Павел Басинский «Подлинная история Константина Левина»

Зачем Левин истории Анны Карениной

«Левин – «Беззаконная комета» в «кругу расчисленных светил» героев романа. Прошло полтора века, но по-прежнему вопрос «зачем Левин?» остается. Зачем автор сделал два романа в одном? Ведь «левинская» часть занимает половину текста произведения, название которого все-таки «Анна Каренина».

Нет у русской классики другого такого знаменитого и столь же любимого романа. «Анной Карениной» нас не терзали учителя — в школьной программе «Война и мир». Но той, что любила, а после бросилась под поезд, мильон ученических терзаний не нужен, чтобы знали, помнили, любили.

Павел Басинский, писатель, критик, литературовед и лучший сегодня популяризатор Толстого. объяснивший нам «Подлинную историю Анны Карениной», возвращается. чтобы раскрыть тайну Левина, второго главного героя романа романов, которого многие недолюбливают, считая зауряд-положительной антитезой каренинской трагедии. В самом деле, зачем он, с этой своей косьбой, разумным хозяйствованием, со своим умирающим от чахотки братом? Ну, кроме спасения Китти, чье сердце разбили Анна с Вронским? С героиней, по имени которой назван роман, он почти не знаком, встречается с ней лишь однажды, незадолго до финала, так и отдали бы ему главу-две или, если он так уж дорог писателю — пусть десятую часть объема. Зачем половину?

И это: «Скрипач не нужен» — претензия не только нашего торопливого времени, современники точно так же не поняли, упрекали автора в неоправданно обильном присутствии дворянина-хозяйственника в романе об адюльтере и воздаянии. На это Лев Николаевич отвечал, что гордится архитектурой сюжета, и лавры лучшего мирового романа, которыми увенчало время, достаточное тому подтверждение. «Подлинной историей Константина Левина» Басинский объясняет не только самостоятельное значение его фигуры в сложной галерее сюжетных арок, но также зеркальность по отношению к другим ключевым персонажам, не случайно главы называются: «Левин и Стива», «Левин и Вронский», «Левин и Долли», «Левин и Каренин», «Левин и Кити». Выстраивая треугольники, квадраты пентаграммы отношений, проводит нас анфиладой комнат романа-дворца и многое становится понятным.

А вы знали, что одним из вариантов фамилии Левина в черновиках был «Ленин»? Представьте на минуту, что Толстой окончательно остановился бы на нем. Учитывая славу книги, Владимир Ульянов не выбрал бы такой партийной клички, и не было бы у нас Ленингада, юных ленинцев, марксизма-ленинизма, ленинианы. Таким внезапным открытиям в «Подлинной истории...» несть числа, это литературоведческое исследование, которое читается как триллер.