Бен Окри «Голодная дорога»

Африканская новая волна?

«Есть причина, почему вращается мир. Красота правит миром. Справедливость правит миром.»

»- Я не хочу никому зла. Но моя жизнь как яма. Я рою ее, а она остается прежней. Я наполняю ее, и она пустеет.»

Книги — создания сильные и нежные одновременно. И та, что ночью постучалась в ваш замок, одолев мили пути под дождем в тонком плаще; поутру — как Принцесса-на-горошине, может встать, чувствуя себя совсем разбитой. Лишь оттого, что под самую нижнюю из двенадцати перин подложили горошину. Для The Famished Road ею стал скверный перевод. Зачем господин В.Соловьев изувечил текст, взявший в 1991 году Букера: из злого умысла, по расовым предрассудкам или от недостатка мастерства — не хочу знать. Но красивая поэтичная яркая и оригинальная книга оказалась почти нечитаемой по-русски.

Подумала было, что начальный язык романа какой-нибудь йоруба, где вся лексика — семь сотен слов и переводчика не сыскать. Но нет, Бен Окри большую часть жизни прожил в Европе и теперь преподает в дублинском Тринити колледже. Может попытка сохранить аутентичность намеренной стилизации под примитивизм? Посмотрела английский текст — хорошо читается, гладкий, литературный. Печально, но тому, кто пожелает составить представление о современной африканской литературе, которой прочат в XXI веке место латиноамериканского магреализма для XX, стоит читать ее по-английски. Или подождать лучшего перевода.

«Голодная дорога» — первая часть трилогии о духе-абико, воплотившемся в мальчика Азаро. Вторая и третья: «Колдовская песнь» Song of Enchantment и «Несметное богатство» Infinity Rich — не переведены на русский. Что может и к лучшему, учитывая печальный опыт первой книги. Абико в африканской мифологии — это духи детей, умерших во младенчестве. И — важно для понимания: потому, что не пожелали воплощаться в этом жестоком мире, покидать поля асфоделей (или что там в африканском раю заменяет их). Я не знаю аналогов этой мифологеме в европейской, азиатской и американской традиции. Понимаете о чем говорит? Жизнь так тяжела, исполнена такой жестокости, в ней столько горя и страданий, что дети выбирают не жить или умереть сразу после рождения.

Наш герой так и делал, раз за разом возвращаясь к веселым товарищам своих игр. Но однажды взглянул на женщину, которая только что родила его, и захотел, чтобы она была счастлива. Пожелал сильнее всего на свете избавить маму от страданий. И остался, много болел в детстве, почти умер (или не почти — чудом вернулся) — иной мир не отпускал его, друзья-духи звали к себе. По совету травника был проведен обряд, давший мальчику другое имя — Лазарио (понимаете, почему?) Но в обиходе оно сократилось до Азаро. И началась полная лишений жизнь в нигерийской трущобе. Те, кто знаком с «Шантарамом», помнят убожество бомбейского трущобного поселка и мерзость тамошнего быта. Но помнят и праздники, веселье, песни. танцы, взаимовыручку и дружбу обитателей.

«Голодная дорога» — это «Шантарам» минус все хорошее. Жизнь глазами ребенка, растущего в крайней нищете, с детства познавшего голод, страх, унижение, побои, нашествия паразитов. «Голодная дорога» — это рассказ о счастливом детстве. Как такое может быть? Но вы ведь знаете, кто в жизни ребенка главные люди? Мать и отец. Так вот, мама Азаро почти святая, она отыщет его после первого похищения и будет стоически переносить кошмар жизни с отцом мальчика, не утратив любви к мужу. А папа, нет — Папа просто мифологический герой. Персонаж, ассоциирующийся не с африканским даже, его мало знаю, но сразу с несколькими фигурами скандинавского пантеона: силач, задира, гуляка, хвастун, борец за справедливость, смельчак, слышит бубен иного мира: чаще нижнего, но порой верхнего; одержим тягой к знанию (в определенные моменты жизни). Большей же частью напивается или валяется пьяным. когда не занят работой на износ.

Они все творят каждый свой миф: мать; отец; вечный странник между мирами, не утративший способности видеть духов и богов — Азаро; мадам Кото — хозяйка местного бара, где сидит для привлечения посетителей мальчик: Колдунья, Жрица, Великая Матерь. Есть еще фотограф, наделенный невидимостью и даром прохождения сквозь стены; слепой старик, что играет жуткую атональную музыку на своем аккордеоне; прекрасная девочка Элен — водительница нищих; друг героя Адэ — еще один абико. Все свито веревкой, плетенкой, циновкой, бурлит в закопченном котле, как перечный суп и льется дешевым пальмовым вином огогоро. И ты не хочешь быть там, не хочешь смотреть на это, но странным образом зачарована и не можешь отвести глаз.

А почему голодная дорога? В хорошем названии смыслов много. Потому что всегда голодны люди, идущие ею. И потому что жизнь — дорога, пройти которую гонит тебя голод до новых впечатлений. И потому что есть сказка о боге дороги, который вечно голоден и вечно требует жертв. Служителем культа дорожного бога был дед мальчика. Кто найдет больше смыслов — поделитесь.

А все-таки, что за книга? От соблазна причислить к постмодерну спасает отсутствие трех обязательных смертей постмодернизма: смерти автора, смерти Бога, смерти сюжета. Ну, с сюжетом, это я погорячилась — внятным его назовешь лишь с большой натяжкой; но авторская позиция четко прослеживается на всем протяжении; а что до богов — то их тут даже с избытком. Магический реализм? Скорее да. чем нет, хотя сам Бен Окри так комментирует попытки ограничить свои книги каким-то одним жанром: «У лошади четыре ноги — не одна и у того, что пишу я, много источников: труды Френсиса Бэкона и Мишеля Монтеня в равной мере с африканскими мифами, философией нью-эйдж, Шекспиром, Уильямом Блейком.» Резюмируя: читайте и составляйте собственное мнение.