Александр Пушкин «Клеветникам России»

(Режим «демшиза» включён):

Как я уже когда-то писал в отзыве на стихотворение Гумилёва «Змей»: великие русские поэты – все как один жуткие скинхеды. И, конечно, Пушкин – самый страшный из них. Ведь что он пишет в этом стихотворении вместо того, что бы с другими представителями демократической общественности осудить этот Кровавый Режим?

Так высылайте ж к нам, витии,

Своих озлобленных сынов:

Есть место им в полях России,

Среди нечуждых им гробов.

Скинхед как он есть. Мало того, что русские неоднократно убивали бессчётное количество просвещённых европейцев, которые несли на своих штыках в дикие земли свет Истины, так теперь какой-то рифмоплёт похваляется этими позорными страницами российской истории! И ладно если бы подобное стихотворение вышло в годовщину проигранной Бородинской битвы, тогда это можно было бы списать на обычную великодержавную пропаганду. Но нет, Пушкин написал это стихотворение в тот момент, когда вольнолюбивые поляки подняли восстание против азиатской деспотии, а просвящённые страны поддержали стремление угнетённого народа к Свободе. Это всё равно, что сейчас высказываться в поддержку Кадаффи, Ассада или аятоллы Хаменеи которых мирно бомбардируют американские военные!

Ещё раз настаиваю на полном запрете творчества Пушкина, ибо оно пробуждает в русских людях патриотизм и любовь к своей Родине, а так же презрение к демократическим государствам. А ведь это недопустимо!

(Режим «демшиза» выключен).

Ну а если серьёзно, то приходится признать, что за прошедшие пару веков, которые отделяют нас от событий 1831 года, ситуация изменилась мало. И риторика, и политика европейских стран остались прежними. Если волнения происходят в стране с неугодным режимом, то они всеми возможными способами поддерживают благородных повстанцев, борющихся за высокие идеалы Свободы, Равенства и Братства. Если же волнения происходят на их собственных владениях, или на территориях, что входят в сферу их интересов, то всех грязных мятежников необходимо уничтожить как можно быстрее. Не сомневаюсь, что если взять английские или французские газеты, которые вышли летом 1831 года и заменить поляков на «чеченских (албанских, сирийских и т.д.) повстанцев» то мы увидим до боли знакомые статьи, которые тиражируют современные западные масс-медиа.

Пожалуй, самоё серьёзное отличие тех далёких времён от нынешнего века состоит в том, что Александр Сергеевич жил в Российской Империи, которая на тот момент являлась европейским гегемоном (до Крымской войны оставалось двадцать два года). Нынешняя Российская Федерация, увы, является лишь бледной тенью могучего государства, а значит голоса приснопамятных витий, о которых говорит Пушкин, сейчас слышны гораздо лучше, чем двести лет назад.

Итог: вечно актуальное политическое произведение, которое никогда не потеряет своей злободневности, пока Россия представляет хоть какое-нибудь значение на международной арене.

Вещь, доведённая до блеска, как всегда у Пушкина. Но форма в данном случае полностью заслоняется содержанием. Уже почти 200 лет все обсуждают только содержание. Спорят, восхищаются, злятся, примеряют на сегодняшний день, на своё собственное мироощущение. Но для адекватного обсуждения надо видеть события тех лет так, как они виделись современникам Пушкина.

Итак, во Франции в июле 1830 случилась очередная революция. К власти пришли левые либералы — Лаффит, Лафайет, Ламарк и другие. Люди по-настоящему благородные и порядочные, но достаточно упёртые. В числе первых шагов они занялись пропагандой войны с Россией, Австрией и Пруссией на предмет освобождения всех европейских народов. В более широких кругах муссировался лозунг реванша за 1812, хотя об этом старались говорить потише. Лозунги эти зазвучали ещё до польского восстания, а оно придало им новую силу. Польша же до 1830 была, по сути, полунезависимым государством в личной унии с Россией. В ноябре 1830 поляки изгнали русские войска и тут же повели войну за присоединение Белоруссии и Правобережной Украины до Чёрного моря. Так что формально война 1830-1831 была для России оборонительной, хотя понять можно обе стороны.

Ну и как к этому могли отнестись в России? Речь шла теперь не только о подчинении Польши, но уже и о защите русских земель. В том, что эти земли русские, тогда не сомневался ни один человек. Плюс известия о казнях русских в Польше, в том числе офицерских жён. Плюс опять же воспоминания о войне 1812. Казалось, история повторяется. Вполне естественно, что почти всё русское общество, включая либералов, западников, недавних друзей декабристов, сплотилось вокруг весьма деспотичного режима Николая I. Вот в такой обстановке и родились «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина».

Кончилось меньшей кровью, чем все опасались. Выяснилось, что во Франции почти нет желающих лично идти на войну с тиранами. Навоевались. В Петербурге, Вене и Берлине тоже не хотели большой войны. Пострадали, как всегда, поляки. Ну, это было понятно с самого начала.

Изумительно подлое стихотворение, раскрывающее Александра Сергеевича Пушкина в полный рост. Да, он был таким, наше Солнышко Русской Поэзии — имперцем, шовинистом и всё такое прочее, нравится нам это или нет.

При этом написано хоть и искренне, но очень коряво. Намного ниже обычного блестящего уровня Пушкина.

Вяземский неслучайно говорил, что круглые бывают только дураки, а у умного человека всегда найдется какой-нибудь угол. Патриотизм — был отшибленный угол Пушкина.

«Пушкин в стихах своих „Клеветникам России“ кажет им шиш из кармана… За что возрождающейся Европе любить нас? Вносим ли мы хоть грош в казну общего просвещения? Мы тормоз в движениях народов к постепенному усовершенствованию, нравственному и политическому. Мы вне возрождающейся Европы, а между тем тяготеем к ней. Народные витии (…) могли бы отвечать ему коротко и ясно: мы ненавидим, или лучше сказать, презираем вас, потому что в России поэту, как вы, не стыдно писать и печатать стихи, подобные вашим» — П.А.Вяземский о «Клеветниках России»

«Если бы Вы были для меня чужим, безразличным, если бы я не имела к Вам тени дружбы, дорогой князь, все это исчезло бы с тех пор, как я прочла Ваше письмо к мама̀, по поводу стихов Пушкина на взятие Варшавы. Все, что Вы говорите, я думала с первого мгновения, как я прочла эти стихи. Ваши мысли были до такой степени моими в этом случае, что благодаря одному этому я вижу, что между нами непременно есть сочувствие <...> Когда Вы вернетесь, мы вволю поговорим обо всем, что эта неожиданная поэзия внушила Вам» — Долли Фикельмон (внучка М.И.Кутузова) Вяземскому о «Клеветниках России» (NB: после выхода стихотворения в свет Фикельмон перестала здороваться с Пушкиным).

Кстати, «клеветники»-депутаты, которым адресуется Пушкин — это Лафайет и генерал Ламарк, благороднейшие люди своего времени. Я бы отвечал Пушкину так: «Лучше клеветать на Россию вместе с Лафайетом и Ламарком, чем защищать Россию вместе с Булгариным, Гречем и Бенкендорфом».