Отзывы от Александра Бачило.
 |
цитата
Общее впечатление неплохое. Если бы я встретил многие из этих рассказов в сборнике, может даже и зарубежной фантастики, то не почуял бы подвоха, почти все финалисты ремеслом владеют. Поэтому давайте обойдемся без лишних комплиментов, всех есть за что похвалить. Остановимся на замечаниях:Красная Стрела
Так медленно развивается действие, что написанное кажется куском романа-эпопеи. Поворот в конце происходит быстренько и не оставляет должного впечатления. Не убил, а побрил. Ну и ладно – мелкий эпизод. А настоящей-то концовки и нет. Мы так и не узнали, в чем Цель героя. Она может быть внешней или внутренней — найти искупление за преступление, например – но она должна быть. Герой в покое – не герой. Если перед нами рассказ, то в нем все страсти должны догореть до развязки или, хотя бы до конца уровня. Герой решает некую задачу и отправляется дальше. А тут что решено? Слегка порыт колодец? Прихвачена некая девица? Ни одной развязки. Видно, все-таки, это кусок из неторопливого романа.
Замечания:
«Это не земля Синглэнда. Уже как два месяца.» Что как два месяца? Круглые, как два месяца? Очень такие ПТУ-шности «украшают» текст. Добро бы, говорил это простонародный персонаж, стилизованной речью. Но ведь говорит некий аристократ. И раньше за ним любви к сленгу не наблюдалось. А значит – это оборотец из нелегкой деревенской биографии атора. Из того же ряда, что: «Как для русского, он хорошо говорил по-английски» или еще более популярный оборот: «А я х*й его знает!». Синтаксическая бессмыслица.
Гробокопы
В суетливых действиях пропали мотивировки. Ни герой, ни сам автор так и не придумали, для чего им пятирунник. Цель была сразу отменена, смята и забыта. Если Корн хотел воскресить девицу, то зачем хладнокровно, походя, убил? Если он внезапно испытал чувства к ней и раскаялся, то где хоть сколько-нибудь впечатляющий след этого раскаяния, минимальной рефлексии в тексте?
И чем нас должна поразить концовка? Истукан заранее предупредил, что он не один, есть еще Дьявол. И когда, как сундучок со смертью кощеевой в кино, истукан перевернулся и снова велел задавать вопрос – почему нас вдруг должно пробить на катарсис? Что тут такого военного?
Замечания:
«Удар посильнее – крышка треснула. Наружу вырвалось смрадное облачко. Спасла маска.
Корн поддел одну доску, вторую, отшвырнул. Пустыми глазницами на него смотрела сухая мумия.» — если мумия сухая, то никакого смрадного облачка не будет. У этой мумии все облачка в прошлом.
«Шест проворно засвистел в руках Корна» — а потом, я думаю, громко засветился и ослепительно запах. :)
В ожидании «окна»
Даже модный прием переносить начало в конец не исправил впечатления недоделанности рассказа. Во-первых, здесь этот прием просто не нужен. Мы и по первому фрагменту прекрасно поняли, что произошло с папой, мамой и дочкой. Читатель нынче ушлый, ему не надо объяснять, что такое генные модификации, даже в этом конкурсе полно рассказов на ту же тему. Чем по второму разу писать, как было дело, лучше бы продолжили рассказ и вышли бы на интригующую, впечатляющую концовку. Ведь какие повороты можно было учудить в этом унылом болоте! Внезапно прилетают спасатели и говорят папе: «Ты спасен! Мы — герои! Пробились к тебе на выручку. Правда, перед входом пришлось пристрелить ужасное чудовище, которое чуть не забралось в твою ракету!» Или не так кроваво: прилетают спасатели, и готовы забрать папу на Землю, где его вылечат. Но для дочери обратной дороги нет. Она должна будет навсегда остаться в одиночестве на этой планете. Какая драма!
Но это я шучу, конечно. Автор сам должен находить неожиданные и красивые повороты сюжета. Наверное, ему просто не хватило времени. Он писал начало второй раз :)
И замечание: «нам ли не привыкать?» — такого выражения не бывает, это осколки двух неверно слепленных оборотов, типа «Нам ли не знать?» и «Ничего, нам не привыкать!»
Пьяные вишни Эльдорадо
Вот, вроде бы, живо написано, не картонно – танки, вишни, итальянцы… Но по сути ведь вместо приключения духа нам предъявлен незатейливый плод детской фантазии: «А тут такие вишни с деревьев падают и любую броню на чудовищах пробивают, а в них такие зародыши – они заставляют чудовищов в землю закапываться». Ну и что? А еще можно придумать шестикрылых семиногов, которые гнездятся в складках подпространства и только раз в году вылетают на токовища, создавая проблемы космической навигации. Все это выдумки, а не идеи. Идеи, даже фантастические – это то, что волнует людей здесь и сейчас. То, что не оставит читателя равнодушным.
Помните, как в «Солярисе» доктор Снаут говорил? «Человеку не нужен космос. Человеку нужен человек». Это не значит, что о космосе нельзя писать. Это значит, что космос в литературе – только инструмент для вскрытия наших проблем, надежд и страхов. «Что будет со мной и с тобой, если вдруг…»
Свобода слова и печали
Как же интересно все начиналось! Бухарики собирают медяки не на опохмел, а особому старичку, который за это произносит Слово – и блаженство разливается по душам!
И как же эта перспективнейшая идея была потом заболтана автором, замусорена мелочами, ослаблена оговорками, принижена, придавлена и выварена до полной преснятины! Зачем все эти подробности походов учителя в пивняк, неуместных его каких-то воспоминаний? Какие воспоминания? Он увидел чудо! Он должен загореться, поставить какую-то вожделенную Цель, ради достижения ее перешагнуть через что-то, что считал дорогим, совершить сложный моральный выбор, измениться – и только тогда, в горячке, в броске… попасть в расставленную ангелом/дьяволом ловушку, чтобы вышла неожиданная концовка, чтобы мы переживали всю дорогу, чем кончится. А так – ну увидел чудо, потолкался в пивной, потрепался с дедом … и даже непонятно, почему к нему пришло Слово, и которое это было Слово. Судя по заключительному обсуждению в пивняке, учитель, желая остановить школьников-шалунов, сказал им такое, что наступил Конец Света. Или нет? Или да? Спущено на тормозах куда-то в туман.
Сидя на белой полосе
Стильно. Даже людям, равнодушным к футболу, видна глубина проникновения автора в психологию героя, профессиональная состоятельность текста, мастерский способ подачи. Прямо Коркис-Боркис! Непонятен только, как теперь говорят, мессидж. Что нам хотел внушить и доказать автор? Мы ощутили только внутренний мир футбольного бога, но не поняли его до конца, потому что у бога не было ясно поставленной цели, нам не за что было переживать. Хотя, старина Хэм писал, порой, и так…
Геноморф
Интересная моральная проблема, вытекающая из интересного, хоть и не нового фант. допущения. Еще у Саймака в «Городе» люди на Юпитере превращались в местных скакунцов, чтобы исследовать кошмарную планету, и это, оказывается, был такой кайф и неземной рай, что они уже не хотели возвращаться в человеческое состояние.
Но аналогия не страшна, тут тема развивается. Люди ждут возвращения некоего главного создателя, который завершит начатый эксперимент, и вполне логично, что от ожидания устают. Психологически это интересно, но драматургии в сюжете нет. Просто все уходят, один за другим – и что? Чего ради держался Старик-Илья? Чего он дождался? Зачем? – вот главный вопрос, оставшийся без ответа.
Ласкающий лезвие
«Теперь все ясно. Её мозг не распознал в нем цель. Он похож на хрен знает что, но не на человека. Маленький несчастный уродец» — Вот эта фраза полностью описывает идею, сюжет и впечатление от рассказа. Печальная история уродца, которого случайно не утилизировали по плану, поэтому его пришлось добивать чуть ли не ногами. Речь идет о неких биороботах. Но тогда непонятно, почему красотка должна была уничтожить его, если бы распознала в нем человека? Может, наоборот, потому и не уничтожила, что распознала? Парень вел себя очень по-человечески – рыдал у камня, томился по красотке, соображал лучше всех – заслужил, одним словом. А то получается, что она просто приняла его за мелкую зверушку, потому и не шлепнула. А где тогда мораль? «Как же все бессмысленно на свете»?
Мотылек
Бессилие и обреченность героя внушает даже какое-то эстетическое удовлетворение. Не пойму только садистического или мазохистского свойства. Вот так и в жизни нашей – знаешь, что ничего не получится, но, так и быть, пытаешься неумело шевельнуть пальцем, а оно, и вправду, не получа…
СРЕДИ СОСНОВЫХ ИГЛ…
Если пытаетесь создать впечатление стилизации с помощью самодельных слов, так выдумывайте хотя бы сильные слова. Писать «сланник» вместо «посланник» — это слабо, «Вразбродь», «Веслице» — слабо, неумело, извините, по-бабски. Тем более, что тут же автор проговаривается: «Механически ворошил дрова обгорелым дрючком». Ах, механически? Так не прикидывайтесь сказителем, потому что мы уже видим вполне городскую даму, сидящую за компом и «механически» конструирующую очередную «Кысь». Слабенько.
Во спасение
Сюжет прост, как три рубля. И такие все славные! На лицо ужасные, добрые внутри дикари, беспомощный космонавт, озабоченный перед смертью лишь тем, чтобы местные не заразились. Но самыми добрыми оказались наши земные бактерии, чудесным образом подходящие аборигенам, но беспощадно уничтожающие их патогенную микрофлору. По большому счету никто в рассказе сам ничего не совершил, просто всем сказочно повезло. Вероятность такого удачного симбиоза можно оценить, если подключить телевизор к водопроводу, и он вдруг начнет показывать мультики. Но, в конце концов, рассказ о небывалой удаче тоже имеет право на существование, вот только совсем без конфликта нельзя, конфликт – движущая сила сюжета. Без ярких героев нельзя, а наш больной космонавт оказался таким пресным, что после выздоровления автор его и показывать не стал, оставил за кадром. Это все равно, что в третьем акте спектакля на сцену вылез бы суфлер и сказал зрителям: «Ромео и Джульетта просили передать, что расписались в ЗАГСе и уехали в свадебное путешествие. Представление окончено!» :)
Он сказал, ты поймешь
Была бы милая сказка, если бы написал ее грамотный русскоязычный автор, избегающий банальностей и вопиющих несоответствий. Но автор позволяет своим героям «сидеть на пеньку», «ездить в лифту», «одевать куртку» и видеть какие-то загадочные «вытрушенные учебники». Белоруссия? Украина? Но конкурс-то русскоязычный. Если стилизуете под национальную речь, стилизуйте так, чтобы это была очевидная стилизация, а не очевидная безграмотность. Гоголь вон даже жирным выделял, хоть и классик.
Теперь о несоответствиях. Мальчик, несущий в «портфеле» (кстати, что за портфель с лямками? Ранец? Рюкзак?) завернутое в тряпочку Солнце, постоянно попадает в места, где «ярко светит солнце». А в тряпочке-то у него что? Второе солнце?
Для кого написано произведение? Судя по незамысловатому сюжету – это детская сказка. Но тогда зачем вся эта тоскливая рефлексия из лексикона экзистенциалистов? «В груди разлилась тоска. Дикая, невероятная.» «Скажите, — попросил мальчишка, — есть шанс, что вы не будете делать что-то с Землей?»
И, наконец, как мог автор, чья задача познакомить и подружить нас с героем, так до самого конца и не придумать ничего лучше, чем называть его «мальчишкой». Мальчишка – это посторонний, о котором мы больше ничего не знаем, кроме того, что он мальчик несколько хулиганистого вида. Нельзя родного своего героя звать «мужчина» или «девушка» или «женщина, вас здесь не стояло». Извернись, как хочешь, но пойми, кто для тебя твой герой, и как его следует называть.
Судья Бачило забор разкончил.
А так же.
Продолжение отзывов Mierin: часть два, часть три.
И stewra darkness: раз, два, три, четыре
Напоминаю — продолжается голосование в номинации «Злобный критик». Любой автор-участник второго утра может придти ко мне в личку за списком лучших критиков этого конкурса и проголосовать.
цитировать
свернуть ветку
