Питер Страуб «Собрание рассказов Фредди Протеро, с предисловием Терлесса Магнуссена, кандидата филологических наук»

Нет, это не сборник. Это рассказ. Точнее сборник в рассказе — очередной литературный эксперимент Питера Страуба в духе его более ранней новеллы «Пневматическое ружье мистера Эйкмана».

Что ж, приятно осознавать, что со времен «Дракулы» Стокера еще появляются ужасы и в эпистолярной форме. Правда, Страуб, как обычно, несколько переусложняет. История жизни девятилетнего ребенка из неблагополучной семьи, который, судя по всему, страдал душевным заболеванием и умер, бросившись с моста, представлена в наборе полубессвязных «рассказов», написанных этим ребенком.

Сборнику предшествует велеречивое предисловие маститого филолога Терлесса Магнуссена (чье имя-фамилия переводится примерно как «Бесчувственная Помпезность» — и здесь спасибо Страубу за юмор!), рассуждающего о ценности творчества маленького Протеро в духе модных идей стремления к простоте художественного материала и «ретерриторизации на ребенке», которую когда-то так осуждали Жиль Делез и Феликс Гваттари. И это же предисловие раскрывает все карты авторского замысла.

Чтение рассказов самого Протеро все равно оставляет ощущение некоего сверхъестественного присутствия: развитой ребенок, ведущий себя «совсем как подросток» и предчувствующий собственную гибель, преследующий его загадочный «зладей» и не менее таинственный «Нечейловек» с неба, скрывающийся под лицом ребенка. И, может быть, гибель мальчика тоже не была случайной? Может, он и не погиб вовсе, а отправился в другой, фантастический мир, короля которого он — как самый настоящий герой, мальчик-с-пальчик, а точнее Фрэнк Игольница — победил в финальном поединке?

А вот черта-с-два, гуманисты-господа, говорит нам «бесчувственный» Магнуссен: «зладей» — всего лишь отец Протеро, впоследствии загадочно (?) исчезнувший алкаш-адвокат, а другой мальчик — это он сам, отделившийся от себя «внутри сомнительно безопасного пространства искусства» (многим читателя на ум придет скорее детская шизофрения), да и «Нечейловек» — это вовсе не инопланетянин, «нечеловек», а «ничей человек», никому не нужный, несчастный и больной малыш Фредди.

Вот и все. Но потом — после предисловия — мы читаем рассказы самого Протеро, и нам кажется, что все не так уж просто: за детскими фантазиями есть что-то более значительное и загадочное.

Вовсе неудивительно: мистика нужна читателю, чтобы расцвечивать убожество реальности, чтобы наделять смыслом неудачи и горе. Потому что нет зла, страшнее происходящего по человеческой глупости и безразличию, безо всякого Дьявола, скрывающегося за кулисами, без Человека с неба, готового прийти на помощь. Поэтому так популярны романы ужасов, поэтому мы читаем Стивена Кинга, Бентли Литтла и самого Страуба, подсвечивающих провинциальную действительность ореолом романтической мистики.

Печальная история Фредди Протеро как раз об этом. Прочитав ее до конца (и пытаясь разобраться, «что же хотел сказать нам этим вконец шизанутым текстом шизанувшийся Страуб?»), пожалуйста, не перечитывайте предисловие. Пускай новелла останется непонятной, загадочной и в чем-то пугающей, вот только пугающей своей связью со потусторонним. Но пусть лучше она будет такой.

Ее подлинный смысл слишком прост, слишком банален. И слишком страшен. «Этот несчастный зимний комбинезон, который едва налезал на его растущее тело!.. Как же так можно?!» — самые пронзительные слова, потрясающие сильнее любой мистики.