Год Дракона выдался удачнее предыдущего. Программа "оптимум" была выполнена. Не без проблем, но без проблем не бывает.

Итак — по порядку.

Сборник Марка Клифтона.

Очень тяжело давшаяся двухлетняя работа. Пару раз почти бросал, и на предложение продолжить работу над автором — отказал сразу. Так сказать, закрыл гештальт. Когда-то понравились рассказы в "Фате Моргане". Когда недавно перечитал — понял, что один рассказ переводчик просто очень хорошо переписал. Идеи-то у автора были, но профессиональные навыки — работа в отделе кадров — явно повлияли на автора.

Далее. Томик ранее неизданного Альфреда Бестера.

Здесь надо заметить, что самое трудное было найти материалы в сети (и не только). Но теперь я гораздо лучше понимаю этого человека.

Третья работа — ещё одно "закрытие гештальта". Рассказ Тэда (Теда) Рейнолдса "Проба", прочитанный когда-то в переводе Корженевского давал повод поискать остальные произведения этого автора. В итоге получился такой сборник.

По мне, у автора был отличный потенциал, но фантастика для него была, к сожалению, не более чем хобби.

К концу года постарался подготовить материалы для второго рождественского сборника Конни Уиллис.

Первый был выпущен два года назад. Материал для третьего, тоже есть, но пока, что очевидно что и рождественские истории, и рассказы Конни Уиллис не очень-то востребованы в "здесь и сейчас", что с одной стороны понятно, а с другой... Посмотрим.

Да и на фантлабе в этом году был выложен перевод эссе Кристофера Приста о "Последних опасных видениях" Харлана Эллисона. Уже после я прочитал, что в недавнем интервью М. Стражински сказал, что у Эллисона долго была недиагностированная биполярка. Это факт много прояснил, но покамест можно сказать, что .... Да нет, сказать можно много, но лучше промолчу.

Планы на 25-й тоже понятны. Точно будет продолжен один из прежних авторов и будут 2-3 новых для меня. Из них 1-2 либо совсем у нас неизвестные, либо переведено пара-тройка рассказов. Как повезёт. Может и на какой роман замахнусь

Вот и наступил очередной католический сочельник. Два года назад был выпущен первый тематический рождественский сборник Конни Уиллис, который открывался рассказом "Пони". Рассказ о том самом предвкушении чуда, о надежде получить нечто такое, что вряд ли возможно... Вчера были заметки о том, чего попросили бы жители нашей страны у Деда Мороза по опросам ВЦИОМа, я подумал, что с одной стороны правильные желания, вопрос в том — насколько они сокровенные...

Для меня "Пони" ценен ещё и тем, что пока единственный отзыв на малотиражки с Конни Уиллис опубликован именно на этот рассказ.

Пони

— Ну, давай открой его, — потребовала Сьюзи. Барбара послушно сняла красно-зелёный клетчатый бант, готовясь к приступу разочарования, который она всегда испытывала, открывая рождественские подарки.

— Я всегда просто рву бумагу, тётя Барбара, — сказала Сьюзи. — Я сама выбирала тебе подарок. Когда на параде Мэйси у тебя так замёрзли руки, я поняла, что тебе нужно.

Барбара вскрыла посылку. Внутри была пара варежек в красно-фиолетовую полоску.

— Да, это именно то, что я хотела. Спасибо, Сьюзи, — сказала она. Потом она жестом указала на груду серебристых коробок под ёлкой. — Я думаю, одна из них для тебя.

Сьюзи нырнула под ёлку и начала рыться в подарках.

— Она действительно выбрала их сама, — прошептала Эллен, улыбнувшись уголками рта. — Ты, вероятно, могла бы догадаться по расцветке.

Барбара примерила варежки. Интересно, есть ли у Джойс варежки, подумала она. На последнем сеансе Джойс сказала Барбаре, что её мать всегда покупала ей варежки, хотя она их ненавидела, и её мать знала об этом.

— Я дала одной из своих пациенток твой номер телефона, — сказала Барбара Эллен. — Надеюсь, ты не возражаешь.

— Совсем немного, — сказала её сестра. Барбара сжала кулаки в варежках.

Сьюзи положила на колени Барбаре серебряную коробочку с большим синим бантом.

— Здесь написано «Для Сьюзи»? — спросила она.

Барбара раскрыла серебряную открытку.

— Здесь написано «Сьюзи от тёти Барбары», — и Сьюзи начала рвать бумагу.

— Почему бы тебе не распаковать её на полу? — сказала Эллен, и Сьюзи схватила коробку с колен Барбары и плюхнулась с ней на пол.

— Я действительно беспокоюсь об этой пациентке, — сказала Барбара. — Она проводит Рождество дома с несчастной, деспотичной матерью.

— Тогда почему она отправилась домой?

— Потому что ей внушили, что Рождество — это чудесное, волшебное время, когда все счастливы и могут сбыться самые сокровенные мечты, — с горечью сказала Барбара.

— Бейсбольная куртка, — радостно сказала Сьюзи. — Держу пари, теперь мальчишки из моего детского сада позволят мне поиграть с ними. — Она натянула куртку «Янкиз» в тонкую полоску поверх своей красной ночной рубашки.

— Слава богу, ты смогла найти куртку, — тихо сказала Эллен. — Я не знаю, что бы она сделала, если бы не получила её. Она говорила о ней целый месяц.

Я тоже не знаю, что сделает моя пациентка, подумала Барбара. Эллен положила себе на колени ещё один красно-зелёный сверток и открыла его, гадая, открывает ли Джойс свои подарки. На последнем сеансе Джойс говорила о том, как сильно она ненавидит рождественское утро, как ее мать всегда придиралась ко всем ее подаркам, говоря, что они ни на что не годятся, или не того цвета, или что у нее уже есть такое.

— Ваша мать использует подарки, чтобы выразить недовольство своей собственной жизнью, — объяснила ей Барбара. — Конечно, все испытывают некоторое разочарование, когда открывают подарки. Всё потому, что подарок — всего лишь символ того, чего человек действительно хочет.

— Знаете, что я хочу на Рождество? — Джойс произнесла это так, как будто не слышала ни слова. — Рубиновое ожерелье.

Зазвонил телефон.

— Надеюсь, это не твоя пациентка, — сказала Эллен и вышла в холл, чтобы ответить.

— А что написано на этом подарке? — спросила Сьюзи. Она стояла, держа в руках ещё один подарок, большой, в дешёвой обёрточной бумаге, с кричащими Санта-Клаусами повсюду.

Эллен вернулась, улыбаясь.

— Звонил сосед, чтобы пожелать нам счастливого Рождества. Я боялась, что это твоя пациентка.

— Я тоже, — сказала Барбара. — Она уговорила себя поверить, что получит на Рождество рубиновое ожерелье, и я очень беспокоюсь о её эмоциональном состоянии, когда она будет разочарована.

— Ты же знаешь, я не умею читать, — громко сказала Сьюзи, и они обе рассмеялись. — А на этом подарке написано «Для Сьюзи»?

— Да, — сказала Эллен, глядя на бирку, на которой был изображён Санта-Клаус. — Но там не сказано, от кого он. Это от тебя, Барбара?

— Он нимный, — сказала Сьюзи. — У нас были нимные подарки в детском саду.

— Анонимный, — поправила Эллен, разворачивая бирку и заглядывая на оборотную сторону. — У них был обмен подарками. Интересно, кто его прислал? Мама привезёт ей подарки сегодня днём, а Джим решил подождать и подарить ей свои, когда она приедет к нему на следующие выходные. Давай, открой его, милая, и когда мы увидим, что там, может быть, мы узнаем, от кого он, — Сьюзи склонилась над коробкой и начала разрывать дешёвую бумагу. — Твоя пациентка надеется, что получит рубиновое ожерелье? — спросила Эллен.

— Да, она видела его в маленьком магазинчике в Виллидже, а на прошлой неделе, когда она снова зашла туда, оно исчезло. Она убеждена, что кто-то купил его для неё.

— А разве это не невозможно?

— Её семья живёт в Пенсильвании, у неё нет близких друзей, и она никому не говорила, что хочет его.

— Ты купила ей ожерелье?— спросила Сьюзи, деловито разрывая бумагу с изображением Санта-Клауса.

— Нет, — сказала Барбара Эллен. — Она даже не рассказала мне об ожерелье, пока оно не исчезло из магазина, и последнее, что я хотела бы сделать, это поощрять её в невротическом поведении, унаследованном от матери.

— Я бы купила ей ожерелье, — сказала Сьюзи. Она сняла всю бумагу и начала открывать белую коробку. — Я бы купила его и сказала: «Сюрприз!»

— Даже если бы она получила ожерелье, она была бы разочарована, — сказала Барбара, немного злясь на Сьюзи. — Ожерелье — всего лишь символ подсознательного желания. У каждого есть такие желания: вернуться в утробу матери, убить свою мать и переспать с отцом, просто умереть. Сознание в ужасе от этих желаний, поэтому оно заменяет их чем-то более безопасным — куклой или ожерельем.

— Ты действительно думаешь, что всё так зловеще? — спросила Эллен, уголки её рта снова изогнулись. — Извини, я начинаю говорить как Сьюзи. Ты действительно думаешь, что это так серьёзно? Может быть, твоя пациентка правда хочет рубиновое ожерелье. Разве тебе никогда не хотелось чего-то действительно особенного, о чем ты никому не рассказывала? Было же. Помнишь тот год, когда ты хотела пони и была так разочарована, когда его не получила?

— Помню, — ответила Барбара.

— О, это как раз то, чего я хотела! — воскликнула Сьюзи, так захлёбываясь от восторга, что они обе посмотрели на неё. Сьюзи вытащила куклу из гнезда из розовой ткани и подняла её на расстояние вытянутой руки. Кукла была одета в розовое платье с оборками, у неё были кудри соломенного цвета и выражение почти удивительной нежности. Сьюзи уставилась на нее так, словно боялась. — Это она, — сказала она приглушенным тоном. — Она именно то, чего я хотела.

— Мне казалось, ты говорила, что она не любит кукол, — сказала Барбара.

— А мне так и казалось. Она ни слова ни промолвила о куклах, — Эллен подняла коробку и пошуршала розовой папиросной бумагой в поисках открытки. — Как ты думаешь, кто, ради всего святого, прислал её?

— Я назову её Летицией, — сказала Сьюзи. — Она, наверное, голодна. Я пойду накормлю её завтраком. — Она ушла на кухню, все ещё осторожно держа куклу на расстоянии.

— Я понятия не имела, что она хотела куклу, — сказала Эллен, как только та скрылась из виду. — Она что-нибудь говорила, когда ты водила её в «Мэйси»?

— Нет, — ответила Барбара, скомкав обёрточную бумагу у себя на коленях в комок. — Мы даже и близко не подходили к куклам. Она хотела посмотреть на бейсбольные биты.

— Тогда как ты узнала, что она хочет куклу?

Барбара остановилась, с руками полными бумаги и клетчатой ленты. — Я не посылала ей куклу, — сердито сказала она. — Я купила ей футболку «Янкиз», помнишь?

— Тогда кто же её прислал?

— Откуда мне знать? Возможно, Джим.

— Нет, он подарит ей бейсбольную перчатку.

Зазвонил телефон.

— Я отвечу, — сказала Барбара. Она засунула красную бумагу в коробку и вышла в холл.

— Я просто должна была позвонить вам! — прокричала ей Джойс. Ее голос звучал почти истерично.

— Я здесь, — успокаивающе сказала она. — Расскажите мне, что вас расстроило.

— Я не расстроена! — воскликнула Джойс. — Вы не понимаете! Я получила его!

— Рубиновое ожерелье? — уточнила Барбара.

— Сначала я думала, что не получу его, и пыталась быть весёлой, хотя моя мама раскритиковала все, что я ей подарила, а она снова подарила мне варежки, а потом, когда почти все подарки были розданы, вот оно, в той маленькой коробке, завёрнутой в бумагу с Санта Клаусами. На коробке была маленькая бирка с Санта-Клаусом и надписью «Для Джойс». И не было сказано, от кого она. Я раскрыла её, и вот оно. Именно то, чего я хотела!

— Сюрприз, тётя Барбара, — сказала Сьюзи, скармливая кукле печенье в форме Санта Клауса.

— Я надену ожерелье на следующий сеанс, чтобы вы его увидели, — сказала Джойс и повесила трубку.

— Барбара, — раздался голос Эллен из гостиной. — Я думаю, тебе лучше подойти сюда.

Барбара взяла Сьюзи за руку и вошла в гостиную. Эллен боролась с тюком, завёрнутым в яркую бумагу с Санта-Клаусами. Он был втиснут между рождественской ёлкой и дверью. Эллен стояла за ним, пытаясь распрямить дерево.

— Как он здесь оказался? — спросила Барбара.

— Его только что доставила почта, — ответила Сьюзи. Она протянула Барбаре свою куклу и забралась на диван, чтобы добраться до маленькой бирки, приклеенной сверху.

— На Рождество почту не доставляют, — сказала Барбара.

Эллен протиснулась мимо дерева и подошла к тому месту, где стояла Барбара. — Надеюсь, это не пони, — сказала она, и уголки её рта изогнулись. — Он точно мог бы туда поместиться.

Сьюзи спустилась вниз, протянула Барбаре бирку и забрала свою куклу обратно. Барбара держала бирку немного подальше от себя, как будто боялась её. На ней был изображён Санта Клаус. На ней было написано «Барбаре». Подарок был достаточно большим, чтобы там мог быть пони. Или что-нибудь похуже. То, чего, как знало только ваше подсознание, вы хотели. Что-то слишком пугающее, чтобы ваше сознание могло признать, что хочет.

— Это нимный подарок, — сказала Сьюзи. — Ты же его откроешь?

С Рождеством!

Ну, сразу надо сказать, что не то, чтобы совсем неизвестный, но...

В процессе поиска материалов для вот этой малотиражки в необъятной всемирной паутине кое-что обнаружилось.

Во-первых, кроме почти наверняка утерянной (хотя кто знает...) Харланом Эллисоном новеллетты для "Последних опасных видений" существует ещё одна крупная работа Альфреда Бестера непереведённая на русский язык на фантлабе у неё аж 6 оценок и диапазон их от 2 до 10 баллов. Это

The Life and Death of a Satellite научпоп из 60-х о космической гонке, взгляд с той стороны. Даже интересно, как Бестеру дали такой заказ, но история создания этой книги наверняка для меня была бы интереснее чем она сама.

Далее, естественно — комиксы. Наверняка можно было бы издать книгу, где Бестер является автором комиксов. Например, здесь можно посмотреть те экземпляры журналов/книг, где он является одним из авторов. Да, а на Амазоне часть можно купить и в электронке.

Опять же, как не вспомнить работу Бестера на радио. Как писать сценарии для радиопостановок? И у него есть статья об этом под названием Writing the Radio Mystery. Статья есть на archive.org, но к тому моменту, когда нашёл я её уже после работы над сборником. С другой стороны, вдруг кто захочет ещё один сборник неопубликованного сделать, так как материала вполне достаточно.

Дело в том, что всем известно, что Бестер несколько лет работал редактором в глянцевом журнале Holiday. Там вышло несколько его интервью, статей, обзоров, но ничего из фантастики или беллетристики. Но Бестер подрабатывал, как минимум ещё в одном журнале. Несколько лет он был автором колонки в журнале Rogue Журнал был вариантом Playboy, а одним из редакторов там был Харлан Эллисон. Кое-что можно прочитать здесь. В журнале была и фантастика, и другие фантасты, например вместе С Бестером работал и Роберт Блох. А на этой странице можно посмотреть журналы, которые выходили с материалами Бестера.

Далее кино. С одной стороны профиль Бестера на IMDB не то, чтобы вызывал восхищение. С другой стороны, он явно неполон. Дело в том, что в этом профиле не указана   сценарная адаптация Бестером собственного рассказа "Убийственный Фаренгейт". Кстати телепостановка по этому рассказу, в которой в роли андроида снялся Рип Торн номинировалась на Хьюго. Более того в Голливуде сейчас разрабатывают новую постановку по мотивам этого рассказа под названием   The Juliet. Всё, конечно, может заглохнуть, как в 1970-х заглохла постановка романа "Тигр! Тигр!", но вдруг...

И, последнее. Часовое интервью с Ворлдкона 1976г. Я так понимаю, Бестер не очень любил конвенты, но на парочке побывал. Ссылка 1, иссылка 2. Интервью одно и то же, но времена такие, что выбор точно не будет лишним.

Так что вот штрихи к портрету, которые могут дополнить материалы из известных статей Бережного, Гакова и т.д.

Терри Биссон, по мне, был ещё тот стендапер. Короткие рассказы, часто оформленные исключительно как диалоги. И, кстати, на isfdb это жанр так и обозначен — "диалоги". Самый известный из таких диалогов Мясо в космосе был номинирован на Небьюлу.

Для меня же лучшим диалогом является "Следующий".

Следующий

— Следующий!

— Мы хотим получить разрешение на брак, пожалуйста.

— Имя?

— Акиша Джонсон.

— Возраст?

— Восемнадцать.

— Имя жениха?

— Юсеф Джонс.

— Юсеф? Ты с ним? Милая, вы, ребята, не туда встали.

— Правда?

— Попробуй вон ту очередь, с другой стороны автомата с Пепси. И желаю удачи. Тебе она понадобится, дитя мое. Следующий!

***

— Следующий!

— Мы хотим получить разрешение на брак.

— Могу я спросить для кого?

— Для нас. Для меня и для него.

— Прошу прощения?

— Нам посоветовали встать в эту очередь. Я думаю, потому что…

— Я не могу дать тебе разрешение на брак. Он черный.

— Я знаю, но я слышала, что если мы получим специальное разрешение или что-то в этом роде...

— То, о чем вы говорите, — это сертификат той же расы. Но я и не дал бы тебе его, даже если бы мог. Сама мысль о том, что чернокожие женятся друг на друге, когда...

— Так почему же она сказала нам встать в эту очередь?

— Эта очередь предназначена для заявок на получение сертификатов одной расы.

— Так что же нам нужно сделать, чтобы получить такой?

— В соответствии с законом, просто попросите об этом. Даже несмотря на то, что есть что-то отвратительное в...

— В таком случае, послушайте, леди, я прошу.

— Хорошо. Заполните этот бланк и верните его в окно A21.

— Означает ли это, что нам придется начать все сначала?

— А как вы думаете? Следующий!

***

— Следующий!

— Здравствуйте, я даже не уверена, что мы встали в нужную очередь. Мы хотим получить один из специальных сертификатов. Чтобы пожениться.

— Сертификат той же расы. Вы в правильной очереди. Но в соответствии с Положениями Закона о равности концентрации меланина мы не можем дать его просто так. Вам необходимо иметь отказ от права на Озон, чтобы вообще подать заявку на сертификат.

— Видите ли, у меня уже есть заполненное заявление. Та белая девушка рассказала мне о нем.

— Она неправильно проинформировала вас. То, что вы заполнили, — это заявление об отказе. Но вы не можете получить отказ без двенадцати с половиной минут консультации.

— Разве вы не можете просто поставить на нем печать или что-то в этом роде? Мы уже несколько часов простояли в трех очередях, и мои ноги…

— Прошу прощения? Может быть, вы знаете о моей работе больше, чем я?

— Нет.

— Хорошо. Тогда слушайте внимательно. Я пытаюсь быть полезной. Я дам вам талон на прием к консультанту по вопросам брака. Отнесите его в корпус В и отдайте клерку за первой стойкой.

— Мы должны выйти на улицу?

— Там есть крытая дорожка. Но оставайтесь слева, нескольких панелей не хватает. Следующий!

***

— Следующий!

— У нас есть талон на прием.

— Какой?

— Консультация. Получить отказ, чтобы мы могли подать заявку на сертификат или что-то в этом роде. Чтобы мы могли пожениться.

— Садитесь вон там. Старший сержант позвонит вам, когда будет готов.

— Старший сержант? Мы должны были встретиться с консультантом по вопросам брака

— Старший сержант — консультант по вопросам брака. Так происходит с момента объявления военного положения в соответствии с Законом о чрезвычайной ситуации по озону. Разве вы не слышали?

— Мы же не каждый день женимся.

— Ты что самая умная?

— Я думаю, что нет.

— Я надеюсь, что нет. Присаживайтесь на эти жесткие стулья, пока я вас не позову. Следующий!

***

— Следующий! Спокойнее. Изложите свой вопрос.

— Нам нужно получить консультацию для…

— Я не с тобой разговаривал. Я разговаривал с ним.

— Со мной?

— Ты же мужчина, верно?

— Э-э, да, сэр! Мы, э-э, хотим пожениться, сэр.

— Говори громче. И не обращайся ко мне "сэр". Я не офицер. Обращайтесь ко мне старший сержант.

— Да, сэр, я хотел сказать, сержант!

— Старший сержант.

— Старший сержант!

— А теперь, расскажи мне еще раз, что вам нужно.

— Это просто смешно. Юсеф уже сказал вам…

— Разве я просил вас говорить, юная леди? Может быть, вы думаете, что из-за того, что я черный, я буду терпеть вашу наглость?

— Нет. Старший. Сержант.

— Тогда заткнись. Продолжайте, молодой человек.

— Мы хотим пожениться, старший сержант!

— Мне показалось, я слышал, что ты сказал. И я полагаю, ты хочешь моего одобрения в качестве твоего консультанта по браку? Мое благословение, так сказать?

— Ну, да.

— Ну, ты можешь забыть об этом! Ради Христа, мальчик, прояви немного мужества. Немного социальной ответственности. Вы, дети, из тех, кто вредит нашей расе. Вы же не видите, как белые люди выстраиваются в очередь, пытаясь обойти закон, верно?

— Им не нужно выстраиваться в очередь.

— Следите за своим языком, юная леди. И никто не разрешал вам садиться. Здесь военный департамент.

— Я беременна.

— Может быть, вы перестанете вмешиваться, юная леди? А теперь позвольте мне прояснить ситуацию. Она беременна?

— Да.

— Почему ты сразу этого не сказал?

— Именно поэтому мы хотим пожениться. Старший сержант.

— Вы ошиблись кабинетом. Мне нужно будет ознакомиться с Заявлением о влиянии Меланина на наследие и отчетом Тактического офицера по беременности и родам, прежде чем я просто смогу начать консультировать вас. Отнесите этот листок в офис двадцать три в здании С.

— Опять надо выходить на улицу?

— Надо пройти всего несколько метров.

— Но коэффициент солнечного ожога составляет восемь целых четыре десятых!

— Все, хватит ныть. Прояви немного достоинства. Представьте себе, каково приходится белым. Следующий!

***

— Следующий!

— Нам сказали прийти сюда и встретиться с вами, потому что я...

— Я тоже женщина, я могу заметить. Расслабьтесь. Садитесь, вы оба выглядите усталыми. Хочешь сигарету?

— Разве курение не вредит ребенку?

— Как хочешь. Итак, чем я могу вам помочь? Капитан Киндер, слушаю вас. Тактическое руководство.

— Все, что нам нужно, — это сертификат, чтобы мы могли пожениться.

— Ответ отрицательный, дорогая. Ни за что. Если бы вы оба были стерильны или среднестатистичны, может быть. Но никто не собирается предоставлять вам детей той же расы, если вы уже являетесь чернокожими. Не с доминантными ММ-репликонами при таком их дефиците. На ком все мы, белые, будем жениться?

— Друг на друге?

— Очень смешно. И смотреть, как будут поджариваться наши дети. Но серьезно, тебе не обязательно выходить замуж, чтобы завести ребенка. У тебя может быть столько ММ-репликонов, сколько ты захочешь. В чем проблема?

— Мы хотим сохранить его.

— Оставить его себе? Ответ отрицательный. Вы знаете, что в соответствии с Законом о сохранении наследия Меланина внебрачные афроамериканские дети должны воспитываться под опекой.

— Вы имеете в виду — в тюрьме.

— Разве вы не слышали старую поговорку: "не из каменных стен делают тюрьму"? И все это не похоже на старые добрые времена; после чрезвычайной ситуации с озоном дети с ММ стали ценным ресурсом. Вы должны быть рады видеть их в таких хороших домах.

— Но это тюрьмы. Я их видела.

— Ну и что? Осознает ли НР, то есть новорожденный, разницу? И это для блага самого ребенка, а также для блага общества. Осознаете ли вы культурный шок для афроамериканской молодежи, когда они оказываются в тюрьме в возрасте шестнадцати лет или около того? Если они воспитываются в тюрьме с младенчества, ПA, или Переходная адаптация, проходит гораздо более гладко. Кроме того, они все равно съезжают, как только женятся.

— А что, если мы вообще не хотим, чтобы наш ребенок попал в тюрьму?

— Стоп, Акиша! Ты не возражаешь, если я буду называть тебя Акиша? Неужели мы вернулись в Темные века, когда родители решают будущее ребенка еще до его рождения? Это свободная страна, и у детей, как и у родителей, есть права. Уверена, что не хочешь сигарету?

— Уверена.

— Как хочешь. Давайте покончим с этим. Вы милые дети, но в соответствии с положениями Закона о чрезвычайной ситуации с озоном, касающимися распределения меланина, закон предельно ясен. Если вы хотите воспитывать своих собственных детей, вам придется вступить в законный брак.

— Что означает — выйти замуж за белого.

— Я сама — белая, но не обращу внимания на твои расистские интонации, которые, я уверена, ты не подразумевала. Есть ли что-то столь ужасное в браке с белым человеком?

— Нет. Я так не думаю.

— Хорошо. А теперь почему бы вам не изучить программу? Разве ты не знаешь какого-нибудь симпатичного белого парня, за которого можно было бы выйти замуж?

— Я смогу сохранить моего ребёнка?

— Не этого, но следующего. У этого двойной М репликон и он принадлежит дяде Сэму или, по крайней мере, Управлению природных резурсов.

— Но что, если я не хочу выходить замуж за какого-то чертового белого парня!

— Джонс, я надеялась, что мы сможем справиться со всем этим без эмоциональных вспышек неприкрытого фанатизма. Я вижу, что была неправа. Вы рискуете заставить меня почувствовать себя неадекватным консультантом из-за этой расистской атаки на мою профессиональную самооценку. Это из-за того, что я белая?

— Это из-за того, что я хочу выйти замуж за Юсуфа.

— Который просто случайно оказался черным? Давай будем честными, девочка. В вас, парах одной расы, нет ничего утонченного. То, как ты расхаживаешь с важным видом, будто бросаешь вызов всему миру, чтобы пролить дождь на твоё отвратительное маленькое внутрирасовое шествие.

— Но...

— Стоп! Прежде чем ты начнешь обвинять всех белых людей из-за своих личных проблем, позвольте мне предупредить вас, что вы уже нарушаете несколько применимых федеральных законов о гражданских правах. Боюсь, вы отняли это дело у меня из рук. У меня нет другого выбора, кроме как отправить вас наверх к полковнику.

— К полковнику?

— Прокурору по гражданским правам. В главном офисе на верхнем этаже основного здания.

— А что насчет меня?

— Ты можешь пойти с ней, если хочешь, Юсеф. Но если бы я была на твоем месте...

— Вы не на моем месте.

— ... я бы нашла милую белую девушку и женилась бы на ней. Быстро. Прежде чем вы оба попадете в большие неприятности, с которыми не сможете справиться. Свободны. Следующий!

***

— Следующий!

— Мы здесь, чтобы встретиться с полковником.

— Я полковник. И я помогу вам, если смогу. И позвольте мне начать с предупреждения о том, что все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

— Может быть использовано?

— Может быть, будет, как получится. Юная леди, вы что, спорите со мной?

— Нет.

— Хорошо. Итак, я полагаю, вы обвиняетесь в дискриминации и заговоре.

— В заговоре? Мы просто хотим пожениться.

— Что противоречит закону. Конечно, вы знали это, иначе вы бы в первую очередь не обратились в Управление по семейному праву.

— Мы пытались получить специальную лицензию.

— Совершенно верно. И что это такое, если не попытка обойти Закон о перераспределении меланина, который запрещает браки между чернокожими? Само присутствие вас двоих в очереди А21 уже свидетельствует о заговоре с целью обойти положения Запрета на накопление меланина.

— Но мы пытались следовать закону!

— Это только усугубляет ситуацию. Закон — справедливый господин, но он может быть суров с теми, кто пытается саботировать его дух, лицемерно соблюдая его букву. Однако я собираюсь отложить вынесение приговора по обвинению в заговоре и накопительстве, потому что здесь нам предстоит рассмотреть еще более серьезное обвинение.

— Вынесение приговора? Нас еще даже не осудили.

— Юная леди, вы что, спорите со мной?

— Нет.

— Хорошо. Теперь давайте перейдем к обвинению в дискриминации. Здесь замешаны глубокие проблемы. Вы двое недостаточно взрослые, чтобы помнить времена Джима Кроу на Юге , когда чернокожим не разрешалось плавать в общественных бассейнах. Но я помню. Знаете ли вы, что такое дискриминация?

— Я читала о них в школе.

— Что ж, тогда вы знаете, что это неправильно. А чернокожие, которые не женятся на белых, отказывают им в праве пополнять свой генофонд, тем самым дискриминируя их.

— Никто никому не отказывает в праве что-либо делать! Я просто хочу выйти замуж за Юсефа.

— Это удобный примитивный взгляд на вещи, не так ли? Но в суде это не пройдет. Ты не можешь выйти замуж за Юсефа, не отказавшись выйти замуж за Тома, Дика или Гарри. Разница та же самая. Если ты выходишь замуж за чернокожего, ты отказываешь белому человеку в праве жениться на тебе; и это нарушение его прав в соответствии с Четырнадцатой поправкой. Вы узнаете эти две фотографии на стене?

— Конечно. Мартин Лютер Кинг и Джон Кеннеди.

— Джон Ф. Кеннеди. Каким-то образом ваше поколение упустило из виду идеалы, за которые они умерли. Позвольте мне задать чисто гипотетический вопрос — было бы справедливо иметь общество, в котором одна расовая группа, такая как ваша, имела особые права и привилегии, в которых остальным из нас было отказано?

— Раньше это никого не беспокоило.

— Умничаешь?

— Нет. Но как насчет Четырнадцатой поправки? Разве это не относится ко мне?

— Уверен, что так оно и есть. К вам, как к личности, а также к вашему молодому человеку. Но как афроамериканцы, вы больше, чем просто отдельные люди; вы также являетесь ценным природным достоянием.

— Что?

— Согласно Закону о наследии меланина, ваш генетический материал является национальным ресурсом, на который Америка теперь претендует, для всех своих людей, а не только для немногих избранных. Это тот же самый генетический материал, который был привезен через океан (куплен и оплачен, я мог бы добавить) в восемнадцатом и девятнадцатом веках.

— Но рабы были освобождены.

— И их потомки тоже. Но генетический материал, будучи бессмертным, не может быть ни рабом, ни свободным. Это незаменимый природный ресурс, такой же, как леса или воздух, которым мы дышим. И нравится вам, дети, это или нет, но старые времена, когда наши ресурсы растрачивались и накапливались из-за специфических интересов, прошли. Ваше генетическое наследие является частью бесценного национального достояния каждого мужчины, женщины и ребенка в Америке, а не просто вашей частной собственностью, которой вы можете распоряжаться по своему усмотрению. Я ясно выражаюсь?

— Вроде да.

— Вроде! Разве справедливо, что афроамериканский ребенок рождается с двойным M; в то время как белый ребенок, лишен права на меланин по рождению, обречен на двойной шанс заболеть раком кожи и бог знает чем еще?

— Раньше никто никогда не беспокоился о том, что белые дети рождаются с удвоенным количеством чего бы то ни было.

— Достаточно, юная леди. Я приговариваю вас к девяти месяцам в Лагере по развитию терпимости в Кэтскилле или до рождения ребенка, а затем к девяти годам на ферме по повторной беременности в Пойнт-Плезант. Я искренне надеюсь, что вы воспользуетесь своим временем в Пойнт-Плезант, чтобы подумать о том, как расистские взгляды, подобные вашим, угрожают радужной ткани нашей многонациональной демократии

— А что насчет меня?

— Я назначаю тебе испытательный срок, Юсеф, и отвезу тебя домой на ужин, как только закончится суд. Я хочу познакомить тебя с моей дочерью. Маршалл, наденьте на нее наручники и уведите ее. Не обращайте внимания на ее крокодиловы слезы — они доки по части обмана.

— Следующий!

Свежий сериал от Apple TV в жанре, который я обозначу, как "странный фантастический сериал на ТВ". Я почему-то западаю на такое: посмотрел два сезона "Предсказания", начал смотреть и в итоге досмотрел-таки "Игрушку для взрослых" и вот теперь "Санни".

Что объединяет все три проекта — так это наличие литературной основы.

В данном случае основой стал роман«Тёмное руководство» ирландского писателя Колина О’Салливана, вышедшего в 2018 году.

Трудно сказать, что осталось от романа, но факт того, что ирландец пишет роман о одинокой американке живущей среди японцев уже около десяти лет (у неё есть муж-японец и сын, как будто погибающие в авиакатастрофе в первой серии) сам по себе достаточно интересен.

В телесериале наличествует якудза, роботы, программисты, чуть-чуть в определённые моменты вспоминаются "Трудности перевода", как фильм о Японии глазами неяпонца и...

Проблема в том, что первый сезон сериала почти никак не закончен. Неспешно развивающийся сюжет сам по себе достаточно схематичен, неправдоподобен — но опять же по своей схематичности он напоминает тот самый фильм с Биллом Мюрреем и Скарлетт Йохансон, но то же был в самом деле шедевр — и просто абсолютно незапоминающийся. Опять же по какой-то непонятной моде одна из серий, если не ошибаюсь, просто бредовая, но в этом бреде содержится раскрытие чуть ли не всего сюжета. С другой стороны, я же сам написал выше, что это "странный фантастический сериал".

Подводя итоги, я могу сказать, что второй сезон пройдёт без меня. Я через год просто не буду помнить, что же происходило раньше. Да я и сейчас, спустя неделю после просмотра последней серии, с трудом могу вспомнить. Ни хорошего, ни плохого. А это уже, для меня, приговор.