскопали. Динамика сюжета достаточно умеренная, местами неспешная, и лишь в последней четверти книги события начинают развиваться с головокружительной быстротой, а финал обрушивается на читателя внезапно и совершенно непредсказуемо.

Кроме Культуры, в романе появляется целый калейдоскоп различных галактических рас: окты, монтарвельды, и прочая, и прочая… Неожиданно, потому что в предыдущих книгах цикла они не упоминались. На фоне преимущественно гуманоидной Культуры все они словно соревнуются друг с другом в экзотичности и эксцентричности.

К сожалению, линия противостояния претендентов на корону сарлов, с которой книга собственно и начиналась, обрывается автором беспощадно. И хотя это полностью укладывается в логику развития сюжета, лично у меня какая-то досада осталась.

Вообще, на протяжении всей книги периодически возникает ощущение какой-то неуловимой узнаваемости, иногда даже вторичности, и не думаю, что это было сделано автором намеренно. В целом, роман «Материя» мне напоминает лоскутное одеяло, сшитое из первоклассного материала, и добротно, в фирменном стиле Бэнкса.

Наверное, мне повезло, что я случайно увидел телепередачу, в которой автор сам читает это стихотворение. Дело было то ли в начале, то ли в середине девяностых годов. На экране какой-то невзрачный плюгавенький мужичок, уже немолодой, с каким-то болезненно-отрешенным и слегка брезгливым выражением лица, в руках держит дымящуюся сигарету, начинает читать наизусть. Боже, что это за красота, думаю я, и какое отношение этот персонаж к ней имеет! После нескольких минут звенящей пустоты, когда последние звуки смолкли, становится понятно, что этот нелепый человек – просто создатель этой красоты.

После того, как на следующий день мне удалось купить книгу Бродского, я узнал и много других замечательных стихов. Но «Любовь» так и осталось у меня самым любимым, и самым магическим, наверное. Это словно какая-то дверь в иномирье, словно сверкающий портал в какое-то вне-временное измерение, словно слепящий гиперреализм. Строчки словно пульсируют, как сердце, как кровь в висках, а потом наливаются весом и плотью, и как бы прорастают сквозь тебя. Открывая такие корни жизни, такие глубины сознания, о которых ты даже не подозревал, ни во сне, ни наяву.

Первые года три, когда я читал «Любовь», то просто плакал, и ничего не мог с собой поделать (проклятая сентиментальность!). Такое ощущение, словно вся скорбь мира по несбывшемуся, неосуществленному и неродившемуся слилась в этом стихотворении, и прочитав его от начала до конца, как какую-то молитву, в которой нельзя пропустить ни слова, ты познаешь и разделяешь эту скорбь.

Позже стал читать это стихотворение девушкам, конечно, когда уже мог воспринимать его без слез (ну сами понимаете, мне не хотелось напоминать девушкам анекдот про молодого человека, который в детстве очень много плакал). После слов «…и руки, ощупывая с радостью живот, на практике нашаривали брюки…» девушки обычно начинали хихикать, но после того, как прослушивали до конца, замирали потрясенные. Не плакали правда, ну и слава Богу. Я обычно встречался с романтически настроенными девушками, которые в целом положительно относились к творчеству Бродского, но все же, считаю это стихотворение сугубо мужским, этакий катарсис для мужика. Хотя, по нынешним странным временам не удивлюсь, если услышу обвинение в сексизме в адрес этого стихотворения.

…Когда-то прочитал, что мол всякие маньяки и садисты, как правило, излишне сентиментальны. Туфта это все, говорю я себе, беру томик Бродского, и сажусь с ним так, чтобы домашние не замечали мои покрасневшие глаза.

Прочитал в журнале «Вокруг света» в начале 1985 года. Мне было десять лет, перестройка ещё не началась, слава Богу. Можно было читать такие книги и верить, что все так и будет: человечество вот-вот достигнет звезд, наступит торжество интернационализма, а убийство будет неслыханным событием на Земле…

И хотя «Двадцать шестой сезон» тогда на меня произвел меньшее впечатление, чем «Голубой ксилл», прочитанный полугодом ранее, но в целом оставил приятные эмоции. Перечитал эту повесть уже во взрослом возрасте, и тогда уже получил гораздо большее удовольствие. Сюжет, в начале имеющий черты детектива, постепенно сменяется экологической фантастикой, а разгадка ожидает в последних строчках (немного чопорно конечно, современный автор непременно добавил бы эротизма, хе-хе). Интересная идея и добротная реализация, чем-то напоминает мне Хола Клемента и Станислава Лема. Подтверждаю: читать можно в любом возрасте, проверено лично.

Читал в журнале «Вокруг света» в возрасте десяти лет. Помню, что-то про приключения спецагента на планете, где нашли минерал (ксилл), обладающий необыкновенными свойствами. Тогда эта лихая повесть захватила меня, ведь ничего подобного я до того времени еще не читал, и после, еще наверное пару лет, считал «Голубой ксилл» лучшим НФ-произведением. Тут было все, что может быть интересно подростку в подобной книге: мужественный герой, его красивая спутница, перестрелки, погони, загадки, космическая техника, и конечно (куда же без них) плотоядные чудовища – панты, чем-то напоминающие медлительных спрутов.

Но не меньше, чем сама повесть, на меня произвели впечатление замечательные иллюстрации, которых было действительно много, почти комикс какой-то. И эти иллюстрации были реалистичными, правдоподобными, и с хорошей проработкой деталей. Вот например, как сейчас помню: мужик стреляет в противника из бластера, так умница художник даже изобразил огонь, вылетающий из ствола, и кусочки, отлетающие от врага, это было круто! А надобно сказать, что тогда в таких журналах, как «Вокруг света», «Знание-сила» и т.п. регулярно печатали фантастику, но, как правило, с отвратительными иллюстрациями. То ли штатные подневольные художники делали это по принуждению маньяков-редакторов, то ли они не понимали или даже просто ненавидели фантастику, но обычно в качестве иллюстраций выступала какая-то мазня, в которой зачастую вообще невозможно было что-то разобрать, а уж тем более – понять, какое отношение ЭТО имеет к содержанию. Кстати, такая же тенденция была и в книжных изданиях фантастики в конце восьмидесятых и начале девяностых годов.

Поэтому иллюстрации «Голубого ксилла» стали для меня просто глотком свежего воздуха, и подвигли на то, что я целый альбом перевел в подражание этим рисункам. И ничего, что обычно я нарушал и правила перспективы, и построение композиции, а руки и ноги изображенных мною персонажей изгибались анатомически неправдоподобно. Ибо благодаря своим рисункам по мотивам этой повести я заслужил уважение одноклассников, которые отныне стали считать меня крутым художником. Так что спасибо Вам, «Голубой ксилл» и «Вокруг света», за счастливое детство!

О, это потрясающая вещь, клянусь Мерлиновой бородой! Я даже не умел читать, когда с ней познакомился, и мне читала мама из журнала «Вокруг света» в далеком 1981 году. Для меня тогда это было что-то необыкновенное, не похожее на то, что мне читали до сих пор, и я слушал эту удивительную сказку, раскрыв рот!

О, эти рыцарские приключения! Гавейн, Ланселот, Персиваль, Галахэд… О, Круглый стол, за которым у каждого было Своё место, именное, так сказать! А этот высокопарный слог, эти понятия о чести! До сих пор слышу стук копыт, и звон мечей, и вижу прелестных, иногда коварных дам, ждущих прекрасных рыцарей в своих заколдованных чертогах в дремучих лесных чащах. Волшебники толпами приводили к Артуру за руку удивительных воинов, внезапные порывы ветра постоянно сотрясали замки, и чудеса случались на каждой странице по десять раз кряду! Удивительно, но некоторые повороты сюжета помню до сих пор: и Гибельное сидение, на которое почему-то никто не решался сесть, и козни подлеца Мордреда (так кажется звали того мерзавца), приведшие к печальному расколу и финалу… Но главное: атмосфера этой не просто сказки, но настоящей древней легенды, запомнилась мне на всю жизнь!

Да, наверное, это пародия. Или даже сатира. На наше прошлое, настоящее, и возможно даже на наше будущее одновременно. Бог умер, с ним умер и смысл. Осталось лишь дерьмо, мнооого дерьма! Роман именно об этом, или даже совсем о другом, но это совершенно не важно. Абсолют абсурда, бред в кубе, точнее — в четвертой степени.

Печально… Печально, что кто-то это написал, а я это прочитал, прости Господи! Так что повторять мои ошибки не советую, если конечно Вы не поклонник копрофагии, так как тошнота будет Вам обеспечена.

Роман «Игрок» производит впечатление. Впечатление неуловимого узнавания. Впечатление удивления от Бэнкса. Пытаясь читать сериал о Культуре в рекомендуемой квази-хронологической последовательности, после лихого боевика «Вспомни о Флебе», после дурацких ужимок «Эксцессии», и занудства «Последнего слова техники», встретить такую книгу было настоящим потрясением.

Я никогда не считал себя игроком (а тем более Игроком), увлечение компьютерными играми мне чуждо, даже карты навевают на меня тоску: могу справиться с «дураком», но родной деберц кажется скучным и сложным. Нет, конечно, не могу назвать себя девственником в плане игр. Ну там, лото в детстве с бабушкой, затем пластиковый «Морской бой» (ах, как тарахтели эти шарики!), шахматы в пионерлагере (второе место по лагерю!), затем «Менеджер» в конце восьмидесятых (кто-то ещё это помнит?)…

Глядя на современные интернет-магазины, специализирующиеся на настольных играх, думаешь: а почему никто ещё не выпустил настольную игру по мотивам Азада, что там с авторскими правами?

И еще вопрос, который почему то волнует меня: а насколько игрок был сам автор, Иэн Бэнкс? Очевидно, это вопрос из серии: а переживал ли автор эротического романа … ну, то что он описывает, все эти… опыты, скажем так?

В этой книге Вам не встретятся ни космические битвы, ни астрофизические загадки. Величайший игрок Гурдже отправляется в путешествие, сначала среди звезд, а потом на игровом поле, чтобы сыграть в Игру, будучи участником другой Игры. Роман раскрывает, точнее, препарирует психологию игроков, их взаимодействие с миром, друг с другом, и с Игрой. В отличии от секса, настоящая Игра для истинных Игроков – это больше, чем просто жизнь, а поражение – это не маленькая смерть. А Выгорание. Опустошение…

Еще одна стержневая идея – исследование природы власти, и хотя некоторые моменты выглядят довольно спорно, иногда балансируя на грани пропаганды, построенная автором Империя выглядит и живой, и узнаваемой (хоть на Запад взгляни, хоть на Восток). А сама Культура, даже будучи противоположностью Империи, в своем параноидальном увлечении прогрессорством, зачастую выглядит как её отражение.

Казалось бы, в книге затрагиваются давно известные истины, что наша жизнь – игра, что язык – отражение цивилизации, и что быть свободным от общества невозможно. Но, тот как все это описано, точнее, обыграно автором, доставило мне настоящее удовольствие.

Как и другие книги Бэнкса, этот роман мною воспринимается мрачным и печальным, сдержанным, как сам Гурдже, хоть и не чуждым юмору без излишней нарочитости. Роман идеально выверен автором, до последнего слова, как идеально выстроенная Игра. И даже финал, сначала воспринимающийся немного неуместным из-за авантюрно-шпионских ноток, изящно закрывается на последних страницах.

Несмотря на очевидную несхожесть сюжета, две книги ассоциируются у меня с этим романом – «Пиковая дама» Пушкина и «Полковнику никто не пишет» Маркеса. Но не одноимённый роман Достоевского, никак не он. Ибо Гурдже лишен азарта в смысле жажды наживы, и азарт его есть жажда жизни и познания, и когда он узнает, что на самом деле … впрочем, не буду пересказывать!

По прочтении романа «Игрок», возвращаюсь к вопросу, а был ли Бэнкс игроком, я прихожу к выводу, что скорее нет, чем да. И совсем не хочу знать это точно…

… Больше тридцати лет назад, в пионерлагере, финальный матч в шахматы, вокруг собрались человек тридцать, сорок… я их и слышу, и не слышу одновременно… они – как ширма, как флёр. Фигуры скользят в потных пальцах, надежда сменяется отчаянием, все холодеет внутри в жаркий полдень, я проигрываю, второе место, встаю, иду куда-то… А все-таки, как хорошо, что это был не Азад, а я играл не с Никозаром!

Читал в детстве, на украинском языке, перечитывал несколько раз с превеликим восторгом!

Идея романа, и местами стиль изложения, явно заимствованы В. Владко из цикла «Капитан Немо». Однако, это совершенно не мешает получать удовольствие от книги. На самом деле роман не уступает лучшим произведениям Жюля Верна. (Да ну, в конце концов, что мешает нам наслаждаться «Волшебником изумрудного города» Волкова, даже зная, что это прямая калька сказки Ф. Баума?)

Таинственный Седой Капитан, талантливый изобретатель, командующий собственной летающе-плавающей чудо-машиной «Люцифер», которую не берут ни пули, ни снаряды, ведет личную войну против испанских фашистов (фалангистов). Даже описание его машины напоминает этакую летающую подводную лодку (цвет уже не помню, читал давно).

Волею случая на борт «Наутилуса» (пардон, «Люцифера») попадает молодой советский комсомолец, и естественно, плечом к плечу с командой Седого Капитана вступает в борьбу против мерзких фалангистов.

Несмотря на время создания романа, технические особенности «Люцифера» описаны достаточно достоверно: термоядерный синтез, защитные электромагнитные поля…

Из недостатков можно отметить некоторое политическое морализаторство: так сказать противопоставление личной мести героя-одиночки идеям организованной борьбы под руководством передового коммунистического актива.

Но есть еще один момент, так сказать мой личный. Почему-то именно этот роман часто порождает у меня различные окололитературные фантазии…

Например: Седой Капитан продолжает свою борьбу в фашистской Германии, и его соратником становится … Штирлиц! Эх, каких бы дел они там наворотили!

Или, допустим, так: Седой капитан со своим «Люцифером» помогает братьям Кастро штурмовать казармы Монкада.

Или даже так: Седой капитан устанавливает на «Люцифер» хронопорт и отправляется в наше время, где начинает сражаться с … (тссс!...)

Так что, уважаемые литераторы, ловите идею новой серии свободных продолжений!

Наверное, это была моя самая любимая книга в детстве. Перечитывал её раз десять, не меньше…

…Самолет с геологами и старшеклассниками, участниками геологического кружка, терпит бедствие в тайге. Все живы, и почти здоровы, кроме травмированного летчика. Естественно, рация разбита в хлам. До ближайшего жилья – сотни километров дремучей тайги. А рядом – загадочные места, о которых ходит дурная слава…

И что тут начинается? Правильно – приключения! И геология! Количество информации про разные минералы, руды, горные породы такое, что данный роман можно рассматривать как пособие по геологии для продвинутых чайников. Причем, вся эта информация подается легко, доступно, мимоходом, иногда с юмором. Прочитав эту книгу, я, наверное, года три думал поступать на геолога после школы…

Что еще подросток найдет в этой книге: мужество, трусость, предательство, жертвенность, любовь наконец… (Кстати, до последнего класса школы не мог понять – почему этой книги нет хотя бы в списках рекомендованного к чтению, на фоне всякой откровенной макулатуры…)

Геологам я не стал, выбрал другую стезю. Но «Тайна реки злых духов» до сих пор среди моих самых любимых книг!

В глубинах космоса обнаружен таинственный артефакт, якобы старше самой Вселенной… И что из этого? Да собственно, почти ничего!

Очередной роман Бэнкса «Эксцессия» из цикла о Культуре написан в рваном, клиповом стиле. Наверное, такой стиль удачен в моменты максимального напряжения сюжета, перед самой развязкой. Но все произведение, выдержанное в таком ритме, мною лично воспринимается скорее как недостаток – ни герои, ни читатель, не на чем не могут сосредоточиться, и по прочтении книги мало что запомнится. Возможно, такой ритм выбран автором специально, чтобы подчеркнуть, что на самом деле главные герои – Разумы кораблей. Переговоры этих самых Разумов друг с другом составляют добрую часть романа. Собственно говоря только они и изучают Эксцессию, а еще: воюют, плетут интриги, ругаются, устраивают заговоры, сумасбродят, сходят с ума, шутят, рефлексируют, обижаются… На фоне таких замечательных Разумов-кораблей люди являются скорее марионетками в их руках, чем настоящими гражданами Культуры.

Роман, на мой взгляд, перенасыщен всякими шутками и прибаутками. Возможно, юмор Бэнкса оценят его искренние поклонники, но, как по мне, выглядит это зачастую дурашливо, а иногда откровенно глупо.

Линия цивилизации Хамов с самого начала казалась то ли пародией, то ли сатирой, однако под конец романа попытки автора изобразить их этакими злодеями-оккупантами вышли достаточно карикатурными.

К моему сожалению, наиболее потенциально интригующая линия романа – загадка вечной беременности Даджейль Гэлиан – закончилась чем-то из арсенала бульварной криминальной хроники. Но на фоне калейдоскопичной атмосферы затянувшегося студенческого капустника, её личная драма не вызывает особого сострадания, скорее чувство легкой брезгливости.

И все-таки, отдельное спасибо автору за Грависойку – это, пожалуй, наиболее запоминающийся и живой персонаж «Эксцессии»!

Небольшая повесть «Последнее слово техники» — на самом деле социально-политическое эссе Бэнкса с элементами сатиры и гротеска. Автор сделал произведение частью Вселенной Культуры, хотя отношение повести к циклу довольно опосредованно, как впрочем, и к фантастике вообще.

Первый контакт Культуры с Землей произошел, по мнению автора, во второй половине 70-х годов. Один из членов команды корабля Культуры настолько влюбился в Землю, что решил остаться навсегда. На этом фоне автор разворачивает политическую дискуссию, в которой достается как социалистической системе, так и капитализму.

Решение Линтера остаться на Земле автор так и не смог объяснить убедительно, и то, что вначале воспринимается милым чудачеством, под конец выглядит просто психическим расстройством с суицидальными тенденциями, несмотря на все философские обоснования этого.

Восприятие Земли остальными членами команды, и прежде всего Сма, от лица которой ведется повествование, лично мне не внушает никакого доверия. Абсолютно не достоверным выглядит сцена, когда Сма на мемориале испытывает глубокое сочувствие и сострадание. Как известно из предыдущего романа «Вспомни о Флебе», в войне с Идиранами погибло 850 млрд. разумных существ, так что не могу я поверить в то, что представители Культуры будут сочувствовать землянам! Впрочем, Иэн Бэнкс не особо заморачивается с логикой, и все, что связано с Культурой в этом произведении, лишь форма, в которую автор облек свою философскую концепцию.

Это мрачная и печальная книга, космоопера в стилистике фильма «Бешеные псы». Эту книгу можно было бы назвать «Одиссея Хозры». Точнее, это анти-одиссея, потому что в отличие от царя Итаки, Хозра Гобучул стремится не в персональный рай, но в личный ад, в бесплодные и мертвые земли, и на этом пути спутниками ему будут лишь смерть и потери. В равной степени это можно назвать и анти-космооперой, потому что Вселенная Культуры выглядит достаточно отталкивающее, и никто из героев книги не является положительным в привычном смысле.

Иэну Бэнксу в среднюю по объему книгу удалось втиснуть масштабную эпическую картину уникальной Вселенной, где приключения «солдата без лица» Хозры Гобучула – лишь эпизод грандиозной межзвездной войны, в которой с одной стороны действует декаденствующая «прогрессорская» Культура, а с другой – религиозные фанатики идиране. Книга очень динамична, сюжет держит в постоянном напряжении, и должна понравится любителям «нон-стоп». Действительно, положительных героев нет, Культура выглядит не менее фанатично, чем идиране, и только в самом конце романа начинаешь сочувствовать Хозре Гобучулу, и желать ему удачи в его миссии. Но Хозра – это «человек-оружие», а оружие, как известно, свою судьбу не выбирает…

Некоторые моменты «Вспомни о Флебе» выглядят явными заимствованиями из классической серии «Звездных войн», прежде всего эпизоды

Техническая НФ сторона романа достаточно современна, не смотря на 1987 год написания, в отличии от некоторых собратьев Бэнкса по перу, допускавших явные анахронизмы и в 90-е годы.

В романе обильное присутствие жестоких и отвратительных сцен, от которых, казалось бы, можно было отказаться, например, глава про едоков, однако при внимательном чтении, становится понятна жесткая анти-религиозная философская концепция этого романа.

Я отношу «Вспомни о Флебе» к тем книгам, по мере чтения которых растет их положительная оценка. И по мере развития сюжета раскрывается анти-военная идея автора, который постепенно выявляет причину развязавшегося конфликта: взаимное пренебрежение к чужому мировоззрению и способу существования, переходящее со временем в лютую иррациональную ненависть.

К сожалению, автор не задается вопросом: если Бога нет – то все дозволено? А как известно, любой ответ на не заданный вопрос может быть как правильным так и неправильным с равной степенью вероятности.

Кто построил Стоунхендж? А кто воздвиг моаи на острове Пасхи? А мегалиты Нан-Мадола? Да и в конце концов, каким образом были построены Великие пирамиды Египта 4500 лет назад? … И откуда взялись этруски, чей язык до сих пор полностью не расшифрован?… Если все эти загадки волнуют и будоражат Ваше воображение, то первый роман цикла «Космоархеологи» – это Ваша книга. Если Вам когда-то понравились книги Райдера Хаггарда – можете смело браться за этот роман, но учтите, что Джек Макдевит может оказаться интереснее Г.Р. Хаггарда!

Удивительный коктейль из двух популярных тем – космические путешествия и археологические раскопки – получился у Макдевита очень удачным. Сравнить можно разве что с циклом Ч. Шеффилда «Наследие Вселенной» (но это совершенно другая история).

Присцилла Хатчинс столь же похожа на Индиану Джонса, как я на Мерилин Монро, однако решение автора сделать главным персонажем именно женщину-пилота, а не бородатого брутального археолога, оказалось правильным ходом. И не думаю, что это чисто коммерческое решение. Нечасто автор-мужчина выбирает главным героем женщину, но Макдевит блестяще справился с такой задачей.

У романа «Двигатели Бога» приятный привкус мрачной тайны, разгадка которой затеряна в древних веках и парсеках пространства. Погоня за открытием, за Создателями монументов, описана увлекательно, при этом сюжет развивается достаточно сбалансировано, и для любителей «нон-стоп» может показаться немного медлительным. Чувствуется, что книга написана зрелым человеком, ведь на момент написания ему было почти 60 лет, а его писательская карьера только начиналась – все-таки удивительный автор этот Джек Макдевит!

За всеми перипетиями сюжета видно, что автора искренне волнует вопрос: что главнее – история или археология. Прочитав эту книгу, Вы узнаете правильный ответ.

Из плюсов хочу также отметить детальную проработку персонажей, и общую атмосферу достоверности происходящего, несмотря на весь НФ антураж. Из недостатков: иногда встречаются анахронизмы, например, достаточно пространно, но без технических подробностей, описывается управление космическим кораблем, и складывается впечатление, что это делается вручную при помощи ламповой аналоговой электроники (не хватает только логарифмической линейки))).

Судя по многочисленным отзывам, я ожидал невысокого уровня от романа «Дракон поверженный», и познакомился с ним после всех других произведений этого автора. Какое же было мое удивление, что это оказалась настоящая жемчужина в творчестве Гамильтона!

По сути, это книгу можно рассматривать как апофеоз гамильтоновской критики эры корпоративного капитализма. В отличии от других книг писателя, здесь центральное место занимают дискуссии персонажей о путях развития человечества, которыми перемежаются сцены военных компаний, ведущихся корпорациями для получения прибыли со своих бывших колоний. Удивительно мощный гуманистический посыл этой книги не оставит равнодушным вдумчивого читателя, а своими футурологическими концепциями книга напомнит творчество Артура Кларка. Хочется обратить внимание, что пожалуй это одна из наиболее пронзительных книг в фантастике, воспевающая романтику первооткрытий. Причем, это касается открытий не только в науке и технике, в землях и странах, но и в любви. Поэтому те сцены первой подростковой любви, которые смутили некоторых ханжей, на самом деле трогательно-сентиментальны. И да, это книга для взрослых, так что извините ;).

Это – концепция, что же касается формы, то тут Гамильтон, конечно, не подкачал. Остросюжетная история космического авантюриста и перипетии противостояния на Таллспринге не отпускают до последней страницы. Как десантный костюм, с Лоренса Ньютона слезает шелуха цинизма и жажды наживы, обнажая что – душу? Нет, душу я оставил дома, – говорит он своей невольной напарнице (и скоро становится понятно, что он имел в виду!).

Отдельное спасибо – за шикарный конец, пожалуй, лучший среди всех книг Гамильтона. Мало того, что неожиданный, так и изящно закольцованный с внутренней историей Империи Кольца (да, и тут есть излюбленный прием Гамильтона «Книга-в-книге»). Дочитав до конца, внимательный читатель восхитится и подытожит, что лозунг этого романа «С любимыми не расставайтесь!»

К сожалению, максимальная оценка ограничена десяткой, но этой книге меньше одиннадцати поставить просто невозможно!

По сравнению с другими творениями Гамильтона роман «Звездная дорога» можно назвать относительно небольшим по объему, да и персонажей меньше сотни, действительно камерная книга. То, что начинается как детектив, быстро превращается в погоню за призрачным монстром, который выглядит как гибрид Эдварда-руки-ножницы и «Чужого». В самом начале романа бросаются в глаза «школьные» ошибки автора в попытке объяснить генетику Нортов. К сожалению, иногда подробные «научные» объяснения автора играют против него, но положа руку на сердце, мы ведь и любим Гамильтона не в последнюю очередь за фундаментальность и основательность его миров. Со временем линия Нортов превращается в этакий литературный прием, и уже не обращаешь внимание на наивные проколы автора.

Несмотря на восторг некоторых читателей от качества перевода, я не могу согласиться с их мнением, особенно мне не понравился перевод терминологии, начиная с не удачного перевода оригинального английского названия, и заканчивая всеми этими «зонными театрами» и «микрофактурщиками».

Постепенно с ходом сюжета романа на поверхность все больше выходят социальные мотивы, которые в финале звучат откровенным гимном коммунистической утопии. Интересно, что бы сказал Карл Маркс, если бы мог прочитать сей роман?

Да, вот такая эклектичная вышла книга, но при этом интересная и захватывающая, как обычно у Гамильтона. Из недостатков могу отметить разве что чересчур слезливо-слащавый конец. Но с другой стороны, ведь хорошо, что иногда хоть что-то хорошо заканчивается, особенно по нынешним печальным временам?

Прелестно! Уверен, трилогия «Бездна» понравится тем, кому понравилось предыдущая дилогия «Звезда Пандоры» / «Иуда освобожденный» из цикла «Содружество». Да и читать желательно последовательно, так как «Бездна» во многом продолжает повествование, спустя тысячу лет. Все три романа фактически представляет собой один роман, разбитый на части, которые издавались с промежутком в год-два.

По сравнению с предыдущей дилогией, к моему сожалению, стало меньше утопических описаний будущего, но больше нон-стоп действия. Некоторые полюбившиеся старые персонажи (Паула Мио, Джастина Бурнелли и т.д.) теряются и бледнеют на фоне новых героев, и зачастую выступают в качестве статистов. Пожалуй, наиболее в этом плане разочаровал герой Оззи. На протяжении всей трилогии Вы с нетерпением ждете, ну когда же объявится Оззи и надерет задницу распоясавшимся хулиганам-сектантам, но когда он появляется, то поступает как Чеширский кот – растворяется в эфире. Честно говоря, я так и не понял, зачем автор ввел его в сюжет.

Что действительно поразило, это роман в романе, фентэзийный параллельный сюжет в Маккатране. По стилю эти два повествования сильно отличаются друг от друга, словно подчеркивая постулат о разном течении времени в этих мирах. Герои в Маккатране выведены гораздо более живыми. Так и получилось, что реально-виртуальный мир Бездны вышел у Гамильтона гораздо более эффектным, чем приключения героев в офф-лайне. И все-таки, благодаря комбинации двух сюжетов, трилогия получилась необычайно «вкусной», так что, если Вы попробуете читать что-то одно (или сны Иниго, или действия в реальном мире) то и удовольствия не получите, и понимание идей автора ускользнет от Вас.

Благодаря «параллельному» Маккатрану, и изящному сведению всех (почти) сюжетных линий в финале третьего романа, общий итог – десять из десяти!

Прочитал в детстве, лет 30-35 назад. Брал в библиотеке, издание 1968 на украинском (узнал по обложке). Тогда понравилось очень. Сюжета почти не помню, помню чтение взахлеб, помню удивительное ощущение новизны...

Немного покоробило то, что все космонавты — чехи, так сказать настоящие космические первопроходцы, кто же ещё.

Ну что я тогда мог прочитать? Беляев, Дашкиев, Брэдбери... и все почти... Поэтому Бабула для меня почти как Колобок, или Буратино. Вообщем, родом из детства.

Больше не перечитывал и не собираюсь. Но, так как первая любовь в каком-то смысле — десятка.

Это просто великолепно!

С первых страниц бросается в глаза — путешествия между звезд происходят... на поездах! Что же это такое? Стимпанк?!

О нет, это — «Содружество«! Такое грандиозное масштабное полотно трудно с чем сравнить! Разве что с «Пришествием ночи» того же автора.

Подобно «Пришествию», дилогия из «Звезды Пандоры» и «Иуды освобожденного» фактически представляет собой один роман, разбитый на части (наверное, для удобства издания). Так же, как в «Пришествии», здесь сотни действующих лиц, ну просто «Война и мир» будущего! Но все же отличия от «Пришествия ночи» налицо.

Детальные описания миров, технологий, событий, характеры персонажей — все вызывает восторг! Пожалуй, одна из немногих фантастических книг, в которые хочется попасть! Просто хочется жить в таком мире, в таком будущем. Добраться бы туда, хоть ползком, хоть на паровозе, хоть по дремучим тропам через ледяную пустыню!... Именно эти описания утопического рая, вплетенные в основу сюжета, создают одно из основных достоинств книги.

Параллельный сюжет, рассказывающий о приключениях Оззи на тропах сильфенов — словно роман в романе, приятно оттеняет перипетии начавшийся войны с Утесом Утреннего Света.

Как и другие книги Гамильтона, сюжет настолько насыщен событиями, деталями и нюансами, что читать нужно внимательно-внимательно, чуть отвлечетесь — и потеряете нить сюжета!

Из недостатков книги могу отметить разве что два: местами ярко прет «голливудщина» (что, впрочем, характерная слабость Гамильтона), и автор активно использует современные торговые марки для названий транспорта будущего (вызывают недоумение, что через триста лет они сохранятся).

Но общий итог – десять из десяти!

Роман ничем не отличается от предыдущего, фактически являясь его продолжением, и сюжетно, и композиционно. Карикатурные злодеи, недостоверные герои…

Вообще, все романы «теневого» подцикла мне напоминают игру, в которую я играл на каникулах с друзьями в возрасте лет эдак одиннадцати-двенадцати. Мы брали старые школьные контурные карты по географии и начинали по очереди раскрашивать страны каждый в свой цвет, по одной стране, и так постепенно «захватывали мир». Выигрывал тот, кто захватывал больше стран. Обычно наша игра заканчивалась веселой беготней по лестнице или во дворе (проигравшие жаждали реванша).

Карду явно не хватает иронии и легкости, хотя бы немного! «Не верю!!!» — так и хочется проорать в лицо этому «театру». Честное слово, лучше бы Орсон Скотт Кард писал пьесы!

Книга представляет собой образец политической фантастики. В этом романе идеи вождизма, которые прослеживались у Карда на протяжении всего сериала, достигают апофеоза. О мировом господстве не мечтает только ленивый, а ленивых у Карда не встретишь.

Начинается все с группового киднеппинга, который совершают карикатурные «русские агенты», а заканчивается чем-то вроде игры «в Чапаева» на большой шахматной доске. …Збигнев Бжезинский нервно курит в сторонке.

Пожалуй, наиболее инфантильная книга во всем эндеровском цикле. Избыточное переполнение романа голливудскими штампами позволяет предположить об амбициозных планах на экранизацию, которые терзали автора в момент написания им сего опуса.

По-прежнему некоторые идеи Карда меня очень раздражают. Автор явно любит историю, но вызывает недоумение его идея давать героям своих романов имена исторических персонажей. Улисс, Ахилл… Зачем это? С первого романа цикла этот тренд мозолил глаза: Локк, Демосфен… Интересно, сколько процентов читателей романа (один? три?) вообще помнят – кто это такие? А Гегемон, Полемарх… – автор серьезно думает, что этими древне-спартанскими терминами будут называть руководителей в будущем?

Сюжет книги построен вокруг некоего Боба, так сказать соратника Эндера, и события опять отбрасывают читателя во времена «Игры». Ну что можно сказать об этом? Иногда сюжет вроде бы захватывает, особенно злоключения Боба в Роттердаме, или его «исследования» вентиляционных систем Боевой Школы, и кажется вот-вот сейчас начнется… Многие авторы (и даже гораздо слабее Карда!) раскрутили бы интригу, держали бы читателя в напряжении до последней (по возможности) страницы, связали бы все нити повествования в один узел... Но Кард не таков, он не опустится до назойливой остросюжетности и примитивизма приключений! И в каждой последующей главе надежды на интригу тают, почти все разъясняется, раскрывается…

Под конец романа приходит понимание того, что это за литература. Это роман-фельетон! Не знаю, специально ли Кард выбрал такой жанр, или это бессознательные отголоски ранее прочитанных (возможно) им книг.

Очевидно, Кард – это явно «не мое», и комиксовый образ сестры Карлотты, этакого Джеймса Бонда в юбке, возможно у иного читателя вызовет восхищение. Но, то что действительно у меня вызывает отвращение, так это явная русофобская идеология, постепенно нарастающая к концу романа. Явно напрашивается заключение: бедные жукеры достойны сострадания, и слез и соплей, да и кто угодно заслуживает жалости, те же свинксы например, но только не русские!

События, описываемые в романе происходят с Эндером вскоре после «Игры». Освоив технология жукеров, человечество пытается колонизировать другие планеты.

Удручающе примитивные описания жукерской технологии сменяется вялотекущими событиями, замкнутыми в скорлупе колонистского корабля. Финал с высадкой на планете Шекспир ожидаем, как и очередной триумф Эндера. Здесь бы и надо было закончить этот опус, но Карду показалось мало, и он прилепил еще небольшой довесок. Фанаты оценят – очередная победа Эндера, на этот раз моральная.

Кстати, до конца романа все ожидал, что будет какая-нибудь аллюзия с романом Саймака «Планета Шекспира». Не дождался. Думаю, О.С. Кард даже не читал Саймака, какие там аллюзии...

В романе «Дети разума» фантастика сменяется фантасмагорией. Очевидно, автор решил добавить в повествование динамизма, и заставил своих героев прыгать с планеты на планету в странном аппарате, работающем на принципах, в объяснении которых автор сам окончательно запутался. Но при этом, традиционно для Карда, сюжет построен так, что все это воспринимается не космической оперой, а явно мыльной. Планеты – национальные колонии: японская, самоанская… с нарочитым выпячиваем лубочного «колорита»… Эндер, распадающийся в прах в буквальном смысле слова (этакий реверанс в сторону магического реализма)… А от многостраничных описаний злоключений Джейн, изгнанной из своего виртуального Эдема, просто хочется завыть… Сдерживаемся и просто быстрее перелистываем страницы.

Роман «Ксеноцид» пожалуй, является вершиной творчества Карда. С момента предыдущего романа прошло лет двадцать. Но героям на планете Лузитания до этого нет дела, они продолжают свои психопатологические экзерсисы, изощренно издеваясь над собой и своими родственниками. При этом все члены этой чумной семейки оказываются удивительно гениальными, на бегу творя разнообразные чудесные псевдонаучные открытия. Для них нет невозможного: антивирус десколады за пару дней – запросто, теоретическое обоснование мгновенных межзвездных путешествий – мимоходом на мятой салфетке в тюремной камере, да и сама постройка такого корабля – тут же, бегом, естественно из перегноя и веток. Литературный аналог бразильского «мыла» продолжается.

С первых страниц на читателя обрушивается каскад бредовых идей: филоты, айю, разумные вирусы… Вроде бы для фантастики это естественно и ожидаемо, да собственно, так и должно быть. Но, здесь это до тошнотворности тщательно пережёвывается, мусолится, обсасывается, все это приправляется тягучими бесконечными обсуждениями... С точки зрения науки конца 20 века (когда писался роман) все это выглядит убого и диковато. «Научные» рассуждения автора находятся примерно на уровне рубежа 19-20 веков, даже Жюль Верн выглядит более современно. Если бы автор уменьшил объем этой белиберды – роман бы только выиграл.

Кард немного раздвигает границы своей вселенной. В принципе, идея колонизации планет по национальному признаку не нова для фантастики, и, на мой взгляд, мало правдоподобна. Но у Карда она доведена почти до абсурда. Межзвездный конгресс изображен этаким тоталитарным монстром. Каким образом диктат Межзвездного конгресса может быть реализован на практике, учитывая, что межзвездные перелеты происходят десятилетиями, совершенно непонятно.

Как принято у О.С.Карда, центральное место в романе занимают диалоги. И, как обычно в романах Карда, этим диалогам не хватает правдоподобности. Потому что живые люди предпочитают просто болтать (хотя бы иногда), а не разговаривать исключительно по делу, как роботы. Но легкость и натуральность – этого у Карда не найти.

Параллельное действие происходит на планете Путь, населенной китайцами. Читателю открываются лубочные картинки удивительной смеси средневековой китайской провинции с современными технологиями. Впрочем, как обычно, Карду плевать на технологии, и то что у него действительно получилось мастерски – это образ совершенно полуумной Хань Цин-Цжао, тщательной проработке которого позавидовал бы сам Стивен Кинг.

Роман «Говорящий от имени мертвых» — если я не ошибаюсь, уникальный случай, когда продолжение получило дубль Хьюго+Небьюла, как и первый роман в серии! На мой взгляд, книга получилась гораздо лучше «Игры Эндера». Представляет собой гибрид бразильского «мыла» с повестью о Первом Контакте. Не самое плохое сочетание. По-моему, Новинья – ну просто вылитая Рабыня Изаура!

На протяжении всей книги герои с превеликим удовольствиям бередят душевные раны друг у друга, иногда переходя от психологического насилия к физическому. Можно сказать, что все герои – психологически травмированные личности, и даже единственная виртуальная особа явно страдает от внутренних конфликтов. Все эти психопатологические сплетения немного разбавлены ксенобиологическими исследованиями (по сути, это основной элемент фантастики в книге).

Как и в первом романе цикла, при чтении меня постоянно преследовало ощущение какой-то несуразности происходящего. Неестественные психологические реакции персонажей, искусственность мира Лузитании, нелогичность происходящего – к сожалению, для меня это доминирующая черта романов Карда. Почему вторую (после людей) разумную расу на протяжении десятилетий изучает всего несколько провинциальных ксенологов? Почему эти ксенологи такие тупые? За счет чего живет колония Лузитания с населением 15 тысяч человек, если до ближайшего мира лететь 20 лет? Самодостаточная экономика? (Ну-ну…) И откуда в таком случае у Ольяду электронные глаза? Все эти вопросы нисколько не беспокоят автора, это действительно чисто психологическая фантастика. В общем, очередная победа сил добра над силами разума.

Несмотря на калейдоскоп явных несуразностей, книга запомнится детально проработанной ксенобиологической концепцией. В целом, на 1 балл выше, чем предыдущий роман.

Роман «Игра Эндера» долго стоял в моем личном списке обязательного к прочтению. Прежде всего, из-за полученного дубля Хьюго+Небьюла. Чтение долго откладывал, ибо принял решение прочитать весь цикл целиком, ведь продолжение тоже получило дубль! Приступая к чтению, предвкушал удовольствие, как от предыдущего дубля, «Звездного прилива» Дэвида Брина. Однако это чтиво оказалось одним из самых больших моих разочарований в фантастике.

Почти весь роман читается как смесь Хайнлайна и советского сборника «Дети-герои». Этакий дурной сон Хайнлайна, вызванный полетом ракетного крейсера вокруг картонной звезды без надежды на пробуждение. Еще одна ассоциация – космическая опера в постановке кукольного театра.

Психологизм? Да, явно присутствует, но какой-то вывернутый, иногда – пещерный, зачастую – недостоверный. …У них не было индивидуальности, но они тоже любили своих детей… Что, правда? Автор действительно считает, что существо без индивидуальности способно к любви? Фантастика! Вообще, на протяжении всей книги создается впечатление, что автор не помнит себя в детстве. Или просто боится детей, как жукеров.

Динамичное повествование? Да, не откажешь, но я больше читал из интереса понять, за что же все-таки дали дубль. Иногда складывается впечатление, что главные герои в детском обличье – основная фантастическая идея книги, доведенная до абсурда. Ибо, кроме как абсурдом, нельзя назвать эпизоды, когда малолетние брат и сестра Эндера становятся властителями дум всего человечества. Хотя, с другой стороны, рассматривая популярность современных блогеров, думаешь: а может Кард здесь оказался прав...

Те, кто доберутся до конца романа, увидят немного русофобских клише, немного бредовой политологии, неуклюжие попытки изобразить сострадание. Мое резкое личное неприятие вызывает сюжетный кульбит автора, фактически приравнявшего страны «Варшавского блока» с жукерами: и те, и другие — враги «свободного» мира. (Нужно сказать, данная книга представляет собой довольно редкий пример воистину пещерной славянофобии в американской фантастики даже для истерично-милитаристской середины 80-х годов). Финал романа выглядит не более достоверным, чем вся книга, и лично у меня это вызывает просто раздражение: ну не могу я поверить в описанную в романе реакцию Эндера после победы... в компьютерной игре (а по другому он и не мог её воспринимать, никаких оснований для этого нет). Да ну что Вы, скажите честно: хоть кто-то мучается угрызениями совести после Call of Duty или DOOM? Бред какой-то... В общем, финальная оценка только за то, что автор предвидел феномен блогеров и повальное увлечение компьютерными играми как форму эскайпизма, и плюс за то, что книга действительно запомнится читателю, так или иначе. Пятерка из 10 — максимум за этот «шедевр».