Ольгерд Бахаревич «Собаки Европы»

Сборник из очень разных по уровню рассказов. Чтение необычное. Попробую рассказать о своих впечатлениях о каждой части книги по порядку.

1. «Мы лёгкие, как бумага». Должен признаться, примерно на половине этого рассказа я чуть было не бросил книгу, настолько неприятен мне был главный герой. Постоянно бухает, жалуется, ноет о том, какое раньше было вкусное мороженное, но при этом считает себя чуть ли не умнейшим из людей. Ах да, ещё он придумал искусственный язык, с которым носится, как дурень с писаной торбой. Язык этот — главная сюжетообразующая часть, макгаффин, так сказать. У ГГ появляется несколько последователей — молодых людей, с которыми он приятно проводит время, составляя словарь своего языка и беседуя на нём о разных вещах. От главного героя исходит мощный педофильский вайб (некоторые персонажи как раз в педофилии его и подозревают), но он, конечно, извращенец,

2. «Гуси, гуси, лебеди». Пожалуй, сильнейшая часть сборника. На первый взгляд — антиутопия про недалёкое будущее, где остатки Беларуси полностью перешли под контроль некоего государства, похожего на Россию. Главный герой — подросток из глухой деревни, чувствующий сильную духовную (а в некотором роде и физическую) связь со своей «серой гусочкой», т.е. самкой гуся. Но это только на первый взгляд. Как говорится, чем дальше в лес, тем толще партизаны — вот и в этом рассказе сюжет становится всё более глубоким и дремучим (но не менее интересным!) Как и в первом рассказе, начинаешь думать, что центральный персонаж — извращенец (только на этот раз ажно по отношению к той самой самке гуся), но, опять же, всё не так просто. Он не извращенец, он мечтатель. Итог — 10 баллов.

3. «Неандертальский лес». В предыдущем рассказе встретилась фраза о том, что лесов всего два — один андертальский, а второй неандертальский. Похоже, автору так понравилась эта фраза, что он решил раскрутить её в целый рассказ. Имхо, зря. Основа истории неплохая, но всё так затянуто, так наполнено словесным мусором! В первый раз за всё время чтения «Собак Европы» мне пришлось продираться через повествование. Но бросить уже не получалось — слишком хорош был рассказ номер 2. И ничего не предвещало беды, поначалу было интересно, пока главная героиня не очутилась на острове. После этого — бесконечное топтание на месте, переливание из пустого в порожнее, повторение одних и тех же фраз («лесов всего два», «бабка ты моя бабка!», «пошла бабка в неандертальский лес», и т.д.) Это, кстати, рассказ в рассказе — скоро становится ясно, что автор пишет о другом авторе, который, в свою очередь, пишет вот эту историю про бабку. А ещё — спасается от неких националистов. Белорусских, что ли? Странно — белорусские националисты являются, наверное, самыми безвредными людьми на планете. 4 балла.

4. «Тридцать градусов в тени». Сперва не понял, я Ольгерда Бахаревича читаю, или Юрия Нестеренко? Потому что начинается всё как раз в стиле Нестеренко: главный герой гуляет по улице и долго и скучно рассуждает о том, как он не любит секс, никогда им не занимался и не будет заниматься, и какой он умный, как от его подмышек пахнет летом, а все вокруг — быдло. Так проходит, наверное, 80% рассказа. Остальные 20% — ГГ попадает в какую-нибудь дурацкую ситуацию, и вот тут-то становится интересно! Проблема в том, что ситуаций тут минимум. Почти всё повествование — скучное словоблудие, как и в рассказе «Неандертальский лес». Ещё раз 4 балла.

5. «Капсула времени». Самый короткий рассказ, по духу напоминающий первый. О «Капсуле времени» трудно что-то сказать, очень уж короткая. Главный герой — учитель в совершенно типичном классе совершенно типичной школы. Детей он, конечно, презирает. Они ему отвечают тем же. Конечно же, ГГ срезает хулиганов метким словцом. Честно говоря, мне всегда такие персонажи казались жалкими — тоже мне, взрослый самоутверждается за счёт сопляков... «Они меня не слушают, так что я даже пытаться не буду их чему-то научить, лучше буду их оскорблять и мечтать об убийствах, ведь я такой классный!» Тем не менее, рассказ не худший. Просто короткий и не очень-то захватывающий. 6 баллов.

6. «След». Как бы детективная история, но увы — далеко не самая сильная. Опять много словоблудия. Опять автор описывает десятью словами то, что можно было бы описать двумя. Я не совсем понимаю, кому этот рассказ мог показаться шокирующим. Тут есть мужик в юбке, это да. И что? Два первых рассказа шокировали намного больше. А ещё, «Путешествие Нильса с дикими гусями» могло показаться «русской книгой» только кому-то умственно отсталому. Даже кастрированная советская версия Задунайской и Любарской наполнена шведским колоритом. Да Господи, там на первой же странице, на первой же строчке говорится, что действие происходит в шведской деревне Вестменхег! И я уже не говорю про оригинальную версию, в которой слово «Щвеция» упоминается в названии, и которая есть чем-то вроде учебника по географии и этнографии этой страны. 4 балла.

Итог

1. Язык Бальбута, по сути, для повествования не требуется нигде, кроме первого рассказа. Зачем он здесь?

2. Такое чувство, будто рассказы изначально писались, как совершенно автономные, а потом уже автор попытался их кое-как соединить. Выглядит это несколько чужеродно.

3. Если б урезать книгу раза в три, получилось бы неплохо. Разве что рассказ номер 2 резать не надо — он действительно хорош.

4. Беларуси в целом и Минска в частности в книге мало. Ну да, в первом и третьем рассказе персонажи иногда упоминают названия минских улиц и заведений. Но особого колорита это не создаёт.

Прочтения на 100% стоит только великолепный рассказ «Гуси, гуси, лебеди» и, в несколько меньшей степени — «Мы лёгкие, как бумага». Если вы прочитали первые две истории, и они вам не понравились, знайте, дальше будет только хуже.

Раз пошла такая пьянка, и Бахаревич получил страничку на ФЛ, утащу сюда свой отзыв. Сразу предупреждаю — за лёгким чтением, это к какому-нибудь другому автору и уж точно не к этому роману. «Собаки Европы» — это такой «Улисс» для бедных, на веществах из «Облачного атласа». Книга-игра, растянутая во времени аж до середины нынешнего века. С одной стороны думаешь, перегнул автор, не могут радикальные изменения прижиться так быстро. А потом оглядишься вокруг — ан, нет, могут! За сюжет говорить сложно, его, какбе, нет. Есть кочующие приметы, дающие понять, что это не просто набор разных историй. А ещё есть конланг, тайное общество с собственным островом, бессмертная бабка-шептунья, деревенька мутантов, роботы-разведчики, мистический пакет, последний поэт, а также всё то, за что нынче принято давать премии — бородатые мужики в юбках, тоталитарный Русский Райх, поплёвывание на «совок» и сексуальные девиации. Реально, первая новелла — педофилия, вторая — зоофилия, третья — геронтофилия. Когда в последней новелле горничная нашла труп и долго к нему приглядывалась, я, грешным делом, решил, что автор хочет собрать каре. В общем, Бахаревич так яростно отрабатывает повесточку, что может показаться, что ничего другого в книге нет. Но это не так. С «Собаками Европы» на удивление не скучно играть, и тут уже не так важно, что игрушку тебе притащил идеологически упоротый человек. В общем, слоупок в моём лице осторожно рекомендует. Особенно поэтам, ЕВПОЧЯ.

Вы же знаете, что ваши ожидания, это ваши проблемы. И «Собаки Европы» не преминут напомнить вам о правдивости этого постулата.

Во-первых, у меня сложилось стойкое ощущения, что книга была в первую очередь написана автором для самого себя. А читатель тут несильно званый гость. По этому, вот тебе страницы текста на собственно-выдуманном автором языке, а в конце книги есть словарь и правила. Хочешь проникнуться высоким по полной — берись за перевод. Ну, и в целом из шести повестей/глав, две ну прям очень душные и придётся чуть ли не прорываться сквозь текст. Видно авторский замысел был важнее удобочитаемости книги.

Во-вторых, эта книга о белорусах и для белорусов. Тонкая любовь к родному городу, его улочкам и паркам, соседствует с оплёвыванием как запада, так и востока, а на сдачу ещё и своим достаётся. Так что многие пассажи скорее всего пройдут мимо не сильно вовлечённых в белорусские дела читателей, а некоторые места могут вызвать даже отторжение.

Ну, и в третьих это роман без окончания и выводов. Хороший пример тут последняя повесть: начинается всё как детективный роман в условиях загнившего европейского будущего, а заканчивается постмодернистским пшиком.

В общем, большую часть времени читать интересно и необычно, но стоит подходить с осторожностью, так как можно остаться сильно разочарованным.

О существовании такого автора и такого романа узнал, собственно, на этом сайте.

В романе Ольгерда Бахаревича можно найти и фантастику, однако вполне ненаучную и совсем нетипичную — для нашего времени. Не массовую. Не для широкого зрителя, пардон, читателя.

Повествование состоит из глав, которые при не слишком внимательном прочтении легко принять за вполне самостоятельные. Действие начинается в конце второго десятилетия этого века в Минске, затем переносится аж в середину столетия, в сельскую Беларусь, уже бывшую Беларусь, опять ставшую окраиной Российской Империи. Затем сюжет опять делает временной зигзаг, возвращаясь опять в наше — по крайней мере, условно в наше — время. И так далее. Всего шесть глав, перемежаемых разухабистыми (и на мой взгляд, не чрезмерно поэтическими) стихами.

На самом эти шесть глав, конечно, связаны друг с другом. Темой, движение в сторону... в сторону некоего итога.

Текст в основном русский (это авторский перевод с белорусского; даже, быть может, новая редакция, как это вышло с «Лолитой»), однако читателю не худо хотя бы чуть-чуть владеть немецким, ну, наверно, и английским... А вообще одним из важных «конструктов» романа является и язык выдуманный, созданный протагонистом-рассказчиком первой главы незадачливым филологом Олегом Олеговичем. Бальбута. Фрагментов на этом языке существенно больше, чем фраз на немецком, в завершающей части книги приведено кратенькое наставление по грамматике бальбуты и два словаря (бальбуто-русский и русско-бальбутанский), но мне, если честно, было лень углубляться в эти пусть и не слишком дремучие дебри.

В тексте хватает цитат из классиков, отсылок к их творчеству — из Набокова, например, не только название англоязычного сборника, но и целый кусок из одного русского романа, причем, в старой орфографии, с твёрдыми знаками.

При чтении испытывал сложное чувство. С одной стороны — необычно, неизбито. С другой — отчего-то приходилось делать над собой усилие, чтобы продвинуться дальше. Исключением показалась последняя глава. Как-то не на шутку захватила. Путешествие по Европе середины этого века. И, кстати, а вдруг автор тут многое угадал? Может, и придет Европа к вот такому? К смерти литературы? Хотя смерть литературы и предрекали и даже объявляли уже не единожды. А она всё-таки здравствует.

Не очень понравились стихи. Даже не понял, зачем они. И ещё. Книга вряд ли придётся по душе любителям ясности. Более-менее определенно завершается только первая глава. Остальные — как-то уж очень открыты для самых разнообразных толкований. Реализм в них вдруг отодвигается в сторону — под натиском сюрреализма, что ли. По-своему, может, и неплохо.