«Конан — Освободитель», переведённый на русский как «Под знаменем Льва» и «Под знаменем чёрных драконов». Почему так? Попробую предложить свою версию.

Как и в большинстве объёмных текстов Л.С.де Кампа — обильные «отсылки» к его же иным произведениям. Зачем? Скептики, возможно, возразят:

-Так удобнее для читателя...

Сомнительный аргумент. Но не в этом суть.

О Конане ли текст? Не уверен. Скорее -наоборот: кто угодно с мельчайше не нужными деталями, и где-то (если вообще упомянут) поодаль — киммериец. И подобное почти во всём произведении. Бесконечные диалоги побочных героев, явно выходят на первый план. Где же варвар? Да бросьте вы, автору виднее! -:

«Они ещё не ведали, кто их главный враг в Аквилонии. Они ещё ничего не знали о волшебнике Зуландре Тху.» —

-Ну надо же!

Более того, открою секрет — сам мастер Р.И.Говард, создавший Сагу, даже и не подозревал о подобном!

Прекратить злословить? Порочить автора-«классика» — продолжало-искажалу де Кампа?

Барон Руальда из Имируса, что в северном Пуантене* (применяю русскораспространённую версию, вместо оригинальной — Пойнтайн). «Имирус» в Пуантне? Ай-яй, что-то очень смахивает на изменённую версию Имира...

- Не уж у автора-сочинялы проблемы с фантазией? — А, конечно, тут может опять переводчики перестарались?.. А-а-а: «Сэт и ...Кали(!!!)» Небось, скажите -другая Кали, не из реала -индуистского пантеона?

- А...- это всё -мелочи...

Так... У автора появились сатиры. «Оригинально»...

«Могутный», неизвестный даже Говарду, колдун куда-то сдулся...

Во всём тексте прослеживается неудачная попытка автора придать фэнтези псево-историчность. Это ещё более усугубляет негативное представление.

Похоже, многие русскоязычные авторы вдохновлялись как раз подобными «шедеврами»

Теперь — о русской новации-вариации — переводе названия.

По сути переводчики правы — роман не о Конане, а о том, что «под знамёнами»... «Русский язык — не обманешь» — как говаривает известный сатирик М.Задорнов.

В итоге — всем, интересующимся Сагой, лучше ознакомиться с англоязычным текстом «Слеза Асгарда».

Если бы не три нюанса (понятных знатокам и ценителям Р.И.Говарда) — был бы наиболее преемлимый вариант.

Начну с первого и главного, после чего много , надеюсь , прояснится.

Р.И.Говард НЕ СОЗДАВАЛ из Гипербореи полярного аналога колдовской Стигии!

Это — выдумка автора — искажало-продолжателя. Тем самым создана одна из первых альтернатив миру и образам, придуманным Мастером Говардом.

(Предвосхищая возможные возражения сразу отвечу оппонентам — у Говарда упомянуты воины-гипербореи, пленившие варвара, а не измождённые недомерки, изнемогающие под гнётом ведьм или чернокнижников. И Гиперборея — древнее королевство...

Утверждая и развивая иное, можно досочиняться и до захвата Немедии Заморой, аннексии Аргоса Коринтией, захвата Зингарой Меза-Америки(историческая-то Испания-то -захватила нехилый шмат территории) и покорения козаками Запароски тамошнего дальнего востока и т.д

А что? Ведь про это не писали и не упоминали...Почему же не могло тогда произойти?

Ну ладно, ближе к тексту.

»...спросил один из воинов Ниала — беглый раб из Ванахейма...

Стоп! что за дичь? По Говарду — аниры(ваны) и аэсиры(асы) — смертельные враги!

«Да мелочи это всё,« -возразят скептики.

НУ, НУ... Только из таких «мелочей» складывается, а точнее -вылезает какая-то неправильная — явно не Говардовская история.

...Длинные худые лица, бездумные янтарные глаза, светлые волосы...Похоже легенды не врут...- это — не более чем оживлённые мертвецы...Нет, люди

Усохли могучие воины-гипербореи все как один что ли от ужаса при приближении асиров? Часть которых они уже изловили... А-а-а: осознал -это их те захваченные асиры измотали...

Чуть позже:

отправив спасённую Ранн в снежное безлюдье, варвар ...сдаётся!

Конечно, оно это всё ну чисто по «Говарду!»

Хотя задумка автора-искажалы предельно ясна, если знать его остальное творчество — надо «довести» героя до свадьбы и семьи — вечных американских (тьфу-тьфу, о чём это я?) хайборийских ценностей выдуманного мира.

Только не мира Говарда, а альтернативного ответвления — Гибории де Кампа и его когорты.

Нельзя судить о Саге и Конане-киммерийце Р.И.Говарда по подобным произведениям.

В «лучших» своих «декамповских» традициях ведётся повествование. Ехидство по поводу женитьбы, хоть сюжет несколько и построен на этом, оставлю «на потом»...

Конан бесконечно встречается с кем-то из прошлой жизни... Тащится в одиночку на дальний восток...Но там — обессилел пред колдуном... Далее всё строго по анти-Говарду: Кром, доселе никогда не вмешивающийся в дела людей, охвачен порывом внезапной сентиментальности и лично является на помощь Конану, чтоб повергнуть колдуна! Да ещё и с прочуственным монологом!

Шекспир и Гамлет отдыхают рядом...

Не впечатляюще. Хотя и представляет логическое, но — резко отличающееся от взгляда Р.И.Говарда (см. письмо Миллеру) завершение «де-камповской» версии Саги.

Роман породил несколько продолжений на разных языках.

В России наиболее известна «перумо-уинловская» версия.

Также есть и бразильская (на португальском) — «Последняя трилогия» — жутчайшая вещь с попаданием Конана в Валхаллу, встрече там с Рыжей Соней (не удивляйтесь — там — в бразильянской (да и в нескольких рассказах польской) Саге — она — современница, соперница и временная подружка варвара), Атали(!!), родителями.

Есть и англоязычный «Пернатый Змей» * Р.Расторпа -продолжение приключений варвара в прото-Америке.

Есть рассказ шотландского автора «Сумерки льва», где опмсана смерть варвара от стрелы после битвы у отрогов Кордильер.

Также (объективности ради), хоть и не являюсь поклонником подобной — не совпадающей с задумкой Р.И.Говарда — версии Саги решил дополнить следующей информацией.

Для «декамповской « линии Саги существует и закономерный финал.

Словацкий автор О.Трепач в нескольких рассказах пост-Конановского цикла «Клад Конана» и «Гробница Конана«изложил следующее:

(Рассказы имеют косвенное отношение непосредственно к Саге, поскольку упоминают о событиях через десятилетия после отбытия Конана «за моря» -линия Саги Де Кампа).

В первом упоминается, что варвар сгинул, не вернувшись, а его сына Конна вероломно закололи. Потом Тарантию захватили шемиты...(Оставим сей пассаж на совести автора).

Во втором — что смертельно больной и одряхлевший Конан в одиночку (!!) добрался почти до Кордавы на побережье Зингары, но умер вблизи неё на Чёрном острове (от старости)..

*Существует сетевой перевод на русский язык и клубное издание.

Также Расторп недавно написал продолжение своего романа — «Игры богов», где действие происходит через 12 лет после «Пернатого змея», но история и жизнь киммерийца на нём не завершается...

Абсолютно безынтересный, пустой текст. Настолько блёклый, что даже «для связки» не отложился в памяти.

Читать можно исключительно для того, чтоб осознать — такое «творчество» — чужеродно как Саге, так и образу варвара созданного Р.И.Говардом.

Очередная поделка де Кампа: Конан где-то там — вдали, на заднем плане...Некие неясные демонические всадники...И конечно же, ну как без этого? — Бежать и ещё раз бежать... Надо ж до Зенобии и Конна через годы сохраниться...

Похоже, что ничего общего в итоговом тексте от первоначального замысла Мастера Р.И.Говарда и не осталось.

Очередная банальщина под эгидой Л.С.Де Кампа. Нудно, бестолково. Сверхъестественное стремится к нулю. Действия — ходульны.

Ознакомление с текстом допустимо для интересующихся «авторской» — то есть — НЕ ГОВАРДОВСКОЙ, а — «де камповской» линией Саги.

Достаточно качественная переработка из «не-Саги» в гиборийскую стилистику.

Читабельно, интересно.

Более менее неплохая «переделка» из «не-Конановского» цикла, скорее даже — удачная.

Рекомендуется для ознакомления ценителям Саги.

Знакомиться с рассказом можно лишь для общего представления о линии развития Саги. Буднично, скучно и несколько примитивно.

Достаточно проходной — типично «а-ля де Камповский» текст. И не варвар вовсе спасает в итоге всех, а некие бесплотные сущности выскочившие в подходящий момент из артефакта... А Конан тот вообще где-то сбоку...

Интересный текст, но чужеродность в «дописи» ощущается явно.

Рассказ интересен, только концовка несколько «подкачала». Конан (по замыслу автора) склоняющий голову перед воплощённой в экс-танцовщицу (тело-«сосуд»,ставшее вместилищем божества в принципе значения не имеет, важен сам факт некоего поклонения и раболепия) и вопрошающий «и что же дальше-то делати? И кудысь податься? — Явно не-Говардовский образ.

Рассказ нормальный, но гложет всё то же: протаскивание автором образа Конана-убегающего...

Произведение читабельно для общего впечатления, не более.

Образ Конана, призадумывающего «ожениться» — обзавестись семьёй и осесть — явно не Говардовский.

Но именно к подобному, позже получившему развитие в семейно-мыльной опере «Зенобия и сын», автор усиленно подталкивает, исподволь готовя неискушённого читателя.

И всё вроде бы ничего, если бы не одно большое «НО». Именно здесь Л.С.де Камп «со товарищи» создаёт (поскольку это — один из первых шагов киммерийца на пути в к «цивилизации» образ Конана УТЕКАЮЩЕГО, то есть стремящегося попросту удрать от опасности. (Позже подобное нашло отражение и в рассказе «Замок ужаса»; а в несколько изменённом варианте — в «Воле богини Нэбтет»)

Ясно -что сверхъестественное варвара не радовало, но и беглец-Конан...

Поклонникам саги наверное небезынтересно будет узнать, что в Америке (явно по мотивам именно этой линии де Кампа, но — никак не Р.И.Говарда) выпущена книга-игра «Conan the outlaw»; Roger E. Moore («Конан-беглец» Роджера Э.Мура ), действие в которой происходит на Севере Бритунии вскоре после рассказа «тварь в склепе».

Время действия — несколько дней.

Сюжет : сбежавшего из Гипербореи Конана преследую гиперборейские маги Куллерво, Сарма и другие, и даже сама королева-чародейка Вамматар...Там северянин тоже в основном удирает от опасностей, хоть изредка и сражается.

На русском есть сетевой адаптированный под обычную повесть текст — «Конан: бегущий от мрака». Там в эпилоге даётся крайне необычное объяснение происходящему и даже образу киммерийца-беглеца, изгоя, скрывающегося от возмездия...

Вот аннотация из упомянутого текста:

«По какой причине юный варвар покинул Киммерию? Что случилось с Конаном-киммерийцем в Гиперборее? На этот вопрос сам родоначальник Саги Р.И.Говард, увы, не ответил. А что происходило с варваром сразу после схватки в склепе с мумией и обретением северянином древнего меча? Представленное произведение лишь немного приоткрывает завесу тайны…»

Отнюдь не увлекательное повествование. Читабельно, но не более и лишь «для связки» событий в некой уже приближающейся замысленной Л.С.де Кампом и, по сути, альтернативной Говардовской Гибории (Хайбории).

Извечные штампы де Кампа — куда ни пойди Конан, везде натыкается на знакомых...При чём известных не только по произведениям самого де Кампа, но и Говарда.

«Преемственность» такая, точнее — её видимость... Своих героев что ли автору лень придумать было? Дался ему этот недобитый , а лишь покалеченный Говардом Ольгерд Владислав...

Описание и детализация второстепенностей занудна — псевдоисторичность антуражей а-ля Аламут.

Отрадно одно — на русском есть интересный фанфик — «Пристанище демонов», добротно продолживший эту несуразную историю.

Однозначно — отрицательное чтиво, независимо от того, что это — лишь новеллизация фильма, который к реальной Саге Р.И.Говарда имеет ровно такое же отношение как земляне к вспышкам на солнце.

К сожалению подобное творчество начисто исказившее изначальный образ героя киммерийца, созданный Мастером Говардом, по сути легло в основу многочисленных искривлений и отклонений Саги. Фактически — одна из основ разноязыкой альтернативы.

Не очень качественная «переработка» Л.С.Де Кампа — лёгкости и живости Говарда в сём произведении не ощущается.

Закрученность сюжета, неожиданность завершения. Достойный образец текста из мира, созданного фантазией прародителя — Р.И.Говарда

Глубины идей здесь нет и в помине, но приключенческое развлекалово — очень и очень на уровне.

А мне роман понравился. Я был удивлён тем, как реалистично в романе «Conan the Liberator» описаны боевые действия. Стечение случайностей, игра судьбы — это то, что отличает реальную историю от вымышленной, лакированной. Тут я даже сравнил бы батальную составляющую романа с «Войной и миром» Л. Толстого, где логика сражений за гранью нашего понимания. Образ Конана, как полководца, здесь нарочно размывается его соратниками, и это правильно. Конан бездействующий — это как бездействующий Кутузов на Бородинском поле. В целом этот роман — хороший образец исторического романа на фоне героического фэнтези. Одного не могу понять, почему оба переводчика «Conan the Liberator» т.е. «Конан — освободитель», что отвечает содержанию романа, назвали роман «Под знаменем Льва» и ««Под знаменем черных драконов» — вроде издание не пиратское?

P.S. А «конина» получилась как раз деликатесной.

Скажу сразу для меня Конан один: Конан Говарда.

Все остальные Конаны — это копия,порой добротная, но все же копия.

Этот роман выделил из-за перевода М. Семёновой.

Сразу видно где взрослел и мужал Волкодав.

Всё, последний штрих к «классической» Саге о Конане. Заключительный роман, написанный Л. С. де Кампом сольно, после которого уже никто из первых, классических продолжателей Говарда уже не разрабатывал тему отважного киммерийца.

Надо сказать, что это лучше, чем роман «Под знаменем Льва», вышедший годом ранее. Хотя Конан и здесь опять же «уже не торт», но по крайней мере, он не бездействует! И сюжет крутится вокруг него, а не толпы друзей и товарищей!

Сюжет «Подземелья смерти» незамысловат: Конана вынуждают бежать, за ним отправляют погоню. Параллельно происходит похищение любимой жены туранского правителя Йилдиза. По ходу пьесы обе сюжетные линии связываются воедино, и отважный киммериец снова доказывает свою героичность, бескомпромиссность и любовь к справедливости и свободе. Ничего нового — но это-то и хорошо! Де Камп неплохо справился с задачей увлечь, развлечь читателя. Впрочем, в умении это делать вряд ли кто ему откажет.

Вместе с тем Конан уже действительно не тот, и в романе почти не ощущается присутствия духа и буквы Говарда. Для кого-то это хорошо, но мне вот больше по душе иные вещи де Кампа о киммерийце, где влияние Мастера чувствуется более отчётливо. А посему роман мне показался довольно крепко сделанным, но лишённым какого-то особого очарования, свойственного как произведениям отца-основателя, так и некоторым другим самого де Кампа.

Так или иначе, финальная точка в «классической» Саге о Конане получилась вполне неплохой.

В конце семидесятых годов вышел последний сборник рассказов о Конане Л. С. де Кампа и Лина Картера (плюс примкнувший к ним Бьёрн Ниберг). Это была книжка «Conan the Swordsman», первая из трёх, завершающих «классическую» Сагу о бессмертном герое. Подборка была неровной, хотя такие вещи как «Легионы смерти» — очень даже неплохие, можно сказать, в лучших традициях.

По сравнению с тем сборником следующая книга, вышедшая из-под пера де Кампа и Картера, совсем уныла. Если в поздних рассказах киммериец уже «не торт», то в романе «Под знаменем Льва» он вообще превращается во второстепенного героя, почти никак не влияющего на развитие сюжета. Мы привыкли к Конану действующему — здесь сталкиваемся с Конаном бездействующим. Это почти как говардовский Соломон Кейн в «Деснице судьбы» или «Грохоте костей» — он просто наблюдает за происходящими событиями. Но то был пуританин, и в историях, что поведал нам Мастер в тех рассказах, от Кейна действительно не требовалось никаких действий — они не ради экшна были написаны. В «Под знаменем Льва» же просто воротит от Конана-предводителя, постоянно находящегося на втором плане. А колдун, фактический правитель Аквилонии? Откуда он взялся, чем владел и почему без борьбы отказался ото всего этого? Почему он не мстил, а просто ушёл? В общем, переборщили соавторы здесь со второй составляющей жанра «меча-и-магии». Да и с первой тоже не всё слава богу: битва идёт за битвой, сюжет претендует на глобальность, на эпичность, а толку-то? Стечение случайностей, игра судьбы, рояли в кустах — и ничего здесь больше нет. Видно, что роман писался ради денег, либо, быть может, по одолжению, по чьей-то просьбе, но явно не от души.

Но де Камп и Картер всё-таки неплохие писатели: читается произведение легко и непринуждённо. И если бы не это, оценка данному опусу могла быть ещё ниже.

Динамичный рассказ с нетрадиционной точкой зрения на путешествия во времени. Принято считать, что если бы человек мог вернуться назад во времени, допустим, в тот же мезозой, то он своими действиями привёл бы свою эпоху к непредвиденным изменениям. Автор же данного рассказа очень рассудительно предположил, что за дальностью точки, в которую отправляются путешественники во времени, настоящее окажется в безопасности. Такую позицию у авторов-фантастов я ещё не встречала, и, на мой взгляд, идея подана блестяще. Однако и этот рассказ не лишён доли предупреждения, о чём и заявлено с самого начала главным рассказчиком.

В рассказе фигурируют проводники во времени, очень разные по характеру клиенты, различные, выписанные со знанием дела динозавры и мощные пушки.

Очень рекомендую.

+10

Интересная история с точки зрения юмора и достаточно циничного повествования, особенно в конце рассказа. Это сочетание позволяет на банальной теме создать хорошее чтение.

- О да! — прошептал он. — Я божество! Я догадывался об этом. Я мечтал. Мне одному доступна мудрость вселенной, теперь и смертная поняла это. Свершилось! Я неподвластен богам, потому что сам — бог!

Власть — это тяжкая ноша и не каждый способен её вынести. Власть — страшный искуситель и человека слабого она способна довести до помешательства. Власть — сладка, но путь к ней зачастую горек и опасен. Но не смотря ни на что к ней стремятся тысячи и тысячи, а получают лишь единицы. Власть пьянит и кружит голову почище вина, особенно если ты не просто деревенский староста или городской голова, а король, в руках которого судьбы целой страны и всех людей, что её населяют. Однако с одним из шемитских королей — Акхиромом власть сыграла злую шутку — однажды опьянив, она сделала его безумным, и теперь его подданные страдали от нелепых прихотей владыки. То он повелевал залить светом улицы ночного Асгалуна, то, наоборот, погрузить их во тьму и вообще не зажигать никаких огней, то запретил женщинам выходить на улицы, то мужчинам — пить вино. Указы один нелепее другого всё множились и множились, народ роптал, но открытых выступлений против него не было — уж больно велик был страх перед стоящими в столице отрядами иностранных наемников, готовых по первому сигналу выйти на улицы города. Хотя и в самих отрядах было неладно — они враждовали друг с другом и лишь ждали повода вцепиться друг дружке в горло. Вот в такое осиное гнездо и попал Конан, когда, ведомый жаждой мести, прибыл в Асгалун, дабы поквитаться с предателем Отбаалом, двойная игра которого стоила жизни многим воинам мятежной Анакии, которых как раз и поддерживал в ту пору киммериец.

На этот раз авторы решили рассказать читателям историю, полную придворных интриг, заговоров, человеческой подлости и приправленную толикой колдовства. Конан здесь довольно традиционен: он безжалостен к врагам, неукоснительно блюдет свой внутренний кодекс, всё так же падок на золото и женщин. Случайная встреча в темном асгалунском переулке, традиционно закончившаяся художественной резьбой по живой плоти, свела его с неким Фаруком, помогла свершиться мести и ввергла его в самое пекло борьбы за престол Пелиштии. В деле как всегда не обошлось без дамы (даже без нескольких) и без жарких схваток не на жизнь, а на смерть. Текст написан весьма динамично, сам рассказ не велик по объему, но весьма богат на события, что позволяет буквально проглотить его за один присест. Жаль только, что проникая через глаза в мозг он там особо не задерживается, не цепляет, потому как не хватает ему некой изюминки, какой-нибудь оригинальной подробности, благодаря которой он выделялся бы на фоне других рассказов о Конане.

Итог: вполне удачный, хотя и довольно стандартный героико-приключенческий рассказ. Конан занят здесь традиционным ремеслом — он мстит, дерется, грабит, свергает королей и опять дерется. Не шедевр, но и отвращения при чтении не вызывает. Вполне подойдет для первого знакомства с этим харизматичным книжным героем, потому как все основные ингредиенты «конины» здесь в наличии.

Сборник из 4 повестей показался очень слабым. Я бы сказал КРАЙНЕ слабым... И всё вроде на месте — Конан, король Аквилонии, + его враги, очень мощные и страшные... а вот не понравилось совершенно... И вроде во всех 4-х рассказах завязка сюжетная неплохая, но финалы показались чрезвычайно простоватыми: Конан — везунчик, убивающий сотнями, а враги его тупы и не тянут на звания САМЫХ ВЕЛИКИХ ЧЕРНЫХ МАГОВ!

Этому роману можно многое простить. За антифашистский пафос. За страстное «да не опустится тьма» накануне мирового кошмара. И бесспорно, Спрэг де Камп умеет писать захватывающе, заставляя читателя глотать страницу за страницей. Но потом откладываешь книгу в сторону и начинаешь размышлять... Причем размышлять, как многие из уже отписавшихся здесь, о наивности и легковесности.

Первое, что бросается в глаза, — полемика с Твеном. Герой попадает не в условное средневековье рыцарских романов, а в исторически конкретную Италию VI века. Стала ли от этого книга «реалистичнее»? Увы, ни в коей мере. В конце концов, в янки — кузнеца, ветеринара, мастера на оружейном заводе, который «умел сделать все, что только может понадобиться, любую вещь на свете», верится больше, чем в то, что сугубо кабинетный историк сможет собрать печатный станок или паровой двигатель.

Крупные прорехи зияют в самой концепции камповского варианта прогрессорства, мешая поверить в финал (а ведь хочется). Что, собственно, пытается сделать герой, чтобы предотвратить Вторую мировую? Предотвратить средневековье. Сохранить античную культуру и высокий уровень просвещения (за счет печатных книг и газет). Ускорить технический прогресс. Остановить складывание крепостничества. Защитить Италию от византийского вторжения.

Ну, что ж, книгопечатание — это прекрасно, но многие ли в готской Италии могли читать по-латыни? Нужна реформа образования, о которой герой и не задумывается. На выходе получаем невежественное большинство населения и блага культуры для избранных. А можно ли остановить процесс закрепощения разовым освобождением колонов? Очевидно, что прекрасная Доротея переживала зря: ее колонам дали волю, но землю, похоже, только пообещали. И куда пойдет новоиспеченный вольный италиец? Правильно, к патрицию, отцу прекрасной Доротеи, чтобы взять в обработку участок на любых условиях. Да и наличие земли, как показывает история, тоже не всегда спасает: возникает система под названием пеонаж. Добрый помещик ссужает крестьянина семенами, орудиями труда, платит за него налоги и т.п., и вот уже долги вольного италийца патрицию таковы, что не расплатиться ни ему самому, ни его детям и внукам. И феодализация начинается по второму кругу. Так что темное средневековье все равно маячит на горизонте, пусть даже в нем будут телеграф и газета.

Ну и последнее — сохранение античной культуры, возрождение Римской империи — все это лозунги, которые Муссолини не только не мешали: дуче их активно и с удовольствием использовал. И де Камп сам же об этом упоминает в начале романа! Так что смысл спасения именно государства остготов как последнего оплота античности не вполне очевиден: как это помешает тьме опуститься? А как может воспрепятствовать фашистам технический прогресс?

При всех несомненных достоинствах, роман показался мне не до конца продуманным.

На сколько интересна завязка, на столько же уныло в общем.

Взял для ознакомления, сказали, что юмористическое фэнтези классического разлива, весьма близкое к Асприну (который мне сильно не понравился). В итоге согласен, похоже, но даже менее смешно.

- Почему эта башня лучше сохранилась, чем прочие? — удивился он.

Побледневшая Лисса, вся дрожа, перехватила его руку.

- Не спрашивай об этом! — прошептала она торопливо. — Не смотри, не смей даже думать о ней!

Хайборийский мир всегда был местом неспокойным, то соседи друг на друга войной пойдут, то разбойники набегут неведомо откуда, то придворные властолюбцы свару затеют, а то какой колдун непотребства учинять вздумает. Поэтому нужно постоянно держать ухо востро. Зато человеку, хорошо владеющему мечом, копьем, луком или, на худой конец, моргенштерном там каким, или топором, всегда найдется подходящая работенка как у осаждающих-набегающих, так и у обороняющихся-отбивающихся. Естественно Конан, как большой специалист в деле умерщвления и членовредительства, никогда не мог пожаловаться на отсутствие вакансий: крепкие руки и добрый меч нужны были всегда. Однажды поступил он на военную службу в армию Аргоса, затеявшего как раз в то время, при поддержке со стороны Кофа, войну со Стигией. Сначала он оказался на борту корабля в составе армады, разгромившей стигийский флот, а затем, когда армия высадилась на берег, двинулся вместе с ней вглубь стигийской территории на соединение с кофийской армией, которая должна была вторгнуться в Стигию с севера. Но тут выяснилось, что кофийцы заключили со стигийцами сепаратный мир и аргосская армия оказалась зажата между двумя стигийскими, что вскорости обернулось для неё жесточайшим разгромом. Немногие уцелевшие разбежались по окрестностям, Конан и ещё несколько человек, преследуемые по пятам стигийцами отправились на юг, в пустыни Куша.

Различные затерянные города, полные загадок и зловещих тайн, очевидно были в приключенческой литературе первой трети двадцатого века весьма модным трендом. Их было так много, что порой казалось, что всё малоизученное пространство земной суши забито затерянными городами, которые просто ждут-недождутся, когда же их найдут. Население они, как правило, имели агрессивное и туповатое, иногда, по желанию автора, комплектовались монстрами. Но тут же обязательно должен был находиться и бонус, ради которого и стоило вторгнуться в пределы затерянного города, надавать пинков аборигенам и пообломать рога местному Минотавру. В качестве бонуса чаще всего фигурировали или несметные сокровища, или разной степени смазливости человеческие самочки, как правило тоже не отличавшиеся особым интеллектом. Соответственно сокровища нужно было обязательно изъять у местного населения, а самочек во что бы то ни стало спасти от их девственности.

В «Барабанах Томбалку» авторы вывели образ несколько нестандартного затерянного города, названного ими Газалем. Сокровищ в нём нет (по крайней мере о них никак не упоминается), самочка встречается на подходах и сама приводит героя в Газаль, который, как выясняется, населяют, мягко говоря, не гении мысли. Монстр присутствует, но тоже не простой. Да и приключения в этом городе являются не традиционной кульминацией истории, а её началом. Продолжение же сюжета развивается совершенно в другом месте. Интересно, так же, что в первой половине текста Конан не появляется собственной персоной — главным действующим лицом здесь является аквилонец Эмерик, вместе с киммерийцем спасшийся от стигийцев, но затем потерявший Конана. Именно он приключается в затерянном в песках Газале, а варвар появляется в тексте лишь во второй его половине. Зато, как выясняется, Конан до того, как занять трон Аквилонии, успевает посидеть месяц на другом троне, став сокоролем Томбалку. Так что именно здесь варвар устроил себе генеральную репетицию будущего многолетнего царствования.

Итог: показательный пример того, как совершенно стандартный набор штампов может послужить для создания весьма оригинального текста. Хотя, если честно, оригинальности следовало бы добавить ещё, а так получилась всё ж таки довольно стандартная история об очередных приключениях Конана, на этот раз в пустыне.

Для начала 50-х наверное было неплохо. А сейчас всё слишком предсказуемо.

В этом 650-страничном томе есть все: Провиденс и Великая Депрессия, Ктулху и неведомый Кадат, Роберт Говард и Кларк Эштон Смит, обеды из консервированных бобов и истертое в дыры за 30 лет ношения пальто, любительская печать и «призрачное авторство», полубезумная мамаша и заботливые тетушки, позы на публику и муки творчества, а также многое другое, что составляет жизнь и бессмертие Говарда Филлипса Лавкрафта, одного из последних джентльменов Новой Англии и одного из первых мифотворцев эпохи фэнтези. Но более всего в этой книге (спасибо де Кампу) звучит голос самого Лавкрафта: в стихах, письмах, статьях. И если литературное наследие «Провиденского отшельника» на русском языке представлено достаточно полно, то с его взглядами на политику, общество, писательский труд и собственное место в жизни мы можем ознакомиться пока только из книги де Кампа, что уже полностью оправдывает ее издание и чтение.

Конечно, де Камп скорее добросовестный биограф, чем вдумчивый исследователь: он предпочитает отшутиться там, где требуется глубокий анализ проблемы. Для него вызывающий консерватизм Лавкрафта, его неофобия, расизм, антикоммерциализм, склонность к мизантропии и изоляции были следствием инфантилизма, затянувшегося детства, отягощенного чрезмерной опекой матери. «Лавкрафт застрял на стадии плюшевого мишки», дважды повторяет де Камп. Он, кажется, не представляет, как можно сознательно культивировать в себе подобные «неактуальные» качества, отказываясь от страсти к успеху и материальному стяжательству, от соблазнов времени и мейнстрима. «Если бы богатство было целью моей жизни, я бы добился его» – рассуждал две с половиной тысячи лет назад другой «любитель старых порядков», имя которого, Конфуций, отнюдь не забылось вместе с ними. Де Камп (отдадим должное, беззлобно) пеняет Лавкрафта за его «кошмарный» слог, перегруженный эпитетами «невыразимый», «чудовищный» и «наводящий ужас» – но это все равно что упрекать рассказчиков «Тысячи и одной ночи», почему у них все юноши «нежные и изящные», а девушки «подобны луне в полнолуние». Лавкрафт писал не отдельные рассказы, а целостный миф, в котором подобные эпитеты были своего рода маркерами, отмечавшими те места, в которых в наш мир проникало нечто абсолютно враждебное. Именно так: за внешним бесстрастием и равнодушием к современной эпохе скрывался шаман-визионер, кричащий во все легкие о незримой опасности, которая нависла над человечеством, слишком увлекшимся сиюминутным комфортом.

Даже удивительно, насколько цельным предстает перед своим читателем Лавкрафт, с одной стороны, в своих рассказах, с другой, – в статьях и письмах. Страх перед нечеловеческими расами коррелирует с осуждением «расового котла» Нью-Йорка; вневременные, «фэнтезийные» сюжеты – с неприятием каких-либо перемен в моде, языке, обществе; отчетливо выраженная собственная позиция – с часто употребляемым приемом повествования от первого лица. Но Лавкрафт (еще раз спасибо дотошному де Кампу) оказывается не только «непримиримым воином-одиночкой»; в повседневной жизни это был человек долга, тактичный к окружающим, снисходительный к их слабостям, джентльмен до мозга костей. Таким он и останется в нашей памяти: ценителем «изысканного досуга и праздного процесса размышлений и наслаждений», с вершины неведомого Кадата печально взирающий на человечество, позабывшее богов, впавшее в детство и беззаботно играющее «в форекс, гаджеты и социальные сети».

Занятный вариант «Апокалипсиса наших дней» и «Сердца тьмы» соответственно.

С ироничным переосмыслением принципа «Победитель получает все».

Хороший классический приключенческий фантастический рассказ, где все уместно и все на своем месте

- Что это за культ Невидимых, если он притягивает людей и из ближнего Шема, и из Кхитая, за тысячи миль отсюда?

- Вот это я и хочу выяснить, — ответил Конан.

Однажды король Турана Ездигерд, устав от затерроризировавших все окрестности моря Вилайет козаков, решил навсегда покончить с этим разбойничьим отребьем. Как козаки не сопротивлялись, но против профессиональной армии выстоять не смогли и, в итоге, потерпели поражение. После разгрома козачьей вольницы остатки разбойников разбрелись кто куда. Часть из них, под предводительством Конана, бывшего как раз на тот момент козачьим атаманом, нанялась на службу царю Иранистана Кобад-Шаху. Сначала для наемников всё шло вполне хорошо, но, как это часто бывает, быстро закончилось. Страдавший приступами паранойи Кобад-Шах приказал Конану доставить во дворец якобы злоумышляющего против него правителя Кушафа Балаша. Однако Конан наотрез отказался выполнить приказ, потому как именно Балаш со своим племенем уберег его и весь козачий отряд от верной гибели в Ильбарских горах. Понимая, что такого неповиновения ему не простят, киммериец, вернувшись из дворца, тут же решает уйти в Кушаф и увести с собой своих воинов. И всё бы может быть закончилось не столь печально, но именно в этот момент на Кобад-Шаха совершает нападение убийца, который ранит царя необычным кинжалом «с волнистым лезвием, по форме напомнимавшим огненный язык». Этот факт, и сам по себе из ряда вон выходящий, вызывает небывалый переполох во дворце, потому что именно такой кинжал является отличительным знаком древнего культа Невидимых, так же известных как Джезмиты. Да ещё и наложница царя сбегает из сераля именно в эту ночь... Короче, Конану подписывают смертный приговор и от царского гнева спасти его может только незамедлительное бегство.

На сей раз авторы решили «выставить» против Конана не одного какого-то чернокнижника-колдуна-чародея или демона-чудовище-монстра, а целый тайный орден наемных убийц-джезмитов. Варвар уже стал настолько крут, что меньшие противники, видимо, не представляли для него особой угрозы:

» — Кто-нибудь из вас был там? — спросил Конан.

- Мы разве хромаем? Или в крови? Или воем от бессилия и боли? Нет, мы с Конаном не сражались».

Затерянная в Ильбарских горах среди бесплодных и неприступных скал, раскинулась страна демонов — Друджистан . Там, в ущелье Призраков в древнем заброшенном городе Джанайдаре и свил своё гнездо орден сынов Джезма. Причем, при описании этого ордена авторы явно черпали своё вдохновение в рассказах о другом, не вымышленном, ордене — легендарном средневековом восточном ордене гашишинов, более известных как ассасины. Этот орден вырос из общины исмаилитов-низаритов, в начале одиннадцатого века нашей эры обосновавшейся в горных районах западной Персии в крепости Аламут. Его основатель и бессменный лидер Хасан ибн Саббах, он же Старец Горы, имел фактически божественный статус и отправлял своих убийц-смертников по всему государству Сельджукидов и далеко за его пределы. Таким образом он мог определять политику во всём регионе, держа в постоянном страхе правителей окружающих территорий. Для обучения своих шпионов и убийц он использовал жесточайшие тренировки и очень эффективную промывку мозгов, которая заключалась в следующем: подготавливаемый боец усыплялся с помощью маковой настойки (никакой конопли, название «гашишины» переводится как «травоеды» и намекает на исключительную бедность членов ордена) и переносился в тайный сад, там он просыпался и обнаруживал себя в удивительном месте, полном изысканных явств, ароматных вин и красивых женщин, которые представлялись ему девственницами-гуриями, а всё это место преподносилось как рай. После некоторого времени его вновь усыпляли и возвращали обратно, когда же он приходил в себя ему разъясняли, где он был, и настойчиво намекали на то, что там он окажется вновь, если не пощадит своей жизни в служении Старцу Горы. Естественно, мало кто после такого отказывался с легкостью пойти на смерть, так что производство убийц у ибн Саббаха было поставлено на поток. Примерно ту же картину читатель может наблюдать при чтении «Кинжалов Джезма»: затерянный в горах неприступный город, тайный орден убийц, сад с гуриями, одурманивание бойцов, и т. д. А вот как формулирует свои цели магистр сынов Джезма: «Цари на своих тронах превратятся в марионеток, подвешенных на ниточках. Ослушники умрут. И наступит день, когда никто не осмелится пойти против моей воли. Мне будет принадлежать власть! Власть! Это — высшая цель!» По-моему, калька практически стопроцентная.

Конан здесь представлен уже умудренным житейским опытом человеком, он уверенно командует другими бойцами, но всё ещё при первой же возможности сам первым кидается в самую гущу событий. К тому же тяга к противоположному полу иногда явно вызывает в его мозгу затмения, иначе чем можно объяснить то, что он не только помог выбраться из столицы царской наложнице, но и потащил её с собой не только в горы к Балашу, но и на разведку в Джанайдар? В целом же текст повести скроен весьма ладно и в лучшую сторону отличается от многих историй о киммерийце практически полным отсутствием роялей. У авторов получилась на удивление динамичная история полная битв и приключений, отваги и предательства, благородства и мести. Если первая треть текста ещё содержит в себе кое-какие малодинамичные моменты, то с момента проникновения Конана в логово джезмитов начинается практически безостановочное действие, которое взрывается ярким и красочным финалом.

Итог: «Кинжалы Джезма» — это не героическое фэнтези, а настоящий боевик. Если бы нового «Конана» сняли не по оригинальному сценарию, а по этой повести, то получилось бы гораздо лучше, потому как этот текст содержит все ингридеенты первокласного блокбастера. Весьма рекомендую для ознакомления.

Интересная варияция на тему отношений демонов и вызвавших их людей. Интересно, как виден наш мир со стороны, ну, например, демонов. Хорошо показано, как мы думаем и как объясняем, что то, что мы говорим, вовсе не то, что мы имеем в виду.

И очень забавно.

Надеюсь, демоны хоть чуток похожи на героя этой книги.

Я, Траникос, прозванный Кровавым, предводитель Островного Братства, оставляю здесь своё золото, добытое во многих походах к зингарскому берегу, и собственноручно делаю эту запись, дабы всякий, кто осмелится прикоснуться к моему добру, знал, какая кара его постигнет.

Почему-то так повелось, что безнаказанно творить добро человеку удается крайне редко. Как правило он от этого и страдает. Вот и Конан, на пару с Балтусом фактически спася население Конаджохары от пиктской резни, вместе с почестями получил и изрядную порцию неприятностей. Поначалу всё складывалось весьма неплохо, и он очень быстро оказался при дворе. Король Аквилонии Нумедидес сделал его военачальником и «всячески отличал». Но киммериец нравился далеко не всем, и против него быстро созрел заговор — на одном из пиров варвара опоили сонным зельем и бросили в темницу. Там он, правда, долго рассиживаться не стал и при первой же возможности бежал. Друзья снабдили его конем и оружием. Оставаться в Аквилонии Конану было опасно, и, по иронии судьбы, он направился в пиктские пустоши к тем самым дикарям, против которых совсем недавно воевал. Естественно, ни к чему хорошему такое решение не привело — Конан довольно быстро превратился в объект охоты и лишь чудом смог избежать смерти.

Образы Конана, созданные Говардом, в различных произведениях довольно сильно отличались друг от друга. Так в одном тексте он вполне мог быть представлен как груда мышц, движимая лишь базовыми инстинктами, а в другом — как вполне интеллектуальный и образованный индивидуум, способный на глубокие мысли и сильные чувства. В «Сокровищах Траникоса» его образ явно более тяготеет ко второму варианту, здесь варвар показан как умный и проницательный лидер, способный и грамотно организовать оборону, и своим примером зажечь бойцов, и выстроить тонкий и хитрый план. Но, на этот раз, киммериец не является главным героем этой истории — гораздо больше внимания авторы уделяют совсем другим персонажам: графу Валенсо-и-Медозо-и-Лузия да Корзетта, его дочери Белезе и пиратам Зароно дель Торресу и капитану Строму по прозвищу Заячья Губа. Именно вокруг них сплетается кружево основного действия, а Конан присоединяется к ним лишь в последней трети текста, чтобы довести интригу до логического завершения. Вообще, как-то так сложилось, что те конановские рассказы Говарда, в которых действие разворачивается на пиктских пустошах, построены по несколько не свойственным для остальных произведений саги сценариям: в «За Черной рекой» Конан показан глазами его спутника, в «Волчьем рубеже» — он лишь упоминается, в «Сокровищах Траникоса» — в общем сюжете его линия является лишь дополнением к основной линии опального графа. Зато здесь же появляется такая одиозная личность, как Тот-Амон — темный стигийский маг, который является действующим лицом многих произведений о Конане. В целом же, на мой взгляд, авторы напустили в текст слишком много воды, отчего он потерял остатки динамики. Не знаю, кто именно ответственнен за это, но сдается мне, что виновным является де Камп. И, наверное, именно он, вновь, как и в «Волчьем рубеже» употребил в тексте фразу, навеенную «Островом сокровищ» Стивенсона: «Этим же вечером вы будете на пути к Серым Равнинам, а те, кто уцелеет, позавидуют мертвым!»

Итог: история поисков сокровищ старого пиратского капитана вышла слишком растянутой и не особо увлекательной. Посадив текст на диету, авторам удалось бы реализовать намного более удачный вариант развития событий. Но... что выросло, то выросло. Конфетку создать не удалось , хотя все предпосылки для этого были.

- Великий Митра! — побелевшими губами выдохнул Хакон. — Невероятно! Хайбориец, выступающий с пиктскими демонами против своих!

Экспансия Аквилонии на запад не увенчалась успехом. То, чего боялись многие в Конаджохаре, произошло — разрозненные и постоянно враждующие между собой пиктские племена объединились вокруг колдуна Зогар Сага и выступили единым фронтом против аквилонских захватчиков, оттеснивших их за Черную реку. Форт Тасцелан, стоявший на берегу Черной реки был захвачен и разрушен, и лишь мужество и самоотверженность двух человек, Конана и Балтуса, предупредивших мирное население, не дали произойти самому страшному — массовой резне на оставшейся без всякой защиты территории. С тех пор прошло уже несколько лет. Конаджохара так и осталась в руках пиктов, а люди, когда-то жившие в ней расселились по другим приграничным областям. Большая часть поселенцев ушла южнее и основала там новую провинцию — Тандар. Но и на новом месте спокойствия люди так и не получили. В Аквилонии зашатался трон под королем Нумедидесом, Конан поднял мятеж против монарха, расколов население на два лагеря — своих сторонников и защитников старой власти, в воздухе запахло гражданской войной. На волне неурядиц в королевстве, узнав о расколе в рядах защитников фронтира, по ту сторону границы зашевелились пикты.

Этот рассказ резко выделяется на фоне остальных произведений о Конане тем, что он не о Конане. Всё повествование ведется от первого лица, а лицом этим является Голт, сын Хагара, уроженец Конаджохары, живущий теперь в Тандаре. Он идет из своей провинции в Шохиру, соседнюю провинцию, стремясь попасть в крепость Кваниара, что на берегу Кинжальной реки. Желая максимально сократить свой путь, он решает пройти через леса, принадлежащие пиктам и, поневоле, становится свидетелем ужасного ритуала. Но даже более самого ритуала его поражает тот факт, что наряду со смуглыми пиктами на нём открыто присутствует и кто-то явно белокожий. Сначала он принимает того за лигурийца, немногочисленные племена которых проживают на той же территории, что и пикты, но, как выясняется позже, ошибается. Эта невольная встреча, в итоге, оказывается решающей для судьбы целой крепости.

При чтении этой истории я постоянно ловил себя на мысли, что пытаюсь сравнивать её с другой говардовской историей о противостоянии с пиктами — с рассказом «За Черной рекой». И, как ни печально, но сравнение постоянно выходило не в пользу «Волчьего рубежа». Хотя между рассказами немало общего, но атмосфера и эмоциональный накал текстов кардинально отличается. О захвате пиктами Конаджохары Говард рассказывает с отменным мастерством и не жалеет сил для создания небольшого, но по-настоящему захватывающего событийного полотна. «Волчий рубеж» вроде бы повествует о схожих вещах, но совершенно иным языком. Может дело в том, что он, в отличие от первой истории, написан в соавторстве, что в данном случае означает переработку исходного текста де Кампом. Сколько, в итоге, осталось говардовских мыслей и чувств, а сколько «соавторских» — неизвестно. Скорее всего вклад родителя Конана не так уж велик, потому как уж очень сильно различаются эти тексты. Говард показывает пиктов варварами, детьми природы, но детьми темными, злыми. Он придает им отдельные черты индейцев, пытаясь вызвать у читателей своего времени определенный эмоциональный отклик, основанный на переносе отношения к индейцам, сложившегося в те годы в обществе, на придуманный им образ. Но при всей «индейцеподобности» пикты — это самобытный народ с оригинальной историей, обычаями и культурой. Де Камп же несколько утрирует эти различия, фактически подменяя одно понятие другим. Его пикты носят перья в волосах, имеют тотемных духов-покровителей, пытают пленных, привязанных у столба, и устраивают ритуальные пляски с шаманами и барабаном. То есть, вместо рассказа о пиктах, мы получаем рассказ об индейцах, причем несколько ущербных. Они, почему-то из всех обитателей леса боятся змей: «Уж если пикты и боялись чего-то на этом свете, так только змей». Но это ещё ничего, оказывается они ещё и бегать не умеют, как какие-нибудь монголы-кочевники, практически с рождения садящиеся в седло: «Пикты отставали; ни один из них не мог соперничать с белым в беге на большое расстояние». С чем связана такая особенность передвижения людей, которые по своим дебрям, по-видимому, путешествуют исключительно пешком или на лодках? Непонятно.

Напоследок интересная фраза: «Если пикты перейдут границу, мы позавидуем тем, кто попал уже на Серые Равнины!» — это же перефразированное знаменитое «... и живые будут завидовать мертвым!» из «Острова Сокровищ» Стивенсона.

Итог: дважды в одну реку войти не удалось. Возвращение к пиктскому вопросу оказалось гораздо менее удачным, чем блестящая история трагической борьбы за Конаджохару. Это вовсе не означает, что рассказ получился совсем уж неудачным, как, например, «Ползущая тень», но то, что он мог бы быть гораздо более увлекательным, несомненно. Интересно, что оба «пиктских» текста выделяются способом подачи материала из всего цикла, а хотя бы это может уже служить причиной, чтобы прочитать не только великолепный «За Черной рекой», но и его менее удачное продолжение.

Дева эта сводит раненых с ума и увлекает в ледяную пустыню, к грозным братьям своим. А те, разрубив человека и вырвав сердце его, справляют кровавую жертву...

Асгард и Ванахейм, наряду с Гипербореей, занимали самую северную часть Хайборийского мира, для жителей тех мест даже суровая Киммерия была южной страной. Асиры с ванирами были людьми суровыми и при всём сходстве культур и, видимо, общих корнях, всё же, постоянно враждуя, никак не могли ужиться друг с другом. Организовать набег на соседскую территорию было делом обычным и, можно даже сказать, рутинным. Так они грабили и убивали друг дружку не одно поколение, и этой вражде не было видно ни конца, ни края. К одному из таких походов асирской дружины под предводительством Вулфера однажды решил присоединиться Конан. Но рейд этот закончился для асов весьма печально — они натолкнулись на отряд ванов, и все полегли в битве с противником. Впрочем доля ванов была ничем не лучше — они тоже погибли практически все, остался лишь один воин по имени Хеймдал, который и скрестил свой меч с последним выжившим из дружины Вулфера — Конаном:

» — Хотел бы я услышать твоё имя, приятель. Да, хотел бы — чтобы в Ванахейме знали, чью голову снес меч Хеймдала. Последнюю голову из всех дружины Вулфера, павшей от клинков ваниров!

- Об этом ты поведаешь не в Ванахейме, а на Серых Равнинах, — буркнул синеглазый. — Там ты будешь проклинать день и миг, когда встретил Конана из Киммерии!»

Эта история об очередных похождениях Конана получилась весьма короткой и лаконичной. Весь текст, по сути, посвящен описанию встречи киммерийца, выжившего в сражении с ванами, с Атали, дочерью ванского бога Имира. Приходя к умирающим на поле битвы воинам, она заманивала их в лапы к своим кровожадным братьям, безжалостно расправляющимся с полуживыми бойцами. Процесс за многие годы был отработан до мелочей, но на упрямом и живучем, как кошка, варваре дал сбой. Всё как-то сразу не заладилось, да так сильно, что лишь вмешательство бога-отца не дало Конану претворить в жизнь свои планы относительно его дочери, неосмотрительно взявшей моду разгуливать по морозу лишь в «полупрозрачной фате, не скрывавшей очертаний маленьких крепких грудей и округлых бедер». По авторскому замыслу боги Хайбории в большинстве своём не особо напоминают привычного нам христианско-мусульманско-иудейского Бога. Они скорее сродни богам греческо-римского пантеона, с их вполне человеческими страстями и частыми вмешательствами в дела людские. Более того, эти боги вполне себе смертны, по крайней мере Конану удается довольно быстро расправиться с помощью меча сразу с двумя сыновьями Имира. Да и дочка-развратница не получает причитающегося ей исключительно из-за вмешательства разгневанново папаши, который, наверное, не захотел себе такого бешеного зятя.

Итог: краткость — сестра таланта. В этом рассказе это крылатое выражение отчасти нашло себе подтверждение. История получилась динамичная, неглупая и увлекательная, но весьма предсказуемая, из той серии, когда финал можно без труда спрогнозировать, прочитав первые пару страниц. Но, несмотря на этот недостаток, я вполне рекомендую этот текст для ознакомления. Он, может, и не восхитит, но уж точно и не разочарует.

Соглашусь с предыдущими отзывами, что книга уступает приключениям Джориана, но тем не менее она написана легким языком, сюжет не затянут и довольно забавен. Вполне подойдет для развлекательного чтения в метро или на пляже.

Хотел поставить 7, но промахнулся и вышло 8 :) А пусть так и останется, лет 11 назад когда читал это произведение в первый раз я бы не задумываясь поставил все 10! Как и прежде читалось очень легко, интересно, заставляло улыбаться, правда не так часто как в первый раз! Удачной идеей авторов было добавить в приключения Ши Рида Чалмерса. Осторожный, взвешивающий слова профессор, как нельзя кстати дополняет взбалмашного искателя приключений Гарольда Ши, интересно также противостояние рыцарей и колдунов-маньяков-интеллектуалов, колоритно смотрятся Бельфеба, Долон, Бритомарта. В общем когда-нибудь, лет через 15, я прочитаю это произведение в очередной раз.. И в очередной раз расслаблюсь, улыбнусь и вспомню детство)

Вот не могу сказать что это мое любимое произведение, что это шедевр, но спустя лет десять читалось так же легко, интересно и с улыбкой!) Древнескандинавские мифы, современный герой, способный анализировать и нелишенный чувства юмора, легкий стиль письма — всё это придает произведению некую прелесть и что-то мне подсказывает что не в последний раз я перечитал Ревущую трубу де Кампа.

Как на мой вкус, не зацепило, хоть и классики- продолжатели. Сюжет бредовый, все построено на случайностях, да и Конан неправильный, не говардовский, цитируя авторов такой «добродушный варвар». Хорошо то, что большинство западных продолжателей всё же старалось не отступать от канонов саги – это похвально, но именно тут не всё получилось, одним словом роман слабый.

Как было написано в одном из эпизодов этого произведения:

«Конан с друзьями, отобедав прекрасной свежей кониной..», так вот «конина» к сожалению получилась не совсем свежей.

Очень даже неплохой роман. Пусть и звезд не хватает ниоткуда. Особенно с учетом года написания. Те, кто пишут о его непримечательности и простоватости, правы, но забывают, что это после него возникло множество непримечательных и прямолинейных фэнтези-поделок примерно в таком же духе. А эта книжка была одной из первых в своем роде.

Я достаточно прохладно отношусь к жанру фэнтези, считая этот жанр тупиковым, но это произведение исключение. Мало того, что от его прочтения буквально невозможно оторваться, так еще и автор сделал попытку с научной точки зрения объяснить существование этих паралельных миров и возможности перемещения туда, что меня — поклонника научной фантастики — сразу же подкупило. Прочие «послетолкиеновские» авторы, буквально заполонившие книжные магазины и пишущие в этом жанре, могли бы поучиться у классиков, прежде чем отдавать в издательства свои «сомнительные» произведения.

Это было нечто вроде проклятия, наложенного на город разгневанным божеством, ибо оно было не в силах более взирать на прегрешения горожан, по сравнению с коими ужасные преступления и грехи людей Шадизара могли бы показаться едва ли не чудом добродетели...

Когда Конан приобрел большую известность у властей и Шадизара, и Аренджуна, он решил, что ему стал вреден городской воздух. А власти, в свою очередь, решили во что бы то ни стало отыскать Конана и сделать его короче ровно на одну голову. Сам король Заморы распорядился найти дерзкого вора и доставить его к нему живым или мертвым. Конан же, совмещая приятное с полезным, укрылся от направленных по его следу вояк в развалинах древнего города Ларши, который собирался от души пограбить. Была в этом со всех сторон приятном плане лишь одна закавыка — на Ларшу в давние времена богами было наложено проклятье и с тех пор никто из прошедших за её стены так назад и не вышел.

Перед читателем разворачивается рассказ об очередном довольно стандартном конановом приключении: он решает ограбить очередные заброшенные руины, где встречает очередную отрыжку преисподней, которую ему обязательно нужно отправить в мир иной. Здесь лишь вместо одного магического препятствия — два. Естественно справиться и с тем, и с другим Конану — как два пальца об...лизнуть. Причем вторая беда, с которой Конану приходится иметь дело практически ничем не отличается от монстра из рассказа «Поединок в гробнице», разве что помноженная на семь. Зато киммерийцу, в помощь, выделяется подельник из бывших врагов, так что всем монстрам, в итоге, приходит закономерный конец. Вот только всё это приключение так и не приносит варвару ни морального удовлетворения, ни, что самое обидное для него, материального — фортуна, устав ему подыгрывать, поворачивается к Конану спиной и тому остается лишь радоваться мысли, что вообще получилось унести ноги.

Итог: совершенно проходная история о стерегущих сокровища чудищах и об алчности, которая, как известно, до добра не доводит. Одна из самых неудачных из читанных мной за последнее время. Не знаю, сколько в ней от Говарда, а сколько от де Кампа, но, создается впечатление, что и тот, и другой решили не напрягаться и слегка схалтурить.

Боги Древней Эпохи умерли не так, как умирают люди — они лишь погрузились в глубокий сон, и почитатели заключили из в саркофаги, чтобы чужая рука не потревожила их забытья!

Конану случалось промышлять воровством не только на заморийской территории, но и в других местах. Однажды, выполняя один заказ в Немедии, он пробрался в дом известного собирателя различного рода редкостей, древностей и прочих ценных странностей Каллиана Публико, дабы уменьшить его коллекцию на один заморанский кубок. Зачем был нужен заказчику вышеобозначенный кубок, история умалчивает, но, как бы там ни было, в одну из ночей варвар пробрался в охраняемый особняк, чтобы выполнить взятые на себя обязательства. Но, видимо, Бэл, покровитель воров, этой ночью решил оделить удачей других своих подопечных, а на долю Конана её не приберег. Попав в дом, он вместо того, чтобы отыскать заказанный кубок, наткнулся на свежий труп. И всё бы ничего, если бы он один на него наткнулся, но сделал он это практически одновременно с охранником, патрулировавшим коридоры.

В этом рассказе Говард и де Камп представляют читателю нечто, похожее на детектив: есть труп, есть подозреваемый, есть даже следователи, вот только подозреваемый упорно отрицает свою причасность к убийству, да и способ умерщевления жертвы вызывает некоторые вопросы. Дело разрешается довольно быстро и весь рассказ, по сути представляющий собой долгий диалог, оказывается практически начисто лишенным динамики, да к тому же всё происходит в одном помещении. Лишь в финале Конан позволяет себе немного помахать мечом и, как водится, избавить Хайборию от очередного порождения тьмы. Примечательно, что здесь мельком упоминается главный плохиш эпохи — Тот-Амон — стигийский темный маг, змеепоклонник, жрец Сэта и, в целом, тот ещё душка. Судя по книгам разных авторов, с ним Конан неоднократно пересекался, но окончательно решить этот вопрос довольно долго не мог. Здесь киммериец столкнулся лишь с его ужасной посылкой, предназначенной, к тому же, не для него.

Итог: неплохой псевдодетектив со всеми плюсами и минусами, обусловленными принадлежностью к этому жанру. Крепкий середнячок, не дающий читателю заскучать, но и не стремящийся его чем-либо поразить.

Конан рубил снова и снова, но казалось, что демон даже не чувствует стальных ударов. Лапы его подтягивали к себе Конана ближе и ближе, в объятии, способном сокрушить кости самого крепкого человека. Острейшие клыки вплотную приблизились к лицу Конана. Кольчуга с треском рвалась под ударами когтей. Вот уже когтистые лапы добрались до его одежды, вонзились в его тело, оставляя глубокие кровавые полосы на его взмокшей от пота спине.

Политика испокон веку была занятием грязным и не терпящим белоручек и людей с сильно развитой совестью. В этом занятии всегда цель оправдывала средства и прав был тот, кто сильнее. Как правило, политика не отделима от власти и, чем больше второго, тем жестче по отношению к окружающим становится первая. А вот что делать, если власти хочется так, что аж скулы сводит, а политическими методами получить её никак не получается? На ум сразу приходит силовое урегулирование вопроса. Именно так и решил поступить знатный кушский вельможа Тутмес, когда жажда воссесть на престол Куша стала затмевать разум. Но он, как человек не один десяток лет прибывавший при дворе и впитавший страсть к интригам с молоком матери, решил обставить государственный переворот таким образом, чтобы одновременно и получить власть, и не настроить против себя придворных вельмож. Для этого была разработана многоходовая комбинация с ложными обвинениями, засланными шпионами, загадочными смертями и, конечно же, чудовищем из адских безн, призванным сыграть в этой сложной комбинации одну из ведущих ролей. И всё бы было именно так, как замыслил господин Тутмес, и потеряла бы королева Тананда трон, если бы неизвестно откуда не появился в столице Куша Мероэ белокожий, черноволосый и голубоглазый варвар из далекой северной страны, который, благодаря стечению обстоятельств, стал во главе королевской стражи.

Роберт Говард так и не смог дописать текст этого рассказа, но, спустя много лет, за него это сделали Лин Картер и Лайон Спрэг де Камп, выпустив его в свет в 1969-ом году. Остается лишь догадываться, как развил бы сюжет сам Говард, но то, что сделали с ним Картер и де Камп оказалось весьма удачным и органично соединилось с оригинальным началом. Текст оказался буквально пропитан южным колоритом и эстетикой восточных сказок: «Алое пламя рассвета озарило небо над Мероэ. Лучи яркого света пробивались сквозь утреннюю дымку, отражаясь от покрытых медью крыш и шпилей каменного Внутреннего Города. Народ Мероэ просыпался. Во Внешнем Городе статные чернокожие женщины отправлялись на рынок, неся на голове корзины и сосуды, а юные девушки щебетали по дороге к колодцам. Голые ребятишки возились в пыли или гонялись друг за другом по узким улицам. Высокие черные мужчины выходили на порог своих хижин, чтобы заняться ремеслом, или отдыхали в тени на земле». Атмосфера жаркого юга, использованная как фон для сюжета, придает всему рассказу некую изюминку. В фокусе авторского внимания оказывается не столько Конан, сколько хитросплетения придворных интриг и подковерная борьба за престол. Киммериец же, своим появлением, нарушает тщательно разработанные планы заговорщиков и вынуждает их торопиться и, как следствие, совершать ошибки, которые в итоге станут для них фатальными. Нельзя обойти вниманием и главное пугало всей истории — того ужасного монстра, что играет в планах Тутмеса важнейшую роль. Авторы описывают его лишь отдельными штрихами, позволяя читателю в воображении самому достроить его портрет: «В центре комнаты клубился серый туман, постепенно приобретая форму. Уже можно было различить звериные лапы и покрытые шерстью плечи. Конан с отвращением увидел огромное, похожее на свиное, щетинистое рыло с острыми как бритва резцами. Чудовище возникало прямо из воздуха под влиянием неведомой магической силы. В памяти Конана всплыли древние легенды, передаваемые испуганным шепотом, о кошмарных тварях, населяющих тьму и убивающих с нечеловеческой жестокостью». Это довольно распространенный прием, позволяющий сделать персонажа более реалистичным и гораздо более страшным, потому как подогретое автором читательское воображение само дополнит образ чудовища леденящими душу подробностями.

Итог: весьма качественный и атмосферный рассказ, в котором Конану отведено не так уж и много места. Жаль, что мы так никогда и не узнаем, о чём же на самом деле хотел написать Говард. Хорошо, что де Камп и Картер донесли его до читателей хотя бы в таком виде. Рекомендую.

История — это сеть из четырех измерений, сеть прочная, но и у неё есть свои слабые места.

Как не просто всё в этом мире... Как запутано и неоднозначно... Вот возьмем, например, такую науку, как история. С одной стороны, она не знает сослагательного наклонения. С другой — её пишут победители, и, вообще, она проститутка власти. Так что, если принимать это всё во внимание, то получается, что если что-то в прошлом и происходило, то что именно и как мы не знаем и можем об этом лишь догадываться по сохранившимся документам. Которые, в свою очередь, зачастую, можно трактовать по разному. Тогда получается, что история как бы и не совсем наука? А что же она такое? Многие писатели-фантасты считают, что история, а точнее прошлое — это прекрасный полигон для различных экспериментов с процессами формирования причино-следственных связей. Разнообразные теноральные парадоксы, типа широко известного «эффекта бабочки» — это ведь прекрасная основа для множества запутанных увлекательных сюжетов, пользующихся большой популярностью у читателей.

Молодой археолог Мартин Пэдуэй даже и не подозревал, что приехав по делам в Рим он сможет познакомиться с великой римской культурой так близко, как он даже представить себе не мог. А ведь начиналось всё абсолютно безобидно — профессор Танкреди, итальянский коллега Мартина, вызвался подвести его. В дороге они поболтали о том, о сем, о письменах этрусков, о римской археологии, затем профессор посвятил американского гостя в своё видение природы времени. Оказалось, что Танкреди считает, что многие пропавшие без вести люди просто провалились в прошлое в результате каких-то ещё не известных науке временных аномалий. Так же он рассказал о многовариантности хода истории и о фокальных точках, воздействие на которые может изменить весь ход исторических событий и породить новую реальность. В заключении Пэдуэй получил приглашение на ужин, которым так и не смог воспользоваться. Дело в том, что он на своей собственной шкуре проверил истинность теорий профессора и, после удара молнии, перенесся в далекое прошлое, во времена заката римской цивилизации.

Роман был написан в 1939 году, именно в том году, когда началась Вторая Мировая война, и события в нём косвенным образом отражают политическую обстановку, сложившуюся в мире на тот период. Из текста видно, что автор, несмотря на грозные предпосылки, всё же надеется на то, что разум восторжествует и надвигающаяся беда так и не придет: «Серьезных войн уже не будет — все знают, что это черезчур опасно». И неспроста главный герой романа переносится именно из фашистской муссолиньевской Италии в готское государство, которое вскорости должно быть разорено византийским нашествием. В прошлом беда ещё только стучится в двери, и Пэдуэй, вооруженный историческими знаниями, стремится всеми силами не дать случиться непоправимому. Ведь именно этот конфликт и уничтожит римскую культуру и положит начало тьме Средневековья. В покинутом настоящем Европа замерла в предчувствии скорой катастрофы, которую принесет миру возглавляемый национал-социалистами Третий Рейх. И там предотвратить надвигающийся кошмар некому.

По воле автора тем человеком, который должен изменить ход истории, становится не какой-нибудь сантехник или булочник, а археолог, наделенный определенным багажом исторических знаний и более-менее владеющий латынью. На фоне современных российских альтернативно-исторических произведений, не может не радовать тот факт, что переделывать прошлое и улучшать будущее берется не какой-нибудь очередной спецназовец/омоновец/геймер/ролевик, а человек науки, примерно имеющий представление о тех временах, в которые его угораздило провалиться. Причем изначально его совершенно не тянет «на подвиги», он всего лишь стремится обустроиться на новом месте с максимально возможным комфортом. Так как ростовщичество уже процветает, вопрос получения денег снимается довольно легко. Мартин получает заем и первым делом организует в Риме производство самогона (наш человек!), культурно называя его бренди. Параллельно он мимоходом реорганизует банковское дело и знакомит банкиров с арабскими цифрами и арабской системой счета. И лишь потом, осознав в какой именно исторический период он попал и что вскоре начнется на Апеннинском полуострове, Пэдуэй решает во что бы то ни стало предотвратить надвигающуюся войну и тем самым изменить ход истории.

«Да не опустится тьма» стал родоначальником целого нового жанра фантастической литературы — альтернативной истории — получившего большую популярность среди современных российских любителей фантастики. Де Камп создал весьма увлекательное, неглупое, но несколько легковесное произведение. Главному герою на протяжении всего романа сопутствует везение, все его начинания оказываются успешными, все цели, в конце концов достижимыми, а козни недоброжелателей оказываются лишь небольшими помехами на его пути. Да, Мартину, поначалу, весьма сложно ассимилироваться в обществе, столь отличном от современного ему, он постоянно сталкивается с особенностями менталитета жителей той эпохи. Особенно ярко это проявляется при контактах с представителями власти и при попытках организовывать военные операции. Но все это является лишь незначительными трудностями, которые главный герой с легкостью преодолевает планомерно двигаясь к намеченной цели. Хотя, надо отдать автору должное, откровенных роялей в кустах он избегает, скорее формируя несколько ироничный взгляд на события. Финал романа вполне можно назвать открытым, современные авторы непременно развили бы тему в сериал длинной в надцать томов, но Де Камп не стал этого делать, что лишь пошло тексту на пользу.

Итог: основополагающий текст для любого ценителя жанра альтернативной истории. Но это не единственная его ценность — автору удалось создать легкий и, вместе с тем, увлекательный историко-приключенческий роман, который с одной стороны знакомит читателей с реалиями не самой популярной эпохи в истории, а с другой — дарит им большую порцию приключений, не дающих заскучать в процессе чтения. С чистой совестью рекомендую к прочтению. Читайте классиков!!!