5
С. Логинов: Так, а вот *** я наглым образом заставлю Лукина пересказывать, потому что я ни черта не понял.
Е. Лукин: Мне показалось, что это чисто формальная попытка рассказа. Была намечена форма, не знаю, насколько эту форму удалось отчеканить, отлить, так сказать, сделать — но содержание, честно сказать, на мой взгляд, ниже критики. То, что модная писательница стоит... вот, между прочим, эта деталь — она возникнет и в других рассказах, многие делают героя литератором. Это очень трудно — так же, как делать героя алкоголиком, так же и литератором. Трудно. Потому что нужно как-то подтвердить, что он литератор. Нужно хотя бы показать, как он работает, хотя бы какие-то отрывки из его работ или головы хотя бы.
Так вот, тут тот случай, когда вытащена настолько неинтересная личность... неинтересная и, извините меня, пошловатая. Если передать вкратце содержание: модная писательница находится в депрессии, на неё выходит некто и даёт странное поручение, причём как-то она странно легко соглашается, даже не выяснив, что это такое, «а не шпион ли он», грубо говоря. Подходит по его просьбе к одному человеку, против чего-то предостерегает, её там посылают, к другому — то же самое. Потом в газетах появляется, что эти люди погибли. Оказывается, она и пыталась их спасти, но не удалось.
И всё это чертовски (неразборчиво), ужасно неточно и всё время, как бы это выразиться... на котурнах. Тут перемежается, судя по всему, верлибрами... Словом, я не буду все несообразности текста... потому что мне показалось очень неудачным, именно, скорее всего, потому, что была намечена форма, а содержание-то продумано как следует не было. И вот последнее, то, что меня добило — язык. (Цитирует продолжительный отрывок, местами неразборчиво.) Тяжеловато. Вот это уже мелочь: «Соня ощутила за спиной шелест ангельских крыльев», — следующая фраза: «Воробьи...»
Если в первом рассказе речь шла о стилистической доработке — то здесь я даже не знаю, как этому рассказу можно помочь. «Короткие гудки прежней привязанности, уходящей в открытое прошлое по извилистым телефонным линиям...» — чертовски красиво, совершенно не проработано... Вот это уже было заключительным аккордом, меня совершенно добившим: когда этот таинственный незнакомец вручает ей букет и визитку — написано: «Соня взяла визитку и прочитала: «Когда я читаю ваши...»» — «прочитала... читаю»... ну ладно. «Соня взяла визитку и прочитала: «Когда я читаю ваши книги, я будто лакомлюсь спелой клубникой с отменными сливками». Ну... в общем, меня это добило. По-моему, знаете, лучше не дорабатывать этот рассказ, ну его. Или что-то найдите, какой-то ход, какой-то...
С. Логинов: В своё время на «Самиздате» мне уже попадались такие рассказы...
(Небольшой фрагмент, где автор рассказа возражает Логинову, пропущен.)
С. Логинов: Значит, так. Сама идея уже бывала многократно: человек, который работает на предупреждение, ангелом-хранителем неким, предупреждает: «ты туда не ходи, снег башка упадёт, совсем мёртвый будешь». По-моему это всё идёт от Роберта Шекли, от сверхпопечительного дерга, но если помните, чем у Шекли кончилось: «Он меня заполучил! Он меня заполучил!» Так вот, вашу героиню тоже кто-то заполучил, и рассказа в результате не получилось. Я думал, может быть, Женя найдёт и объяснит мне, дураку... — нет, Женя тоже не нашёл. Так что, по-видимому, так оно и есть.
Единственное, что... я уж тогда не буду добивать... Ну, во-первых, если вчера Н*** писала исключительно простыми фразами из школьных сочинений, то сейчас — вот, прекрасный разбор господина Лукина показал, что откат произошёл в обратную сторону. Невероятно красиво, переусложнено, автор радуется: «Вот, смотрите, я научилась, я умею!..» Вот когда вы начнёте не радоваться, что вы умеете, а давать сложную метафору там, где она нужна, и писать просто там, где это нужно... Всё, вы освоили сложную метафору, я поздравляю. Вот теперь надо...
Е. Лукин: И, кстати, рублеными вот этими вот...
С. Логинов: Да, и так же точно рубленые фразы, совершенно чётко: «Действие первое. Действие второе: пустить в дом свет. Действие третье...» Вы порубили, видно, что сознательно: «вот сейчас я применяю приём рубленой прозы, смотрите, я умею, я не зря училась!» Вот когда всё это войдёт в плоть и кровь и начнёт получаться естественно — вот тогда перейдёте на уровень высокой художественности. А пока следует признать... «зачёт» можно поставить, но реанимировать, действительно, этот рассказ, наверное, не имеет смысла.
Хотя мне понравилось несколько отдельных фраз. Например: «здесь стекаются все мусоропроводы» — и сразу представляется вся вот эта система как система типа кровеносной... вот водопровод входит, вот тепло входит и вот, простите пожалуйста, (...) мусоропроводы, и где-то они стекаются. Что ещё... в библиотеке: «аромат настоявшихся книг», тоже хорошо. Причём некоторая двойственность в слове «настоявшихся» — это хорошо, это просто...
Е. Лукин: Это очень хороший вкус.
С. Логинов: ...ну и когда говорят, что «вы уж извините, мир полон летающих тарелок с пирожными». Девочка схватила тарелку с пирожными и спрятала там куда-то. Ну ладно, здесь я мало подчеркнул жёлтого, и поэтому не буду уже говорить... Евгений Юрьевич сказал много больше и лучше.
(Продолжение следует.)
цитировать
свернуть ветку