Как почти всеядный читатель, я люблю посмешивать жанры читаемого, миксануть жестокий реализм со сказочными историями и классическую фэнтези с полицейским детективом.

Последние три дня — наглядный тому пример.

1. Рассказ "Описание одной борьбы" Франца Кафки проводит генеральную уборку в голове и предоставляет гарантию от захламления на ближайшие неделю-две. Всё настолько запутано, что кажется, будто у автора вовсе не было цели, когда он это писал. А на самом деле он, как и всегда, искал спасения от одиночества. Очень, в общем-то, трогательная история.

2. Повесть "Калле Блюмквист играет" Астрид Линдгрен возвращает читателя в беззаботное детство, когда самым волнующим событием было объявление войны соседским мальчишкам. История приключенческая, с детективной сюжетной линией, но без упора на пронзительность. Просто весёлая детская вещь.

3. Рассказ "Карта памяти" Кирилла Берендеева тоже, как и №2, возвращает, но какое это тяжёлое возвращение, какое нелёгкое воспоминание, мечущаяся память, переоценка детства, образы-недотроги!.. У каждого, наверное, в детстве был такой образ, который ты проносил через года, не пытаясь вникнуть в его уникальность, признавая её таковой априори, потому что если бы ты стал копаться, выяснять, то вся уникальность исчезла бы... Плотный затягивающий текст с хорошим финалом.

Иной раз, прочитав замечательную книгу, думаешь: «Ну как же так, где же я раньше был, почему эта книга не встретилась мне прежде?! Ведь это шедевр, шедевр!..» И нет-нет да закрадётся мысль, что всё как раз таки случилось своевременно: всё шло своим чередом, впитывалось соразмерно получаемым знаниям, раскладывалось по полочкам согласно нравственному развитию, и пришло, наконец, то время, когда этот шедевр мог впитаться ТАК, как должен был, улёгся ТУДА, куда следовало, и ты сам не пожалел, что не знал эту книгу ранее, а обрадовался, что наконец-то нашёл её.

Все знают – и поклонники Рэя Брэдбери, и непоклонники, и даже просто проходящие мимо читатели, – что «Вино из одуванчиков» написано на основе биографических воспоминаний автора. И хотя сам городок Гринтаун, в котором происходят действия, выдуман, главный герой в определённом смысле является аллюзией на самого Брэдбери (недаром второе имя писателя и имя главного героя романа совпадают). Это всё делает роман таким… понятным. И близким.

Говорят, «Вино…» – это лето, запечатанное в переплёт. Говорят, это воспоминания о детстве, что сладким сном спят в глубине каждого из нас. Говорят, что в его строках заключена причина, по которой люди любят июнь, июль и август, а также летние веранды, качели и лимонад. Что ж, я подписываюсь под каждым словом. И вот что скажу ещё: если раньше я думала, что эта книга о детях, то теперь, прочитавши, я думаю, что она о взрослых, которые когда-то были детьми.

В центре повествования – братья Дуглас и Том Сполдинги, юные и впечатлительные ребята, впитывающие события каждого летнего дня, как губки. С ними читатель познает не только свет тёплых дней, но и тьму холодных. Да, вот почему этот роман нельзя просто взять и назвать детским: в нём умирают. Несколько раз умирают. Но смерть преподносится не как трагедия (хотя и трагедия тоже), а как наполняющее один из дней лета событие, странное и неуютное. И да, ребята будут не только веселиться. Они станут грустить, злиться, бояться, даже воровать! Боитесь, что вас ждёт унылая социалка? Это же Брэдбери, здесь всё мягче перины (даже мораль)!

Лето, да, это лето. От самого первого дня, когда по мановению руки главного героя городок встаёт ото сна, и до самого последнего, когда с веранды убирают подвесные качели, – каждая строка, каждая глава дышит летом: жаром горячих дней, прохладой дождливых ночей, путешествиями во времени и памяти, стремительным бегом в новых теннисных туфлях, опасными тенями оврага, обретениями покоя, бабушкиными обедами, последним заездом последнего трамвая….

Это самое лучшее лето. С печалями, весельем, улыбками и слезами, приключениями и болезнями, такое длинное и такое стремительное, самое запоминающееся.

Безоговорочная рекомендация.

Книга на все времена.

P.S. Действительно, есть в романе что-то общее с «Годом призраков» Джеффри Форда. Настроение поиска и утраты, пожалуй.

10 из 10