Виктор Язневич, лемолог из Минска, прислал интересный документ эпохи — составленный Станиславом Лемом в 1977 году в Западном Берлине перечень вещей, перевозимых им через границу при возвращении домой. В своей книге о писателе Язневич писал: "Лем был счастлив в семье, был в большой мере домашним человеком, в его обязанности входили покупка (а во времена ПНР "добывание") и доставка продуктов (особенно когда с этим были проблемы в 1960-1970-х годах)".

Когда выпадала возможность, возвращаясь из западных стран, писатель под завязку набивал машину всякими дефицитными вещами и книжками. Например, ещё в 1969 году он писал переводчику Виргилиусу Чепайтису: "Много добра не увёз, потому что уже не такой крепкий, как во времена работы механиком, но всё-таки нахапал этих марципанов, этих швейцарских шоколадок, этих кальсон (кальсоны эти военные преступники делают цветными: предрассветное небо, заходящее солнце, полная луна, пробивающаяся через серебряные облака; и тому подобное), этих чудовищных носков, рубашек и прочих таких вещей...". А иногда упрятывал в укромных местах и запрещённые к ввозу журналы и книги, причём так хорошо упрятывал, что потом сам не мог достать их и ему приходилось чуть ли не разбирать машину.

В сентябре 1977 года Лем возвращался на новом "мерседесе" и вёз множество самых разных вещей. Перечень занимает две страницы, включает 45 позиций, причём иногда в одну позицию вмещалось множество вещей.

Например, пункт 42 — книги (18 томов моих зарубежных изданий на немецком, испанском, французском, английском и португальском языках; 50 научных книг из области астрофизики и космогонии, теоретической биологии, культурной антропологии, сексологии, кибернетики и философии).

Но заботился Лем не только о себе. Он покупал и вёз домой множество вещей для жены и сына (например, 22 игрушки, различные бытовые принадлежности, одежду и обувь, дезодоранты, растворимый кофе, лекарства, продукты). Впрочем, о себе он тоже не забывал. В перечне мы находим пачки бумаги, конверты, папки, трубочный табак, электробритву, шоколад (Лем был сластёной)...

Забавные были времена.

10 октября 2016

Ещё один взгляд на Солярис художника Алексея Андреева.

Год 1974.

Отвечаю на вопрос, заданный из зала: Тайна для меня, как можно было от руки или на мехмашинке писать такие произведения? К тому же такие гениальные.

Станислав Лем. Краков, 1975. Фото: Якуб Греловский / PAP

А сколькими приглашениями — и какими оригинальными!- я, к сожалению, не смог воспользоваться! Приглашали меня на Байкал, в Армению; а один охотник, считая, наверное, что я справлюсь с такой задачей, пригласил меня на подводные исследования Черного моря, заверяя, что мне обеспечено полное снаряжение аквалангиста. Ничто сильнее не тяготит мою совесть, чем письма, на которые я не в силах был ответить, письма от юношей и девушек, желающих знать, каким образом можно подготовиться к профессии писателя-фантаста, письма изобретателей, чьи замыслы метили уже не столько в наш, сколько в будущий век...

Из "Книги друзей". М.: Правда, 1975.