Кормак Маккарти «Дорога»

После стольких хвалебных отзывов и высоких оценок мне даже неловко признаваться, что роман (кстати, почему роман? повесть, повесть-притча) не произвел на меня особого впечатления. Ни к сюжету, ни к авторскому стилю претензий нет: не скажу, что такая нарочито примитивная манера изложения мне нравится, но она работает и, несмотря на почти полное отсутствие действия, читать не скучно. Но: никакого эмоционального отклика, только ощущение полной бессмысленности происходящего. *комплексует от собственной толстокожести* Возможно, я просто слишком многого ожидала. Возможно, моя реакция была бы другой, если бы у меня были дети — все-таки Маккарти прицельно бьет по больным родительским точкам.

Я в состоянии высказать с помощью клавиатуры причину, по которой приобрёл, открыл эту книгу и начал водить своим взглядом по строчкам. Посредством чтения, желал я испытать то, что отдалённо напоминает эмпирический опыт человеческого существа в такой аутентичной вот, описываемой ситуации. Тут нет необходимости далеко копать, дабы осознать, что абсолютно все до единого, кто прочёл эту книгу, понравилась она им, или два с половиной раза понравилась, читали её для эмоциональной встряски. Садануть пощечиной по заиндевевшему, полусознательному прожиганию одинаковых суток своей жизни, но при этом...! При этом ни как не испытать на деле, описываемых в произведении, чувств персонажей, а даже если мастерство писака будет превосходным и удастся безысходно проникнуться историей, не ощущать в низу подлинный ноющий голод, и не плакать от, ощущаемого кожей, но проникающего до костей, дубака. Всё это подчинено одной прозаичной, но такой потребной, цели — заиметь очередной импульс, вкус к жизни. Когда не самовнушением, а всеми нейроклетками становиться действительно плевать, что будет через минуту, потому, как её может и не быть. Существовать здесь и сейчас...

Маккарти не ошибся с аудиторией, к которой была обращена его, почти что, повесть. В лице рядового, убаюканного соц-программами, человека с западным образом мышления, автор нашёл эмоциональный отклик. Этот человек ответил ему благодарностью. Вручил «Пулитцеровскую премию» за энное количество достижений, видимо всё-таки в области литературы, параллельно начал искать в тексте зашифрованные ответы о смысле бытья, отсутствии или присутствии бога во вселенной, и ещё, если позволит кредит восхищения, чего-нибудь про истину. Я вот тоже искренне бы влился в ряды почитателей этого художественного произведения, если б сослагательное наклонение не смеялось так злорадно надо мной. Другого «если» — нет, потому как, субъективно, автор не умеет творить на высоком уровне художку.

Кормак, архипростотой и лаконичностью своего стиля, добился малого — то есть, для определённого менталитета читателя, это стало катализатором веры в описываемое. Ведь зачем заниматься словоблудием в гениальных и «истинных» вещах. Но автор лишился большинства. Художественное произведение это не «м-ц-квадрат», и чередование трудно-связанных предложений, наличие очень грубо-рванного ритма сюжета не располагает в нужной мере к вживанию в манеру письма. Это, в свою очередь, рикошетит по героям произведения, не добавляя им ни какой глубины. Серые тени отца и его отпрыска – дескать, позволят легче спроецировать себя на их воображаемое место. Тени, и ставшие ими двое людей не подвергаются впрыску адреналина. Неужели механизм адаптации сапиенсов отключен в мире этого романа. Верите, что женщина желает слиться со смертью…?- она как никогда будет бороться за возможность ещё подышать. Мальчик желает умереть, но через мгновение вдруг испытывает ужас, вступает в состоянии каталепсии, цепенеет... Сплошная рефлексия. Тени, спрятанные за оболочной человека. Правда, это могут быть всего лишь мои догадки — я не был в той ситуации, в прочем как и автор. Сравнение с «Оставшийся в живых» Кинга, «Террор»-ом Симмонса, романом «Слепота» покойного уже Сарамаго, проходит не в пользу обсуждаемого и осуждаемого здесь.

Дега свято верил в особую детальность фона, а в картинах Ренуара задний план занимал важное место. Оба художника мертвы давно, но принципы эти важны до сих пор. В романе же напрочь отсутствует описание источника того апокалиптичесого допущения, благодаря которому вообще стал возможен этот путь, дорога сквозь тлен, пепел и иссохшие яблоки. Видимо это не важно для автора, который собственноручно кастрировал смысловую конструкцию. Поджанр постапокалипсиса в книжном рынке не изобилует, увы, большим выбором, и «Дорога», как его представитель, всё же выглядит достойно.

Итог:

Мозг не желает погружаться в выдуманную фантазию, потому как она представляет собой не результат творца, способного понимать будущую оценку потенциального читателя, а очерк писательского мира для себя любимого.

Эту книгу не следует читать впечатлительным людям и тем, кто предпочитает легкое чтение. К. Маккарти предлагает сложное, трагичное повествование, наполненное натурализмом и погружающее читателя в пучину посткатастрофических грехов человечества. Причем на самое дно.

В результате катастрофы жизнь на Земле стала чахнуть и погибать, а к моменту начала повествования запас прочности, ранее накопленный человечеством, был вовсе растрачен. Атмосфера создается подобающая: всюду «пепел», «разруха», «голод», «холод»... Поведение и желания людей чудовищны: нет морали, царит насилие и каннибализм на фоне огромного дефицита продовольствия. Как и следовало ожидать, в нарисованной картине мира нет места Богу, что является общим местом огромного пласта литературы постпротестанского мира.

Вместе с потерей живительной силы природы, этот мир утратил привычный смысл. «Бессмысленно. Все бессмысленно». Для всего сущего стоит вопрос о выживании и тут не до философии. Так и среди наших героев: у мальчика детские представления о мире (он лишь оценивает поступки окружающих), для отца смысл жизни в мальчике, для всех остальных — в еде. Выживание означает бег наперегонки со смертью. Отец твердит мальчику: «не думай о смерти». Мир утверждает обратное, что смерть — это единственное, логичное и во многом желанное завершение земного пути.

Сюжет сфокусирован на дороге — единственном источнике существования погибающего человека посткатастрофического времени. На дороге нельзя стоять и наши герои идут. На дороге случаются встречи, происшествия, логично дополняющие созданную автором картину мира. «Разве встретишь что-нибудь хорошее на дороге?! В такие-то времена…»

Но тем удивительнее для меня стало то, что автор дал шанс человеку и Богу в этом обреченном мире. Бог жив для тех, кого спасает добро, живИт тех, кто выбрал добро стержнем своей жизни. В связи с этим особняком стоит фигура мальчика. У дороги есть цель: обрести надежду. Ее поддерживает, хотя искренне не разделяет отец, но сын верит в надежду, он «несет огонь», огонь в своем сердце. Суть его, ребенка, родившегося в мире без будущего, заключена в жизнеутверждающих словах: «Я — тот, кто обо всех заботится. Именно я».

Книга оставляет хорошее «послевкусие». Я считаю, что она стоит потраченного времени, перетряхнет наши замыленные суетой представления об окружающем мире. Если вы рискнете ее прочитать.

Книга понравилась правильным ощущением безнадежности возрождения умершего мира. Было и страшно, и горько читать. Мальчику сочувствуешь, это беспроигрышный вариант выбора главного героя, когда слабый противостоит всему миру. Пугали бесчисленные орды каннибалов, неужели человечество скатится до этого? Поход к побережью кажется абсурдом, но в мире постапокалипсиса логика своя.

Книга похожа на марш солдат на войне: раз-два, шаг-пыль, шаг-пыль. И у Маккарти тоже: шаг-мрак, шаг-мрак, шаг-мрак. Язык предельно сух, диалоги бедны. «Угу», «хорошо», «плохо» — вот и почти весь набор слов героев. Но это именно тот случай, когда убожество лексики и даже сюжета, бесцветность событий делают книгу удачнее. Именно таким способом наилучше передана атмосфера непролазного отчаянья и всесокрушительной безнадёги. Тогда, когда земля на грани последней черты, навряд ли найдётся место для великого героизма. Но планета ещё способна плакать маленькими крупицами доброты. И в этой доброте её надежда... Именно на фоне этого тщедушного сюжета особо ярко сияет образ мальчика, единственно настоящего носителя света. В мало-мальски пёстром сюжете этот образ просто бы потерялся и поблек.

Я навряд ли назову эту книгу произведением для многоразового чтения, но один раз читается с твёрдым удовольствием.

Если воображение читателя позволяет увидеть в этой книге многое, то это в большей степени заслуга самого читателя...

Поздравляю всех кто поставил этой книге 8 и более. Моя оценка — 7.

Прочел «Дорога». В корне не согласен с высокой оценкой произведения. Именно произведения, ни как иначе это назвать сложно. Сюжет скучен. Описания однообразны. Изложение простое. Может плохой перевод? Не знаю но книга не впечатлила, особенно после прочтения таких шедевральных отзывов.

В этом проиведении вы не найдете экшена, не найдете интересных диалогов, не найдете прописанных персонажей...

И тем не менее книга цепляет, своей откровенностью, при всей монотонности и моей любви к событиям, мне эту книгу было интересно читать и узнать конец, она грустная, она о безысходности, о том что порой добро не даёт ничего...

Хотите поразмышлять о чем то высоком? — эта книга вас настроит на нужный лад.

А как бы классно автор мог всё перевернуть с ног на голову на последней страничке!

Пишем, как у автора в английском тексте: без знаков препинания и слепыми диалогами.

Не впечатлила книга. Да, некоторые фразы заставляют задуматься, но сама история показалась скучной. И написано просто, слишком просто.

Сначала не хотел писать отзыв, т.к. негативных еще не оставлял. Совершенно не понимаю, почему это произведение многие высоко оценили.

Изначально заинтересовался благодаря тому, что готовится экранизация да еще и с Вигго Мортенсеном в главной роли, к тому же обожаю тему постапокалипсиса. Нашел журнальный перевод и начал чтение. Относительно быстро прочел (в течение недели). Иначе как мучением чтение романа для меня не назвать. Роман просто никакой: ни хороший, ни плохой. Да, это может быть стилистика автора — пепел, дорога, гнетущая пустота, безнадега у ГГ,..., можно продолжать. Так где же в таких скудных декорациях сколь-нибудь интересный сюжет? Его нет, и объем произведения мал для этого. Основную часть «пространства» романа занимают описания постапокалиптического настоящего вокруг идущих главных героев, но это не идет в плюс произведению. К финалу читатель проникается отношениями отец-сын. Прилагательных минимум, очень много безличностных предложений и предложений с одними глаголами и местоимениями, не говорю уже о практически полном отсутствии стилистических приемов. Язык автора скуден, сюжет беден, а потому не интерестен.

Произведение-разочарование.

Был разочарован. Не книгой, а тем, что она не оправдала ожиданий. После прочтения отзывов рассчитывал на нечто шедевральное,- прочел же неплохой литературный киносценарий. Называть эту вещь романом... можно, конечно, но тогда «Маша и медведи»- это повесть. Внутренний мир героев практически полностью скрыт за сюжетом и мрачным антуражем. Если в образе отца еще прописаны какие-то рефлексии и воспоминания, то ребенок получился неким черным ящиком: есть сигнал на входе- видим реакцию на выходе. Что при этом происходит внутри, как окружающее преломляется в сознани- абсолютно непонятно. Для кино это нормально, но от романа хотелось бы большего.

При все при том книга читабельна, сюжет динамичен. Слегка цепляла полная нелогичность окружающего, но когда перестал обращать на это внимание- текст зашел в один прием. Оценка 6 по моей шкале означает «не жалею о потраченном времени».

«Дорога» Кормака Маккарти – это сферическая постапокалиптика в вакууме.

Минимум конкретики. Вот безымянный отец, вот безымянный сын, вот Америка после не ясно какого апокалипсиса. Весь сюжет романа укладывается в нехитрую схему: персонажи идут из пункта А в пункт Б, наблюдая все те кошмары, что творятся по округе. А кошмаров много: банды мародеров, каннибализм, умирающая земля, трупы, жестокость, безнадега, безнадега и еще раз безнадега. Роман оставляет давящее впечатление, но, по сути, в нем ничего особенного не происходит. Просто путь главных героев в никуда, по завершении которого у читателя возникает вопрос: «И что?».

«Дорога» Кормака Маккарти – глубоко философский роман.

Несмотря на явный уклон в постапокалиптику, это фантастическое допущение используется лишь как антураж, как фон и не более. Сам автор таким необычным способом высказывается на многие сложные вопросы большой литературы, как-то: проблемы отцов и детей, что значит быть «человеком», какие ценности и идеалы должны сохраняться в любых условиях, а какие следует отринуть и так далее. Конец света уже произошел, но конец человека еще пока не наступил, и каким он будет – решать только читателю.

«Дорога» Кормака Маккарти – один из тех романов, что вызывают у меня смешанные чувства.

Я как будто прочитал два совершенно разных романа, написанных с разными целями и для разных аудиторий. Эта книга меня не захватила, она не дала мне ничего особо нового, более того, местами мне было неприятно ее читать. Но после прочтения мне захотелось с автором подискутировать, а некоторые сцены подтолкнули к интересным размышлениям.

Что ж, как постапокалиптике ставлю книге четыре балла, как философской притче – восемь, итого средняя оценка получается шесть баллов. На ней и остановлюсь, по крайней мере, до повторного прочтения.

Я решил прочитать эту книгу, когда увидел трейлер фильма «Дорога», который не так давно вышел в прокат в мире, но до киноэкранов моей глубинки, очевидно, не доберется: не популярно. И хорошо, что не популярно. Тем привлекательнее плод.

Ознакомившись с отзывами об этой повести, я ожидал чего-то очень сильного и глубокого. Что же оказалось на самом деле, меня слегка разочаровало.

Повесть мне показалось отрывистой, бесцельной, обо всем и ни о чем одновременно. И дело даже не в малом объеме этой работы. Автор не скупится на многократные и, под конец, порядком надоедающие описания окружающего мира — серого, затхлого, отсыревшего, заржавевшего, сгнившего, серого, ржавого, затхлого, сгнившего... Автор буквально смакует описания каждой палочки, каждой фанерки, каждого одеяльца, каждого пламени, но как только дело доходит до сцен, которые должны бить прямо в сердце, минуя мозг, нам дают две-три жалкие строчки, и тут же о них забывают, меняют место действия и идут дальше. Я возмущенно перечитываю фрагмент, ожидая увидеть что-нибудь, что я упустил, но нет — это не сцена, а лопнувший мыльный пузырек. Будто и не было его никогда. Также манера повествования с помощью коротких односоставных предложений ближе к окончанию повести уже кажется неуместной.

К. Маккарти сперва подкупает нас подробными описаниями погибшего мира и двух людей, борящихся за жизнь. К середине нам преподносят воспоминания из прошлой — до катастрофы, — жизни, чтобы мы могли составить более цельную картину отца. Но больше нам этих воспоминаний не дают. Автор упорно и бессмысленно продолжает описывать ржавые банки, склянки, грязную воду, и борьбу за выживание.

И в этом главная проблема повести: начав со стиля, картинки и действия, автор так никогда и не дошел до глубины, сути, души. Он так до конца и топчется на одном месте. Иногда внимание концентрируется на мальчике, который рожден после катастрофы. Который никогда не видел наш мир, который лишь слушает рассказы отца. Но стоит промелькнуть надежде на какие-то рассуждения и мысли автора, как она тут же рушится: наступает холодное утро, они встают, берут тележку, и опять иду по дороге...

Я уже не надеялся, что в конце будет что-то стоящее. Все закончилось ровно тем, что можно ожидать. Наверное, и сам автор не знал, хотел ли он заставить нас задуматься, или выдавить из нас слезу, или рассказать историю без претензий.

Скорее всего Кормак Маккарти включил в свое произведение множество смыслов. Наверное он хотел, чтобы кто-то увидел в «Дороге» постмодернистский роман воспитания, где непростые отношения отца-одиночки и его сына разыгрываются посреди серых пейзажей умирающей Земли. Вероятно, что не удержался автор и от пацифистских и «зеленых» манифестаций, основанных на мысли о том, что с ролью палача жизни человек справляется лучше всего. Вызов христианской морали неспособной противостоять звериной жестокости отчаявшегося? Вполне может быть. Ничего из этого я не нашел.

Я не нашел в произведении прочих смыслов и значений, кроме одного. Емкой формулой его выразил персонаж художественного фильма «Письма мертвого человека»: «Пока человек в пути — есть у него надежда». Когда жизнь лишилась прежних ориентиров, а маяки идеалов погасли, целью существования становится простое механическое движение.

Безликие герои автора (у них нет ни имен, ни подробного описания — вот Отец, а вот Сын) бредут к морю, из последних сил борясь с побеждающей уверенностью, что это шествие обреченных. Автор детально описывает их маршрут, живописует методы, при помощи которых они выживают и как сталкиваются с теми, для кого биологические основы существования вытеснили все остальное.

«Постапокалипсис» Кормака Маккарти, конечно, чудовищен. Дело не только в депрессивных полотнищах текста, с черным дождем, растворяющихся в бесконечных хлопьях пепла деревьях, зараженной воде и уничтожающих моральные остатки цивилизации бандитах и каннибалах. Смерть правила бал раньше, когда горела земля и на разрушенные города выбрасывались кипящие волны. Теперь и смерть напугана тем, что пришло ей на смену. Это нечто преследует героев и даже проникает в их сны. Самый страшный момент произведения — ночной кошмар мальчика, который видит, как из-за темного угла вдруг появляется заводная игрушка-пингвин. Он машет крыльями и неспешно приближается, но мальчик ясно видит, что завод игрушки давно остановился и даже заводного ключа в ней нет! Автор нащупал интересный образ кары человечеству, последовавшей за окончанием Судного дня, и за это хочется поставить ему «плюс».

Краски будущего высохли и осыпались. Его главный капитал — воспитание следующего поколения — обесценился, потому что гибнущий мир не оставил детям иной участи, кроме голода, рабства и неминуемой смерти. Но дорога уходит в даль, она еще не затерялась в грязи осыпающихся пеплом небес. Пока дорога куда-то ведет, всегда остается, пускай и ничтожная, возможность окончить путь у врат Спасения. Движение — это жизнь, даже если жизнь и оставила эти края.

Обидно, что автор явно напортачил с концовкой, увлекшись пафосом повествования и пространными рассуждениями о философии прощения. Я бы хотел сказать, что к финалу сюжет поблек, вот только сюжета тут не приключилось. Да и может ли в подобном произведении быть сюжет как таковой? Напоминаю: жизнь ушла из мира.