Перечитывая или пересматривая что-то любимое с детства, нередко ловишь себя на мысли, что воспринимаешь это совсем по-другому. Самое что ни на есть фантастическое допущение даже не удивляет, а то, что было написано или снято как антураж, становится фантастичней некуда.

До чего дошел прогресс. Первое, с чем мы сталкиваемся в жизни, это сказки. Адаптированные и приспособленные, но речь не об этом, а о реалиях. Например, ковер-самолет – для наших далеких предков абсолютно сказочная вещь. А сейчас какой-нибудь юный гений небрежно заметит:

— В принципе, ничего сложного. Достаточно сделать так-то и так-то. Только зачем? В использовании некомфортно.

Возможно, поэтому в современном сказочном фильме присутствует воздушный лайнер со всеми удобствами – но сделанный из ковра.

В романе Георгия Мартынова «Каллисто» в качестве одного из атрибутов более развитой цивилизации присутствует видеофон – говоришь по телефону и видишь собеседника. Ну да, сейчас это называется скайпом… А вот некоторые аспекты социальной жизни – как в 1960г представляли наше время — даже сейчас ну такая фантастика…

Эволюция читателя. С течением времени многое воспринимается по-другому. Меняются читатели, их взгляды, кругозор. Мы не воспринимаем предложенный нам мир как данность, а мысленно жить в нем, одновременно внося свое мнение, знания и жизненный опыт.

Если в старой зарубежной фантастике существа в виде кубов и прочее ожившей геометрии воспринимаются как должное – чем меньше похожи на нас, тем лучше – то наши современники начнут размышлять, удобно ли жить в таком облике. И неминуемо придут к выводу: эта искусственная форма жизни не успела приспособиться к реальным условиям – иначе бы уже успела мутировать во что-то другое. И вообще, сами бы попробовали в таком виде бегать, охотиться, не говоря уже о любовной линии…

Меняются и представления о страшном. Если у Говарда населенный монстрами город непременно грязный и запущенный, а его обитатели обладают отталкивающей внешностью, то для нас нынешних, зло куда страшнее, когда оно прячется под чистенькой благостной маской.

Героев полюбившихся произведений многим хочется видеть более современными, действующими в соответствии с нашей логикой. Отсюда и большое количество фанфиков, которыми «обрастают» многие фантастические произведения. Кстати, с первым фанфиком автору этих строк довелось встретиться еще в детстве; он назывался «Новые приключения колобка». И наоборот: реальные исторические события хочется прожить заново, «поучаствовать» в них фантастическими методами. Правда иногда «командированные» настолько увлекаются, перекраивая историю, что приходится сделать элегантную оговорку: они попали не в наш мир, а одно из его отражений.

Где одно и где другое? Фантастика настолько прочно вошла в нашу жизнь, что мы мыслим этими категориями. Выражения и образы кочуют из фантастического мира в наш и обратно.

Например, где только не используется всем известная цитата из сериала «Игра престолов». «Зима близко» может быть заголовком статьи о том, как жилищно-коммунальное хозяйство готовится к холодному времени года или рекламой теплой одежды. А бесконечные: «пиво близко», «сантехника близко»… Что далеко ходить: статья о выставке, посвященной исследованиям Арктики, озаглавлена «Север помнит».

Или появившиеся в Интернете пару лет назад шуточные плакаты: что предложили бы своим избирателям главные персонажи этого сериала, будь они депутатами и что считают своим успехом. На плакате Короля Ночи значилось «700 лет стабильности». Или вот вам картина с точностью до наоборот: политические деятели одной из стран ближнего зарубежья изображены и описаны в стилистике этого мира. Каждый узнаваемо сравнивается с кем-то из главных героев. Не говоря уже о том, что в их честь до сих пор называют детей. В том числе и в честь более чем отрицательных персонажей. А потом будут удивляться… Кстати, сколько Гермион и Ярополков появилось в последнее время?

Категории мира фэнтези близки и понятны большинству наших современников. Даже тем, кто не отличается начитанностью. К примеру, обитатель неблагополучного района может сказать «Наша подворотня – это портал в ад». Само понятие портала или параллельной дороги впору включать в правила дорожного движения.

Мир Толкина давно стал родным и знакомым, а его обитатели – ближе, чем соседи по лестничной площадке. Понятия и категории этого мира сами приходят в голову при разных ситуациях. Например, кто-то рассказывает о встрече с уличными хулиганами:

— И тут навстречу выходит трое гоблинов…

Обратную картину можно слышать в переводе Дмитрия Пучкова. Водя пальцем по карте, предводитель сводного отряда многозначительно изрекает:

— Значит так: урки и гопники тусуют там-то…

Или, возвращаясь к отечественному материалу. Научный доклад об архетипической роли Бабы-Яги будет понятен не самому широкому кругу интересующихся, а стоит сказать, что ее избушка – на самом деле портал между мирами, который она охраняет, любой гоблин, то есть, тьфу, гопник, тут же скажет:

— А, ну ясно. С такими надо на уважухе.

И то и другое воспринимается вполне органично. Для обоих миров. Можно также вспомнить о наших современниках, строящих себе жилища как у хоббитов. А «Хоббитания» — давно уже популярное название для агентства по недвижимости, экопоселка и даже семейного кафе. Ну а при виде зарослей борщевика, особенно в сумерки, ловишь себя на мысли о трифидах, которые вышли на охоту за беспечными любителями отдыха на природе…

Кстати, о заклинаниях и заговорах, которые полностью приводятся как в сказках, так и в фентези – отечественном и не только. Некоторые читатели применяют их, так сказать, по назначению. И ведь срабатывает! Известен случай: во время спектакля одного московского театра по пьесе Шекспира ведьмы произносили свое заклинание на языке оригинала. И всякий раз тут же начинался дождь, прерывая действие, который шло под открытым небом.

Кулинарные рецепты как и приемы народной медицины тоже кочуют из жизни в фантастические произведения и обратно. Примером может служить «Кулинарная книга Гарри Поттера».

Размножитель миров. Не обойдена вниманием и вселенная Муркока. Девушка — менеджер среднего звена, живущая исключительно в реальном мире – на вопрос, где ее коллега, отвечает:

— На одном из отражений я его видела.

Множественность миров и альтернативная история стали такими же реальными, как гаджеты, без которым мы не мыслим своей жизни. Кстати об ожившей технике: мобильник, который без участия хозяина куда-то дозванивается или что-то загружает – реальность или фантастика?

В повести Виктора Пелевина «Принц Госплана» каждый из сотрудников офиса живет в своей реальности. Идя по коридору родной организации, можно провалиться в ловушку, потому что ты сейчас в бродилке. А сотрудник, у которого другая игра, безопасно преодолеет этот участок, но будет съеден не существующим для вас монстром.

Теми же понятиями мы оперируем, описывая, например не самые простые взаимоотношения. «Мы с мужем давно живем в разных мирах» — если вдуматься, не в таком уж переносном смысле.

Чудом увернувшись от несущегося на вас электросамоката, на полном серьезе думаешь: а ведь в какой-то параллельной вселенной кому-то из моих двойников так не повезло.

Для каждого поколения любимый фантастический мир свой – по крайней мере, в большинстве случаев. Для нынешних тридцатилетних это вселенная Гарри Поттрера, для более старших – миры Стругацких. Замечательный фильм «Кин-дза-дза» не просто растащен на цитаты. Такие слова как «ку», «перелац», «кц» давно стали нарицательными. А сам мир, придуманный создателями фильма — по сути дела полноценная параллельная вселенная.

И более ранний пример: после появления в Америке трилогии «Властелин колец» появились лозунги «Гэндальфа в президенты!»

Наследники придворного янки. Попаданцы – явление, прочно занявшее место если не в жизни, то в нашем сознании это точно. Случись кому-то из наших современников оказаться в другом мире, вряд ли бы это было воспринято как нечто из ряда вон выходящее. Ну да, внезапный переход, кого нынче этим удивишь? И для этого вовсе не обязательно стать, к примеру, жертвой дорожно-транспортного происшествия. Достаточно сесть не на тот трамвай или в поисках спокойного места для телефонного разговора зайти в незнакомый двор. Пока что лишь в литературном пространстве, хотя кто знает? Но смех смехом, найдя советскую двухкопеечную монету, автор этих строк поймала себя на мысли: Вот и хорошо, попаду в прошлое – будет на что позвонить.

Образ мыслей, образовавшийся под влиянием придуманного мира или мир, придуманный и оживший, что было раньше? Пожалуй, на этот вопрос ответить не легче, чем на классический о первенстве курицы и яйца. Создатели чудес техники вдохновились тем, что было описано в фантастических романах или создатели романов описали то, что носилось в воздухе? Гусеница, еще не ставшая той самой бабочкой, сворачивается в кольцо, которое катится все дальше. В реальный или фантастический мир? А разве это не одно и то же?

Казалось бы, мир созданный Анной Гуровой, не имеет ничего общего с нашим. А заодно и со сказками, которые знакомы нам с детства.

Здесь рядом с людьми живут древние боги, у которых своя правда, логика, свои приоритеты. Ну и подумаешь, что ты сын змея. Да таких за все годы рассеяно как у лягушки головастиков. Вот докажи, что достоин своего отца, тогда и поговорим…

Камень, который, когда захочет, может передвигаться, летать по воздуху, а, приняв человеческий облик, создавать семью и с аппетитом поедать приношения. Он с одинаковым азартом слушает занимательные истории, защищает своих подопечных и разрушает чужую крепость. А нечего тут!

За добрые поступки не обязательно следует вознаграждение. Да и сами понятия о добре и зле сильно отличаются от человеческих, особенно если сравнивать людей и тех, кого и называть-то вслух не стоит. А уж если из одной категории кто-то переходит в другую… «Вот умру, тогда и развернусь во всю силу», — хвастается один из таких.

Вроде бы знакомый Морозко ни капли не похож на старичка из новогодней сказки. Девушку, которая самоотверженно заменила собой выбранную «в зимние хозяйки» любимую бабушку, этот вряд ли отпустил бы живой, здоровой и с подарками.

Но книга не только об этом. Она и о любви, вспыхивающей и побеждающей вопреки всякой логике, в том числе и логике этого мира. О самопожертвовании, которое далеко не всегда приводит к хорошему – тема животрепещущая и актуальная хоть в древние времена, хоть в нашу техногенную эпоху. И напрасно читатель вспоминает фильмы-сказки восьмидесятых, где финал конфетно-сиропный, а голос за кадром поет, что в доброй сказке по-другому и быть не может. А вот очень даже может! В этой книге точно. Вспомнить хотя бы «заговоренного от оружия», за которого все раны получает оставшаяся дома жена. Которая пошла на такое добровольно и с радостью. Все современные абьюзеры лопнут от зависти…

Лягушка-оборотень далеко не такая милая и безобидная, как ее дальняя правнучка. А многочисленные детки еще и кровь пьют при случае. А «приемный папа» только умиляется: «ну дети, много ли они выпьют». По меркам этого мира финал у пары достаточно счастливый: она на болоте в лягушачьем облике, он здесь же — так сказать, частично. Зато вместе и никто не разлучит – ни богиня, ни первая жена.

Ну что может быть глупее, чем влюбиться в ярла-утопленника, у которого и намерения изначально были не самые добрые? И ведь семья можно сказать, сложилась. Ну, пропадает муж целыми днями в воде, вылезает, будто из морозильника, проглатывает в один присест целый котел ухи, разве это главное? До того момента, пока он не попытается увезти жену на морское дно вместе служить его подводной хозяйке. Вот так! А все, кто был против этого союза, в сущности, не так уж неправы.

Соперничество между братьями – штука сама по себе драматичная, а когда вся волшебная сила достается «витающему в облаках» и «не приспособленному к жизни», такого никакие родственные чувства не выдержат. И те, кто устраивал близнецам всевозможные испытания и искушения, не особенно виноваты в из разрыве.

И, наконец о самой таинственной фигуре этой книги и этого мира. Он — живое исключение из всех правил. Ученик шамана, который не успел пройти посвящение, бродящий по мирам и живущий вне человеческого общества. Человек, который не просто попадает в разборки между сверхъестественными персонажами как кур в ощип. Непонятно кому больше родня – людям или прочим, обитающим в этом мире.

Это не любимый современниками Ведьмак, который может отнестись к очередному делу более или менее с душой, но изначально – не часть этого мира, чужой всем. Ученик шамана не с людьми, но и не с высшими силами. Не только герой вопреки всему идущий к своей цели и бросивший вызов тем, кто во много раз сильнее. Он сохранят живые человеческие чувства ко встречным – людям и остальным. Он не судья, не странствующий спаситель. Он – колдун со Змеиного моря. И, судя по всему, его история еще не закончена.