Лев Толстой «Война и мир. Том первый»

Прочитала быстро, спеша приступить к чтению второй книги, которая, как мне шепнули, гораааздо интереснее. Ну, что я вижу:

- Княгина Лиза. Постоянные упоминания губки с чернеющимися усиками. Имени иной раз на странице не встретишь — зато губка! Во! Типичная, как по мне, женщина высшего света. Любит поболтать, посплетничать, оживляется при всяческих новостях знакомых ей людей. Принимает участие в наряжении княжны Марьи, как и любая женщина — с воодушевлением.

-Андрей Болконский. Для меня один из самых симпатичных персонажей (как я поняла впоследствии) предстал обремененным женитьбой, отягощенный женой, понятый суровым отцом: «Они все такие. Не разженишься!». Армия, сражения, ожидание Тулона скрасили этот период его жизни, заставили над чем-то поразмыслить.

-Борис, его мамаша. Про Бориса в первой книге мало что сообщалось, только то, что он юноша вполне приличной наружности. Его мамаша, Анна Михайловна, как говорится, jumps at every chance (ну, я безграмотная, по-французски не разговариваю). Никогда ничего не упустит, причем Борис это качество тоже унаследовал (из-за бедности, вероятно).

-Семейка Ростовых. Соня, еще один симпатичный мне персонаж, опутывает себя узами чувства, отдает свое сердце ветреному Николаю (причем она об этом, я думаю, пожалеет.). Она описана в начале как котенок, который станет прелестною кошечкою. Черноволосая, хорошенькая, — словом, распускающийся цветочек.

Наташа мне решительно не понравилась. Напоминает Полианну. Все ей смешно, всегда улыбка, всегда веселая. Я не против веселья, иное дело, если оно постоянное. Наташа описана как некрасивая девочка, с непропорционально большим ртом. Но, когда она смеется и радуется, она становится очень даже привлекательной.

Николай мне тоже решительно не понравился. В нем постоянно проскакивает какая-то детская наивность (когда он ушел в отпуск из армии), какое-то тщеславие, самолюбование. Уже в первой книге вижу, как он отстраняется от Сони, но при этом ревнует ее к Долохову. Николай для себя решил, что он свободен от обещаний жениться на Соне,

Еще отмечу Веру. Старшая дочь, нелюбимая матерью, выращенная по другой методике. Видимо, в детстве недополучила той любви, которую оказывает графиня Наташе, Николаю, Пете. Говорит четко и по существу, чем ставит семейку в неловкое положение. Видимо, прямолинейность и ясность мысли не особо приветствуются.

Не забуду Элен. Мраморная красавица с улыбкой. По-моему, идеал женской красоты и обаяния должен приближаться скорее к Элен, нежели к Наташе, столь обожаемой ЛН.

Княжна Марья Болконская — сестра Андрея. Набожная, некрасивая, но наделенная доброй душой и лучистыми глазами. На мой взгляд, глупа. Подвергается постоянным нападкам со стороны отца, который, к слову, самодур.

Книга написана просто. Постоянные французские речи и мысли раздражают, но чтож, эпоха. По-русски объясняться не умеем, зато по-французски бойко говорим с native'ами. Насчет ужасающего объема — поначалу была удивлена, что Война и Мир — это вот эти вот 4 тонких томика. Ожидала чего-то гораздо большего (вспомните цикл «Семейство Валуа» Дюма).

Не понравилось, что Толстой дает четкую оценку всему происходящему (они обижают Наполеона, караул! :)). Этот персонаж — хороший, этот нет. Пьер слабоволен, но показан в лучшем свете. Словом, better be (нет, не гриффиндор) 8.

Почему-то захотелось перечитать, точнее переслушать (потому что читает Клюквин — отлично читает, на мой взгляд) «Войну и мир». И записать свои впечатления по мере прослушивания.

Начало очень хорошо, вообще вся та часть, которая характеры, светские разговоры, сплетни, быт – сделана изумительно. Люди все живые, объемные, настоящие, и эффект погружения отличный. Пожалуй, лучшее в первом томе – это эпизоды в доме Болконских, старый князь – вообще прекрасен со своими манерами, тиранством и ехидством. Пожалуй, самый интересный персонаж, определенно оживляющий текст романа. Например, помните, что он обучал дочь математике? Когда прочие вышивали крестиком.

Но война ничуть не изменилась с моего детства. Она все так же скучна, хаотична, и вызывает единственное желание – скорее перелистнуть/перемотать эти страницы. Пожалуй, на что обращаешь внимание в военной части – на полное отсутствие энтузиазма, порыва, патриотизма, в конце-концов. Особенно среди аристократической части общества. Ну с одной стороны, понятно, война – не повод для ликования, с другой есть какая-то привычка что-ли на примере Великой Отечественной ждать какого-то другого отношения. Хотя бы не будничного. У Толстого на войну все идут с кислыми минами, как после болезни на воды едут. Причем половина с целью сделать карьеру – хоть военную, хоть дипломатическую, другая (вроде того же Болконского) в духе «куда деваться, вроде надо, и хоть так сбежать от жены». Причем, страха в общем-то нет (я не про эпизоды с Ростовым, и тем же Болконским, где вдруг очень явно осознается близость смерти, но даже там – это вспышка, а затем рутина-рутина-рутина). Присутствует не храбрость, не удаль, а какое-то унылое смирение уставшего человека. А ведь речь в основном о довольно молодых людях (тому же Болконскому – всего около 30). Сплошняком идут серые будни, и вообще непонятно, что все эти разнеженные дворяне делают на войне, зачем они там.

Еще оказалось, что прежний опыт знакомства с романом страшно мешает получить свежее и более объективное впечатление. Скажем, Наташа меня всегда раздражала своей глупостью несдержанностью и эмоциональностью, Болконский выглядел эдаким Онегиным, и я как-то привыкла воспринимать Пьера – умным, добрым, мягким, и вообще – милым и добродушным персонажем. В итоге поймала себя на том, что пропускаю мимо ушей, например, его довольно несимпатичное появление в свете. Между тем, выламывание оконных рам, пляски с медведем и прочие глупые забавы вряд ли так уж хорошо его характеризуют. Ну такой золотой мальчик, без особых привязанностей, свободный, достаточно ленивый, наивный, плывущий по течению (и последняя черта – наиболее выражена). По крайней мере, при первом знакомстве вообще-то неясно, чем он лучше того же Курагина.

Болконский тоже, кстати, совсем не выглядит героем романа, если честно. Его преподносят нам как человека умного и рассуждающего, благородного, пожалуй, но это на самом деле не так уж и явно. Да, возможно его портрет в мужском обществе выглядит вполне достойно. Но в быту? Женат на женщине, которую с трудом выносит. При том, что с его положением и доходом женитьба явно была не по расчету. Благополучно свалил на сестру (которой вообще-то замуж бы надо) весь домашний быт. На войне постоянно ходит в «белом пальто».

В общем, знатный серпентарий на самом деле. По сравнению с Анной Карениной роман действительно оооочень нетороплив. Хотела написать многословен, но как раз это, пожалуй, не недостаток. А вот его разбросанность, неумение удержать внимание читателя – это есть.

Но это первые такие впечатления, посмотрим, как дальше пойдет.

Начав читать «Войну и мир» на 30-м году жизни, я понял, почему в юности осилил только первый том, дальше не сдвинулся. Из-за языка. Он очень сухой. Активный словарный запас Льва Николаевича — о чем свидетельствует и лингвистический анализ Фантлаба — «очень низкий». «Пока он делал эти соображения...», «он сделал несколько знакомств», «сделал вопрос», «сделал военную кампанию», «сказал приветствие» и т.д. Все эти «делать/сделал» на каждой странице могут утомить и отвернуть от чтения — что и произошло со мной при первом знакомстве с романом. К счастью, то знакомство было не последним, и я рад, что снова взялся за эпопею.

«Война и мир» — пример того, как, имея в голове историю и решимость изложить ее до конца, человек способен стать одним из величайших романистов всех времен. Толстой действительно просто рассказывает историю, которая приключилась с его персонажами (о том, что это еще и история страны/стран, сказано, наверное, столько, что я в своем отзыве могу и не упоминать). При этом он не блещет метафорами, сочными описаниями и прочими художествами. Стройный нарратив искупает всё.

Отдельный разговор о персонажах. Их Толстой выписал невероятно. Им веришь и сопереживаешь — и диву даешься, как это у писателя получается так живо изображать буковками на бумаге людские характеры, страсти, мысли, показывать даже такие движения души, которых сам персонаж не осознает — а читателю они видны. И хотя автор не пускается в объяснения этих самых «душевных порывов» своих героев, давая только отрывки, нужные, чтобы представить более широкую картину, — так вот, хотя Толстой не практикует «психоэмоциональные пейзажи», от этого-то становится только еще более удивительно, как ему удается такой «широкой кистью» изобразить на полотне романа не только диспозицию войск, но и внутренний мир людей, из которых состоят эти войска.

В первом томе Лев Николаевич позволил себе несколько «лиричных» эпизодов («высокое небо», которое «постиг» князь Андрей, испуг Николая Ростова, терзания Марьи Болконской), но сцены смерти он описывает скупо — за что честь ему и хвала. Современные писатели норовят оглушить подробностями, вываливающимися внутренностями и т.д. — словом, силятся ПОРАЗИТЬ и РАЗВЛЕЧЬ читателя. Толстому это не нужно. Читатель (если у него есть мозги и сердце) будет поражен ИСТОРИЕЙ. И осознанием, что это — и его история. Ведь война действительно была. И умирал в ней не «кто-то», а люди. А где-то война идет прямо сейчас. Выводы делайте сами. Я не говорю, что Толстой все сделал идеально, что он безупречен, но такая сухая с редкими лиричными вкраплениями манера описания войны — честное и достойное дело. Мастер.

Что же можно сказать о сим творение, о котором уже столь много наслышано. Что можно от себя добавить, когда ты лишь в начале того пути, что имеет название «Роман-Эпопея в Четырёх томах»? Знаете, я считаю, что многое. И это самое многое в данный момент я хочу выразить в одном, первом отзыве о шедевре, что был написать Львом Никовлаевичем Толстым.

1-ый Том «Войны и Мира» — это как таковое ознакомление, введение читателя в общую стилистику, исторические рамки да условности творчество, что завораживает своим скрупулёзным отношением к годам, где происходят события, к тем политических да общечеловеческим чувствам, характерных для социума тогда и «протекающих» в разных средах. То есть Лев Николаевич показывает читателю историю с точки зрения не только одного какого-либо лица — нет. Он раскрывает фабулу последовательно, опутывая её при помощи людей как «высшего» разряда, так и не самых высоких чинов. Это просто прекрасно, ибо в подобном каскаде характеров, персонажей и так далее наблюдающий не в силах приметить хоть одно, просто для острастки «картонно» обрисованное лицо — каждому своему герою, что самому значительному, что самому мало-мальски важному, Лев Толстой придаёт некоторые черты истинного человека, опираясь на которые читатель понимает природу героя: молодость, шепелявость, блеск глаз, реакция на ранения, старость, тучность, худоба и так далее и тому подобное — всё идёт « в ход» ради как такового воодушевления, и это работает. Мало того: подобное просто-таки заставляет однозначно принять роман как историческую, досконально проработанную биографию людей, лично расспрошенных Толстым и так далее — столь всё натуралистично да реалистично. Но нет. «Война и мир» — это да, досконально проработанный роман, описывающий истинные настрои общества начала 19-го века, но с выдуманными героями, которые соседствуют с реальными личностями, такими как Багратион, Кутузов и прочие.

Касательно философии здесь всё также многогранно, сколь и многогранны герои — каждому претит одно виденье мира да импонирует иное. То есть каждый персонаж смотрит на окружающий свет своими очами, почему каждому он видится в каком-то роде по-своему, что отображается в характере, поведении, увлечениях и так далее: кто-то верует в бога, кто-то лишь в государя, а кто-то только в себя — это лишь малый пример который я привожу только с той целью, чтобы окончательно утвердить: разный читатель, даже абсолютно любой читатель найдёт в этой книге нечто своё и для себя. Это однозначно!

И не следует бояться объёма сего творения! Ни в коем случае, потому как на самом-то деле текст, с написательской точки зрения, Льва Николаевича не очень-то и труден. Я бы даже сказал, что он даже прост. В сравнении, это можно описать так: беллетристика Толстого конечно не так проста, обыкновенна и не замысловата, как беллетристика Оруэлла, а скорее приближена к способностям Фёдора Достоевского, но уступает им с той лишь целью, чтобы быть более понятной читателю. Однако никак со сложностью прочтения «Моби Дика» Мелвилла или же «Так говорил Заратустра» подобное сравнить нельзя. И коль уж произведение Германа куда не шло, то о том, будто «Война и мир» является книгой, которую также нелегко «осилить», как и трактат Ницше, я уверен, твердят лишь те, кто ни первого, ни второго не читали, или же читали какой-либо том эпопеи, но точно не брались за витиеватую, «непролазно»-аллюзионную да метафоричную философию немца.

Лично для меня 1-ый том «пролетел» необычайно быстро и красиво — также, как и балы на обедах, устраиваемых в книге: столь же изящно, где-то весело, а где-то будто сентенциозно и поучительно, но точно занимательно и запоминающе. Почему ввиду особенно последних слов крайне сильно хочется взяться за 2-ой том, узнать последствия недосказанной истории, чей масштаб да величие уже понимаешь пусть и не во всей степени, но в некотором роде: уже влюбился да проникся многими героями, уже узрел ту лёгкую сатиру да ироничность, граничащую где-то с любовью, где-то с презрением, с которой Толстой показывает некоторые семьи, уже понял политические или житейские взгляды некоторых, вместе с тем уже успел пропустить через себя перевоспитание многих, что были брошены в пекло войны, абсолютно не ожидаю подобного, уже запомнилось настрой автора к некоторым персонажам, а также изменение сего отношения как со стороны творца, так и со стороны самого читателя — уже некоторый пласт столь грандиозной истории «пропущен» через себя и ощущается её незавершенность, которую однозначно и бесконечно хочется заполнить.

Этим лично я и собираюсь заняться, раскрыв 2-ой том «Война и мира» — романа, который просто, по-моему, обязателен для прочтения в том возрасте, когда человек способен воспринимать и «переваривать» огромное количество информации не как тяжкую работу, а как развлекательную, запоминающуюся неотразимую черту истории, повествуемую автором: то есть я советую читать этот роман именно тогда, когда вы сами этого захотите и будете вместе с тем считать, что готовы к подобному, почему крайне не поддерживаю буквальное «навязывание» сего шедевра в школах детям — думаю, что человек сам волен выбирать что и когда ему читать, и коль он не хочет браться за что-то сейчас, то заставить его получать удовольствие от книги не получиться ни в коем случае.

Мне сообщали родные и близкие, что, словно, в следующих томах прочтение будет более трудным ввиду того, что начнутся крупномасштабные боевые действия, имеющие место быть в 1-ом томе лишь в третьей части. Притом, вместе с тем, иная половина друзей да знакомых утверждала, что дальше, по той же причине баталий и прочее, чтении лишь ускорится и приобретёт больше динамики — что ж, посмотрим, как оно будет со мной, ибо сия черта, как я понял, каждому присуща по-своему.

Сей же том оставил во мне лишь лучшие эмоции да чувства. По истине — прекрасное начало грандиозной истории, являющееся по сути своей превосходным романом.