— Сынок! Ужинать будешь? — мать Трая была рада видеть сына. Трай стал уже совсем взрослым, отдалился от родителей и проводил с матерью очень мало времени. Мать скучала по нему.

Аллардам, как представителям четвёртого класса, не разрешалось иметь более одного ребёнка. Никто не понимал, почему так решили земляне, но это был закон. Нарушение этого закона каралось смертью. Казнили всю семью, в том числе и детей. Законы на Сиберии были жестокими. Даже несмотря на особый статус отца Трая и его связи нарушить этот закон было невозможно.

— Мам, привет. Да, конечно, я буду есть. Я так голоден, что съел бы целого бразера. Где отец?

— Он у Масаны. Они обсуждают сложившуюся ситуацию. Ты уже в курсе?

— Да, я слышал, мам, это же на моей шахте произошло.

— А ты, сынок, что думаешь по этому поводу? — мать нарезала салат из кленовых листьев и мяса бразера.

— Знаешь, мам, непонятно всё. Ходят слухи, что его тоже съели, но скорей всего он просто погиб. Потому что, когда пришли ребята из его бригады и сказали, что он пропал, на них не было крови.

— Это ужасно, сынок, я представляю, как плачет его мать. Потерять ребёнка — это такое горе! Береги себя, Трай! Я не переживу, если с тобой что-то случится...

Опасения матери были не беспочвенны. За последние пару лет количество пропавших шахтёров исчислялось уже десятками. Ходили слухи, что в шахтах процветает каннибализм.

— Яйца будешь есть? — мать открыла холодильник, — Ой, сынок, я совсем забыла сегодня собрать яйца. Голова кругом идёт с этими кошмарными событиями. Ты не мог бы сходить на двор и принести яиц?

— Хорошо, мама, сейчас принесу, — Трай пошёл на задний двор дома.

Во дворе был загон для бразеров. У Траев в связи с их хорошим достатком было отличное хозяйство. Девятнадцать бразеров находились на выпасах в кленовых рощах и около двадцати пяти крихтов. Крихты предоставляли из себя небольших крылатых ящеров, откладывающих в песок около десятка жёлтых яиц. Для живородящих и эволюционировавших ящеров-аллардов яйца их меньших собратьев были ценной и полезной пищей.

Трай оглядел песочную зону в вольере крихтов, заметил небольшое возвышение и начал аккуратно разгребать песок. Под песком оказалась кладка жёлтых яиц. Самки крихтов недовольно заквахтали и из логова вылез самец, который недовольно зашипел на Трая.

— Тише, малой, не шипи зря. Всё равно ничего не изменишь, такова ваша судьба!

Вдруг за забором послышался шум, дикое рычание и рёв раненого зверя.

Булсара посмотрел вслед улетевшим друзьям и направился в центр разрушенного Куреля. Он любил бродить по разрушенным улицам некогда цветущего города. Несмотря на разрушение и сожжение, город всё же сохранил элементы своего культурного развития. Алларды всё таки никогда не могли и едва ли смогут достичь культурного развития ахинейцев.

Булсара часто задумывался над тем, что же на самом деле произошло между ахинейцами и империей. Почему император дал добро на их уничтожение? Булсара вспомнил свой разговор с отцом несколько лет тому назад. Дело то было явно не в наркомании некоторых представителей аллардов. Клист спокойно продолжают производить и распространять по всей империи до сих пор. Причём, это происходит под покровительством имперских служб. Об этом знают все. Массовая резня родственного племени аллардов явно была политическим решением самого императора.

Булсара пришёл в центр разрушенного города. Когда-то давно здесь был центр всей жизни Сиберии. Сегодняшняя столица Сибер, тогда была окраиной Куреля, местом проживания аллардов. На площади были видны остатки фонтана, единственного фонтана в истории Сиберии.

«...Ахинейцы оказались умнее аллардов и не прониклись дружбой землян. Ахинейцы очень уважали честь и совесть, а также обладали хитрым умом. Возможно, они отнеслись бы к землянам по-другому, если бы на Сиберию прибыли честные и порядочные представители Земли. Но подлых и коварных имперцев они разгадали сразу, брат... Именно поэтому земляне с радостью оказали помощь аллардам и помогли им уничтожить всех ахинейцев, даже малышей. Император боится тех, кем не может управлять, боится свободных. Боится свободомыслия и уничтожает всех, кто пытается быть свободным». Эти слова навсегда врезались в память Булсары. Он прочел их в дневнике своего старшего брата Рубиса.

Булсара открыл тайник, сделанный им в развалинах фонтана, и достал свою главную ценность — дневник брата, о котором не знал никто, даже родители. Этот дневник он нашёл в своём столе после смерти брата...

«... Среди нас очень мало достойных граждан, но они есть, брат. Когда ты поступишь в университет, обязательно познакомься с гуру Густавом — это очень достойный человек, он научит тебя правильно и свободно мыслить... Бойся...» — это слово было зачёркнуто братом, – «Нет, не правильное слово, брат, опасайся остальных. Даже родителей и друзей! Пропаганда, ежедневная пропаганда превратила их в мелких, трусливых и злобных существ, которые вместо того, чтобы стать свободными вместе с тобой, при первой же возможности предадут тебя и отдадут на растерзание императору, чтобы заслужить его внимание. И будут продолжать спокойно жить своей прежней жизнью...»

Булсара читал дневник брата до захода звезды Агапе. Заход первой звезды Сиберии означал наступление вечера. Оставалось ещё два часа до захода двух других звёзд — Пистис и Элпис. Нужно было ехать домой. Булсара с любовью завернул дневник брата в кусок кожи и положил его обратно в тайник.

Срак и Трай сидели в забытьи. Что они видели в своём опьянённом клистом сознании, могли знать только они. Булсара посмотрел на своих друзей с сожалением. Он боялся, что клист в итоге погубит их. Повлиять на них он, конечно же, не мог. Срак с Траем были уже взрослыми и сами выбрали свой путь. Они дружили втроём с детства, несмотря на то, что были совершенно разными.

Глаза Срака были приоткрыты, зрачки двигались, скулы дрожали. На лице периодически возникала довольная улыбка.

Срак был весельчаком, безбашенным и безответственным, в меру умным и образованным. Жизнь Срака была безоблачной и приятной. Влиятельный папа обеспечил ему влияние, богатство и перспективу в будущем. Его отец — всемогущий начальник ИСБ был, по сути, вторым по важности представителем империи на планете после губернатора, а, может, и первым. Губернатор и Враг были союзниками и дружили семьями, по сути, не мешали друг другу жить и даже помогали. Между ними было фактическое равноправие, но губернатор считался главным по статусу.

Несмотря на свой молодой возраст Срак уже владел имперской корпорацией связи и возглавлял отделение департамента информации Сиберии. И владел всеми благами своего классового и служебного превосходства.

— Инель... Инель, — шептал Трай. Булсара посмотрел на своего друга алларда.

Трай был счастливчиком. Наверное, все молодые алларды завидовали ему. Водить дружбу с такими влиятельными представителями второго класса, для этого нужно было родиться в плаще. Так алларды говорили про счастливчиков от рождения. Потому что с рождения и до своего совершеннолетия малыши аллардов бегали голыми. После прохождения обряда — Алурх, взрослый аллард получал право надевать плащ, сшитый из кожи бразера, который ему дарили родители, либо он покупал его себе сам, если родителей не было.

Траю несказанно повезло, он родился в довольно преуспевающей семье аллардов, с детства оказался выбранным Булсарой в качестве друга, подружился со Сраком и ...

Трай был немного глуповат, вернее сказать, не образован, хотя соображать он умел и иногда очень быстро и хорошо. Трай был скромен и довольствовался тем, что ему предоставляла судьба. А предоставляла она ему много, даже больше того, что было позволено законами таким, как он. Трай был хорошим другом, искренним и бесхитростным. И он был верен их дружбе настолько, что умер бы, не задумываясь, защищая его или Срака.

Слева раздался хрип и бульканье. Булсара повернулся и увидел, что голова Срака откинулась назад, и он задыхался, давясь слюной и собственным языком. Булсара подскочил к нему поднял ему голову, наклонил его вперёд и начал трясти друга. Он бил его по щекам, пока Срак не пришёл в себя.

— А... что?

— Ты когда-нибудь так умрёшь... просто задохнешься и останешься в темноте навсегда.

— Да я... вроде, хорошо же садился...

— Твоё счастье, что я с вами не глотаю этот клист, а то бы ты умирал, а мы бы с Траем в этот момент «наслаждались волшебно».

— Спасибо, друг. Я твой должник. Ты спас меня. Я...

— Я спасал тебя от смерти уже восемь раз, сегодня девятый. Срак, хватит вести себя, как ребёнок! Завязывай, давай.

— Что случилось? — пришёл в себя Трай.

— Да, друг наш хотел уйти в темноту раньше времени.

— Что, опять не так сел? Дурак, сколько можно, ты же убьёшь себя так.

— Да всё! Не сдох же, успокоились! — Срак пришёл в себя, — Короче, Булсара, спасибо тебе ещё раз, я твой должник, до конца жизни не смогу рассчитаться.

— Рассчитаешься, не бойся, у нас тысячи лет жизни впереди, если по глупости молодым не сдохнешь.

— Всё, погнали! — Срак пошёл к своему диску. Летающий круглый транспорт загудел, чувствуя своего хозяина.

— Летите без меня, я ещё немного здесь побуду, — сказал Булсара.

— Читать будешь? — Трай прыгнул на диск и подал лапу Сраку, тот взялся за неё и ловко вскочил на диск.

— Да, — ответил Булсара и направился в сторону пустыря. Транспортный диск со Сраком и Траем полетел в сторону Сибера.

После выпитой бутылки вина ректор захмелел и расслабился.

— Густав, а хотите я вас сделаю своим первым заместителем. Вы, как человек, будете нести пользу университету, пользу нести.

— Нет, ректор, спасибо. Административная работа — это не моё.

— А я, Густав, я вижу в вас администратора. Вы раньше что-то возглавляли?... Возглавляли?... Почему вы прилетели к нам? Вы же человек и могли служить в имперских службах в более важных системах?

— Ректор Карлай, раньше я служил в Департаменте Истины, — сказал Густав тихо. Он решил играть ва-банк. Вряд ли трусоватый ректор будет искать подтверждение его словам. Департамент Истины внушал ужас всем существам в империи. Никто не хотел просто так встречаться или говорить с членами этого могущественного имперского департамента.

В кабинете ректора повисла зловещая тишина.

— Я... Я... Я рад, что теперь вы работаете у нас, работаете у нас..., очень рад, Густав, — ректор чувствовал себя неуютно. Густава лучше не злить, а то вдруг чего, и ректора обвинят в политическом невежестве или предательстве партии. Его место займёт другой аллард, а Карлая просто казнят без разбирательств...

— Трая, Трая!.. Принесите нам ещё мяса бразера. Густав, друг мой, друг мой, я так рад, что вы теперь работаете с нами, я всегда видел в вас величие и сразу, сразу, с первой встречи оценил Ваш ум, Вы же знаете, как я Вас уважаю, уважаю Вас... Что вы там говорили про кружок?

— Я хотел вам предложить создать на базе университета исторический кружок, — гуру Густав откинулся на спинку стула, и улыбнулся, его хитрость сработала.

— Конечно, конечно, дорогой друг, я за, конечно, за! — опасность миновала, и ректор расплылся в улыбке. — А что такое кружок?

— Это группа учеников, объединённых общим интересом. Мы будем говорить с ними об истории.

— Исторический кружок. Как красиво звучит. Какой всё таки прекрасный русский язык. Какой император гениальный, что сделал его общегалактическим языком. Слава императору!

— Слава императору! — Густаву было весело наблюдать за тем как ректор Карлай выворачивался из опасной ситуации. На земле были такие животные как ящерицы. Их называли пресмыкающимися. Большой ящер — Карлай сейчас тоже был пресмыкающимся. Пресмыкался он перед имперской властью. Но это было на руку Густаву, он умело этим воспользовался и смог создать в университете исторический кружок.

— Я завтра же напишу указ, и все студенты будут ходить в Ваш кружок, Густав.

— Нет, ректор, не нужно этого делать. Я хочу, чтобы студенты хотя бы здесь могли сделать свободный выбор. Да и зачем мне тратить время на тех, кому история не интересна.

— Вы правы, вы правы. Ох, какой же вы, Густав, умный, как мне повезло, что вы работаете в моём университете, — ректор стал разливать по стаканам кленовое вино. — Густав, вы обязательно должны попробовать маринованное мясо бразера, моя жена так умеет мариновать его, вы просто никогда так не наслаждались, не наслаждались никогда. Я ещё его немного поджариваю сверху над углями... Ммм, вы должны прийти к нам в гости, Густав, просто обязаны, да... обязаны! Давайте завтра или послезавтра, я скажу Каре, она приготовит мясо, замаринует его... Как она его готовит, как готовит.

— На земле мы тоже любили жарить шашлык, — Густав улыбнулся.

— Шашлык? Нет, у нас оно зовётся, зовётся... зовётся просто «маринованное мясо». Есть какое—то древнее название на аллардском, но я уже не помню, не помню уже... Вообще, кому он нужен этот древний аллардский, вся вселенная говорит на русском языке, великом русском языке. Как вы его назвали? «Шашлык», так? Мне нравится. Буду теперь тоже называть его так. Отрезайте себе, Густав, — ректор пододвинул блюдо с мясом бразера ближе к Густаву, — отрезайте больше. Давайте выпьем за нашего императора… Слава Императору!

— Слава Императору!

— Густав, проходите, проходите, — ректор Карлай расплылся в довольной улыбке, — Рад вас видеть, рад вас видеть.

— Карлай, вы сегодня довольны, как никогда. Что-то случилось? Университет прошёл проверку?

— Да! Да, дорогой друг, прошёл. Особо отметили историческую подготовку студентов. Они блестяще знают материал, знают материал. Всё благодаря вам, только благодаря вам.

— Это замечательно, ректор.

— Ну, конечно, пришлось их задабривать, как без этого. Но если бы не Вы, мы могли бы не пройти проверку, не пройти.

— Теперь пять лет спокойствия?

— Очень надеюсь на это, друг мой, очень надеюсь. Они съели восемнадцать бразеров… выпили сорок бутылок кленового вина. Мне теперь год придётся восстанавливать свои запасы. Ещё и подарки каждому, каждому подарки...

— Да, ладно, Карлай, родители студентов помогут, явно не обеднеете.

— Да, родители должны помочь, должны помочь. Наше финансирование поднимут в два раза, Густав, в два раза! Председатель сказал, что решит этот вопрос с министром. Половина, как сказал председатель комиссии, будет оставаться в министерстве, а вторая половина наша. Сможем пустить на нужды университета, университета. Я выпишу всем доплаты, как это называется? Премии, да? Давайте отметим это, давайте отметим.

Ректор пошёл к своему бару и достал начатую бутылку кленового вина и кружки. Двухлитровая бутылка вина — на Сиберии не признавали бутылки меньшего объёма — уже была пуста на половину.

— Трая, принесите нам, пожалуйста, бедро копчёного бразера. Мы с гуру Густавом пообедаем, пообедаем мы…

— Вот что, Густав, расскажите мне про Землю. Вы же там родились и жили. Всегда хотел спросить вас о том, какой она была на самом деле? Похожа на Сиберию?

— Совсем нет, на Земле было много воды, богатый животный и растительный мир. Много людей... Разного вида — и белокожие, и чернокожие, и краснокожие, и желтокожие. И женщины и...

— Это как у нас алларды и ахинейцы. А кто был хуже? Краснокожие люди, да?

— Дело-то не в цвете кожи.

— Я не соглашусь с вами, гуру Густав. Красный цвет он более яркий и агрессивный, он влияет на...

Дверь открылась и в кабинет вошла помощница ректора — Трая. Она несла на большом подносе огромную копчёную ногу бразера. Трая поставила на стол поднос и, улыбнувшись гуру Густаву, разложила перед ним тарелку, нож и вилку. Отличие жителей Сиберии были видны в том числе и при приёме пищи. Коренные жители планеты — алларды ели мясо бразеров без столовых приборов, они просто разрывали мясо своими когтями на огромные куски и отправляли себе в пасть. Мощные челюсти с огромными клыками легко справлялись с огромными кусками плоти.

— Угощайтесь, Густав. Это молодой бразер, у него мясо нежное как... как... я не ел ничего нежнее в своей жизни, ничего нежнее не ел.