Хорхе Луис Борхес «Фрагменты глиняной таблички, обнаруженной и прочитанной Эдмундом Бишопом»

Одной страницей — но какой! — Борхес увековечил память об всех безымянных «пунических Гомерах». Да что там пунических — это дань памяти всем поэтам — киммерийским, сарматским, хуннским..., скальдам, погибшим раньше, чем успели отложится в памяти и рунах.

Чем повезло рапсоду, иль рапсодам, которого все называют Гомер, и строфы которого столетия пели и всё же записали? Тем что он из народа-победителя? Пророк Мухаммед тоже был поэт (как доказательство — Коран) и воин-победитель (здесь и доказательств не надо) — и первое, что сделал он, достигнув власти — заклал, как жертвенных баранов, всех поэтов, которым не было в те времена числа....

У каждого народа были свои «Александрийские библиотеки» — в памяти ли, на глине, вырезанные в камне, на тростнике, бумаге.... Все пели о своих Богах, и о своих Победах — о Победах, одержав которые сжигали и богов и «александрийские библиотеки» своих врагов..., и сами растворялись так же.

История знает лишь один пример — исландцев, сохранивших, записав, саги своих врагов.

«Меч теперь твой, римлянин: он — у тебя в груди». Вот такая надпись, достойная скальда, -самого достойного из достойных, — привиделась великому сновидцу Борхесу на фрагменте глиняной табличке, обожженной пожаром погибающего Карфагена. Стены, уцелевшие после пожара, разрушили, распахали и щедро засеяли солью....

«Пел весла, и мачты, и многотрудные бури...» — как эпитафия всем безыменным Гомерам.