Свежая рецензия на первую книгу «Дикарей Ойкумены».
От себя заметим, что у автора рецензии тонкий слух и острый глаз.
Оригинал взят у serj_caltenborn в Волчонок с шамберьером, или Страшные клоуны Ойкумены («Волчонок» Г. Л. Олди) На Фантлабе оригинал опубликован под ником Дормиенс.
Добро пожаловать в номос детей капитолийской волчицы. Далеких-далеких детей. Правда, дети больше похожи на актиний, – по крайней мере, в этом искренне уверена некая Н’доли Шанвури, – но кому это интересно? Все равно у помпилианцев державной наградой остался триумф, а гражданство – огромная ценность. И рабы – потому что какой же Рим без рабов?
Помпилия – это идеальный Рим. Тот самый, мифологический Рим царя Нумы. Все упорядочено, все числители приведены к знаменателю. Рим-захватчик, Рим – активный искатель. Помпилия универсальна: ее корабли летают на термояде, на рабах, на гематрицах. Держава честно сдает открытые планеты Лиге, если там нет разумной жизни, конечно. Рим звездной эпохи чтит уголовный кодекс и отрекается от своих пиратствующих сыновей... Впрочем, это признак иной эпохи – опять же, не так чтобы уж очень космической.
Композиционно роман отличается от уже испробованных авторами ходов. Заметна постоянная смена ракурсов, точек зрения и временных плоскостей, так что знакомые уже контрапункты теперь становятся лишь одним из приемов организации текста. «Волчонок» по своему строению очень кинематографичен, «монтажен», так сказать. Благодаря неоднократному появлению в условном кадре разных героев получается очень яркая картинка, многогранная и исчерпывающая. Система персонажей от этого только выигрывают, и если в «Городу и миру» не возникало вопросов, кто главная героиня, то здесь я рискну предположить, что авторы хотели создать более контекст для будущего раскрытия образа Марка Тумидуса, нежели, собственно, сформировать полнокровный образ героя. Возможно, такое впечатление создается из-за финала книги, который оставляет вопросы по всем намеченным сюжетным линиям.
На мой взгляд, можно говорить об уровнях сюжета. Глобальную интригу, сюжетообразующую для космооперы, представляет эксперимент по созданию коллантов. Сюда вовлечены спецслужбы, вудунские лаборатории, изгнанники, лишенные гражданства, и – лишь косвенно пока что – Марк «Кнут» Тумидус. В конце, кажется, намечается еще одна глобальная линия – деятельность ГСП Великой Помпилии, но выльется ли она во что-то самодостаточное – покажет только выход следующего романа.
В общем, по строению «Волчонок» полифоничен во всех смыслах этого слова.
Личностные линии в той или иной степени связаны с глобальной, и, честно говоря, я не смог определить для себя личность Марка как некий сюжетный стержень романного полотна. Плохо ли это? Нет. Герой пока что «волчонок», а значит, мы изучаем среду, а герой, воюющий с «дедушками», – ну, право слово, это лишь подчеркивает из чего вырастает Кнут, а самое интересное у нас впереди.
Разумеется, роман полон отсылок, хотя бы в том смысле, что у римлян будущего так мало «немых» фамилий. Есть Гракхи, есть Руф, есть Катилина. Кстати, «доколе, Катилина, ты будешь испытывать наше терпение?» – вопрос далеко не праздный. В предыдущей трилогии такие знакомства не ограничивались первым столкновением (правда, Регина и посольский сын – немного о другом история, но все же любопытно проверить собственные предположения). Крысобой еще понравился. Из спасителей некоего прокуратора в «деды» на захолустной планете – это здорово.
И, конечно, одной большой отсылкой к римским реалиям остается цирк. Луций и Пак, их рассказы – это лишь вершина айсберга, самая невинная, яркая и очевидная. Под толщей воды кроется жестокость, которую разбавляли клоунами. Трагифарс сеченца Ахилло, который спасает заложников разухабистыми песнями и пьяной удалью. А еще глубже лежит бой на клеймах, сражение свободных, потеха рабов.
И есть клоун Марк, калечащий и кусающий. Клоун Марк, вновь и вновь упорно падающий с лестницы на Сечене. Клоун Марк, живущий двойной жизнью ради энергетической независимости родины.
А уж какой цирк открывается на звездной карте, где все знают, как работает Помпилия, но все делают приятные лица…
Несмешной, право слово, цирк. Но антракт перед очередным «Alles!» и щелчком шамберьера не хочется затягивать.