Иван Гончаров «Обломов»

Амбивалентный «Обломов» Ивана Гончарова.

Здравствуйте. Как-то совершенно внезапно, без явной внешней причины, я вошёл в мир русской литературной классики. Вошёл и встал, так сказать, у самого порога, и дальше двигаюсь с большим трудом. Я начал с «Преступления и наказания» Достоевского, продолжил его же «Бесами» и «Идиотом», а затем переключился на «Обломова» Гончарова. На последнюю книгу я наткнулся случайно, когда листал сборник по школьной литературной программе. Случилось со мной это не в школе, а в возрасте 25 лет и продолжается до сих пор (четвёртый десяток открыл).

Отдельный вопрос можно посвятить уместности классических произведений в жизни школьников: в массе своей они, как мне кажется, плевать хотели на судьбы литературных героев нашей классики. Полагаю, для большинства это малоинтересно и занудно в школе, а во всей дальнейшей жизни вызывает уже стойкий рвотный рефлекс (в том числе и потому, что учитель отрабатывал часы, а не стремился заинтересовать детей чтением). Так уж сложились все обстоятельства, — и сложились совершенно зря, потому что читать классику (нашу и зарубежную), оказывается, интересно и полезно для ума.

Возможно, отвращение к школьному курсу литературы закладывается не только высокими требованиями учителей а-ля «быстрее, выше, сильнее». Удивительно, но для многих учителей старой закалки, методистов и важных тёть из Министерства образования почему-то остаётся секретом простая истина: далеко не каждый школьник сможет читать много, быстро и качественно, да ещё и писать вдумчивые сочинения на тему. Быть может, я ошибаюсь, но данная ситуация мне видится именно в таком свете.

Верней даже сказать так: очень редкий школьник способен прочитать, понять и искренне проникнуться каким-нибудь Достоевским, Гончаровым, Тургеневым или Буниным. Вот поэтому школьцы для сочинений и сдувают всё подчистую со специальных сборников по литературе или (привет, 21-й век) просто прослушивают краткое содержание на YouTube. А потом они же скучно отвечают у доски скучающему сонному учителю литературы, который понимает, что слушает откровенную и пресную халтуру, но бороться с этим уже не хочет.

Кроме того, у человека существует и определённая возрастная неспособность понять то или иное литературное (и не только литературное) произведение. Потому как жизненный опыт набирается всю жизнь, и читатель классики должен быть, что называется, конгениальным автору литературного произведения. И вот этот круг замыкается, и в итоге к книжной классике регулярно возвращаются, видимо, очень и очень немногие. Это вовсе не повод для гордости у пресловутых «немногих», а только лишь причина моей тоски, что всё так в жизни нашей страны получается криво и косо...

Итак, Обломов. Смешанные чувства вызвал во мне этот человек с говорящей фамилией: от интереса к отвращению, от непонимания к пониманию, от стыда к жалости, плавно перетекающих друг в друга то туда, то сюда. Человек, бросивший мир; затворник; святой; «неполноценный» человек; «мёртвый» человек — вот неполный портрет Ильи Обломова. Персонаж Гончарова настолько самобытен, что нельзя его уравнивать с кем-то одним, будь то герои Осаму Дадзая, Степной волк Германа Гессе или ещё кто-нибудь. Он — Илья Ильич Обломов.

Основную иронию его судьбы я вижу в том, что он не хотел быть «в жизни», под которой он подразумевал пустые сплетни и жалкие интриги маленьких людей. Иван Гончаров отразил в своём романе не просто отдельно взятого человека и его судьбу, — он отразил, как по мне, глубинный русский психотип, показал в Обломове ту самую «загадочную русскую душу», о которой так любят говорить иностранцы. Это очевидно при прочтении романа, и я тут лишь изобретаю очередной велосипед.

Вместо того, чтобы выбрать какой-то путь, ограничивая свою «потенциальность» (я подглядел эту идею в комментариях к роману), Илья Ильич всё-таки предпочёл не выбирать вовсе, тем самым оставив себе принципиальную возможность будущего выбора: как воображаемый буриданов осёл, судьба которого нам известна. Либо же наш Обломов был первооткрывателем теоремы Эскобара в русской литературе, так как варианты «жить как все» или «не жить вовсе» представлялись ему одинаково противными. Как говорится, шо то, шо это...

Кстати, люди, внимательно читавшие «Обломова», делятся на две активных группы: одни — всецело за Илью, другие — за его друга, Андрея Штольца. Но мне кажется, что Илья и Андрей — это персонажи-крайности, воплощения радикальных идей, которые в чистом виде встречаются чрезвычайно редко. Один — чуть ли не даосский монах, практикующий философию «недеяния», другой — витальный, бойкий, пробивной человек. И правильней для нас, я думаю, было бы совместить в себе этих персонажей, так как крайности живут либо недолго, либо несчастливо. Да и крайность уж точно путь не для всех.

К слову, эти две крайности, видимо, сумел совместить внутри себя Серж Дур-Дачник, более известный как «Идущий к реке». Несколько лет назад был популярен его ролик, тот самый, где: «Я в своём познании настолько преисполнился, что я как будто бы уже сто триллионов миллиардов лет проживаю на триллионах и триллионах таких же планет, как эта Земля...»

Вот он, исконно русский подход к реальности: мол, деньги свои засунь куда хочешь, отстань от меня и дай насладиться великим фрактальным подобием и этим вот замечательным всеединством существа, бесконечно вечного, куда ни посмотри, хоть вглубь — бесконечно малого, хоть ввысь — бесконечно большого, понимаешь? Я, конечно, здесь шучу, но в каждой шутке есть доля правды.

Вот и жизнь Ильи Обломова оказалась гораздо глубже, чем кажется, и этот роман ещё будут разгадывать грядущие исследователи. Про «Обломова» уже сказано многое и многими, поэтому я скажу о характере Ильи Ильича как можно проще: он жил мечтой и духом, а всё остальное доставляло ему излишние хлопоты, он закис в рутине и не смог стряхнуть с себя сонное оцепенение (почти как конунг Теоден во «Властелине колец»).

И хоть Обломов и был философским затворником, но в заоконной жизни мира он принял самое прямое участие: Ольга Сергеевна, Штольц, Агафья, Захар, Анисья, Тарантьев и другие, — что делали бы они без Ильи Ильича?

Их жизни были бы пусты, каждая по-своему и в свою меру, не будь на свете Обломова. Илья Ильич наполнял их быт хотя бы потому, что отказывался от общепринятого быта в принципе. В жизни вообще не бывает «лишних» людей: и Илья Обломов, и Лев Мышкин, и многие другие персонажи русской литературы ценой всей своей жалкой и печальной жизни (как кажется нам, людям «правильным» и «успешным») указывают на дороги остальным. Так было и так будет.

Все мы для чего-то созданы, и каждому из нас назначен некий путь, и есть у нас вполне конкретное влияние на мир. Одни из нас, как Мышкин, не достигают личного идеала «сидеть у рук любимой вечно», и плачут ещё от невозможности обнять эту «светлую, бесконечную синеву»; другие, как Обломов, смотрят на «локти Агафьи Матвеевны» и находят в этом высшее счастье... Но у всякого счастья есть цена, и чаще всего она большая. На мой взгляд, Илья Обломов встретил расплату за своё счастье не менее мужественно, чем когда-нибудь встретят её Штольц и Ольга Сергеевна. Спасибо за ваше внимание.

Одно из лучших произведений классики. Гончаров противопоставляет Обломова со Штольцем, его другом. Подробно описывается детство обоих, характер, поведение, поступки. В то время как Штольц полон жизни, энергии, движения, Обломов проводит жизнь в « ничегонеделании». Будучи при том человеком мягким, добрым, Обломов проводит время в апатии и наблюдениях. Штольц так и озаглавил его гибель — « обломовщина».

Но и тут можно задуматься : а есть ли разница в их жизнях? И быть может, все суета суёт… О том говорит и Ольга, жена Штольца: « Странен человек! Чем счастье ее было полнее, тем она становилась задумчивее и даже… боязливее. Она стала строго замечать за собой и уловила, что ее смущала эта тишина жизни, ее остановка на минутах счастья… Суета света касалась ее слегка… Она боялась впасть во что-нибудь похожее на обломовскую апатию.

«- Что же это? — с ужасом думала она. — Ужели еще нужно и можно желать чего-нибудь? Куда же идти? Некуда! Дальше нет дороги… Ужели нет, ужели ты совершила круг жизни? Ужели тут все… все…» — говорила душа… Спрашивала глазами небо, море лес … нигде нет ответа: там даль, глубь и мрак.

Природа говорила все одно и то же: в ней видела она непрерывное, но однообразное течение жизни, без начала, без конца….

Это грусть души, вопрошающей жизнь о ее тайне».

Довольно таки ужасно, когда человек теряет нить жизни, теряет интерес к окружающему, перестаёт видеть смысл в чём-либо. Ужасно видеть смысл в бессмысленном и приписывать ему значение… Ужасно и угасать от полной бессмыслицы и пустоты в душе.

Романов в русской литературе множество, а определяющих, даже мемных находок — единицы. Гончарову удалось вписать на скрижалях качественно нового персонажа — патологического лентяя Обломова. Замечательный человек, кристально чистый живой мертвец. И ведь попал, черт побери, в каждого, все мы (особенно на работе) мечтаем о покое чистой воды, диванах, халатах и кофию. Все мы потенциальные Обломовы, просто локации не позволяют окончательно закуклиться — ведь ренты-дохода нет, надо как-то зарабатывать на кофеек. А если бы не надо было?

Отсюда хорошие ниточки во все стороны, русский — барствует, немец — суетится. Вон в сказках то же самое, Емеля на печи, Синдерелла день и ночь не разгибается. Может, в этом великая русская сермяжья правда? В тихом созерцании.

Роман — мирового масштаба, диссертаций можно писать терабайтами. Вот только жаль, что вся литературная канва «Обломова» плывет, то великолепные эпизоды затухания. то простая светская хроника. Любопытно, как бы этот сюжет разработал Гоголь («Мертвые души» на порядок цельнее) или Достоевскимй, который мог зарыться в психологию персонажей куда глубже.

И, если Обломов или Захар выписаны сочно, то Штольц уже — человек-функция, а уж Ольга или Тарантьев, вообще, одной краской писаны.

Произведение обязательно к перечтению. В первом приближении уровень достаточно высок, любопытно, куда качнется маятник при повторном чтении.

«Обломов» оказался для меня одной из любимых книг школьной программы, и вот спустя десяток лет я решила его перечитать. Общее впечатление не изменилось, но теперь хочется его структурировать и отметить некоторые моменты:

Обломов не отрицательный герой. Не зря Штольц называет его «самой чистой душой», он действительно очень хороший, светлый человек. Более того, он и умён, и полон деятельных порывов. То, что все они варятся внутри него и не находят выхода, горе в первую очередь для него самого. Судьба его действительно трагедия: наибольшую грусть вызывают главы, описывающие детство Ильи Ильича, где красочно показано, как все его детские желания, активности, стремления подавляются чрезмерной опекой, удушливой заботой, страхами мамок и нянек. И он же осознаёт это, вот что страшно! Понимать происходящее с тобой и не иметь сил изменить...

Замечательный персонаж Агафьи Матвеевны! Добрая и чистая женщина под стать Обломову. При этом как Обломов погружается в «спячку» рядом с ней, так сама она «просыпается», встретив его, и, не понимая того, оживает. Благородства её хватает на то, чтобы отдать сына на воспитание Штольцу, и этот финальный штрих дорисовывает достойный портрет.

Семейная жизнь Штольца и Ольги чрезмерно идеализирована. Прям ни секунды они не позволяют себе отдохнуть, всё мыслят-творят-путешествуют, и такие они распрекрасные неспящие души.

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» (крылатое выражение)

«Равнодушие — самый страшный порок» (констатация факта)

Думаю, подобная критика, точнее не критика, а интерпретация романа И.А. Гончарова «Обломов», разумеется, была. Просто не могло ее не быть. Но с позиции оставшейся юношеской пылкости, нескольких капель нигилизма и романтической революционности попробую дать свою оценку этому знаковому и на самом деле довольно важному произведению русской литературы.

Решил обратиться к этой книге совсем недавно. Покамест разговаривал с младшей сестрой об ее школьной программе, вспомнив в диалоге и об «Обломове». Говорила, что после «Мастера и Маргариты» с «Преступлением и наказанием», конечно, скучноватое и чересчур неторопливое повествование. Я согласился, но настаивал на позиции, что даже не понравившуюся сначала книгу надо дочитать до конца — потому что либо конец оправдает все прочитанное ранее, либо же не оправдает, но можно будет накопить достаточно гнева для творческого удара критики по съевшей время и силы книжке. Но заставило обратить повторное внимание на книгу меня не эти сторонние и отвлеченные рассуждения, а мысли сестры об идейной составляющей «Обломова». В ее понимании это проблема поколения. И личности. Я призадумался над этим и сказал «нет». И постарался объяснить ей своей взгляд, как попытаюсь сейчас и вам.

Илья Ильич, главный герой романа Гончарова, как мы знаем, помещик. Казалось бы, не жестокий, добродушный, мыслящий, образованный. Но страдающий такими пороками, как нерешительность, леность. В чем-то и слабодушие. Он воспринимается как страдалец, жертва эпохи, инвалид феодального мышления. В этом есть, на мой взгляд — субъективный и диковатый — истина, но лишь доля. Ведь мне видится в Обломове не только жертва, но и палач. Казалось бы, о чем я? Палач? Да мухи не обидит! Лежит себе спокойно на диванчике, размышляет о высоком, и липнут что только девушки да новые килограммы лишнего веса от малой физической нагрузки. Так где же он убийца? Разберемся, если определимся с проблематикой романа. «Обломов» (для меня) — не о личности или поколении. И уж тем более это не о каком-то иллюзорном «национальном характере» и тому подобному бреду. Он — о чем-то более. Книга глубже и серьезнее осознается при историческом подходе с добавлением марксизма. «Обломов» (для меня) — о сословии и определенной общественно-экономической формации. О беде нашего народа, страны, истории, цивилизации (русской, да-да, русской-российской цивилизации). «Обломов» (для меня, опять-таки) — эпитафия помещичеству. А может быть, к сожалению или счастью, даже чему-то большему...

Рассмотрим конфликт Ильи Ильича и Андрея Ивановича Штольца. Да, они лучшие друзья, близкие друг другу люди и межличностного конфликта между ними нет. Зато есть конфликт скрытый от глаз, осознать который тогда было не так-то просто. Возможно, и сам Гончаров его не видел. Два эти персонажа — представители противоположных друг другу классов. Даже не классов, это и не совсем точно, а двух моделей общественно-экономических формаций. Обломов — правящее и главенствующее сословие позднего феодализма Российской империи. Штольц — новоявленный буржуа, по идее тот класс, который должен прийти на смену дворянам-землевладельцам. Занять их роль как держателей средств производства и рычагов власти. И в каком-то смысле так оно под конец романа и происходит. Фундаментальные законы классовой борьбы приводят смену на арену социальных отношений буржуазию вместо помещиков. Как это случилось и в «Вишневом саде» А.П. Чехова, только там было еще и торжество справедливости в ироничном ключе, ведь выкупивший сад купец Лопахин был из крепостных у Раевских. Но и здесь, в «Обломове», если постараться, можно узреть справедливость. Прежде всего историческую. Ну, посмотрите на это ничтожество — Обломова. Он не просто не «человек дела». Он и не «человек мысли», «человек идеалов». Настоящий человек идеалов все равно будет хоть как-то действовать. Цель мышления заключается в помышлении действия, которое надо воплотить в структуру реальности. Мышление — это цель из изменений мысли, которые должны стать изменением реальности. Но Илья Ильич на подобное не способен. Он этого и не желает. У него нет никакого ни внешнего, ни уж тем более внутреннего побуждения к действию. Он способен лишь потреблять готовое и ждать помощи со стороны. Обломовы, то есть типичные помещики, предки которых один раз выслужились перед князьком или царьком, получили землю и души, и просто потребляют создаваемый технологиями раннего Средневековья продукт подневольных крестьян. Помещик мыслит по своей природе так, что он и ему подобные не могут улучшать экономику страны, развивать ее материальную и культурную базу, да и вообще рационально управлять, быть эффективными менеджерами. Они ищут сиюминутной прибыли, которая не требует создания школ, больниц для крестьян, закупку новых пород скотины и сортов зерновых, обучения пользоваться своих рабочих этими благами и уж тем более вверять им подобные дорогие игрушки. Только балы, только охота, только любовницы, только отвлеченные мысли и усталость от «жизни«! Да, такое я даже жизнью называть не хочу. А есть буржуй Штольц, который готов все это делать, ожидать не прибыли здесь и сейчас, а и через пару лет; готов вложить свои сбережения в какое-либо дело — даже в крестьян! Ведь он знает, что здесь и сейчас важно не развлечение, а дело. И в итоге все окупится. Вот Андрей Иванович способен изменить уклад жизни в стране и ее судьбу.

Примерно такая же проблематика мне видится в «Мертвых душах» Н.В. Гоголя. Некоторые считают ее неактуальной, но когда же классовая борьба не была таковой! Посмотрите на этот феодальный отживающий свой день сброд: Плюшкин, Манилов, Ноздрев... Это оказались настолько беспросветные образы, литературные типы, которые являются лишь отражением реальности, что у Гоголя просто не получилось реализовать идею «дантевской трилогии«! Ибо как их можно исправить, как их можно улучшить, как такие люди способны стать лучше? Писатель понял, что никак, и сжег второй том, забросив планы на третий. Они тупиковая ветвь развития. Зато Чичиков, какой бы он мошенник и аферист не был, смотрится настоящим ангелом-предвестником светлой-новой эры. Он настоящий буржуа-делец — да, с хитрецой, доходящей до полнейшего обмана, но разве не ложь есть двигатель капитализма? Он не эксплуатирует готовенькое, не исчерпывает впустую ресурсы и несчастные жизни крестьян. Чичиков придумал хитроумный план, в котором помещики для него пешки в сложной бизнес-схеме, цель которой — надурить государство и получить свои заслуженные дивиденды. Конечно, он не Робин Гуд, но он умеет мыслить, умеет делать, умеет добиваться своих целей — согласитесь, посимпатичнее Обломова будет. А то, что подхалим... Способы у каждого свои. Ему важна цель, а не пути ее достижения.

И, наконец, теперь можно вернуться к поставленному в самое начало рецензии тезису об «Обломове-палаче». Как мы знаем, не только прямыми действиями можно убить человека. Не обязательно вставлять нож в сердце, чтобы лишить людей жизней. Это можно сделать и полной бездеятельностью, как и Обломов. Помещики загнали крестьянство в рабский менталитет, скудный и мрачный быт, порой беспрецедентную жестокость и полнейшую безвольность и апатию. Хороши были те из помещиков, которые хотя бы выполняли свои обязанности по отношению к крестьянам — хоть как-то поддерживали жизнь в деревне, старались по мере сил и хотения установить там не развитие и процветание, но хотя бы стабильность. Пусть она и была с потенцией на упадок в связи с бешеным уничтожением старыми реликтовыми технологиями плодовитости почв. Обломов ушел из своей деревни, забросил свое хозяйство и мысли не подумает о крепостных. На кого он их оставил? На какого тирана-деспота... Лучше бы взял и отдал землю. Дал вольную и постарался исправить свою жизнь. Или хотя бы проявил старания в помещичьем менеджменте.

Таким образом, роман Ивана Гончарова «Обломов» о целом сословии. Собрании Обломовых, которые своими действиями и бездействиями тащат народ и всю страну на дно и в будущую кровавую бурю. Россия — не Европа. Почему, как, так ли это и что из этого следует, хорошо или плохо — дело десятое и не для этого отзыва. Тем более нет тут места и для моих взглядов по этому поводу. Но суть в том, что капитализм у нас тут лишь начал заменять феодализм с сословным делением с постоянными рецидивами прошлого с Александра Второго. Помещичье землевладение никуда не делось, крестьяне зачастую стали жить еще хуже, буржуа так и не народились в достаточной степени, а взяли власть, сменили формацию лишь в Феврале. Помещики к этому времени горели со своими женами и детьми в своих усадьбах от костров разъяренных крестьян, которые-таки во имя выживания своей популяции решились на революцию и месть. «Обломов» — это мирный и не осуществившийся вариант смены формаций. Помещики не ушли мирно и тихо. Буржуа русского типа стали лишь частью новой власти, а не заменили ее. Конституционная монархия так и не возникла. Классовое общество оставалось с сословными пережитками. А экономика поглощалась иностранным капиталом и могла лишь поставлять пшеницу да прочую аграрную атрибутику. Все затянулось, а потом и завертелось. Потом кровь, революция, террор, войны. Глупости, ошибки, разочарования. И пришел другой Штольц. Точнее, были и такие, капиталистические, но объективные законы истории выбрал Штольца народного, который более соответствует, на мой взгляд, словам самого Андрея Ивановича: «Труд — образ, содержание, стихия и цель жизни ... Человек создан сам устраивать себя и даже менять свою природу». И он показал такую кузькину мать всем прочим Штольцам и не-Штольцам, что...

И почему все так сложилось? А все из-за Обломова. Конечно же, образного, литературного. Ненастоящего и вместе с тем до чертиков реального. До гипетрофированности.

Положа лапу на сердце, не знаю, кто там изобрел мем «обломовщина», но человек этот образ героя сильно упростил.

Как я ни старался, так и не смог возненавидеть Илью Ильича, и ничего смешного в нем не нашел. Очень даже хороший человек, не прочь с таким вместе поваляться на диване и поговорить о чем-нибудь умном, глубоком.

Честно говоря, врезать хотелось не Обломову, а Штольцу и Ольге. За что они так с ним? И это друг? И это влюбленная женщина? Оба довольно ограниченные, скучные люди, зануды, оба раздражают своей деспотической настырностью и нескрываемым ощущением своего превосходства. Весь роман они безжалостно и, я бы сказал, бесчеловечно мучают Илью Ильича, а он ведь к ним так добр! Что это за «друг», который в борьбе между товарищем и миром стоит на стороне мира? Что это за возлюбленная, которая только посмеивается над любимым и, в сущности, видит в нем только плохое? Штольц отдал друга на поруки незнакомым людям и откатил в Европу — мол, когда вернусь, чтоб ты уже был другим человеком, а я приеду, проверю.

Ольга тоже хороша. Во-первых, садистка и вообще довольно поверхностная особа. Во-вторых, неясно, за что она полюбила Илью. Он с прозорливостью тонкой души верно подметил — лучше нее самой — что это было заблуждение, желание любить, а не сама любовь. Выходит, что она еще и дура! Хотя всю дорогу утверждается, что она чуть ли не восьми пядей во лбу. Но что-то я этого не увидел. Вскользь намекается, что у нее были «амбиции спасительницы заблудших душ». Именно, что амбиции. Не берись, не умеючи! Тем более, что этого потребовал Штольц, сам ГГ себя спасать не просил. Так, значит, Ольга с самого начала любила первого, раз его пожелания для нее были важнее!

Если говорить о романе, то написано первоклассно. На голову выше всей европейской литературы того времени. Великолепный язык, глубочайший психологический анализ (причем впервые в русской литературе — не только мужчин, но и женщин), остроумные диалоги. Придраться просто не к чему. И только за несколько странную, на мой взгляд, авторскую позицию, один балл минусую.

Хм.

Начну с того, что, как мне кажется, раньше у людей мысль была куда глубже.

То ли общество в целом обнищало в нравственном и умственном смысле, то ли все прозорливые авторы стали писать в угоду обществу.

Я склонен верить первому варианту, т.к. в живую наблюдал подтверждение своим словам — мои одноклассники считают роман скучным, тоскливым; а новые книги, проходящие через мои руки, в подавляющем количестве бессмысленны, глубоко заложенную мысль я нахожу лишь в классических произведениях. И вообще читать они не любят. И нельзя не отметить их топорный, пошлый и плоский юмор — выражение «соснуть часок» — заставило их смеяться до потери пульса. Ну и книжка, взятая в библиотеке, была вся изрисована, а иллюстрации осквернены.

Обломова хотел прочесть еще летом, но объем произведения оттолкнул. Но, начав читать, прочел очень быстро, ибо захватил.

И так же надо отметить, что иногда родители/деды сравнивают нас с Обломовым. Меня, по крайней мере. Проанализировав произведение, с уверенностью заявляю, что их сравнение было не к месту. Хотя заявлять это надо, конечно же, им.

Но вернемся к Обломову.

Я не могу однозначно сказать, счастливо или нет прожил свою жизнь Илья Ильич. Но автор делает упор на том, что Обломов свою жизнь прожег, сводя ее смысл к взрослению Ольги. Нет. Обломов нашел свой идеал — жил, не напрягаясь, как жили его отец, его дед. Но присутствие Ольги и Штольца не давали ему понять этого. Они убеждали, что он живет не так, что его жизнь неправильна. Обломова воспитали в неге, вот он и ожидал подобного от работы, дальнейшей жизни и людей. Он не знал, из-за недостатков воспитания, что можно жить иначе. Лишь Штольц показал ему другую сторону жизни, которая, надо отметить, пришлась Обломову по вкусу, но он, видимо, не предполагал, что придется делать все самому. Ведь он привык, что делают за него. Так же Обломов и не привнес в этот мир ничего(книги, мысли, изобретения), т.к. просто не считал себя обязанным ему. Ну а деятельность Обломова, когда он был влюблен в Ольгу, можно объяснить самой этой любовью. Но Обломов куда умнее, чем думала Ольга и показывал автор. Обломов предсказал будущность Ольги, и, как бы эта барышня не уверяла его в своей любви, он всегда знал, что к добру это не приведет. Но даже если бы они не расстались — Ольга ожидала, что Обломова нужно лишь вытащить из болота и подтолкнуть. Нет. Все, абсолютно все действия, на которые вынуждала Ольга героя, были лишь проявления любви Обломова к Ольге.

Ольга же, в свою очередь, умудрилась сама себя убедить в любви к Обломову, ну и его тоже. Сие действие для меня до сих пор остается непонятым.

Ольга считала, что власть ее над Обломовым естественна, но нет. Илья Ильич сознательно позволял ей манипулировать собой, такой он был человек. Он бы просто не смог отказать Ольге. Но, признаюсь, сцены коленопреклонства вызывали у меня некое отвращение.

Штольц, как это уже говорилось, прямая противоположность Обломову. Цель жизни Обломова — ничегонеделание. Цель жизни Штольца — труд. В каком-то смысле они уравновешивают друг друга. Обломов заряжается от Штольца лихорадкой жи... труда. А Штольц рядом с Обломовым может просто успокоиться. Жилище Обломова и он сам — своего рода место умиротворения для Штольца.

Хочу отметить, что я никогда так ярко и четко не представлял себе персонажа. Все гг для меня были хоть и похожи сами на себя, но лицо оставалось в тумане. Штольца же я прорисовал до мельчайших деталей. Но Обломова лишь в общих чертах. А Ольгу я рисовал просто женщиной, у которой между бровями была складка. Мда.

Ну что ж... Здесь прекрасно показано, что каждый человек имеет свой идеал жизни и стремится к нему. У кого-то такой, у кого-то иной. Чем больше размышляю, тем больше уверяюсь, что Обломов в общем-то доволен своей жизнью. Единственно, ему было стыдно пред Штольцем и Ольгой, за то, что он не оправдал их надежд и ожиданий. А Штольц не понимал, что такой чистой душе Обломовской душе просто противно находиться в обществе, хоть Илья Андрею об этом говорил. Да, с рациональной точки зрения жизнь Обломова бесполезна. Но оцените толк от своей жизни, а потом припомните, что вреда от Обломова не было. Более того, Агафья была счастлива самим фактом существования Обломова. А он после подарил этому миру ребенка. А Тарантьев за его счет облегчал свою никчемную жизнь.

P.S. Прошу простить за тавтологию относительно имен/фамилий.

Один из главных романов русской классической литературы, из-за которого произошло философское осмысление русского национального характера, а также указание на возможность особого нравственного пути, противостоящего суете всепоглощающего «прогресса».

Роман рассказывает о жизни помещика Ильи Ильича Обломова. Илья Ильич вместе со своим слугой, Захаром, живёт в Петербурге, на Гороховой улице, даже не поднимаясь с дивана. Он не занимается никакой деятельностью, не выходит в свет; лишь предаётся мыслям о том, как надо жить, и мечтам об уютной безмятежной жизни в родном имении Обломовка. Никакие беды (упадок хозяйства, угрозы выселения из квартиры) не могут сдвинуть его с места.

Несмотря на всю мешковатость Обломова, мы ему сопереживаем, болеем за него, пытаемся ему помочь как друг Штольц. Но каждый раз, когда он не оправдывает наших надежд и откатывается назад, мы как будто смотрим в зеркало. Лично я в некоторых поступках Обломова узнавал себя. И становился так жутко. Никакой лайфкоучинг не нужен — просто почитайте «Обломова».

Абсолютно каждый человек просто обязан прочесть этот роман чтобы не просрать свою жизнь.

Первая часть книги, особенно где описан роман Обломова с Ольгой Сергеевной немного скучная. Но потом, начинается все самое интересное. Момент когда приезжает Штольц и помогает Илье с разоблачением мошенников просто лучший в книге. Ну и конечно концовка, грустная, до слез. Вот и получается где-то в районе 8-9 баллов.

Помнится в лекциях о книге Сервантеса Набоков отмечал тень, которую отбрасывает образ Дон Кихота независимо от достоинств книги, отзываясь в других литературных образах. Меланхолично добавляя, что вот Флобер хорош и без всяких теней. Книга Гончарова в русской литературе занимает примерно то же место, что «Дон Кихот» Сервантеса. Образ ленивейшего чистого сердцем помещика, чуждого как суеты так и умению минимально организовать жизнь является одним из наиболее внятных, запоминающихся на наших палестинах. А уж «обломовщина«! Сейчас на фоне повального отказа от литературы и чтения все успокоилось, а с момента выхода книги, через другого Ильича в советские кампании по борьбе с тунеядством — про образ жизни персонажа книги чего только не вспоминали. Ну да, диалектичный образ, не тождественный тому, что создал Табаков в фильме Михалкова, своеобразной( и больших достоинств) интерпретации романа.

Если отвлечься от хорошего центрального персонажа, всяких теней, то надо отметить, что текст неоднороден по качеству. Обломов в быту, со Штольцем, всякими прохиндеями, Захаром, их диалоги выписаны славно, а вторая и третьи части — все , связанное с Ольгой не просто плохо, а совсем скверно. Вялость, многословие, провинциальные обороты изложения, отсутствие динамики и неочевидные психологические мотивации присутствуют в большом объеме. Сам стиль прозы Гончарова неблестящ, на порядок уступает внятности и Толстого и даже Тургенева. Всякие ахи, восклицания и неудержимые тирады напоминают раннего Достоевского, мистического гарнира которого, впрочем, «Обломов» лишен напрочь. Заметна в книге тень Гоголя, а мошенники, обманывающие сообща голубиную душу перекочевали из книг Диккенса. Роману решительно не хватает «штольцевского начала»: энергичности, лаконизма, сжатия второй-третьей части в одну. Пресловутый сон Обломова что-то не впечатлил.

Вот как полезно сдавать экзамены: перечитала в очередной раз «Обломова» и, кажется, начала приближаться к пониманию этого произведения.

Обломов никакой не лентяй: внутри него идёт постоянная сложная работа. Он пытается в этом мире, наполненном фальшью, ложной подвижностью, желанием во что бы то ни стало влезть на вершину карьерной или общественной лестницы, найти человека. Не социальный тип, не дослужившегося до очередного звания чиновника, не богатого наследника или успешного дельца, а человека....

Это сложно. Ведь его окружают не обломовцы, привыкшие к идиллической жизни, к спокойствию, медлительности, наслаждению сном, сытным обедом, вечным отдыхом: растительной жизнью, которая незаметно и безболезненно переходит в смерть. Илья Ильич оторвался от родового имения, уехал в столицу, и в этом его трагедия. Он не видит смысла в беготне, которая не ведёт к нравственному самоусовершенствованию, он не понимает любви-долга, он не знает счастья труда.

Кто виноват, что Обломов, человек, безусловно, одарённый, добрый, чувствительный, не стал нужным своей эпохе? Может быть, эпоха, которой ох как нужны были Штольцы (которые, к слову сказать, так и не появились, не едут к нам более немцы, чаще мы туда), может быть, воспитание и 300 Захарок, выполняющих приказания барина... Может быть, сама российская душа, вон мы какие: столько времени пролетело, а халат практически у каждого, и хлебом не корми, а дай его надеть и на диван завалиться с целью порассуждать о судьбах мира.

Я в себе обломовское такое ощущаю частенько, посмотреть так на мир, накрыться с головой одеялом и спать... и видеть сны, быть может...

P.S. А ещё образ литератора с глазами снулой рыбы в конце запомнился. Не щадил себя Гончаров, за то и люблю.

Сейчас я прочитал этот рома во второй раз (это после давнишнего, ещё школьного чтения), и сдаётся мне, что через какое-то время я прочитаю его снова – ощущения у меня сложились какие-то не совсем ясные, более расплывчатые, чем после прочтения первого. Тогда-то всё было просто, тем паче что под рукой есть учебник, а у доски учитель, и все говорят одно и то же – и Обломов, и «обломовщина», и так как-то всё ясно и чётко, что и сомнений нет. Оно и сейчас, в общем-то, нет сомнений – а и как им быть? – когда всё это – истина: и эта «обломовщина», которую нет-нет да замечаешь у себя, как какой-то досадный, стыдный симптом; да, больше сказать, я знаю человека практически идентичного тому самому Обломову – он такой же бездвижный, несчастный от этого бездвижения, но при этом ни на что бы его не поменявший, и он тоже с очень чистой душой, очёнь умён, хороший друг, да и вообще один из самых порядочных людей, которых я знал. Но отчего-то именно сейчас, после вот этого прочтения, мне захотелось как-то оправдать Обломова, и даже найти какое-то оправдание у самого автора. И что самое интересное, если уж не оправдание, та некоторые намёки на него мне попались, что не всё так однозначно, не всё двухцветно (белое/чёрное). Да вот хоть с самого начала – эти персонажи, гостящие у Обломова – разве это не напоминает хоровод мёртвых душ из одноимённого романа Гоголя, такой калейдоскоп картинок, бегущих куда-то, копошащихся и творящих, но вслед за главным героем не удержишься чтобы сказать: «А как же душа? А когда же жить?..». И сон Обломова (очень важная, кстати, вещь – идеал жизни для героя), мне помниться в сборнике «Вечное солнце» он приводится как такая русская утопия, а значит, как нечто хорошее, а не наоборот. И разве при чтении у вас ничего не откликнулось в ответ на это спокойствие, на нечто идущее из глубин нашего менталитета, из расположенности нашей души? И разве сама Ольга в конце романа не чувствовала минуты лёгкой тяги к тому же, уже в дали от Обломова, хоть и воспринимала это со страхом. Так вот и оказывается, что человек полностью свободный от исконно русской тяги к покою, от идиллии обломовского сна – это Штольц, но не потому ли, что он русский всего наполовину? А концовка, да, грустная, трагичная для заглавного героя – но не утверждает ли она, что попытки вытащить его безрезультатны и даже опасны (ведь и Ольга, в перспективе вполне могла быть утянута им), а значит – зачем? Зачем? И разве эта жизнь хоть и укоротила его лета, но не была отражением его мечты о старой, патриархальной Обломовки. Хоть и ирония – ирония важная, говорящая – в том, что эта Обломовка, Обломовка мечты, к тому времени стала уже не сонным местом, а деревней новой, развитой… Так может этот роман всё-таки о том, что люди разные, что у каждого своя мечта, свой образ движения по пути жизни и своя цель этого пути – и, соответственно, не ошибка ли сталкивать его с этого пути, переставлять его на свои рельсы, да и отношения, любовь, между людьми с «разных» линий тоже ошибка, как было здесь?.. Не знаю, может я высасываю эту неочевидность из пальца, но вот отделаться от этого не могу – что не так всё картинно, не так утрированно, как это нам подавали в школе. Да и предположить, что в таком романе всё линейно и однобоко – это как-то принизить достоинства автора, на минутку.

Что ещё хочется сказать – читать этот роман всё-таки нелегко, особенно после любого современного автора. Нелегко по тому, что автор подробен, он этих подробностей не избегает – он к ним стремится; он во всём хочет достигнуть ясности, описать до чёрточки. Этот роман я бы назвал прозой психологической, так как львиная доля тут – это движения души, её явления, мысли героев и их порывы. И всё это автор пытается описать подробно, дотошно. И во всём этом он правдив, иногда даже неприятно правдив… да не обманет вас некоторая классическая возвышенность его стиля. Вот вспомнить, например, первое письмо Обломова к Ольге, казалось бы такое благородное, но на самом деле для того чтобы увидеть её слёзы, посмотреть будет ли она страдать без него (ребята, а кому на самом деле не хотелось бы узнать того же – так же, даже для себя маскируя это под нечто благородное?). А сама любовь Ольги к Обломову, не оказалось ли она чем-то эгоистичным – не любовь к человеку каков он есть, а к продукту дела рук своих, к тем вещам, что она в нём создавала? Да и сама эта «обломовщина» кстати, как-то вскользь, вдруг объяснилась каким-то другим, практически анатомическим термином – «отсутствие мужского начала», в том роде невозможности взять инициативу на себя, придумать решение и не особо-то серьёзных проблем, и так далее… В этом ведь тоже что-то есть.

Нет, это классика по праву, но урезать её до разъяснения понятия «обломовщины» – это просто преступление, по-моему, так как книга-то гораздо шире и глубже. И трактовать её можно! Много в ней есть и особенно много со стороны души, психологии. Я уже читал отдельно «Сон Обломова», и он, выеденный из всего романа, уже имеет свой смысл, свою ценность, и что-то мне подсказывает, что книгу можно даже дробить, получая завершённые куски обладающие своим смыслом – настолько эта вещь полная и – как обратная сторона – в пику учебникам и учителям, она не такая простая, от этого у меня и ощущение расплывчивости – на контрасте с первым прочтением, «накрученным» школьной программой. Ну а читать его с непривычки трудновато – свидетельство времени и литературной традиции – приходится (ну мне лично) привыкать и иногда даже терпеть. Но роман не настолько прост.

На мой взгляд «обломовщина» — это слегка осовремененное развитие «маниловщины».

Анонс передачи по ТК «Культура»

В студии литературного ток-шоу «Игра в бисер» Игорь Волгин предлагает к обсуждению роман И.А. Гончарова «Обломов». В центре внимания — обсуждение главного героя романа Ильи Обломова с точки зрения «экзистенциальной трагедии индивидуума. Способны ли мы сегодня понять гармоничную ценность человека, желающего всего лишь остаться самим собой»?

В беседе участвуют: филолог, заслуженный профессор МГУ Валентин Недзвецкий, драматург и режиссер Михаил Угаров, филолог, литературный критик Лиза Новикова, преподаватель литературы и радиоведущий Леонид Клейн.

Сомнительная трактовка образа — это про «гармоническую ценность» и «оставаться собой». Ведь даже Алиса говорит, чтобы оставаться самим собой необходимо все время бежать на месте. Грубо говоря необходимо прикладывать усилия, чтобы не растерять достигнутый уровень.

На мой взгляд Обломов — это слегка осовремененное развитие «маниловщины».

Хуже того, обломовы и маниловы как всегда наводняют нашу повседневность. Зайдите на женский форум или почитайте комментарии женщин.

К счастью для книжной героини, автор не дал ей взвалить на себя ярмо такого «мужа».

Распространенная ситуация из жизни, выходит девушка за мечтателя, собирающегося открыть дело, написать книгу и взять патент, и потом всю жизнь ждет, когда тот разродится. Работает на трех работах и еще кормит-поит, устраивает на работу откуда его увольняют или он сам уходит, ибо «не по нему она» (работа, да и жена, честно говоря, тоже не для такого «ни рыба, ни мясо»). про такого возникла поговорка «муж — объелся груш». В реальной жизни, обломовщина проявляется в необоснованном мечтательстве и нереализуемых мечтах-проектах . Когда «вот-вот и и я напишу роман», «вот-вот и я открою свой бизнес», вот тогда заживем.

Обломовщина по-немецки — это деятельная «нетрудоустроенность», как у Карла Маркса. Когда муж не только годами «собирает материал», но и с 10 до 14 часов работает в кабинете и пишет текст «Капитала» — это уже не обломовщина, это тоже работа.

А мнимая «бездеятельность» Мартина Идена в сравнению с «потенциальной потенцией» Обломова — это вообще трудоголизм. Потому что у Обломова под конец «книги Спенсера лежали нераскрытые и необрезанные, и запылились». А Мартин Иден, когда решил «начать писательскую карьеру» и бросил тяжкий физический труд, читал, изучал грамматику английского языка, зарабатывал деньги чтобы платить за аренду печатной машинки и платить за жилье. и никакого имения в 300 душ, и финансовых вливаний Штольца не было!

Обломовщина — это отсутствие дисциплины и каждодневного усилия в любой сфере. Ведь даже в бытовом плане Обломова обслуживают другие.

С одной стороны — это результат барщины, а с другой вырождения общинного строя, крепостничества. За барина убиваться неохота.

ПС. Кстати, у Клейна была интересная мысль, но недостаточно развернутая, про то, что обломов уже изначально был готов к измене ольги, что ему мерещились подмигивающие крестьянки. Образ крестьянки обозначает ту степень нежелания нести ответственности, которая выражается в том, что он желает чтобы его сожительница относилась к нему «снизу вверх», как слуга или рабыня, или бессловесное животное. чтобы он был барином не прилагая усилий, лишь по праву рождения, а не в силу особых заслуг. То есть такой обломов требует к себе уважения только за свои «проекты в мечтах», как от женщин, так и от других окружающих

ПС-2. Обломовщина развращает и слуг. Того же Захара, который готов терпеть клопов, лишь бы не сделать лишнего усилия.

ПС-3 Если Обломов — ваш идеал, готовьтесь к выселению из вашей благоустроенной хаты с подключенным интернетом. Или ищите жену-миллионершу или мужа-миллионера, но тогда вам все равно придется встать с дивана, чтобы поддерживать стройную фигуру, маникюр-педикюр и атлетическую фигуру и сексуальную активность. ах да, еще вам придется почаще раскрывать рот, улыбаться и говорить комплименты, а это тоже знаете ли требует некоторых энергетических затрат. Учитесь общаться телепатически.

Кстати, в конце автор дает понять, что Обломов потерял потенцию почти что в прямом смысле слова. Он не способен ни вырастить своего ребенка, ни воспитать, ни произвести «потомство» в символическом смысле слова, своих «учеников». Ибо его сын, воспитанный Штольцем, будет не продолжателем традиций отца, а наследником Штольца.

Беда таких как Штольц в том, что надо уметь вовремя остановиться в попытках подвигнуть обломовых на что-нибудь. Наша учительница по трудам говорила, что зачем Высоцкому посмертное признание его «провидческих откровений» и высказываний?

Меня например, утешает то, что хотя я не стремилась выучить физику-химию, то пыталась, хотя не имею к этим наукам способностей. Зато как завидую сейчас другим, которые с легкостью объясняют что «Белизну» нельзя смывать теплой/горячей водой, потому что гидрохлорид или гипохлорид натрия (действующее вещество Белизны) при окислении-? с горячей водой выделяет токсичное вещество газ, типа фосгена. Некоторые вещи просто надо выучить, тупо запомнить или тупо сделать «как говорят».

Ну и большинство законов физики-механики имеют практическое применение в быту. Зато вопросы в которых я более-менее разбираюсь не слушает уже новое поколение «фикрайтеров». Ну и не только аффтарам, но и читателям и читательницам. Например, одной девушке, которая итак живет в некоем оторванном от социальной грубой реальности мире, «в прекрасном вакууме». Так вот она еще больше погружается в мир Фрая, Пратчетта, ну и типа того, мир женской мифологической фантазийности.

Так что это историческая закономерность — советы и уроки, которые знающие (сведущие) взрослые люди дают молодым и не молодым запальчивым людям пропадают втуне.

ПС-4 Ну и чтобы опровергнуть потенциальные критические рассуждения о личной «обиде на всех мужиков». Муж у меня русский немец. Больше похож на Штольца. И слава богу, нафиг нужны такой трутень.

Это занимательно: трутень — Самец-производитель у пчёл. Кроме своего прямого предназначения, он больше ни к чему не пригоден.

По окончании взятка, перед началом зимовки пчёлы выгоняют из гнезда всех трутней, а также убивают трутнёвый расплод[1]. Самостоятельно трутни не выживают. Так как большое количество трутней вредно для ульев в том отношении, что они съедают много мёда (в 3 раза больше, чем рабочие пчелы) и, кроме того, рабочие пчелы тратят много пищи и времени для вскармливания трутневой червы, то пчеловоды стараются так или иначе избавиться от трутней.

Сколько же таких трутней в России? Причем как среди высокопоставленных бездельников (топ-менеджеров), так и среди других «менеджеров» , во всех слоях населения.

Один из самых сложных классических романов XIX века. Тягучий, местами пыльный, местами пронзительный и мудрый.

Я воспринимаю Обломова как символ патриархальной России. Гремят буржуазные революции, воздух заряжен переменами. Вот и рвут нашего Илью Ильича в разные стороны. То пытаются сделать из него прогрессивного гражданина, то норовят оставить без гроша и надуть. Однако Обломов всё одно возвращается на круги своя. Россия не может, не в силах остаться прежней, помещичьей, а значит за бортом остаются и Обломов, и Захар, и Агафья. Однако на плаву остаётся Штольц, пока ещё исполненный верой в свои идеалы. И, конечно же, никогда и ни при какой власти не изживут себя мелочные хамоватые жулики, такие как Тарантьев и его кум.

Великолепная многослойная работа, исполненная духом эпохи и безысходной историей любви. Правильно сказал кто-то, ч

10 из 10

Роман «Обломов» — великолепен. Потому что написан сильно, со знанием дела. Его многогранность зашкаливает. Тут вам и детали быта, и пласт нравов, и социально-экономический устрой, и, разумеется тонкая психологическая картина героев истории.

Очень трудно однозначно оценить главного героя книги. Любая однобокая оценка рискует исказить портрет Ильи Ильича. В чём лишний раз подтверждается мастерство прорисовки характеров автором. Герои Гончарова в «Обломове» — исключительно живые, чрезвычайно реальны и, конечно, имеют своё реальное воплощение в жизни.

Так вот, с одной стороны, Илья Ильич — отпетый лентяй, погрязший в праздности, наотрез отказывающийся снимать розовые очки с глаз, которые ему демонстрируют его и им же нарисованный идеальный мир. С другой — кто, как не он, сам хозяин своей судьбы, кто, как не он сам своим образом жизни погрузил в тот мир, из которого его пытается вытащить верный Штольц и благородная Ольга? И сказать бы, что не везло ему с людьми по жизни — так нет же, таких друзей, как Штольц, ещё поискать нужно.

Роман показывает, что большое, чистое и доброе сердце хоть и является редким даром, но любой дар нужно уметь применять. А Обломов этого не желал делать, пустив жизнь на самотёк. Обломов — итоговый виновник в горемычной своей судьбе и одновременно и жертва, потому как был съеден жестоким водоворотом реальности, против которого он мог выставить лишь свою наивность.

В романе очень много разных разрезов. И уделять каждому из них время — получится увесистая критическая статья. Посему ограничусь лишь тем, что уже написал, но подчёркивая, что роман «Обломов» — качественная и полезная пища для пытливого ума. Чего только стоят удивительно точные описания душевных переживаний героев.