Во многом клон самого известного романа автора «Люди как боги», только значительно короче, но, несмотря на это, куда слабее. Вместо галактических просторов – одна планета, вместо звёздного флота – один корабль, четыре человека и один кибер, вместо галактов – дилоны, вместо разрушителей – рангуны. Довольно занудный стиль и легко предсказуемый финал. Научные идеи возможно и оригинальны, но это не спасает. А все рассуждения о вреде бессмертия, как в этой книге, так и в книгах ряда других фантастов, слишком напоминают эзоповское «зелен виноград».

На мой взгляд, эта книга у автора получилась слабее других. По сути вышел хаотический набор эпизодов из древнерусской, византийской и западноевропейской истории конца XI – начала XII веков, пересказанных по соответствующим летописям и хроникам, а также другим источникам. Возможно в то время, когда книга писалась, это и имело некоторый смысл – популяризация исторических знаний. Но с тех пор как в советское, так и в постсоветское время вышло немало книг (художественных и научных) об этих событиях, где всё изложено и подробнее и более внятно.

История дружинника-певца Злата и дочери кузнеца Любавы могла бы стать неплохой исторической повестью, напиши её автор отдельно. Здесь же она оказалась размазана по всему роману, перемежаясь с другими линиями, и восприятие оказывается не то.

Ко всему прочему автор ещё и путается и допускает анахронизмы не в отношении исторических событий и лиц, а в отношении собственных же вымышленных героев.

«А когда, матушка, книги в два ряда стоят, так считай, что второго ряда у тебя нету: надобно, чтобы корешки каждой из книг напоказ являлись, как бы говоря: вот я, не забудьте!..»

Не знаю, принадлежат ли эти слова Александру Ивановичу Лужкову, библиотекарю Екатерины II, герою данного рассказа или их сочинил сам Пикуль, но в любом случае истинная правда.

Решил однажды писатель Еремей Парнов подзаработать. Поскольку в серии «Пламенные революционеры» гонорары были высокие, а связи имелись, то и подрядился написать книгу для этой серии о великом венгерском поэте Шандоре Петёфи. Как написать? Очень просто. Взял книгу серии ЖЗЛ Антала Гидаша «Шандор Петёфи» и беллетризовал её. Почему я так в этом уверен? Да потому что прочитал их в своё время одну за другой. Но поскольку Парнов был всё же крепким профессионалом, то и работа вышла вполне крепкая, читабельная.

Интересным человеком был автор: умудрялся совмещать репутацию живого классика советской литературы с почти открытым диссидентством. И в этой книге есть от того и от другого. Что ж, этим она пожалуй и хороша – широким взглядом на историю 10-50-х годов, в котором есть место и достижениям, и преступлениям. Вспоминается басня Сергея Михалкова, о том, как однорукий и одноглазый хан Ахмед заказал свой портрет трём художникам. Один нарисовал его с двумя руками и глазами и был казнён за угодничество. Другой – как есть, без руки и глаза и был казнён за подчёркивание недостатков хана. А третий написал в профиль, с нужной стороны – где и глаз, и рука имеются и был возвеличен. Но ведь написать в профиль можно и с другой стороны – где ни глаза, ни руки.

Каверин написал свой роман «анфас», за что ему спасибо. Но, конечно, явно ощущается, что роман писался, а затем переписывался в разные периоды нашей истории.

Роман написан в старой манере – неторопливо, спокойно, но ощущения многословия и затянутости не возникает (ну, во всяком случае, у меня не возникло, не знаю, как молодым читателям может показаться), ибо всё по делу. Говорят Каверин считал себя средним писателем. Что ж, судя по этой книге, его действительно нельзя назвать великим стилистом, но рассказчик он замечательный и заинтересовать читателя умеет.

Правда лично мне несколько подпортили впечатление многочисленные анахронизмы. Не знаю уж, возникли ли они при неоднократном переписывании или с самого начала автор несколько неряшливо отнёсся к работе. Но есть неувязки и с возрастом героев, и с рядом событий и некоторыми названиями. Так, например, почему-то в 1944 году фигурирует Министерство внутренних дел, хотя чуть ли не на той же странице Наркомат здравоохранения в соответствии с исторической правдой по-прежнему остаётся наркоматом.

Этакая стилизация под этнографическое исследование. Заметки исследователя, путешественника, проживающего среди какого-нибудь экзотического народа достаточно распространены. И здесь, как во всяких подобных заметках сделано достаточно подробное описание обычаев, общественных отношений, экономики, культуры, языка народа. Вот только народ кеш, который описывает автор, целиком ей выдуман. На этот раз «создатель миров» Урсула Ле Гуин поселила сотворённый ею народ не на далёкой планете, а на нашей Земле, но в будущем. В мире, где, судя по всему, произошла в своё время какая-то глобальная катастрофа, вероятно ядерная война (книга была издана ещё в 1985 году, когда подобная угроза оставалась актуальной).

Основой романа является история женщины по имени Говорящий Камень. Это вполне традиционная повесть, но она занимает лишь примерно пятую часть книги. Но эта история позволяет автору противопоставить народ кеш, мирно живущий этаким анархическим строем (и не без уклона в феминизм – любимой идеи поздней Ле Гуин) и народ Кондора, у которого процветает сословная деспотическая монархия, и который стремится подчинить себе другие народы.

Остальную же часть книги занимают, как упоминавшееся уже описание быта и нравов народа кеш, так и их литературные произведения (разумеется также сочинённые самой Ле Гуин) – стихи, мифы и легенды, биографии и автобиографии, повести, пьесы, отрывки из романа. Честно признаюсь, что все их не осилил, скучновато. Говорят, что к оригинальному изданию даже аудиокассеты с «песнями народа кеш» прилагались.

Боюсь, что книга будет интересна лишь поклонникам Урсулы Ле Гуин и любителям этнографических зарисовок.

Исторический детектив известного английского писателя. В чём-то напоминает его самый знаменитый роман «Перст указующий». Есть три истории, рассказанные тремя персонажами. Но если в «Персте указующем» с разных точек зрения рассказывалось об одних и тех же событиях, то здесь рассказаны три истории, происходившие в разное время и разных местах – в Лондоне, в 1909, в Париже, в 1890 и в Венеции, в 1867. Как водится в романах, в финале все истории будут сведены воедино.

Первая часть, написанная от имени репортёра начала XX века, куда живей и интрига сразу начинается. А вот две последующие части, где действие происходит в XIX веке соответственно стилизованы под тогдашние романы и весьма затянуты. Герои ещё успевают вкратце поведать о своих детстве и юности, прежде, чем приступить к делу, да и о чём собственно дело будет далеко не сразу становится понятно.

В общем написано увлекательно, интрига закручена хорошо. Кроме того автор устами своих героев делится соображениями о роли капитала, спецслужб и политиков (и есть о чём поспорить). Но вот развязка несколько разочаровала. Перестарался автор, как на мой вкус. Рязановские «ботиночки» вспомнились, хотя аналогия не совсем прямая.

И таки заметно, что автор искусствовед, а не историк. Ляпает иногда на ровном месте. Ну где, к примеру, он взял «более чем вековую оккупацию» Венеции? Да и «эстонские националисты» в 1890 не водились ещё, во всяком случае такие, которых бы в Париже убивать понадобилось.

Но при всех недостатках книга будет куда получше большинства того, что издаётся под маркой «исторического детектива».

Этот роман Вальтера Скотта знают по-моему значительно меньше, чем, скажем, «Айвенго» или «Квентин Дорвард». Может быть потому, что те романы у нас экранизированы, а этот нет. Может быть потому, что слишком много в нём религиозной протестантской проблематики, не очень понятной и атеистам, и православным. А ведь сам автор считал его своим лучшим произведением. И я в своё время, впервые прочитав его, ещё не зная авторской оценки, пришёл к тому же выводу.

Разумеется можно согласиться со скептиками, утверждающими, что романы Скотта ныне во многом устарели. Слишком тяжеловесный стиль, слишком примитивно положительные главные герои, слишком наивная любовная линия с обязательным хэппи-эндом. Всё это так, но всё же есть в них какое-то очарование, что заставляет некоторых людей, вроде меня, читать и перечитывать их, в то время как подобные произведения современников и последователей Скотта давно канули в лету.

Действие романа происходит в родной для автора Шотландии, большей частью в мае-июне 1679 года, а в последних нескольких главах через десять лет – в 1689 году. Сюжет основан на довольно незначительном событии даже для шотландской истории, не говоря про мировую, – пуританском восстании 1679 года. Однако автор сумел так рассказать о нём, что в этом рассказе проявляются многие типичные черты всех гражданских конфликтов, межнациональных или межрелигиозных распрей во все времена. А характеры и ситуации зачастую очень узнаваемы. Смотришь так и думаешь, Чубайс – похож на Берли, Клеверхауз – к примеру, генерал Куликов, Новодворская – вылитый Аввакум Многогневный в юбке. Ну, а про Бэзилов Олифантов и говорить нечего – этих у нас, как собак нерезаных.

Автор хорошо показывает, как радикалы с обеих сторон раскручивают противостояние. Как неумные и жестокие меры правительства толкают к оружию вполне мирных людей, и как этим умело пользуются экстремисты. А когда ситуация меняется (как это происходит в романе в последних главах, когда действие переносится в период после Славной революции 1688 года), те же радикалы с обеих сторон легко находят между собой общий язык и вступают в союз против общего врага (этого мы за последние лет 20 тоже навидались). Причём социально-политические распри, обёрнуты в религиозную оболочку. Тоже урок: любые гуманные и человеколюбивые идеи могут оборачиваться на практике кровопролитием и тиранией, смотря кто и как их использует.

Скотт сам сетовал, что главные герои ему не удаются. Стремление изобразить непременно «рыцарей без страха и упрёка» приводит к бледности и недостоверности характеров. Вот и здесь образ Генри Мортона нельзя назвать большой удачей. Критики справедливо упрекали автора, что его герой проявляет слишком большие здравомыслие и умеренность, не очень-то естественные для двадцатилетнего юноши. Но тем не менее его история интересна. Скотту вероятно нужен был на переднем плане человек, пример которого показывал бы, что и в условиях взаимного ожесточения можно сохранять лучшие человеческие качества. Взявшись за оружие не только в силу обстоятельств, но и по убеждениям, он тем не менее пытается противостоять и экстремистам в собственном лагере. Надеется, что противоборствующие стороны удастся убедить в необходимости взаимных уступок и примирить. (Вспоминается в связи с этим роман о нашей Гражданской войне – «Даурия» Константина Седых и один из его главных героев – атаман Каргин, мечтающий, чтоб «белые хотя бы чуть-чуть покраснели, а красные чуть-чуть побелели»). В жизни судьба таких людей обычно бывает печальной – с ними расправляются не те, так другие. В романе Генри Мортону повезло больше.

В отличие от ряда других романов Скотта здесь нет абсолютно отрицательного героя. Разве что Бэзил Олифант претендует на эту малопочтенную роль. Но он почти весь роман пребывает «за кадром» и появляется воочию лишь в самом конце.

Берли конечно отрицательный герой, но нельзя сказать, чтоб он был изображён только чёрной краской. Всё же это не барон Фрон де Беф, не Гийом де ла Марк и не Рэшли Осбалдистон. Это человек, сочетающий самую искреннюю религиозность и преданность идее с самыми циничными средствами достижения цели. (Автора упрекали, что исторический Берли был куда лучше, чем он выведен в романе. Что ж, может быть. Но с другой стороны этот мелкий религиозно-политический деятель наверняка был бы давно забыт даже на родине, не сделай его Вальтер Скотт одним из своих персонажей).

Его антагонист генерал Клеверхауз – главный гонитель пресвитериан – на первый взгляд чуть ли не положительный герой. Честный, хоть и суровый солдат, выполняющий свой долг. К тому же познакомившись с такими представителями сектантов как Эфраим Мак-Брайер и Аввакум Многогневный можно согласиться, что подобных давить стоит. Но дело в том, что жестокости Клеверхауза и его драгун во многом идут только на пользу крайним, толкая к ним пострадавших от действий военщины. Не преследования Стюартов, а веротерпимая политика Вильгельма Оранского впоследствии помогла справиться с радикальными сектами. Большинство рядовых их членов перешли на позиции умеренного пресвитерианства, а фанатики потихоньку вымерли, не получая более подпитки.

Как обычно у Скотта в романе действует и масса второстепенных персонажей из разных слоёв общества. Они всегда ему неплохо удавались. Бывает и появляется-то такой персонаж разок-другой, но неплохо запоминается. Хитрый трактирщик Ник Блейн, скряга Милнвуд, слепая милосердная пуританка Бесси Мак-Люр, подловатый капрал Инглис…

В чём ещё был силён Вальтер Скотт, так это в умении разбавить пафос и трагизм, которых хватает в его романах, хорошим юмором. И это произведение не исключение. И даже обязательный хэппи-энд здесь дан в ироничной форме беседы с поклонницей.

Классический английский детектив, написанный автором знаменитого «Винни-Пуха». Надо признать, что «Винни-Пух» у него получился гораздо лучше, хотя в аннотации к этой книге и приведены несколько высказываний авторитетов, расхваливающих её. Что ж, для своего времени она наверное была хорошей и оригинальной, ведь издана ещё в начале 20-х годов. Но с тех пор Агата Кристи, да и другие авторы, в лучших своих романах подняли планку классического детектива очень высоко. По сравнению с ними эта книга выглядит весьма наивной, а интрига достаточно простой. Но любителям классики детектива, а также «доброй старой Англии» будет небезынтересна.

Увы, что-то меня не впечатлил «турецкий Умберто Эко», в отличие от аутентичного даже Нобелевской премии удостоенный. Возможно всё дело в том, что я и так-то к живописи достаточно равнодушен, а уж восточная живопись для меня вообще тёмный лес. Потому сложно оценить все страсти, что кипят в книге и не совсем понятно из-за чего весь сыр-бор разгорелся. Конечно, можно сказать, что живопись лишь повод в очередной раз порассуждать на тему Востока и Запада, проблем «догоняющей модернизации», религиозного фанатизма и всего такого прочего. Но поскольку речь об этом идёт именно на основе живописи (а не, скажем, военного дела или ещё чего-то), то всё-таки читателю неплохо бы представлять что к чему.

К тому же и восточная специфика временами вгоняла в ступор. Хоть Россия и не совсем Европа (а кто-то может сказать, что и совсем не Европа), но всё же европейцы нам ближе и понятнее. А тут, в частности, восприятие художниками слепоты как милости Аллаха, вплоть до самоослепления, шокирует. «Восток – дело тонкое». Затасканная фраза, но ведь и впрямь.

Книга наполнена восточными притчами и историями. Вроде многим нравится. Но я и к подобному жанру равнодушен. Так что и тут автор на меня «не угодил». Разве что интересно: автор сам эти истории сочинил или взял в готовом виде из фольклора и старых книг? Или есть и те, и другие?

В общем, насколько можно судить по переводу, автор пишет хорошо, но совершенно «не мой».

Роман-притча на историческом материале. Автор допускает немало анахронизмов, но, как следует из его примечаний, это не ляпы, а сознательный ход, видимо для того, чтоб уйти от исторической конкретики к той самой притчевости.

Автор довольно удачно сочетает приключенческий сюжет вполне в духе того же Вальтера Скотта с поединками, сражениями, народными выступлениями, «коварством и любовью», и даже

с социально-философскими размышлениями. Не всем, конечно, эти размышления придутся по душе в наше время. Как, впрочем, не всем они были по душе тогда. Не случайно роман так и не был при советской власти издан на русском языке в книжном варианте (был опубликован лишь сокращённый вариант в журнале «Неман»). Само обращение к фигуре Христа и явные евангельские параллели наверняка казались весьма сомнительными начальству. С другой стороны, сейчас те же параллели некоторые могут счесть и кощунством, и «оскорблением чувств верующих». И критика церкви нынче тоже чревата (в первую очередь автор кроет католиков, но и православным досталось).

В общем толковать смысл этого романа каждый может, как сам захочет. Но, в конце концов, это просто хорошая литература. Хотя переводчика и ругают, утверждая, что в оригинале произведение гораздо сильнее, но и в таком переводе по-моему очень неплохо.

«Детективный шедевр от лауреата Букеровской премии» – такая надпись красуется на обложке русского издания. И это тот редкий случай, когда я готов согласиться с рекламной похвальбой издателей. Книга действительно замечательная. Хотя чисто детективная интрига достаточно проста и предсказуема, и опытный читатель о сути дела догадается гораздо раньше персонажей.

Но достоинства этой книги в другом. Она просто хорошо написана, отличным языком. И кажется достаточно достоверной в передаче духа времени (действие происходит во второй половине XIV века, в период эпидемий чумы и Столетней войны). «Кажется», потому что по-настоящему представить себе психологию людей столь далёких времён вряд ли могут даже самые лучшие историки. И мастерство исторического писателя заключается в том, чтоб читатель поверил его описанию. Далеко не всем это удаётся, особенно в современных исторических детективах – сплошь и рядом одни «картонные декорации». Здесь верится, что примерно так всё и могло обстоять, хотя специалисты возможно и нашли бы за что поругать. (Разве что имя лорда – «Гиз» несколько покоробило, всё же оно связано с другой эпохой и другой страной. Можно было и какое-нибудь иное придумать).

Пусть сама детективная интрига и простенькая, но зато расследование очень оригинально, такого мне ещё не встречалось. В качестве следователей выступает целая труппа бродячих актёров, причём основное осмысление происходит во время представлений. А ведь всего лишь хотели подзаработать на местном горячем материале, но Игра ведёт за собой, в такие дебри, о которых первоначально и не думали.

А ещё важный плюс, что книга короткая. Нет, это не значит, что я принципиально против длинных книг. Но вызывает досаду, когда в хорошей, в общем, книге встречаешь немало воды, которую разлил автор то ли от неумения вовремя остановиться, то ли с целью срубить побольше денег, то ли ещё по какой-то причине. Здесь ничего лишнего, на мой взгляд, нет.

Вроде как эта книга французского исследователя должна быть научно-популярной биографией основателя Древнеперсидской империи Кира Великого. Вот только то, что в итоге получилось, стоило бы назвать как-нибудь так: «О евреях, Вавилоне, греках, всяком-разном и немного о Кире Великом».

Нет, конечно, понятно, что о Кире до нас дошло слишком мало сведений для создания полноценной биографической книги, поэтому любому автору, если только он пишет не художественное произведение, где можно многое выдумать, приходится писать не только об этом персидском царе, но и вообще об истории того времени. И всё же здесь перекос слишком уж явный.

Но это ещё полбеды. Хуже другое. Как я уже сказал, сведений о той эпохе до нас дошло мало и те зачастую противоречивы. Поэтому многое неясно. У учёных имеется немало разногласий о датировке тех или иных событий, о том, как именно что происходило, о смысле событий и т.д. Здесь же автор пишет так, как будто сам лично всё видел, и никаких спорных моментов нет и быть не может. Нет никаких попыток представить альтернативные мнения, если не в основном тексте, то хотя бы в комментариях. Пожалуй единственный раз вспоминает о возможной альтернативе, когда говорит о судьбе лидийского царя Креза. По традиционной версии греческих историков он был помилован Киром и стал его советником. По сообщению же вавилонской хроники был казнён. Но и здесь автор просто объявляет сообщение вавилонян ошибкой, не утруждая себя аргументацией.

Иногда автор заявляет такое, что теряешься: то ли действительно есть какой-то малоизвестный источник, утверждающий подобное, то ли это просто невежество. Вот, к примеру:

«После смерти Камбиса, несмотря на интриги Гауматы, персы остались верны Ахеменидам. Поскольку царь умер, не оставив детей, они короновали Дария, царевича из боковой ветви <…> Дарий I прошёл божественное испытание: его конь первым заржал при восходе солнца. Придя к власти, Дарий тотчас приказал казнить самозванца Гаумату».

Вообще-то везде другой порядок событий: сначала заговорщики, в том числе Дарий, убивают Гаумату, а уж потом решают, кто из них будет царём.

Ну и, кроме всего прочего, ещё и переведено отвратительно. Видимо переложить французские обороты на нормальный русский язык переводчику было лень. Вот что это такое: «Для Набонида переход Элама на позиции раскола означал больше, чем простой военно-политический маневр»?

В общем тот случай, когда книга не просветит несведущего читателя, а скорей введёт в заблуждение. Редакция серия ЖЗЛ здесь явно совершила ошибку. Лучше бы кому-нибудь из отечественных учёных книгу о Кире заказали, чем переводить что попало.

Как все разругали книгу. А мне, помнится, очень понравилось. Да, она совсем другая, чем первые две. По сути это роман о попаданцах, столь модный сейчас и редкий в ту пору, квазиисторический политический триллер. Конечно, есть некоторый недостаток — слишком уж легко всё в итоге решилось. Но, видимо, авторов объём ограничивал.

А возможно моё восприятие оказалось столь положительным от того, что я читал эту книгу во время выборной кампании 1993 года, в которой сам активно участвовал, и потому заботы героев мне были близки и понятны.

Что-то критикуют многие. А мне понравилось даже больше «Военного таланта». Часто в фантастике завязка бывает очень интересной, а развязка так себе. А вот здесь мне развязка показалась вполне достойной. Последняя фраза замечательная, без неё было бы не то.

Кстати непонятно с чего издатели в аннотации приплели «Летучего голландца». Про «Марию Целесту» видимо не слышали, а ведь явно этой историей автор вдохновился.

Есть конечно недостатки. Сюжетная натяжка немалая:

Но всё равно книги Макдевита явно лучше большинства того, что нынче издаётся под маркой НФ.

Классический герметичный детектив, действие которого происходит в конце декабря 1699 года. Рассказчик – ныне пожилой профессор – вспоминает молодость, когда он был восемнадцатилетним секретарём при другом профессоре – своём учителе, вытащившем его из норвежской глубинки в Копенгаген (в ту пору Дания и Норвегия состояли в личной унии). Волею судьбы и автора обоим довелось застрять из-за сильного снегопада на постоялом дворе в глухой датской провинции. Как водится в детективах, сразу появляется труп, и профессор с секретарём превращаются в классическую пару «Шерлок Холмс и доктор Ватсон».

Как детектив вполне на высоте. Небольшое количество действующих лиц, в которых не запутаешься. Каждый что-то скрывает. Каждый может оказаться убийцей. Каждого в своё время подозревают. Одним убийством дело не ограничивается. В конце, как водится, сыщик соберёт всех в кучу и вдоволь поизмывавшись над нервами персонажей и читателей, укажет убийцу.

Но есть и некоторые отклонения от канона. Одно мне очень не понравилось – непонятно зачем в немистический в целом детектив автор приплёл таки мистику. Похоже просто не смог придумать каким образом герои могли получить некоторые сведения из прошлого, вот и пришлось прибегнуть к помощи духов и шаманскому камланию.

Ну и кроме того по современной моде автор вставил разные околорелигиозно-философские рассуждения и споры, в основном о гипотетическом конце света. Тут, вероятно, сказалось время создания книги – она была издана в 1999 году, перед Миллениумом, когда об этом самом конце света тоже много болтали. Вот и персонажи романа, готовясь встречать хоть и не столь круглую, но всё же круглую дату, испытывают те же опасения. Ну и наверняка автору хотелось, чтоб его книга считалась не просто произведением «низкого жанра», но и чем-то этаким, «антиллехтуальным» и постмодернистским, а издатели могли в аннотациях припоминать Умберто Эко.

Старый советский роман о Ермаке. Его история здесь показана вполне традиционно, без всяких новомодных теорий. Тем не менее с исторической точки зрения немало сомнительного. Дело даже не в том, что автор некритически следует известиям поздних источников (это и среди учёных встречается), а в том, что привносит в XVI век много реалий более поздних времён, века XVII.

Но, поскольку эта книга не научная монография, а художественное произведение, то на исторических несоответствиях можно особо не зацикливаться. С художественной же точки зрения написано достаточно неплохо. Не шедевр, но крепкий роман. Вполне читабельный и в наше время. Обилие используемых автором казачьих диалектизмов сперва несколько затрудняет чтение (не случайно в детстве я эту книгу осилить не смог), но потом придаёт повествованию своеобразный колорит.

Автору удалось неплохо показать извечное русское противоречие между стремлением к безбрежной воле и необходимостью выстраивать жёсткую систему ради выживания. Хоть в отдельно взятой казачьей ватаге, хоть во всём государстве. С «диссидентами» равно разберётся и вольный атаман, и царь-батюшка.

Автор пользовался плохой репутацией из-за участия в борьбе с генетиками и пропаганде лысенковцев. Но к данной книге его грехи отношения не имеют. И почитать любителям истории вполне стоит.

Классический советский исторический роман о временах Дмитрия Донского и Куликовской битве был впервые прочитан мной ещё давным-давно, в подростковом возрасте, а вот сейчас перечитан. И надо сказать, что в те времена он не произвёл на меня особого впечатления (в отличие от другого произведения автора – трилогии «Звёзды над Самаркандом»). А вот нынче понравился больше, чем тогда, хотя «Звёзды…» я всё равно оцениваю выше. Автор писал их позднее, более опытным и умудрённым, возможно оттого они лучше и вышли.

Так получилось, что за последние годы я прочитал несколько книг разных авторов, посвящённых этим временам, так что можно сравнивать. И в целом пожалуй этот роман, написанный раньше всех, будет лучшим. В первую очередь понравился стиль автора, простой, но достаточно красивый. Не впадает в излишнюю былинность, как Возовиков, не злоупотребляет старинными словечками и уж конечно не допускает многоречивых публицистических отклонений, как Балашов.

С точки зрения историзма, конечно, немало неточностей, особенно, что касается Орды – и Орда единая, и Мамай – хан, правит в Сарае. Но это традиционное стремление показать врага сильнее, чем он был. Лебедев и Возовиков допускают ещё большие отклонения, хотя писали гораздо позднее, когда вышла классическая работа по Золотой Орде Грекова и Якубовского. Балашов тут выигрывает, но у него свои тараканы.

Но больше всего, по сравнению с соперниками, понравилось изображение Дмитрия Донского. Лебедев и Возовиков крайне его идеализируют, Балашов, наоборот, перегибает палку в другую сторону, у него Дмитрий чуть ли не самый худший из московских князей (разве что Юрий Данилович ещё хуже). Здесь автор стремится к объективности. Дмитрий у него, как модно говорить сейчас, в первую очередь прагматик. Он хороший хозяин, умелый и храбрый воин, но ради дела людей не жалеет. Искренне верующий, но стремится подчинить церковь себе, посадив, вопреки правилам, своего «ручного» митрополита. Заботится о соратниках, но завидует полководческому таланту Боброка (эту черту характера Дмитрия потом «позаимствует» у Бородина Балашов, раздув её до невероятных размеров). В общем не икона и не ничтожество, а способный феодальный правитель.

Хотя роман и называется «Дмитрий Донской», но по количеству отведённого автором места главный герой не он, а «представитель народных масс» – Кирилл, монах-расстрига, ставший каменщиком, а затем разбойником. Возможно в этом сказались и идеологические установки времени создания романа (1940 год), но возможно автор написал бы так и без них. Ведь Дмитрий, что естественно, находится наверху, среди бояр, князей и дружины. А нужно было показать жизнь и простого народа, который неспроста вышел на Куликово поле. Стоит отметить, что, несмотря на времена воинствующего атеизма, и ещё за три года до знаменитого примирения Сталина с РПЦ, образ Сергия Радонежского в книге вполне положительный.

У автора вольно или невольно возникают весьма рискованные параллели с временем написания. Кирилл, имеющий веские основания ненавидеть князя Дмитрия, размышляет:

«Если придут победы над татарами, высоко возвеличится князь Дмитрий. Не будет ему никого равного. Будет на устах его, на сытых щеках бродить довольная ухмылочка, будет от всех похвалы слушать. Нет, побить бы его, изничтожить, унизить! Чтоб бледен вернулся, чтоб стыдно стало перед народом себя казать!.. А что же тогда с народом станется? Под мечом и под пламенем Русь вновь наплачется, под басурманским гнётом навеки сникнет!»

Вполне можно представить, что такую же проблему решали для себя и тогда, в 1940-41 гг. немало людей, имеющих зуб на власть и Сталина. В ком-то ненависть возобладала. Но как Кирилл вышел на Куликово поле, так и в Великую Отечественную большинство пошло сражаться с вторгшимся врагом.

Возможно какую-то роль в этом выборе сыграл и роман Бородина. Опубликованный ещё до начала войны, в 1941 году, в 1942 он был удостоен Сталинской премии, наряду с романом Яна «Чингиз-хан». Оба оказались весьма актуальны. Один показывал, что случается с народами, которые не могут дать отпор завоевателям, другой – как надо объединяться и бить захватчиков. Не знаю, был ли авторам прямой заказ или они сами чутко уловили конъюнктуру. Однако в любом случае работа явно соответствовала и их внутренним устремлениям, поэтому оба сумели создать сильные книги, которые, в отличие от многих других, написанных в те времена, не ушли в небытиё вслед за «заказчиком», а дожили до нашего времени и думаю будут читаться ещё долго. Возможно и до столетнего юбилея доживут.

А неплохо, в общем. Напоминает «Открытие себя» соединением быта, научной деятельности в НИИ и некоторой детективности, хотя труба пониже, дым пожиже.

Очень смешная повесть (в хорошем смысле). Убойное сочетание фантастики, истории и юмора. Немного таких произведений, которые одинаково нравились и в детстве и сейчас. Это одно из них.

Этакая своеобразная облегчённая антиутопия, рассчитанная на детей. Лет в 12 читалась на ура.

Один из любимых в детстве НФ-рассказов. Сочетание фантастики и истории всегда производило на меня убойное впечатление. А тут ещё и юмор неплохой встречается, а в конце неожиданный поворот сюжета.

«Когда б вы знали из какого сора...» Кто такой Иосиф Флавий, если разобраться? Бездарный полководец, загубивший свой отряд. Трус, переметнувшийся к противнику, чтоб спасти свою шкуру. Лизоблюд, объявивший императора Веспасиана мессией. А вот поди ж ты, написал замечательную книгу, которую будут читать пока существует человечество.

Начат был этот цикл совсем в других исторических условиях (середина 70-х), чем закончен (2000). И первые его книги рассказывали о мрачном периоде отечественной истории (вторая половина XIII – первая половина XIV вв.), о котором и книг почти не писали, и в учебниках, даже вузовских, слабо освещали. И потому были они очень интересны и полезны. Хотя зацикленность на теориях Льва Гумилёва и несколько раздражала. Ну а дальше времена изменились, советская цензура сначала ослабела, затем вовсе приказала долго жить. И выяснилось, что не всегда она была во вред. Ограничивала не только свободу, но и всякую фигню, которая теперь полезла на свет. Вот и тут из автора открыто попёрла ксенофобия, которую в первых книгах приходилось прятать поглубже.

Есть мнение, что этот цикл нужно включить в школьную программу по литературе (хотя бы для внеклассного чтения). Что ж, может быть даже и включат. По нынешним временам он вполне ложится в струю официальной идеологии. Что касается меня, то я бы, пожалуй, включил. Но только первую книгу – «Младший сын».

Если это дебют, то достаточно неплохо. Напоминает ранние книги Марии Семёновой, только в более жёстком, мужском варианте. Ну и в художественном плане, конечно, «труба пониже, дым пожиже». Но потенциал у автора есть. Вопрос только в том будет ли этот потенциал развиваться или деградировать. Многие пошли, увы, по второму пути.

Увы, тот случай, когда рассказ устарел ещё до публикации. Странным путём пошёл научно-технический прогресс в стране Хронофилии.

Присоединяюсь к тем, кто считает «Львы Аль-Рассана» лучшим произведением Кея. Здесь источником вдохновения автора послужила история Испании периода Реконкисты. По сравнению с «Песнью для Арбонны» выигрывает отсутствием противостояния «хороших» и «плохих». То есть «хорошие» и «плохие» герои есть, но как и в жизни национальные, религиозные и т.п. связи оказываются сильнее личных симпатий положительных героев друг к другу. В то же время роман выгодно отличается от «Сарантийской мозаики» (да и от «Песни» тоже) отсутствием затянутости. Тут события несутся вскачь с самого начала. Фэнтезийности также меньше, чем в «Мозаике». Кроме ясновидения одного из второстепенных героев ничего такого мистически-магического больше нет.

Есть один момент, вызывающий недоумение: почему-то то ли автор, то ли переводчик постоянно путает ссылку и изгнание, называя второе первым. Может в английском языке применяется одно и то же слово, но в русском-то это разные вещи.

Написать большое юмористическое произведение дело непростое. Не каждому удаётся. Вот и «Шутиха», на мой взгляд, не удалась. Олди прекрасные стилисты и словами играют замечательно. Прочитать небольшой рассказ в подобном стиле было бы наверное здорово. Но в больших дозах он очень скоро начинает утомлять. Хочется сказать авторам: «Ребята, перестаньте кривляться – говорите по-человечески!» А уж та философия, которую авторы, в шутку ли, всерьёз ли, пытаются протащить в этом произведении, бесит просто жутко.

Удивительно определённое сходство идеи с повестью Евгения Лукина «Чушь собачья». Притом, что изданы эти произведения в одном году – 2003. Интересно, случайное это совпадение, или писатели таки обменивались мыслями?

«В целом роман, хотя немного и покоробил, но очень понравился».

У меня обратное впечатление: роман ничуть не покоробил, но совсем не понравился.

Очередная дэнбрауновщина, только смешнее. В «Коде да Винчи» действие всё же происходит в наше время, так что герои могут рассуждать, исходя из данных современной науки (или из того, что автор считает за таковую). Здесь же в начале IV века монахи, рассуждая об Иисусе Христе, чуть ли не цитируют научные и псевдонаучные книги XX-XXI веков. Но это ещё мелочи. Вместе с тремя монахами бежала монастырская прачка-язычница (да уж, мало того, что монахи, которые вообще-то всё делали сами, пригласили в мужской монастырь женщину-прачку, так ещё и язычницу, хотя христианок в Египте было полно). Мало того, что ножом вовсю орудует, справляясь с опытными вояками, так ещё и оказывается в этой компании главным экспертом по Ветхому завету. А это, видите ли, монахи, хоть и книжники, но специализируются почти исключительно по христианской литературе, а иудейскую знают плохо. А прачка, хоть и неграмотная, но ей в пять лет бабушка-еврейка Библию читала. С тех пор двадцать три года прошло, а она всё помнит! И даже сообщает как некоторые слова на иврите пишутся (ага, несмотря на неграмотность!). Оно понятно, что на дворе XXI век и феминизм рулит, но чтоб до такой степени!

Основной идеей также походит на «Евангелие от Афрания» Еськова.

Но у Еськова куда всё живей и интересней было.

Интереснейшая идея, увлекательный сюжет, запоминающиеся герои, только вот воды многовато. Не хватило этой книге хорошего старорежимного советского редактора, который вычеркнул бы треть текста. Тогда был бы шедевр.

Не знаю, как насчёт «большой литературы», а детектив никакой. Формально все признаки детектива есть. В начале романа совершено убийство — погибает гражданский муж главной героини. В конце вроде как находят убийцу. А в середине героиня даже делает что-то вроде расследования. Но в основном роман наполнен переживаниями главной героини по поводу как гибели мужа, так и её сложных отношений с другими родственниками. Тем, кто любит запутанную психологическую прозу наверное понравится. Тем, же, кто ценит детективную составляющую, вряд ли стоит тратить время.

По сути не дилогия, а один большой роман, разделённый на две книги, при этом, как многие уже отмечали в комментариях, первую книгу можно в некотором смысле считать затянувшимся прологом ко второй. В общем фэнтезийности достаточно немного (и для меня это плюс, но для кого-то может и минус), роман больше псевдоисторический.

Слово «мозаика» в названии очень подходит к роману. И дело не только в том, что мозаика играет большую роль в повествовании, а главный герой – мастер-мозаичник. Сам роман построен, можно сказать, по принципу мозаики, причём сразу в двойном смысле. Во-первых, историческая мозаика. Взяты разные факты из разных эпох истории Византии и соединены друг с другом. Основой романа явилась история Юстиниана и Феодоры, но к ней пристроены и «греческий огонь» (в данном случае сарантийский), появившийся через сто с лишним лет после Юстиниана и иконоборчество (через сто пятьдесят с лишним лет), а на севере уже существует некий Москав во главе с великим князем (ясно, что имеется в виду) и т.д., и т.п.

Во-вторых мозаично само повествование. Автор обращается то к одному герою, то к другому, то к третьему. В этом книга похожа на ПЛИП Мартина. Но к счастью здесь героев поменьше и ощущения мелькания персонажей не возникает, да и книга получилась не растянутой. И сами герои вышли куда посветлей мартиновских. Нет, они вовсе не ангелы, и преступления совершают, кто из политических соображений, кто просто по пьяни. Но если у Мартина практически никому из героев не сочувствуешь, кроме разве что детей (и то не всех) и лютоволков, то здесь, напротив, каждый персонаж по своему симпатичен (откровенный подлец пожалуй только Лисипп Кализиец, но он персонаж второстепенный).

Первоначально события развиваются аналогично нашей истории, но затем автор начал фантазировать и, так сказать, «Остапа понесло». Но «понесло», надо признать, довольно удачно и вышло красиво и где-то даже символично.

Теперь о недостатках. С моей точки зрения большой недостаток в том, что у автора почему-то не хватило фантазии на придумывание оригинальных названий (например Сарантий вместо Византия-Константинополя) или хотя бы переделку реальных (Варена вместо Равенны). Другим может всё равно, но когда название славянского племенного союза «анты» применяется к аналогу остготов, а Перун становится богом аналога иранцев, у меня это вызывает нешуточное раздражение.

Хотя автор старательно собирал все сюжетные нити и почти собрал, но некоторые концы всё же повисли в воздухе. Я например так и не понял зачем Валерий провоцировал вторжение бассанидов и как он собирался с ним бороться без выплаты жалованья восточным войскам. Сюжетный ход с тем, что Зотик дал Криспину адрес врача, остался без продолжения. Да и Ширин по сути оказалась в романе лишней.

P.S. А издательству «фе!» за спойлер в аннотации ко второй книге.

Книга одного английского писателя о другом. Часто упоминается, как роман, но если и роман, то документальный, беллетризованной биографией я бы это не назвал. Разных интересных фактов немало и жизнь автора «Острова сокровищ» освещена достаточно подробно. Вот только концепция автора, выраженная в названии, кажется несколько натянутой. Хотя, конечно, может у них там, в Англии-Шотландии, конфликтов с отцом уже достаточно, чтоб прослыть бунтарём. Мы в России как-то к другим бунтарям привыкли.

Анна Антоновская родилась в Тбилиси в 1886 году. До 1922 жила на Кавказе, большей частью в Грузии. В 1922 переехала в Москву, но в Грузию часто приезжала. Скончалась в 1967. Написала несколько книг: «Грузинские новеллы», «На батумском рейде», «Ангелы мира». Но главное её произведение, конечно эпопея «Великий Моурави». Сбор материала для неё она начала в 1908. Первые главы первой книги публиковались в 1929. Целиком первая книга вышла в 1937, а заключительная — шестая — в 1958. Таким образом работа над эпопеей заняла не много не мало — 50 лет.

Действие эпопеи происходит в 1604-29 годах. Её главный герой — знаменитый грузинский полководец и государственный деятель Георгий Саакадзе. В тот период Грузия была раздроблена на несколько царств и княжеств и подвергалась постоянной агрессии со стороны Ирана и Турции, которые не завоевали её полностью только потому, что мешали друг другу. Борьба Георгия Саакадзе за национальное единство Грузии, за ликвидацию феодальной княжеской анархии и за свободу от иноземных захватчиков и составляет содержание книги. Всё это достаточно казённо звучит, но написана книга превосходно.

В одной из рецензий в Библиотеке Альдебаран даже приводится мнение, что эта книга лучшая из всех, когда-либо написанных женщиной. Ну, вероятно, это всё же преувеличение, но то, что такое мнение вообще появилось, по-моему, о многом говорит.

По поводу историзма. В книге, конечно, есть отклонения от реальной истории. Автор временами передвигает некоторые события, как ей удобней для сюжета, но это, в общем, оправданно с художественной точки зрения и допустимо в художественном произведении. У многих известных авторов отклонений гораздо больше. А вообще, сам академик Тарле высоко оценил этот роман с научно-исторической точки зрения. Этот отзыв показателен (хотя, справедливости ради, нужно отметить, что он относится только к 4-й книге, до выхода всей эпопеи великий историк, увы, не дожил).

Конечно, автор идеализирует своего героя (впрочем, это тоже очень распространённое явление). Вряд ли реальный Георгий Саакадзе был таким уж благороднейшим человеком. Политика, как известно, дело, увы, грязное. Впрочем, и автор показывает компромиссы, на которые вынужден идти её герой. Вступать в союз с одними врагами, чтоб бороться с другими, более опасными.

Вообще в этой книге есть вещи на любой вкус: подробное описание баталий, любовь и политические интриги, заговоры и предательства, отравления и побеги. И всё это на основе реальных событий. Мартин с его выдуманным Вестеросом отдыхает.

Я знал Буровского,

Он был полуграмотный

И толком не помнил стихи Маяковского,

Но зато он имел две учёные степени

И думал, что знает ВСЁ!

Мой любимый роман у Макбейна. Автор искусно совместил фактически два романа разных жанров в одном: классический детектив с убийством в запертой комнате и триллер с захватом заложников. Ещё и мораль присутствует, автором прямо не высказанная:

Очень даже неплохой исторический роман. Именно исторический, лишь с незначительным фантастическим элементом — главный герой — попаданец. Есть ещё небольшой элемент криптоистории — объяснение почему Лопухин впоследствие сдаст Азефа. Удивляют претензии в «идеологичности». Да вы посмотрите на нынешнюю литературу. Многочисленные попаданцы — либералы, националисты, имперцы с лёгкостью необыкновенной перекраивают историю в соответствии с политическими взглядами автора. Вот где идеологии выше крыши!

А в аннотации ошибка. Какое начало XX века, если действие при Александре III происходит?!

Важный рассказ и жаль что он не был опубликован сразу после написания. В многочисленных дискуссиях о прогрессорстве одним из обвинений со стороны его противников является тайный характер деятельности прогрессоров. Здесь же показана попытка открытого прогрессорства. И становится ясно почему от открытого перешли к тайному.

И идея хорошая, и исполнение.

В самом деле «зачем мне творить чудо, если есть спички?», как говорил персонаж Вицина в «Старой старой сказке».

Очень хороший рассказ. Даст фору всем нынешним многотомным альтернативкам.

«Кто такой тот «усатый неудачник» становится понятно с первых строчек, где он появляется. Однако автор в финале считает нужным разжевать (для тех, кто «на бронепоезде»): это был Гитлер, дорогие товарищи».

И правильно сделал. Фантастику не только взрослые читают. (А в советские времена вообще считалась в основном детской литературой). Я впервые прочитал этот рассказ лет в десять, и авторское «разжёвывание» было очень кстати.

Противоречивый роман. Интересный мир придуман со своей историей и географией (хотя и упрощён достаточно, в действии лишь три страны задействовано, остальные, мол, слишком далеко). Отдельные сцены выписаны очень сильно. Особенно хороши описания сражений и схваток. Мне как любителю исторического жанра понравилось.

А вот когда начинаются всяческие непонятные магизмы, шастанья по мирам, чудища-юдища, всё становится уныло. И создаётся впечатление, что автор сочинил этот роман только затем, чтоб пристроить неиспользованные заготовки от «Солдат Вавилона» и «Транквилиума».

Финал вообще нелогичен.

Большей частью понравилось, но меньше, чем наиболее нравящиеся романы этих авторов «Пасынки восьмой заповеди» и «Путь меча». Язык как всегда хорош. Пропорции юмора и сурьёза соблюдены. Описание адской канцелярии почти шедевр. Не затянуто, и этим книга явно выигрывает по сравнению например с «Чёрным Баламутом». Это всё плюсы. Теперь о минусах. Раз уж начали роман как детектив, пусть и фэнтезийный, следовало бы играть по этим правилам до конца и интригу держать. Но то ли не захотели, то ли не сумели и слишком рано становится ясно, кто там хулиганит. Ну и все эти компьютерные заморочки дилетанту непонятны и потому раздражают. Причём в сетевых рецензиях специалисты-компьютерщики пишут, что сами-то авторы вообще-то слабо в этих делах разбираются. Стоило ли тогда их вводить?

С какого-то бодуна автор совместил два разных сюжета и вместо двух романов, которые могли бы быть неплохими, вышел один посредственный. Финал же абсолютно натянутый.

Авторы больше известны, как авторы обычных детективов и фантастики. Зеленского не читал, а у Рясного детективы в 90-е были неплохие, «Цеховики» вообще из моих любимых. Но тут, «не зная броду», сунулись в историю. И зря. Такое количество ляпов редко приходится встречать даже в наши времена.

В предисловии переводчик Елена Костюкович с иронией цитирует мнение главного раввина города Рима Риккардо Ди Сеньи: «Отсутствуют положительные герои, читателю не с кем отождествиться, в результате выходит какой-то аморальный вуайеризм…», сравнивая его с советской критикой.

А я вот согласен и с советскими критиками (они разумеется не о «Пражском кладбище» подобное писали, а о других книгах) и с римским раввином – читатель волей-неволей отождествляет себя с главным героем, ну или хотя бы проникается его заботами и мыслями, и поэтому главный герой должен быть всё-таки положительным, пусть с различными недостатками или, по крайней мере, отрицательный, но со своим отрицательным обаянием. Если же авторы «выводят на сцену откровенных монстров, за похождениями которых бедный читатель должен следить с сочувствием» (Илья Смирнов), наступает пресловутый когнитивный диссонанс.

Кстати, когда речь заходит о России, хвалёная эрудиция автора начинает давать сбои. То какой-то «полковник Димитрий» обнаружится. Интересно: «Димитрий» по мнению автора фамилия, или полковник одним именем представлялся, подражая своим подопечным революционерам, типа «товарищ Максим» (впрочем и у революционеров такая манера, насколько я знаю, появилась значительно позднее)? То Третье отделение Его Императорского Величества Канцелярии неофициальным учреждением обзовёт. То вдруг, герой задастся мыслью, что с его творением сделают в Москве? Почему в Москве? Московское охранное отделение, конечно было конторой серьёзной, но Рачковскому никаким боком не начальники. Те в Петербурге сидели. Похоже про переносы столицы в России автор запамятовал. Вот и думаешь: а может про Италию и Францию автор тоже напутал, только нам не заметно.

По-моему, Морис Симашко один из самых недооцененных писателей. Возможно дело в том, что проживал на периферии, а не в Москве или Ленинграде. А «Емшан», на мой взгляд, самое сильное его произведение. Очень трагичное, написанное изумительно красивым языком.

Для начала 50-х наверное было неплохо. А сейчас всё слишком предсказуемо.

Роман о «многотрудной, полной невзгод и опасностей» жизни постсоветского писателя-фантаста.

Первая часть представляет собой роман-анекдот. Ничего особенного, но посмеяться можно. Тут бы и закруглить, но авторы, видимо вспомнив Серафима Ивановича Огурцова, решили, что «теперь нужен сурьёз», и зря по-моему. Сурьёзу у них и в других произведениях хватает, а здесь смешение жанров ни к чему хорошему не привело.

Моё любимое произведение у этих авторов. Написано в весьма редком жанре, коему критики кажется пока дать название не удосужились, я же для себя именую «псевдоисторией». Когда по сути нет никакой фантастики или фэнтези, только лишь действие происходит в вымышленной стране.

В своё время поразило весьма нестандартным поворотом в вечной теме «отцов и детей»

Для меня эта трилогия произведение историческое. О роли личности в истории. К тому же читал я её в начале 90-х и описанная ситуация была очень актуальна. Распад империи. Далёкая провинция обретает независимость. Причём простому народу от этой независимости очень хреново. Стабильность исчезает. Идёт грызня местных князьков между собой. Ситуацией тут же пользуются варвары и вторгаются. Надвигается хаос. И вот находятся люди, которые пытаются наступление этого хаоса остановить. Вспоминается мысль Льва Гумилёва о том, что личность не может повлиять на общий ход истории, но может создать в этом ходе завихрения, которые отразятся на судьбах отдельных людей в хорошем или в плохом смысле. Да, в конечном итоге труды Мерлина и Артура пошли прахом. Бритто-романская культура погибла. Хаос наступил. Но им это удалось хотя бы отсрочить лет на 20-25, хотя бы для одного поколения обеспечить какую-то стабильность. Потому-то Артур и остался навсегда в памяти народа (даже своих противников англо-саксов). И поэтому всю трилогию пронизывает ощущение пронзительной грусти, ведь и автору и читателям прекрасно известно, чем всё в итоге закончится.