Дьявол с жёлтым лицом
внимательно смотрит на тебя.
Долгий, молчаливый взгляд,
трещина рта; смоль зрачков.
Писк комара над ухом.
Сквозь сон
ты понимаешь:
воздуха!
Тебе не хватает воздуха.
Ворочаешься с боку на бок,
сипишь, бормочешь сквозь зубы.
Одеяло сбилось в ком,
подушка мокра от пота;
с кровати бессильно свисает рука.
В горле сухо.
Суше, чем в пустыне.
Облизываешь шершавые губы.
Горечь. Соль. Гарь.
Гарь?!
Дьявол равнодушно кивает: гарь.
Противное «з-з-з» над ухом –
проклятый комар
никак не угомонится.
Ты даже не можешь встать
и прихлопнуть гада.
Ты спишь.
Крепко.
Беспробудно. Мёртво.
И видишь сны…
Сны о бесконечной войне,
о том, как горят города
и рвутся мосты,
как идёт в атаку пехота –
перекошенные, раззявленные рты,
безумные глаза –
идёт умирать;
как дети и взрослые
корчатся в облаках ядовитого газа
и как расстреливают пленных –
с улыбкой, небрежной очередью от бедра;
как людей перемалывают траками,
вешают, жгут, вспарывают животы…
Отвернуться нельзя.
Не получится.
Чужая беда бьёт наотмашь,
чужая жизнь – как собственная,
чужая судьба – твоя.
Не-е-ет! – хрипишь сквозь сон.
Трещины на губах.
Горечь. Соль. Гарь.
Не здесь, не сейчас, не с тобой
происходит страшное,
и ты готов отдать всё,
чтобы этого не было.
Никогда. Нигде. Ни с кем.
Даже душу.
В чёрных зрачках усмешка,
Дьявол качает головой:
уже отдал.
Но… – бормочешь ты.
Я обманул тебя, говорит Дьявол.
Он знает – каково в Аду.
Узнай и ты.