Бог и Дьявол

«Перачытаўшы ўсе рускія казкі, мы можам сьмела сьцьвярджаць, што па жывасьці і хараству апавяданьня беларускія казкі ня маюць сабе роўных»

С. В. Саўчанка

Истоки литературной фантастики искать всегда интересно и непросто. А в случае Беларуси и подавно. Тут уж, считаю, искать стоит не в авторских произведениях, а в фольклорных сборниках: народное самосознание беларусов настолько мифологизировано, что это просто бросается в глаза в любых сказках, легендах и обрядах народа. Одних только письменно зафиксированных сюжетов легендарных сказок у нас имеется около пятисот. В академическую серию «Беларуская народная творчасьць» входит больше пятидесяти томов, причём волшебным сказкам выделено два «кирпича» по 650 страниц.

Этими апрельскими деньками я заполняю пробелы в собственном образовании и листаю тома «Беларуского сборника», который на протяжении двадцати семи лет (1885—1912 гг.) издавался этнографом и фольклористом Евдокимом Романовым:

Открываю для себя много нового и интересного. И, говоря об истоках литературной фантастики, хочу поделиться началом «космогонической сказки» из четвёртого выпуска сборника «Бог и Дьявол», которая на основе библейской легенды выстраивает абсолютно оригинальное и очень беларуское по духу повествование; в итоге получается просто какой-то местный «Сильмариллион»! Сказка записана от неграмотного крестьянина 45 лет Степана Григорьева в Гомельском уезде. Перевод и редакция — мои.

Бог и Дьявол

Некогда Господь ходил так по воздуху. Видит — пузырь висит, и в пузыре что-то пищит. Господь спрашивает: «Что ты там такое пищишь в пузыре?» А он говорит: «Бог!» «А кто же я?» «А ты, — говорит, — над богами Бог!» — в пузыре ответ даёт. «Ну, если уж я над богами Бог...» — взял и разорвал пузырь. Вышел оттуда человек, из пузыря, и идёт подле него.

Идёт. И теперь говорит Господь: «Как бы нам с тобой земли отыскать? Потому хоть нам без земли тоже можно жить, а по-настоящему нельзя. Есть, — говорит, — в океане бездонном земля — иди ты достань оттуда: ты это можешь сделать!» — Господь говорит тому уже товарищу своему. Ну, тот полез, взял земли в руки и отдельно в рот; и ту, с рук, Богу отдал, а ту затаил от Бога. Потом Господь говорит: «Ну,  мы ж эту земельку посеем!»

Господь земельку посеял; земелька стала расти. И у него во рту стала расти. Ему стало трудно тогда уже. Потом он от трудов тех кинулся от Бога и давай харкать, изо рта землю выкидывать. Где хараканье изо рта поболее, там горы, курганы делаются, — где земли больше выкинется изо рта; где мало харканья, там ровней; где плюнет — там мхи, болота. А там всё-таки трудно ему жить, что она не убавляется во рту, — растёт.

Потом Господь говорит на него: «Что же ты, га, окаянный, так делаешь от меня? Потому, что первый ты у меня, а потому делаешь такие непотребные поступки! Лукавый, га, ты!» Он с того страху говорит сам себе: «Делать буду то, что и ты, Господи!»

Взошёл выше Бога и строит себе жилище. Построил он жилище, Господь призвал Михайлу: «Иди его, окаянного, изгони! Потому что он делает лукаво!» Михайло устрашился, — опустился: ничего не сделал ему. Михайлу Господь ответ даёт: «Михайло, будь архангелом, а его нужно оттуда скинуть, чтоб он так не делал!» Михайло устрашился, снова назад к Господу: «Господи, говорит: велико имя твоё, власть велика — не могу!» — говорит. Тогда Михайлу говорит Бог: «Архистратиг будь, а его нужно спихнуть!» Он его, смотри-тка, повышает, чины налагает, чтоб как-никак, а его спихнуть. Ну, потом Михайло осилил; своим огнём пекнул его и осилил: он рухнул и полетел оттуда.

Потом говорит окаянный, — пришёл к Господу: «Господи, — говорит, — не оставь меня, я покорюсь тебе!» Он говорит: «Что ж ты это, дьявол, удумал делать?» — так на нём наметились рога и хвост. Тогда говорит Господь: «Проклятый ты! Прогневил ты Господа своего! Видишь, что Бог твой будет делать: погляди-ка ты, окаянный ты!»

И взял, из красной земли сделал человека. Потом Господь отвернулся, а дьявол развернул его да плюнул в него, этот, который лукавый. Тогда Господь говорит: «Лукавый, ты лукавишь! Погляди, что Бог будет делать!» И всадил в этого человека душу разумную и бессмертную. А ещё ж Господь сказал: «Погляди-тка, лукавый, ещё что сделаю; погляди, чем будет питаться человек!»

Теперь взял Бог земли и сделал род товарищеский — коровку. «Что ж ты, лукавый, не вздумаешь ничего сделать, только моему изумляешься?» «Господи, — говорит, — устрашился я тебя, не могу ничего придумать. Коли позволишь, Господи, так я хоть козочку сделаю себе, коли позволишь ты, Господи!..»

Господь говорит: «Делай, окаянный, козочку себе, — позволю!» Позволил Господь делать козочку ему, он и стал делать. Лежит же Божья коровка и его козочка. Господь на свою дунул коровку, она встала и пошла. «Окаянный, дуй на свою козку, чтоб пошла!» Окаянный дует, она не идёт, лежит. Тогда он говорит: «Господи Боже мой, дунь на мою козочку, чтоб она пошла — нету сил!» Господь дунул, козочка пошла.