В далекие советские времена это было первое, о чем мы мечтали. И добились. И получили в полной мере.
Теперь стало понятно: чтобы заглушить Слово -- совсем не обязательно затыкать рот говорящему. Слово можно просто утопить в море, в океане мертвых слов. Этот способ тоньше и действенней. Слово запретное — передается из уст в уста и звучит особенно громко. Слово, забитое сорняками — умирает неуслышанным.
Когда-то , чтобы опубликовать это стихотворение, Лившицу пришлось приписать его несуществующему «иностранному поэту», выдать за перевод. Мы знали его наизусть, пели жестким речитативом под бой гитары.
Сейчас — можно публиковать, публикуется, но кому это нужно? А мне все чаще вновь кажется до боли актуальным:
И все же порядок вещей нелеп.
Люди, плавящие металл,
Ткущие ткани, пекущие хлеб,
Кто-то бессовестно вас обокрал.
Не только ваш труд, любовь, досуг —
Украли пытливость открытых глаз;
Набором истин кормя из рук,
Уменье мыслить украли у вас.
На каждый вопрос вручили ответ.
Все видя, не видите вы ни зги.
Стали матрицами газет
Ваши безропотные мозги.
Вот вы идете густой икрой,
Все, как один, на один покрой,
Люди, умеющие обувать,
Люди, умеющие добывать.
А вот идут за рядом ряд —
Ать —
ать —
ать —
ать, —
Пока еще только на парад,
Люди, умеющие убивать...
Но вот однажды, средь мелких дел,
Тебе дающих подножный корм,
Решил ты вырваться за предел
Осточертевших квадратных форм.
Ты взбунтовался. Кричишь: — Крадут!..-
Ты не желаешь себя отдать.
И тут сначала к тебе придут.
Люди, умеющие убеждать.
Будут значительны их слова,
Будут возвышенны и добры.
Они докажут, как дважды два,
Что нельзя выходить из этой игры.
И ты раскаешься, бедный брат.
3аблудший брат, ты будешь прощен.
Под песнопения в свой квадрат
Ты будешь бережно возвращен.
А если упорствовать станешь ты:
Не дамся!.. Прежнему не бывать!..
Неслышно явятся из темноты
Люди, умеющие убивать.
Ты будешь, как хину, глотать тоску,
И на квадраты, словно во сне,
Будет расчерчен синий лоскут
Черной решеткой в твоем окне.