Закончилась прямая трансляция успешного приземления очередной экспедиции с Международной космической станции.
Календарь памятных дат освоения околоземного пространства пополнился ещё одной строкой.
Осенней датой, с грустинкой. Грустно, что с каждым годом интерес к полётам идёт к своему “приземлению”.
А было Время! Время космонавтов – богов.
А Было время? Вот вспомните, пожалуйста, имя-отчество героя…
Год рождения – середина тридцатых годов двадцатого века.
Его отец по профессии столяр-краснодеревщик. Матушка умерла перед самой войной.
До десяти лет, пока отец с войны не возвратился, воспитывался у тети Ксаны.
Жили в приморском посёлке.
Много уже информации для разгадки?
Что-ж тянуть, расскажу о полёте, точнее о его завершении:
из-за нерасчётной траектории спуска оказался в снежной сибирской тайге.
Не торопитесь называть Беляева и Леонова, да и место не подходит:
“Перьмскую землю” к Сибири никак не привяжешь.
Можно сказать о руководителе полета
— мужик крутой, как загнет свое любимое присловье:
„Чего же, — скажет, — хрен ты голландский…“
Чтобы вам помочь, читатели, даю краткое описание той памятной экспедиции:
“Возвращаясь из испытательного полёта с далёкой безжизненной планеты,
объятой рыжими облаками, он по пути облетел еще и Луну. Полюбовавшись печальной сестрой Земли,
а по программе — присмотрев место посадки и сборки межпланетной заправочной станции-лаборатории,
он завершал уже последний виток вокруг Земли в благодушном и приподнятом настроении…”.
На сайте ФантЛаб рассказ Виктора Астафьева “Ночь космонавта” отнесён в разряд Реализма.
Время действия тысяча девятьсот семьдесят второй год.
“Корабли-одиночки, корабли-разведчики и одновременно испытательные лаборатории новой,
не так давно открытой плазменной энергии — не прихоть и не фокусы ученых, а острая необходимость”.
Опытные читатели, конечно, вспомнили имя-отчество космонавта — Олег Дмитриевич.
В фантастическом рассказе “Ночь космонавта” упоминаются Леонов, Беляев, Комаров.
А впервые упоминание фамилии космонавта в художественном прозаическом произведении мне встретилось
в пьесе Валентина Катаева “Цветик-семицветик” 1962 года. Дети играли в городском дворе в космонавтов и спорили
кто будет Гагариным, а кто Титовым. Ребятишки использовали космический корабль «Восток-15»” (курс на Луну).
В Советском Союзе было не принято вводить в фантастическую литературу реальных людей, как действующих персонажей.
Писатель должен обладать чувством уважения к человеку, чтобы не было человеческой обиды.
Меня неприятно удивил американский автор Джерри Олшен. Что почувствовал Нил Армстронг, когда прочитал о своей смерти в романе “Не демонтировать!”?
А может быть я слишком серьёзно отношусь к жизни.
Уходят на пенсию космонавты. “Уволен…” пишут в приказах.
Космонавты пишут книги, иногда фантастические.
Жизнь развивается.
Люди интересуются нюансами работы,
смотрят на сайтах в прямой трансляции репортажи с МКС, с корабля “Руслан”.
Приходят новые люди в отряд космонавтов. Ждём хороших новостей с орбиты.
Открытий не жду. Они будут, но уже без меня.
PS. Реально ли был
<<вызывающий ответ одного из первых космонавтов на глупый вопрос какого-то заслуженного пенсионера,
ставший злой поговоркой: „Где лучше жить — на земле или в космосе?“
— „На земле! После того как слетаешь в космос!“ — был продиктован чувством неловкости и досады, и ничем другим”>>
или и здесь работала фантазия Виктора Астафьева?
цитировать
свернуть ветку