Томас Пинчон «Радуга тяготения»

Да, я все понимаю.

Да, автор имеет право на свое мнение, стиль, форму подачи материала, свои отпечатки пальцев на страницах рукописи, свои вырванные кишки, которые читатель разглядит на страницах его романа и, конечно, напрочь сненсенную башню с хорошо прожаренными мозгами под толстым слоем гамбургских сухарей в подливке из бананового соуса, и чтобы ракетный удар, нанесенный по Лондону, изящно подогревал эротические фантазии на простынях в дешевом отеле, но лучше, согревал влюбленных внезапным пожаром, потому как они пристроились в переулке, а там крысы, слякоть и грязь на мостовой как смегма...

Вам понятно?

Так весь текст. Восемьсот девяносто страниц.

Автор гениально прячет идею. Он маскирует композицию. Прикапывает в уголке здравый смысл и дает много, много ниточек, которые цепляются за нос той самой ракеты.

Через текст приходится продираться. Ты будто идешь сквозь лабиринт, в попытках отыскать сокровище, но оказывается, что весь лабиринт построен вокруг кукиша из желтого металла, ценность которого невозможно определеить даже путем самой тщательной экспертизы. Стенки лабиринта сделаны первосортно — тут масса исторического материала, есть скрепляющий юмор, немного тошнотворных сцен, чтобы странники по лабиринту не приникали сердцем к его страницам, имеется «зеклепничество» высшей пробы и едкая насмешка. Но с течением времени понимаешь, что лабиринт превратился в колесо для белки (или хомячка, или небольшого бронтозаврика), в которым читатель оказывается подключен к динамо-машине, вырабатывающей...

Сюжет движется от одного сомнительно мероприятия к другому. Автор явно попытался показать смысловую изнанку войны: если лицевая сторона это понятная всем агитация, потом идут рациональные рассуждения основы, секретные планы скелета боевых действияй, то изнанка той шкуры, которой обтянуто чучело вот такого механического Молоха — это разннобразные бредни, с помощью которых люди «стараются не попасть на восточный фронт», или просто на фронт, в зону боевых действий, на тяжелые работы, и еще чтобы хорошо есть, лучше бананы, чтобы язва не разыгралась, а совсем хорошо будет закончить войну в начальниках или просто богатым человеком. Потому бред громоздится на выдумку, та на подлог, на подтасовку фактов, на сгнившие страницы чертежей, которые пытаются расшифровать всем отделом, на ощущение отставания в научной гонке, купленное оборудование которое используют для фотографирования черт знает чего и даже черт, скорее всего, не поймет, нахрена именно это понадобилось фотографу. Но как симулянты, изображающие сумасшествие, рискуют не собрать с кафеля свой рассыпавшийся на куски шифер, и остаться жрущими фекалии идиотами навсегда, так и персонажи текста, постепенно запутываются в бредовых отблесках собственных фантазий и настойчиво зовут с собой читателя, показывая путь от одного отражения к другому, чуть более темному и отдающему запахом ветчины, пока не кончатся хлебные крошки и человек не отстанется с больной головой посреди хаоса, когда даже Сальвадор Дали не сможет вывести его к свету, и кукиш из желтого металла, на который человек присядет (ведь не опускаться же в смегматическую грязь с мазохистским оттенком?) будет холодить его филейные части, намекая на грядующую простату головного мозга...

Итого. Если вы исповедуете кредо «Цель ничто, движение — всё» — этот роман идеально для вас подходит. Если вы ищете первостатейный образчик туманного бреда, вам нужен почти недостижимый идеал хаоса сведений, к образцу которого вы захотите подтянуть ваш текст — рекомендую. Но тексты, в которых при схожем уровне разработки темы есть внятный сюжет — выигрывают на две головы. «Крипотономикон», «Посмотри в глаза чудовищ» эт сетера, эт сетера.