Место для вечера, посвященного Юкио Мисиме, было выбрано подходящее – зал «Белая гвардия» в культурном центре «Нева» (ст. м. «Речной вокзал»). Повсюду портреты белогвардейских генералов – тут и Шкуро, и Мамонтов, и Колчак... Над барной стойкой – растяжка: «Мы уронили знамена в грязь! Теперь пришло время – поднимите их и преклоните колено перед ними! А.И. Деникин». На стенах – что-то напоминающее сабли и плетки. Под ржавым лоскутом железа с кустарной рукояткой подпись: «Клинки отчетливых рубак атамана Шкуро, порубившие немало красной сволочи», а под эротичным изделием из кожи – «Нагайка есаула Петракова, изрядно погулявшая по спинам комиссаров».
Гражданская война. Национальное самоубийство. Клинки на стенах. Обряд сеппуку (харакири). Самоубийца Юкио Мисима. Хороший ассоциативный ряд.
Вечер открыл поэт Сергей Яшин. Произнес энергичную речь о Традиции. Рассказал об эротической одержимости Мисимы смертью и об убеждении японского писателя, что «хилая плоть не достойна смерти, только эластичные мышцы хорошо поддаются острому клинку». Блеснул цитатами традиционалистов Юлиуса Эволы и Корнелиу Зеля Кодряну.
Затем был продемонстрирован получасовой фильм Юкио Мисимы «Патриотизм» (1966). Собственно настоящее название фильма – «Обряд любви и смерти». А «Патриотизм» (1961) – это название новеллы Мисимы о самоубийстве молодого японского офицера и его жены, по которой снят фильм. В короткометражной картине нет ни одной реплики. Все действие происходит под музыку Рихарда Вагнера.
Считалось, что после самоубийства Мисимы все копии фильма были уничтожены. Сделано это было по настоянию вдовы писателя, которая боялась упреков в том, что не оказалась на духовной высоте героини фильма. Однако спустя несколько лет негатив фильма был найден в коробке из-под чая на складе, где хранилось имущество, вывезенное из дома писателя.
После показа этой безумно красивой, но пропитанной Танатосом картины, Яшин прочел несколько своих некрофилических стихотворений, в том числе коронное – про маркизу («Маркиза Смерть гуляет по аллее, / Маркиза Смерть срывает орхидею...»). Следом выступил поэт и редактор журнала «Северный ветер» Георгий Боровиков со столь же жизнеутверждающими стихами («Нам нечего больше бояться/ И незачем больше терпеть./ Мы с жизнью сумели расстаться,/ Осталось одно – умереть!»).
К сожалению, отсутствовала заявленная в программе Алина Витухновская. Но два ее стихотворения все же прозвучали: «Считалка Ничто» (в котором есть строчка «Я сакральная цель харакири Юкио Мисимы») и «Pourquoi?» («Почему? – так тихо, по-французски./ Так изысканно элита и жила,/ Испаряясь, истребляясь. И была/ Уничтожена. Практически. По-русски,// По-есенински, по-маяковски надо/ Задавать к истории вопрос,/ Пролетарская когда приходит падаль/ Не туда, надолго и всерьез»).
Что ж, эстетизация смерти – законное право и привилегия поэтов. Просто Юкио Мисима зашел в этом дальше других...
цитировать
Бальмонт сразу вспоминается: «Я хочу кинжальных слов и предсмертных восклицаний»