Гибсон – гений. Если написать рассказ “Зимний рынок ”в наше время: нуу, он будет неплохим рассказом, но будет абсолютно не прорывным в плане идеи. В нём не будет новизны.

На сайте написано, что это один из первых рассказов про переселение души человека в компьютер. Про оцифровку сознания. Кто был первее? Может быть человек, с которым Гибсон поднял эту тему в баре за стаканчиком виски? Коллега фантаст, который быстрее написал своё видение этого возможного будущего. Или была статья в начале 80-х, где эта тема косвенно упоминалась, а Гибсона и человека Х это толкнуло на размышления, которые вылились в фантастические рассказы?

Фантазий про будущее много. Были первопроходцы, которые показали – про будущее можно и нужно думать. Но как ни представляй будущее с инопланетным вторжением или полётом на Луну задолго до этих событий – за 100 лет до Гибсона поднять тему «Зимнего рынка», даже подумать(!) об этой теме было невозможно. Просто невозможно.

Кое-что скрыто от человеского разума. Некоторые предсказания – сбываются. А некоторые... про них мы не знаем. Что будет через тысячу лет? Что-то можно попробовать предугадать. Притча во языцех – летающие машины; межзвёздные путешествия; истребление болезней. А что-то просто скрыто во мраке бытия. Ведь вещь, которая токнула на изобретение этого – сама ещё не создана. А такие цепочки могут простираться на несколько звеньев. Как римский легионер мог вообще помыслить о кинематографе? Как крестьянин из феодальной Азии мог представить микрочипы из кремния? Он и про кремний не знал.

Вот и получается, что раньше Гибсона это сделать было нереально (ну может только, если бы за пару лет до этого не нашёлся равный гений, который бы определ Уильяма). Позже Гибсона — это уже повтор. Может быть талантливый, но не революционный. Нельзя утвержать, что всё уже создано и написано. Ведь... ещё не всё создано в принципе. Гибсона взял новую технологию компьютера и предугадал её потенциал. Не стал разменивать его на вычислительные проблемы человечества, а сделал вместилищем души, следующей остановкой по пути к бессмертию. И даже он ошибался (в других рассказах) по поводу размеров и байтов. Но это детали, главное он сделал правильно и мастерски. И чтобы быть на его уровне в этой игре — одного писательского уровня не хватит. Нужно либо ждать нового изобретения, новой эры, нового слова. Либо вычленить уже существующее и предугадать новый потенциал и новый виток развития человечества.

В Ста годах одиночества есть важнейший признак великой книги. Рассказ о чём-то небольшом (история семьи Буэндия или летопись городка Макондо) на самом деле повесть о всём роде людском. И все виды безумцев присутствуют в двадцати безымянных главах: революционеры и скитальцы, мечтатели и фанатики, греховодники, прорицатели и привидения, изобретатели и алхимики, пророки, мученики и отшельники, циркачи, диктаторы, проклятые и скорбящие, да и просто чудаки. Есть и все благодетели, хоть они, как и в реальной жизни, не так заметны, как злодейства, которые расцветают на страницах безапелляционным приговором. Но при ближайшем рассмотрении этот суровый приговор человеку брызжет надеждой.

Инцест граничит с любовью. Война — с благой целью. Убийства — со свободой. Предательства — с непреложным решением посланцев карточной колоды. А дерьмо — с бриллиантами. Случается переписывание истории настолько сильное, что непосредственный свидетель считается безумцем, а родственники убитых мирятся с учебниками истории и официальной позицией властей. Но даже в опустошённом и поглупевшем Макондо некоторые ещё помнили. Возможно, будут помнить и после окончания книги...

Как писать рецензию на книгу, которую не перечитывал почти два десятилетия? Если упомянуть, что осталось впечатление от книги — это и есть лучшая рецензия. Получить наслаждение и забыть — это удел слишком многого в нашей жизни. А эти слова из книги, хоть я не вспомню конкретно ни одной фразы, останутся со мной до конца времён.