СЭР ФРЕНСИС ДРЕЙК. ИЗ СЕРИИ «ЗАВОЕВАТЕЛИ МОРЕЙ». 1963. ЛИНОГРАВЮРА ГЕОРГИЯ МАЛАКОВА / / ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО АВТОРОМ
Творческое наследие заслуженного художника Украины Георгия Васильевича Малакова (1928—1979) относится к 50—70-м годам прошлого века. Он является автором теперь уже хрестоматийно известных графических серий, посвященных событиям общественной жизни и выдающимся личностям прошлого. Художник своими произведениями отзывался и на двадцатую годовщину обороны Киева, и на день Победы, и на юбилейные годовщины чествования Тараса Шевченко, Леси Украинки, Ивана Федорова. Кроме личных вкусов, стимулирующим толчком служили периодические художественные выставки, которые устраивал Союз художников «к датам». Быть экспонируемым, стать известным — это потребность творческого человека, потому что это и престижно, и жизненно необходимо. Если участие в выставке становилось успешным, такие произведения художника покупало государство, передавало в музеи, а маэстро получал гонорар, который обеспечивал на некоторое время существование «свободного художника». Но выставки проходили нечасто, и в промежутке между ними художник-график, если не состоял на государственной службе, поддерживал жизнедеятельность свою и семьи, иллюстрируя книжные и периодические издания. Таким был устоявшийся порядок вещей в те времена; так сказать, проза жизни. А личность, ее собственная позиция? Невзирая на все обстоятельства тогдашней политической жизни, идеологическая направленность творческих наработок Георгия Малакова всегда оставалась выборочной. Он не воспевал напрямую советский строй, умел обходить, а то и тактично игнорировать «исторические свершения», потому что оставался, подчеркнем, внепартийным. Как увидим дальше, мог себе кое-что позволить.
Тема Киева времен Второй мировой войны стала одной из ведущих в творчестве Георгия Малакова не случайно: он лично пережил оборону, оккупацию и освобождение родного города. В своих тринадцать-пятнадцать лет не мог ходить в школу (их оккупанты закрыли), голодал и, чтобы избежать отправки в Германию, был вынужден не по возрасту тяжело физически работать. Не раз подвергался смертельной опасности, оказавшись в зоне боевых действий. В 1956 году, женившись, посмотрел на прошлое и нарисовал своеобразный автобиографичный альбом-исповедь, где значительное место заняли события времен войны. Логическим продолжением, осмыслением и обобщением пережитого и изображенного в том альбоме, стала серия линогравюр «Киев. 1941—1945 гг.», впервые показанная на юбилейной выставке в 1961 году. Тогда общество тоже оглянулось на двадцать лет назад — на начало войны и героическую оборону Киева. С тех пор столица Украины получила статус города-героя, а серия Георгия Малакова стала художественной летописью событий войны, связанных с Киевом. Впервые правдиво, в смелом духе «шестидесятничества», Г. Малаков средствами графического искусства показал долгое время умалчиваемую героико-трагическую суть Киевской оборонной операции июля-сентября 1941 года. В серии гравюр художник раскрыл не просто ключевые эпизоды тех событий, но с собственными акцентами, которые позволил себе выразить публично: Крещатик горел, подорванный и подожженный советскими диверсантами, а не немцами — как это упорно утверждал официоз едва ли не до конца прошлого века. А Гога все это видел собственными глазами.
Известный искусствовед Юрий Беличко (1932—2010), кстати — друг художника, тоже «дитя войны», первым обратил внимание на чрезвычайную историческую и художественную ценность этих произведений Г. Малакова и писал: «Феноменальная память художника сохранила для потомков то, чего уже никогда не выдумает даже самая изобретательная творческая фантазия художников следующих поколений». Десятилетия, которые прошли после написания тех строк, подтвердили эту меткую характеристику.
Заглянем немного назад. Когда наш отец в 1939 году приобрел роскошно, как на то время, изданный «Кобзарь» с иллюстрациями Ивана Ижакевича, одиннадцатилетний Гога с восторгом погрузился в поэтический мир слова Шевченко. В марте 1943 года, в оккупированном нацистами Киеве, Гога присутствовал на праздновании Шевченковских дней. Через два года, учась в художественной школе, которая и ныне носит имя Кобзаря, Гога изготовил самодельную медаль в память о холодной школьной зиме, вычеканив на ней бессмертное Шевченко: «Учитеся, брати мої...». Эти же слова стали названием одного из листов линогравюр серии «Т. Г. Шевченко», выполненных Георгием Малаковым в 1961 году: молодой улыбающийся Тарас одаривает детишек книжками. Вольнолюбивое стремление Георгия Малакова не повиноваться официозу отразилось и здесь: он не воспринимал «общепринятого» изображения Кобзаря исключительно в состоянии грусти и печали. Если же Гогу слишком уж прикручували жизненные обстоятельства, неизменно произносил тоже знаменитое Шевченко: «Караюсь, мучуся, але не каюсь!».
Когда в 1971 году дошла очередь до празднования юбилея Леси Украинки, Георгий Малаков обратился к сцене из любимой драмы «Камінний господар», которую в молодые годы несколько раз с неослабевающим восторгом смотрел на сцене Киевского русского драматического театра имени Леси Украинки — под названием «Каменный властелин». Там будущего художника, а тогда — влюбленного юношу, поразили и европейское средневековье, и слово Леси, и игра первоклассных актеров. К юбилею Леси выполнил еще одну линогравюру — по мотивам поэзии «Роберт Брюс, король шотландський». И здесь своя, «малаковская», позиция: любимая поэтесса и ... Запад.
Западную Европу Георгий Малаков посещал дважды: впервые — в июле 1959 года (Бельгия, Нидерланды, Люксембург), во второй раз — в феврале 1961 года — круиз вокруг Европы (Дания, Лондон, Париж, Рим, Неаполь, Помпеи, Афины, Стамбул). Обоим путешествиям были посвящены акварельные циклы и серии линогравюр «Бенилюкс» и «Вокруг Европы». Эти работы тоже экспонировались на очередных художественных выставках, репродуцировались в популярных и профессиональных изданиях. Но впечатления художника от первого далекого зарубежного путешествия наиболее массово дошли до украинского зрителя и читателя через иллюстрации Георгия Малакова к поэзии Богдана Чалого «Ночь Амстердама», изданной многотысячными тиражами. Автор текста рассказывал о трагической судьбе ребенка в капиталистическом мире, но яркие цветные иллюстрации, насыщенные множеством подробностей, совсем в другом свете изображали тот «загнивающий Запад». Напомним: «железный занавес» тогда еще только-только раздвигался, поэтому путешествия за границу были доступны далеко не многим — необходимо было заручиться одобрительной характеристикой с места работы, выдержками из протоколов партийных и профсоюзных собраний, пройти полное медицинское обследование с прививками и т.п. Поэтому яркие иллюстрации Георгия Малакова могли нравиться больше, чем слишком заидеологизированная поэзия его друга и ответственного руководителя туристической группы, поэтому неудивительно, что популярная книжка выдержала три издания (1964, 1978, 1988 годы).
Как иллюстратор и оформитель книжек Георгий Малаков в 1952—1976 годах выдал в читательское пространство Украины свыше 130 изданий мировой и украинской классики, современных ему авторов. Там была научная фантастика, романтика морских приключений и путешествий, тема прошедшей войны. Сотрудничал со столичными издательствами «Веселка», «Держполітвидав», «Дніпро», «Мистецтво», «Молодь», «Радянська школа», «Радянський письменник». А еще — с ведущими украинскими журналами и газетами. Тогда Украина читала, обогащаясь духовно. Читали дети, молодежь, взрослые. В каждом более-менее значительном селе непременно был книжный магазин, при каждом сельском клубе или школе — библиотека. Что уже говорить о городах!
Но для художника, о котором наш рассказ, это не было исключительно заработком, ведь работам Георгия Малакова всегда была присуща особенная, только его, среди многих других, способность не просто совершенно компонировать сюжет (в конечном итоге, этому учат в институте всех), но и наполнить его деталями, поданными любовно, остроумно, с глубоким знанием. Иллюстрации Малакова знали и мгновенно узнавали по точно изображенной архитектуре — от египетских пирамид до американских небоскребов, оружию — от арбалетов и ружей до самолетов и танков, одежде и нарядах разных времен и народов. Особенно интересно и изобретательно иллюстрировал он научную фантастику, включая космическую, и, что следует отметить, — еще до выхода человека в космос. В этом мог «поспорить» с автором текста, добавляя подробности, о которых тот и не догадывался. Неудивительно, что авторы фантастики, например Владимир Владко и Олесь Бердник, становились друзьями Георгия. На титульной странице первой своей книжки «Вне времени и пространства», которая увидела свет в 1957 году в издательстве «Радянський письменник» тиражом в 30 тысяч (!) экземпляров, Олесь Бердник написал посвящение: «Георгию Малакову, давшему лицо этой книге — благодарный автор». Лучше не скажешь...
Относительно техники исполнения в творчестве Георгия Малакова десятилетие 1949—1959 отдано акварели, которой владел в совершенстве. Об этом напоминают циклы, названия которых сами по себе раскрывают содержание: «Киево-Печерская лавра», «Радомышль», «На Букринском плацдарме», «Львов», «Село Полствин на Каневщине», «Днепродзержинский металлургический завод», «Село Добрянка на Черниговщине», «Подмосковье», «Немиров и Брацлавщина», «Старый Львов», «Бенилюкс», «Севастополь».
С 1960 года художник увлекся техникой линогравюры, которой остался верным до конца жизни. Правда, не прекращал работать пером и тушью, фломастером, толстым цанговым карандашом и шариковой ручкой.
В известные времена Хрущевской «оттепели» и в настроениях того же таки «шестидесятничества» обратился Г. Малаков не к воспеванию «трудовых свершений советского народа — строителя коммунизма», а к любимым с детства европейскому средневековью и романтике морских приключений. Так возникли абсолютно уникальные в украинском искусстве серии «Средневековые сюжеты» (1962—1967) и «Завоеватели морей» (1963). Один из листов «завоевателей» посвящен известному королевскому пирату сэру Френсису Дрейку — с вареной картофелиной на кинжале, ведь это он привез из Америки в Европу картошку — наш незаменимый второй хлеб! Эти произведения также широко экспонировались, репродуцировались, тиражировались и полюбились почитателям графического искусства и творчества Георгия Малакова.
Для родственников и суженного круга друзей сделал в технике линогравюры цветную Пасхальную открытку с изображением писанки с известной аббревиатурой «ХВ». Но по почте не посылал, поздравлял лично. В те времена за такое бы досталось.
Не воспринимая приспособленчества в искусстве, стремясь оставаться свободным в отборе и разработке любой темы, Георгий Малаков умел иногда подать сюжет так, что якобы все правильно — как он любил говорить: «комар носа не подточит», но вдумчивый, внимательный и умный человек сразу раскумекает, что к чему. Так к очередной выставке была подготовлена серия линогравюр «Маневры «Днепр». На одном из четырех листов Георгий Малаков изобразил советский зенитно-ракетный комплекс «Круг-М» (теперь мы уже можем назвать это оружие его именем, в Гогины времена засекреченным). Но как изобразил? На фоне деревянных украинских ветряков, с маками на переднем плане и под грозным небом, куда и должны были лететь советские ракеты против агрессора — «натовских заправил» — по тогдашней терминологии. Вдуматься: новейшая продукция советского военно-промышленного комплекса, на который работала вся страна, и прадедовский деревянный ветряк в народном хозяйстве... Такое мог подметить и тактично показать веселый и остроумный Гога Малаков. Ничего, сошло с рук, даже репродуцировалось такими же умниками — друзьями-журналистами, понятное дело, без комментария.
В ноябре 1959 года, после увлекательного путешествия в страны Бенилюкса, впечатлениями от которой общительный Гога охотно делился на каждом шагу, Союз художников посылает его в командировку в политуправление Краснознаменного Черноморского флота (это уже теперь можно шутить относительно сочетания цветов в этом названии: красно-черный! УПА!). Находясь в тогда еще закрытом городе Севастополе, Георгий Малаков мог осмотреть и, имея соответствующее удостоверение, изобразить руины Херсонеса, вспомогательные и некоторые боевые корабли в бухтах и вволю поработать как художник на борту крейсера с артиллерийским вооружением «Фрунзе». По возвращении создал серию цветных линогравюр «Черноморцы», которая сразу же получила высокое признание, была даже издана в Москве комплектом почтовых открыток. Но одновременно Георгий работал и над серией «Бенилюкс», которая тоже имела успех.
Не все художественные замыслы художнику посчастливилось реализовать. Так он имел интересную творческую встречу с писателем Анатолием Кузнецовым — автором романа-документа «Бабий Яр». Они договорились об иллюстрировании Георгием украиноязычного издания популярной книги, об участии Георгия в качестве художника кинофильма, который должен был быть поставлен на Киевской киностудии художественных фильмов им. Александра Довженко. Но не сложилось: писатель поехал в Великобританию и ... не вернулся. А следовательно, мировое искусство, без преувеличения, потеряло произведения, которые могли бы быть, снова-таки, абсолютно уникальными. Только в 2008 году «Бабий Яр» был издан на украинском языке в Украине, но ... без художественных иллюстраций.
Еще были темы, предложенные художнику «сверху», но он не заинтересовался ими. Во-первых, отказался поехать в «сражающийся Вьетнам», причем неосмотрительно заметил, что больше тяготеет к Западу. Это расценили как дерзкую выходку и предложили другую творческую командировку — на Запад, но не такой далекий: на «всесоюзное ударное комсомольское строительство нефтепровода «Дружба». Летом 1973 года Гога должен был ехать, но, кроме нескольких набросков церквей, крестов и железобетонных дотов на фоне пейзажей Прикарпатья, ничем творчески не вдохновился. Попробовал композиционно обыграть тему продажи советской нефти тем, кто за ней шел войной 1941 года (стволы враждебных танков параллельно трубам нефтепровода), но вовремя остановился.
А как тонко и артистически разрабатывал Георгий Малаков одну из любимейших тем — амурную! Говорила мама: «Тебя из Союза исключат!», на что Гога сказал, улыбаясь: «Но как сделано!»
Так не дали ему не в меру целомудренные чиновники от искусства завершить цикл иллюстраций к бессмертному произведению Джованни Боккаччо «Декамерон». Это происходило именно на завершающей волне «оттепели» шестидесятых, когда знаменитая книга, написанная в далеком ХІV ст., вышла в печати впервые на украинском языке в мастерском переводе с древнеитальянского Николая Лукаша. Остался огромный блок иллюстраций Георгия Малакова к «Декамерону», выполненных в разной технике, от карандашных эскизов до завершенных линогравюр, где-то свыше 200 сюжетов. Остается мечтать и надеяться, что альбом этих работ станет достойным вкладом в мировую культуру украинского художника, иллюстратора великого Итальянца, ныне, когда исполняется 700 лет со дня рождения Джованни Боккаччо. Напомним: Киев и Флоренция (где жил и творил автор «Декамерона») — города-побратимы. В советские времена чиновники от искусства и городской власти этим бы непременно воспользовались. Альбом «Георгий Малаков — иллюстратор «Декамерона» ждет спонсора и издателя. К сожалению, современное государство Украина такими вещами не интересуется.
Среди киевских адресов Георгия Малакова вспомним с особой теплотой усадьбу в районе известной киевлянам «Дачи Кульженко» на краю пуща-водицкого леса. Там, на улице Сошенко, 33, еще стоит двухэтажный дом творческих мастерских Союза художников. Гога полушутя, но любовно называл то место «Мызой». Там прошли одиннадцать хороших творческих лет (1963—1974) в окружении коллег, о которых Гога неизменно говорил словами Терени Масенко из популярной тогда песни Платона Майбороды: «Друзі хороші мої». Потом была мастерская во флигеле на Дашавской, 27-а. Мастерские Георгия наполняли не только его произведения, архив и библиотека, но и многочисленный реквизит: собственноручно собранные модели самолетов, танков, кораблей, остатки оружия и военное снаряжение. С хозяином всегда было интересно. Он и жил интересно, щедро излучая интерес к жизни.
Творчество Георгия Малакова не было обделено вниманием еще при жизни художника: в 1974 году в издательстве «Мистецтво» вышла монография Ю. Беличко, через десять лет — альбом, упорядоченный автором этих строк. Еще в 1982 году в Киеве, а затем в Днепропетровске, Одессе, Мариуполе, Донецке, Харькове, Львове, Виннице, Керчи с огромным успехом состоялись посмертные персональные выставки произведений Г. Малакова. В 1984 году эта выставка пользовалась не меньшим успехом в Москве. В Киеве и Москве изданы щедро иллюстрированные каталоги.
Талант отца — Георгия Малакова, которой, кстати, первые рисунки сделал в двухлетнем возрасте, счастливо передался дочери Елене. Ее одаренность проявилась тоже в раннем детстве, развилась, укрепилась в стенах тех же уже Республиканской художественной средней школы имени Т. Г. Шевченко и Киевского государственного художественного института. С некоторыми графическими произведениями Елены Малаковой читатели журнала «День» уже имели возможность ознакомиться.
Дело отца — Юрия Беличко продолжила его дочь, кандидат искусствоведения Наталья Беличко, изучив творческие наработки художника Г. Малакова и издав в 2000 году в Национальной библиотеке Украины им. В. Вернадского каталог-альбом «Георгий Малаков». Самые большие сборники эстампов Г. Малакова хранятся в Национальном художественном музее Украины, Национальной академии изобразительного искусства и архитектуры, в Центральном государственном архиве-музее литературы и искусства Украины. Почти каждый из музеев Украины имеет хотя бы несколько произведений Г. Малакова. Поэтому актуально новое большое издание об интересном художнике — со всем, что раньше не могло дойти до широкой общественности.
По странному, едва ли не мистическому совпадению, три дня в июне стали днями конца трех необычных людей ХХ в., к тому же — трех Васильевичей: 13 июня 1979 года в Лондоне умер автор «Бабьего Яра» Анатолий Кузнецов, на следующий день — 14 июня того же года в Киеве — Георгий Малаков, а через 31 год — в 2010-м в Киеве — Юрий Беличко... 12 июня. Вот так: 12, 13, 14. Что-то в этом есть. Интересные были ребята. Красивые. Умные. Правдивые.
Дмитрий МАЛАКОВ
Рубрика: Культура
Газета: №23, (2013)
цитировать
свернуть ветку